Онлайн чтение книги Под ветвями багрянника
VIII. Его юность

Цзытао понял, что испытывает влечение к мальчикам, когда ему исполнилось тринадцать. Это не значило, что от представительниц женского пола его воротило, а при виде парней он обильно заливал пол слюнями, словно английский бульдог. Когда Цзытао смотрел на очередную школьную красавицу, он, естественно, подмечал, что та обладает привлекательной внешностью, однако чувств при этом никаких не испытывал – девушка была для юноши существом, волнующим его не более, чем собака или кошка. 

Став постарше, Цзытао начал засматриваться на нового классного руководителя – молодого парня, который после прохождения практики остался работать в школе, но, к сожалению, у Хуана не было ни единого шанса, потому как тот был уже женат. Собственно, это увлечение было не настолько сильным, чтобы сближаться с преподавателем и на что-то рассчитывать, но, тем не менее, благодаря ему Цзытао всерьез взялся за изучение английского языка, чтобы блистать перед объектом своей тайной влюбленности на занятиях, а затем таять в сладком сиропе его хвальбы. 

На втором году старшей школы у юноши появился новый объект любования – Ли Лонгвей из выпускного класса, капитан школьной футбольной команды. Привлекал Цзытао вовсе не его подтянутый вид, присущий каждому спортсмену. Парень чувствовал, что они с Лонгвеем – братья по духу. 

Взять хотя бы обстоятельства, при которых они познакомились: некоторые из учениц становились жертвами издевательств – разовых или регулярных, и Цзытао считал своим долгом им помогать. В таком же направлении мыслил старшеклассник Ли Лонгвей – судьба свела их во время одной из девчачьих разборок в начале года, в которую парни вынуждены были вмешаться. Постепенно, слово за слово – и они уже проводили все время вместе, даже удавалось иногда устраивать совместные тренировки. 

Оказалось, что у ребят было много общего – страсть к спорту и боевым искусствам, музыкальные вкусы, а также цели на будущее. Лонгвей, как и Цзытао, собирался перебираться в Южную Корею, но для того, чтобы продолжить карьеру спортсмена. Во все нюансы своей затеи Лонгвей не посвящал даже родителей, поэтому Цзытао тоже многого не знал, но надеялся, что они смогут поддерживать дружеские отношения на расстоянии, а позже – воссоединиться в другой стране. Казалось, Хуан даже позабыл, что изначально вроде как был влюблен в своего товарища. Спустя год Цзытао и Лонгвей распрощались, пообещав вновь найти друг друга в Корее. 

С тех пор как Ли уехал, Цзытао вернулся к своему привычному образу жизни. В школьном сообществе массу недоразумений вызывали благородные поступки Цзытао, совершаемые из чувства справедливости, а не из-за намерений завоевать девичьи сердца. В итоге в выпускном классе на него несколько раз цепляли «рыцарский» ярлык и приписывали отношения со спасенными им «принцессами». 

Отрицать все было бессмысленно, так как никто не верил ни словам Цзытао, ни девушкам, опровергающим свои отношения с ним, поэтому обе стороны приходили к выводу, что лучше плыть по течению. Как оказалось, те старшеклассницы были вполне милыми и дружелюбными, да и вообще, гораздо более достойными, чем те, которые их задирали. Проводить с ними время было даже приятно, и Цзытао вновь внезапно обзавелся друзьями, в этот раз женского пола. Таким образом до самого выпуска Цзытао успешно удавалось скрывать свою ориентацию, даже не прилагая к этому никаких усилий. 

