- Привет. Почему тебя не было на паре? Ты где вообще?

- …

- Юг, ты меня слышишь?

- У меня болит голова… Наверно я заболел?

- Наверно? Что с твоим голосом? У тебя горло болит?

- Да нет, просто я только что проснулся от твоего звонка.

- Ты спал? Прости. Я не знал, что ты себя плохо чувствуешь.

- Нет… хорошо, что позвонил. Мне приятно слышать твой голос, mein Lieber.

- Точно все хорошо? Может тебе принести лекарства? Еду?

- Nein, nein. Я все заказал через доставку. Просто спать хочется…

- Когда ты успел заболеть? Ты у доктора был?

- Нет, не вижу смысла идти в больницу. Это акклиматизация. Думаю из-за нее. В горах холоднее, чем тут, вблизи моря.

- Юг, если будет становиться хуже, ты вызови врача. Хорошо?

- Хорошо.

- Эмм, тогда не буду мешать… отдыхать. Может заглянуть к тебе после пар?

-…

Глен стоял и смотрел, как редкие капли дождя, врезаясь, расплющиваются об стекло, ветер с воем проноситься по двору, волоча за собой пожухлые листья. Тяжкий вздох. Легкий дымчатый кружок вырос на стекле.

- Юг? Ты там живой? Может лучше прийти?

- Не приходи, - послышалась из трубки. Голос собеседника был грустный. – Я не хочу, что бы ты заразился. Но, - пауза. – Oh, mein Gott, хочу видеть тебя.

Тихая улыбка озарила лицо Глена.

- Я позвоню тебе по видео связи из дома. Хорошо?

- Как же мне повезло с тобой… Ты меня балуешь.

- Разве? – указательный палец Глена нарисовал на исчезающем матовом кружке два глаза и грустный рот. – Вот если бы я прикладывал холодный компресс ко лбу или покормил с ложечки супом, вот это реально – балую. А так… - он тяжко вздохнул.

- Не искушай меня, mein Lieber. Я могу захотеть все это получить.

- Все же прийти?

- Отказывать тебе это худшее что может быть, - выдохнули на том конце созвона. – Так сам дьявол не мучает в Аду…

- Я наберу тебе после 16. Хорошо? Удобно?

- Да. Я буду ждать…

Глен устало закрыл глаза, прижимая к себе смартфон. Югарт болел. Его изможденное лицо сильно встревожило Зорина. И хоть Майзер уверял, что уже все хорошо, температура спала, аппетит нормальный, он много пьет воды, горячий чай, принимает лекарства, но Глену от этого было не легче.

Они проговорили где-то час, и Глен сам закончил звонок, видя, что Югарту надо отдохнуть.

- Где-то неделю, - сказала мама, когда Глен спросил через, сколько примерно не заразен человек после гриппа. – Но лучше выждать 10 дней, чтобы наверняка. А тебе зачем?

- Друг заболел.

И Глен без хитрости рассказал про болезнь студента по обмену.

- Бедный мальчик, - сочувственно вздохнула Людмила Юрьевна. – А его семья в Австрии? Он тут совершено один?

- Да, - кивнул Глен. – Мам и он не мальчик. Ему 20.

- Мальчик. Разве плох? Типичный мальчик. Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень, - мама весело подмигнула, но, словив понурый взгляд сына, посерьезнела:  – Все-все, не шучу. Это из «Двенадцати стульев», помнишь?

- Помню, - удрученно кивнул Зорин.

- Навести его, раз беспокоишься. Что твой друг любит? Может, что-нибудь испечем? Например, апельсиновой пай. У него есть на цитрусы аллергия? Не знаешь?

- Не знаю, - Глен прикусил губы. Он только сейчас осознал, как мало знает о Югарте. «Я даже не догадался спросить, когда у него день рожденья, а он мой парень. Я даже не знаю, что он любит из еды, какие книги читает. Какую музыку слушает. Все наши разговоры либо по учебе, любо обсуждение фильмов, либо о том, как он меня любит и хочет увидеть, обнять, поцеловать…»

- Купи мороженное.

- Что? – Зорин обескуражено взглянул на мать. – Зачем?

- Когда ты был маленький, это тебя всегда радовало, - улыбнулась мама. – Его даже при ангине едят. Купи ванильное – его всем можно, если конечно у твоего друга нет проблем с лактозой. Или есть?

- Мам, - смутился Глен. – Я что и это должен знать?

- Ой, прости. Это у меня как от мамы вырвалось. Конечно, что за глупость я сказала. Вы же ребята другое обсуждаете: железки разные, футбол, девочек. Это мамы ломают головы, что можно есть детям, а что нельзя.

«Мы не обсуждаем девочек, - Глен хмыкнул, дочищая картошку. – Ему нравятся парни… Нет, - поправил сам себя Зорин. – Не парни. Ему нравлюсь – я.

Замок с характерным щелчком провернулся два раза.

«Он даже не спросил: кто это? – подивился Глен, смотря как раскрывается входная дверь съемных апартаментов. – Хотя зачем ему спрашивать. Он и так уже знает через домофон, что это я…»

- Юг, привет, - улыбнулся Зорин и тут же был втянут в нутро квартиры.

Крепкие объятья поглотили парня. Шапка упала. Югарт сжимал так, что Глен чуть не задохнулся.

- Эй, эй! Потише, ковбой! – рука гостя похлопала хозяина по спине. – Я тоже рад тебя видеть. Но мне жарко. Дай раздеться, хотя бы.

- Я не видел тебя две недели, - Югарт прижался ко лбу возлюбленного и прошептал: – Можно поцелуй?

-  Спрашиваешь, – улыбнулся Глен и поцеловал.

Истома, щемящая истома наполнила Майзера. Во рту Глена было сладко, он уже подзабыл, что рот любимого полон пьянящей сладости. Ловкий язык Зорина прошелся под уздечкой, подвернувшись, пощекотал так чувственно, что руки Югарта сами собой сжались еще крепче. Он вздохнул запах Глена. Любимый пах с едва уловимым ароматом свежескошенной травы.

- Du riechst im Sommer, mein Engel von den Wiesen, - прошептал австриец, целуя загорелую шею.

- Я не понимаю, - пробормотал Глен. Он уже принял свою участь - лучше дать парню насытится собой, чем безнадежно вырываться из оков соскучившегося бойфренда.

- Ты пахнешь летом, мой ангел с лугов, - перевел Югарт и, помолчав, продолжил:

- Ты пахнешь цветами с полей;

  Ты пахнешь хвоей старой сосны,

  Что видна из кельи моей…

- Красиво. Откуда это? Сам сочинил?

- Нет, - Югарт внезапно отстранился, от Глена. – Мой дядя. Батрис. Он любил поэзию. Больше всего его восхищал Гете. Он любил подражать ему. Как кумиру. Поэтому писал стихи в готическом стиле.

- Лесной царь, - догадался Глен, стягивая куртку. – Вот откуда ты так хорошо знаешь это стихотворение.

Югарт потер ладонью лоб и поморщился.

- Все еще неважно себя чувствуешь? – обеспокоился гость. – Мама сказала, что после гриппа часто бывают осложнения. Давай приляжешь, а я побуду с тобой. Может надо убраться или посуду помыть? Ты говори, не стесняйся.

- Просто побудь со мной, - Югарт резко поволок раздевшегося Глена  в спальню. – Не надо ничего делать. Просто побудь рядом.