Онлайн чтение книги Под ветвями багрянника
III. Acta est fabula. Fur Elise

Тао

Вязкий соленый аромат пропитал воздух просторной спальни. Из ванной доносились звуки работающего душа, и резкий запах шампуня прокрадывался сквозь дверные щели в комнату, смешиваясь с амбре телесных выделений. Симфонию ощущений дополняли метаморфозы сигаретного дыма, исходящего между миниатюрных створок розовых губ. На улице, по серому асфальту широких городских дорог раздражающе отбивал свой замысловатый ритм дождь. Где-то недалеко образовалась пробка, и недовольные крики водителей под их яростные гудки можно было услышать даже на одиннадцатом этаже жилого здания. 

Цзытао лежал поверх смятых простыней, глубоко вдыхая горький дым медленно тлеющего табака. На его обнаженной коже, словно утренняя роса, выступали мелкие капельки пота. Парень смотрел в потолок, наблюдая за театром теней в исполнении изящных дождевых подтеков. 

- О чем думаешь? – мужчина подошел к кровати и, высушивая полотенцем волосы, присел на ее край.

- О том, что эта квартира слишком большая для меня одного, - безэмоциональный голос Цзытао звучал словно протяжный звон буддийского гонга.

- Ты забыл, что мы живем вместе? – Шиван отбросил в сторону махровую ткань, продолжая сборы. 

- Нет. Вы лишь иногда захаживаете на пару часов, а потом бесследно испаряетесь, как этот дым. Вы не провели здесь ни одной ночи, в этой квартире нет ваших вещей – так что живу я в ней один. 

- И что ты хочешь этим сказать? 

- Хочу переехать. Мне нужно что-нибудь поскромнее. 

- Исключено. У этого места идеальное расположение и к офису, и к моему дому. 

- Можно найти что-нибудь в этом же районе, но поменьше.

- Нет, - внушительно заверил мужчина.

- Честно говоря, я и не надеялся услышать другого ответа, - Цзытао не отрывал взгляда от ровной глянцевой поверхности потолка, - Вы когда-нибудь задумывались о том, как долго еще все это будет продолжаться? 

- О чем ты? – Шиван увлеченно застегивал мелкие пуговицы хлопковой сорочки.

- Когда-нибудь я вам надоем. У вас уже взрослые дети, через несколько лет у них появятся свои – и вы будете все свободное время проводить с внуками. А куда отправите меня?

- Почему вдруг ты решил об этом заговорить? – Цзытао в ответ пожал плечами, в очередной раз затягиваясь сигаретой, - Не думай об этом. 

- А если я просто уйду? 

- Ты знаешь, что не можешь этого сделать, Тао. 

- «Тао»? - задумчиво протянул парень, и уголки его губ слегка приподнялись – Цзытао знал, что мужчина намеренно намекнул на прошлое, поэтому равнодушно подыграл, - Навевает воспоминания…

- О временах, когда ты был популярен? 

- Да, «о временах, когда я был популярен». 

Перекинувшись друг с другом всего парой фраз, мужчины умолкли. Однако между строк было сказано гораздо больше – то, что предельно прозрачно было ясно только им двоим. Железная пряжка ремня неугомонно звенела, а звук шелестящей ткани костюма раздражал Цзытао наравне с шумом дождя за окном. 

- Ты начал этот разговор, потому что тебя что-то не устраивает? – полностью одевшись, мужчина прошел к двери.

- Нет, я всем абсолютно доволен, - безразлично ответил парень.

- Вот и чудно. Во всяком случае, у нас уговор. И пока мы оба о нем помним, можешь не волноваться о будущем. А если тебе скучно – заведи собаку. Чем больше – тем лучше. Тогда эта квартира перестанет быть для тебя слишком просторной. 

- Собаку? – прозвучал тихий голос Цзытао, когда из прихожей послышался щелчок замка, - А это неплохая идея.

Представление окончено

Минсок пристально наблюдал, как ассистент Хуан оценивал его перерожденный проект. Слова коллег эхом звучали в его голове, искажая восприятие. Архитектор не мог определиться, кого он, все же, видел перед собой: преступника или жертву? А, может, продажную шлюху? Минсок знал то, о чем, похоже, никому в компании известно не было. 