Свою первую, так сказать, настоящую любовь Хуан встретил поступив в университет – некто, чьего имени он не знал, учился на юридическом факультете – он был высок и хорош собой, хотя внешность и была вполне заурядна: острые скулы, глаза-щелки и короткая стрижка-ёж. Он приезжал в университет на старом велосипеде, большие перерывы проводил в саду, лежа на лавке с книгой на лице, а после занятий часто посещал лапшичную в соседнем квартале, в которой наедался до отвала, после – возвращался домой, хватаясь за живот. По вечерам парень ходил в тренажерный зал, половину времени проводил на беговой дорожке у окна, и Цзытао любил наблюдать за тем, как его смуглая кожа краснела, покрываясь маленькими каплями пота, стекавшими по рельефному телу. 

Зимой безымянный носил дурацкий фиолетовый шарф крупной вязки, который совершенно ему не шел, но парень плохо переносил низкие температуры, поэтому закрывал им свои пунцовые щеки, и в холодное время года они были неразлучны. Так уж получалось, что Цзытао каждый день встречал того студента – чаще всего не намеренно, и, как полагал, неспроста. 

К тому времени, когда Хуан, все же, решился на знакомство со своей зазнобой, молодой кореец просто пропал. К сожалению, отучившись в университете год, на второй он не остался по неизвестным причинам, бесследно исчезнув из жизни Цзытао. Безусловно, было жаль, но ничего поделать с этим Хуан не мог. 

Юношеское сердце в волшебном возрасте жаждало романтики, но с тех пор как начал работать в ночном клубе, Цзытао не мог позволять себе влюбляться и бессмысленно тратить жизнь на такую чепуху. Заведение иногда посещали довольно привлекательные клиенты, однако такие связи стен клуба не покидали – вне его и не было времени, чтобы заниматься личной жизнью. 

Тем не менее, девственности Цзытао лишился именно здесь, среди пустых бутылок из-под скверной выпивки и криков пьяных посетителей в соседних комнатах, под громкий хрип измученных жизнью динамиков, выжимающих из себя последний хит корейской волны. 

Чхве Шиван отвлеченно листал какой-то экономический журнал, найденный на прикроватной тумбе. Собачонка, больше похожая на игрушечную, шустро бегала по квартире и взволнованно лаяла, гоняясь за невидимой добычей. Гладкие стены лениво нежились в тусклом свете ночной лампы, а часы уже показывали «5:07». 

Мужчина за всю ночь не смог сомкнуть глаз – неожиданно для него было прийти в квартиру и обнаружить в ней лишь маленькую лохматую крысу вместо своего подчиненного. На телефонные звонки тот не отвечал, поэтому Чхве решил подождать возвращения Цзытао. Похоже, за годы их отношений у мужчины выработалась зависимость от подопечного – как в личной жизни, так и на работе, а в его отсутствие Шиван места себе не находил. 

А ведь начиналось все для Цзытао с притона, претендующего на звание «элитного заведения». В каком-то смысле это было правдой, ведь большинство клиентов были отнюдь не обычными работниками фабрик – без крупной суммы, утяжеляющей карман, или кредитной карты с неограниченным лимитом в клуб и соваться не стоило. Бизнес приносил беспрецедентную прибыль, даже при том, что приходилось отстегивать хорошие деньги полиции за невмешательство, и Чхве в то время не раз задумывался о выкупе или открытии второго заведения. Потом, поразмыслив еще какое-то время, мужчина решил, что лучше уж «Milky way» будет единственным в своем роде, поскольку предоставлял посетителям услуги, нераспространенные в других ночных клубах. К тому же, на новые тяготы с регистрацией и открытием у Шивана времени не было, как и доверенного лица, способного справиться с этими задачами за него. 

Впервые увидев Цзытао, протирающего бокалы за барной стойкой, в голову мужчины сразу же пришла мысль, что тот напрасно тратит свое время на коктейли, в то время как мог бы получать плату в разы выше, используя свою внешность. Конечно, что-то подправить в его облике было необходимо, незначительно, потому как выглядел парень простовато, однако в руках профессионала он бы быстро преобразился. На предложение администратора зарабатывать больше китайский паренек с радостью согласился, однако вряд ли имел представление о том, что от него потребуется. Парень был студентом финансового факультета при Сеульском Национальном Университете и, как рассказывал, вынужден был сам оплачивать обучение. Этот факт и то, что Цзытао являлся иностранцем, обеспечивающим мать за границей, играл Чхве Шивану на руку – существовала ничтожная вероятность того, что китаец сможет найти вариант лучше, чем «Milky Way», находясь в Южной Корее, поэтому вряд ли покинул бы клуб. При любых обстоятельствах. 

Из коридора раздался звук электронного замка, а белый щенок радостно залаял, пулей рванув к входной двери. Цзытао медленным шагом прошел в спальню, и Шиван почувствовал резкий запах, исходящий от парня.

- Где ты был? – мужчина подошел к ассистенту, помогая ему снять одежду.

- В баре.

- С кем? - Шиван недоверчиво взглянул в безэмоциональное лицо Цзытао, расстегивая пуговицы на его сорочке.

- С архитектором, который проектирует городской парк, обсуждали детали.

- Всю ночь?

- Нет. Он не рассчитал свои возможности и выпил слишком много – пришлось везти домой к жене, а она настояла, чтобы я остался на ночь. 

- Ты с ним трахался?

- Нет… - Цзытао стянул с себя нижнее белье, - Я же сказал, что у него есть жена.

- С каких пор тебя это останавливает? – парень замер, подняв недоуменный взгляд на босса, - Прости, прозвучало грубо. Я просто разозлился, не застав тебя дома. 

- Мы просто коллеги, - спокойно заключил Хуан, ступив под холодные струи душа. 

- В любом случае, - мужчина прошел с ним в ванную и, облокотившись на раковину, внимательно наблюдал за тем, как парень натирался гелем для душа, - Мне нужно сказать тебе кое-что важное. Моя дочь возвращается из Италии. Хесу хочет вас познакомить.

- Зачем? – Цзытао выглянул из душевой кабины, вытирая мыльную пену с лица.

- А что тут непонятного? Свести вас надумала. Я, честно говоря, тоже этого хотел бы.

- Простите, но не думаю, что получится – вы же знаете, что я гей.

- Это не имеет значения, Цзытао. Я не ищу большой и светлой любви для своих детей. Речь идет о бизнесе, коим, вне сомнения, и является брак. С амурными делами они сами разберутся. 

- Не понимаю: какое отношение имею к этому я?

- Буду лаконичен: мне нужно, чтобы в будущем компания перешла к тебе, а не к Джунки. Как ни прискорбно, у моего сына нет таланта к бизнесу, а вместо того чтобы учиться, он зависал в ночных клубах, тратя деньги, которые тяжким трудом зарабатывали мы с тобой. Я не хочу, чтобы он все разрушил, дорвавшись до компании, и отдавать ее кому-то другому я тоже не намерен. Я хочу, чтобы мой бизнес оставался в собственности нашей семьи, но, увы, достойного приемника у меня нет. Кроме тебя, естественно. Но официально ты не являешься членом семьи, а брак с моей дочерью помог бы решить эту проблему. 

- Ваш сын об этом знает? – после непродолжительной паузы Хуан глубоко вздохнул, вновь подставляя тело на растерзание бодрящим струям воды.

- Нет. Но если он не полный идиот, то понимает, что я не собираюсь завещать свой бизнес некомпетентному человеку. Не одевайся, когда закончишь, - Шиван покинул ванную, стягивая с себя пиджак. 

Цзытао вышел к гендиректору обнаженным, как тот и велел. Кровать под его весом слегка прогнулась, и мужчина обхватил руками бедра парня, позволяя ему плавно насаживаться на свой член.

- Так ты встретишься с Джунгым? – мужчина, тяжело дыша, жадно высасывал воду из маленькой пластиковой бутылки.

- Разве у меня есть выбор? – Цзытао, достав из пачки сигарету, закурил.

- Он есть всегда. Просто за каждым решением грядут не всегда приятные последствия. 