Это знание не опровергало слухи о появлении Хуана в фирме, также, как и не могло прояснить быстрое его продвижение по карьерной лестнице – все становилось слишком запутанным, и появлялись нестыковки, подобные тем, которые изначально содержал проект Минсока: если ассистент гендиректора действительно являлся сыном своего влиятельного отца, то зачем ему нужно было… это? А если китайский юноша заработал место под солнцем своим телом, в таком случае, кто он, если не чей-нибудь богатенький сынок? А что, если его карьера и личная жизнь вообще никак не связаны? Тогда у них с гендиректором, кхм, роман? Или, возможно, Хуан Цзытао делал это по принуждению, потому что боялся увольнения? Повторяясь, это немилосердно откровенное знание ничего не проясняло, а лишь вызывало у Минсока кучу вопросов и жуткую головную боль. 

Тем не менее, Ким не оставлял попыток установить хоть какую-то логическую цепочку, ведь от нее могла зависеть жизнь всей его семьи. В ночь, когда он узнал, что его родные влезли в долги, он не мог уснуть, отчаянно пытаясь найти какое-то решение. Что самое поразительное, оно лежало на самом видном месте, и только спустя выходные Минсок смог это понять. 

- Вот видите, архитектор Ким, это то, о чем я вам говорил: благодаря перемещению пруда преобразился вид всего сада, да и с зонированием теперь все в порядке. Вы хорошо поработали.

- Да, спасибо, - сухой ответ Минсока прозвучал не очень-то дружелюбно.

- Кстати, а что вы решили с растениями в зоне А? – ассистент Хуан листал страницы проекта, пытаясь найти интересующие его изменения.

- Я ведь говорил, что есть подвиды, идеально подходящие для посадки в парках. Я не собираюсь их заменять, - твердо произнес сотрудник.

- Ваш тон изменился, архитектор Ким, - заметил Хуан, не отрываясь от просмотра чертежей, - Неужто в обиде на меня за это? Или на пятничном корпоративе узнали что-то новое? Если первое – не стоит. Я, как и вы, просто выполняю свою работу. 

- А если второе? – этот вопрос вырвался из уст архитектора неожиданно даже для него самого.

В воздухе повисла тишина. Молодой ассистент, отложив в сторону чертежи, поднял свой взгляд на Минсока. 

- В таком случае, мои советы для вас, похоже, не имеют смысла. Можете идти.

Хуан повернулся к экрану компьютера, и в следующий миг стены приемной заполнил ритмичный стук клавиш. Ким, собрав бумаги со стола, не решался уходить. Он понимал, что этот разговор оттягивать нельзя – иначе он никогда не сможет сделать такой серьезный шаг. Ассистент Хуан, заметив, что парень в чем-то колеблется, холодно спросил:

- Что-то еще? 

- Мне нужно поговорить с вами тет-а-тет. Здесь есть места без камер?

- Хотите посплетничать? – насмешливо улыбнулся ассистент, но Минсок всем своим видом давал ему понять, что крайне серьезен, и тогда усмешка сошла с лица Хуана, - Сейчас? 

- Можно чуть позже.

- Хорошо, тогда ждите меня на курилке после шести. Вы меня заинтриговали.

Ничего не ответив, Минсок покинул приемную. Шагая по длинному коридору, он чувствовал, что его сердце вот-вот было готово выпрыгнуть из груди.

За всю свою жизнь Ким и подумать не мог, что когда-нибудь ему придется опуститься до грязного шантажа. Ради семьи он готов был на все, но, тем не менее, такие методы правильными он не считал, в какой бы то ни было ситуации. 

Минсок решил подойти к месту встречи немного раньше назначенного времени, однако по прибытию обнаружил, что там его уже ожидал собеседник. 

Хуан Цзытао стоял ко входу спиной, облокотившись на поручни, располагавшиеся по периметру площадки на крыше. Сжимая между пальцами тлеющую сигарету, он умиротворенно наблюдал за медленно опускающимся к горизонту солнцем. Свободный ветер забавлялся с прядями его коротких волос, выбивая их из идеального строя. Скрип тяжелой двери заставил Цзытао обернуться: архитектор неспешным шагом приближался к краю площадки – он явно нервничал, а его правая кисть слегка подрагивала, теребя ремешок кожаной сумки на плече. Ким встал рядом с коллегой и безмолвно оперся спиной о поручни. Цзытао предложил ему закурить, но тот отмахнулся. 