Солнечные лучи настойчиво побуждали открыть глаза, щекоча пушистые ресницы под невыносимо громкую трель будильника. Минсок недовольно промычал, вслепую пытаясь нащупать на сенсорном экране кнопку выключения. Комната пропиталась едким и отвратным духом, заставляя парня морщить нос. Он по привычке протянул руку в сторону, однако там она столкнулась с прохладной тканью. Он с большим усилием поднимал свои тяжелые веки, постепенно возвращаясь из царства сна в реальный мир. Вторая половина кровати была бережно застелена одеялом, а сверху на нем лежали сложенные вещи Минсока. 

Все еще смутно ориентируясь, Ким вышел из спальни, потирая сонные глаза. Не сразу заметив на себе рабочий костюм, он попытался привычным жестом потянуть край ночной футболки, однако обнаружив, что все еще одет в рубашку с брюками, разочарованно взвыл. 

На диване в гостинной мирно посапывала Юна, и было похоже, что она провела там всю ночь. До сих пор расплывчато понимая положение дел, Минсок принялся собираться на работу и, заручившись помощью таблеток, кое-как справляясь с жуткой головной болью и порывами излить душу белому другу. 

- Дорогой, - сонно протянула Юна, пробудившись от громких звуков из ванной, - Опаздываешь?

- Да, немного… 

- А где господин Хуан? – девушка терла глаза, заглядывая в спальню. 

- Скорее всего, уже на работе, - не поняв сути вопроса, уверенно предположил Минсок.

- А-а-а, - Юна разочарованно вздохнула и принялась чистить зубы, устроившись у раковины рядом с мужем, - Я даже не слышала как он ушел…

- Он оставался у нас? – удивленно воскликнул парень.

- Ну да, принес твое бездыханное тело. Или ты думал, что сам до дома дополз?

- Я догадывался…

- Он выглядел не многим лучше тебя, поэтому я предложила твоему другу остаться. Господин Хуан, конечно, сопротивлялся, но в итоге мне удалось уложить вас обоих в спальне. Надеюсь, ты к нему не приставал? Я ведь сказала, что… 

- Стоп, - Минсок выронил из рук бритвенный станок, сразу же принявшись его поднимать, - Что ты сделала?

- Что? – недоуменно уставилась на него Юна. 

- Он спал со мной?

- Да что такого-то?

- Юна… - Минсок сокрушенно тер рукой лоб, другой безмолвно жестикулируя, однако девушка затруднялась в толковании языка его тела.

- Ты можешь нормально объяснить: в чем проблема?

- Не уверен, что могу тебе это говорить, - по лицу Минсока можно было с уверенностью заявить, что в его голове шла война между двумя противниками, один из которых побуждал парня развязать язык, а другой пытался наоборот заткнуть ему рот. 

- А почему это не можешь? Я жена твоя или человек с улицы? – Юна настойчиво сверлила колеблющегося мужа взглядом – не только Минсок умел оказывать психологическое давление на свою супругу. 

- Похоже, ассистент Хуан – гей, - замерев, девушка растерянно смотрела в полные раскаяния глаза мужа, и на щеках ее выступил румянец, - И недавно признался, что я ему нравлюсь.

- Вот как, - Юна, пытаясь изображать равнодушие, принялась полоскать рот.

- Он сказал, что ничего не будет с этим делать, но, думаю, твоя выходка могла его как-то обидеть…

- Откуда мне было знать? Да и вообще, чем ты мог ему приглянуться? – между супругами повисла неловкая пауза, разбавляемая шумом льющейся воды из крана.

Закончив гигиенические процедуры, Юна оценила себя внимательным взглядом в зеркало, а прежде чем выйти из ванной, заключила:

- Я уверена: это все из-за твоего дурацкого хвостика. 

- Юна!

- Как пить дать, Минсок! – и смеясь удалилась на кухню.