- Так о чем вы хотели посекретничать? – подобные встречи были для Цзытао в новизну, потому как еще ни разу сотрудники не изъявляли желания общаться с ним вне рабочей необходимости.

- Вы знаете, что о вас говорят? – архитектор все рассматривал слегка потрепавшиеся носки своих кроссовок.

- А что, в этой компании есть кто-то, кто не знает? – Цзытао испустил очередную струю дыма, и та тотчас растворилась в незримом смоге уставшего города.

- Это все правда? – нерешительный голос Кима едва слышно давал о себе знать. 

- Вас это действительно интересует? – ассистент глубоко вздохнул, а затем развернулся, выбросив догоревший окурок, - Вы за этим меня сюда позвали?

- И, все же.

- Если скажу, что нет, вы поверите? – в этот миг Минсок обессилено взглянул на собеседника. 

В темных глазах Цзытао читалась надежда. Он, возможно, всеми силами старался скрыть ее под маской сарказма и безразличия, однако Минсок явственно видел слабый огонек, теплящийся в его душе. Тогда Ким так сильно хотел, чтобы каким-нибудь чудным образом тот сам все понял, и архитектору не пришлось бы больше переступать через себя, произнося слова, которые он не хотел говорить, однако Цзытао продолжал непонимающе смотреть на него, в свою очередь пытаясь найти в карих глазах ответ на ранее заданный вопрос. 

Вдруг Минсок осознал, что совершил чудовищную ошибку, начав этот разговор, тем не менее не мог отступить, зная, что ждет его семью в противном случае. К горлу подступил ком, не давая вымолвить и слова. 

- Мне кое-что о вас известно, ассистент Хуан. Я старался забыть об этом и не лезть в чужие дела, но ситуация изменилась. Мне нужны деньги, и я пришел, чтобы обменять на них свое молчание, - наконец, собрав волю в кулак, тихо прохрипел парень, отводя взгляд в сторону. 

- И что же вы могли узнать такого, за что мне захотелось бы заплатить? – совершенно спокойно спросил Хуан, осматриваясь вокруг.

- Я знаю о вас с директором.

После непродолжительной паузы Цзытао громко рассмеялся. Его звонкий голос раздавался эхом на просторной крыше многоэтажки, а тень, отбивающаяся на бетонном полу, подрагивала вместе с ним. Хуан достал из пачки новую сигарету и закурил, продолжая похохатывать. Рядом стоящий архитектор с виноватым видом тер пальцы рук и обручальное кольцо, блестящее в оранжевых солнечных лучах. Копна его волос, собранная в пучок на макушке, с каждым дуновением ветра растрепывалась все больше, и тонкие волоски липли к мокрому лицу, надоедливо щекоча бледную кожу.

- Вы ведь не всегда занимаетесь работой, закрываясь в его кабинете, правда? – наконец вновь заговорил Минсок, когда смех ассистента немного утих.

- Что вы имеете ввиду? – молодой китаец с глупой улыбкой на лице уставился на собеседника, сдерживая смешки.

- Мне обязательно озвучивать?

- Да, уж пожалуйста. Я хочу услышать обвинения, которые мне предъявляют.

- Вы с ним спите.

Цзытао вновь залился смехом. Его хохот был громким и развеселым, словно все его тело щекотали десятки рук. Парень гоготал и сгибался вдвое, обхватывая живот руками и изредка поглядывая на Минсока. Тот заметил, что обычно безэмоциональное, всегда холодное лицо раскраснелось, а на глазах выступали слезы. Хуан свалился на пол, буквально катаясь со смеху, а Минсок продолжал стоять, подпирая поручни спиной. 

- Вам действительно смешно? – поинтересовался архитектор.

- А вам нет? Какой реакции вы вообще ожидали?

- Более серьезной.

- Серьезной? Хорошо, в таком случае, где ваши доказательства? – Цзытао облегченно выдохнул, достав из кармана брюк платок, чтобы промокнуть им мокрое от слез лицо. 

- Я… – в глазах Кима мелькнуло осенение – видимо, он позабыл об этой маленькой, но важной детали. 

- Полагаю, их нет. То есть, вы планировали нанести удар словом? Ладно, тогда давайте рассуждать логически: если я сплю с директором, то кому вы собрались об этом доложить? Решили пустить очередную утку в коллектив? В компании и без того бытует немало историй, и очередная скандальная сенсация, хоть ее сюжет и действительно оригинальный, не внесет особой новизны. Зато упоминание в ней недобропорядочности директора основательно выведет его из себя. И тогда я скажу, что именно вы, недавно прибывший сотрудник, являетесь источником этих нелепых слухов и что вы даже пытались шантажировать меня. Кстати, почему меня, а не директора Чхве? В любом случае, мне плевать, что говорят другие. Компания – место для работы, а не для игр и друзей. Так почему же вы, архитектор Ким, решили, что эта «информация» навредит мне, а не вам?

- Ведь это не я сосу директорский член в перерывах между деловыми встречами.

Взмах птичьих крыльев рассекал накаленный воздух. Снизу доносился негромкий гул автомобилей, заполняющих широкие городские трассы, а над головой пролетал белый пассажирский самолет, оставляя в небе пушистые полосы. Беспокойная струйка сигаретного дыма металась из стороны в сторону, подхваченная сильными порывами. Ветер резко сдернул резинку с волос Минсока, унеся ее в собственное путешествие. Его мягкие пряди свободно развивались, а длинная челка закрыла опущенные от стыда глаза, будто оказывая услугу.

- Послушайте, архитектор Ким, - Цзытао встал на ноги, отряхивая пыльные брюки и отходя от поручней, - Минсок, верно? Вы сильно заблуждаетесь, если думаете, что я заплачу за нелепые предположения безо всяких оснований и доказательств. Даже если вы добудете какой-нибудь «компромат» (интересно, где вы его найдете) – это вряд ли пошатнет мое положение, а вот вы мигом лишитесь работы, поэтому данный разговор я буду считать бессмысленным и несостоявшимся. Сделаю вид, что этой встречи не было, в противном случае нам будет сложно продолжать работать вместе, - одернув хлопковую сорочку, Хуан обернулся, - И, если не секрет, Минсок, куда вы планировали потратить деньги, которые я бы вам заплатил?

- Простите, но это не ваше дело… - Цзытао скорее прочел эти слова по губам.

- Что ж, тогда на сегодня нам больше нечего обсуждать. А теперь, если позволите – у меня еще осталось много незаконченной работы. 

Стройная фигура скрылась за тяжелой дверью, которая, скрипнув, как бы попрощалась с уходящим сотрудником.

Acta est fabula! 

В итоге, попытка шантажа потерпела катастрофическое фиаско. Минсок и сам не рассчитывал на успех этого дела, лишь уповал на какое-нибудь чудо и наивность молодого человека. Чего еще стоило ожидать, ведь Киму раньше не приходилось заниматься ничем подобным. Он всегда старался жить по совести, быть добропорядочным, протягивать руку помощи, без крайней надобности не обманывать и не ругаться с кем бы то ни было. Несмотря на это, он оказался в самом гнусном положении, которое только мог себе представить. Чем, черт возьми, он это заслужил? Как должен был вести свою жизнь, чтобы избежать страшной участи?

В конце концов, он не должен был никого в это втягивать. Теперь, когда Минсок один возвышался над целым городом, его грудь словно сжимали тиски, а горло сдавливала тугая петля грубой веревки. Почему-то на теплом бетоне одна за другой появлялись мокрые точки, а грустная улыбка Цзытао застыла перед глазами, заставляя Кима мысленно избивать себя.

Элизе

Иногда так хочется быть для кого-то особенным: единственным, с кем он может быть собой, единственным, над чьими шутками смеется и единственным, перед кем он плачет. Однако стоит только подумать, что такой человек нашелся – узнаешь, что у него, помимо тебя, есть кто-то еще. И этот кто-то ему гораздо ближе и дороже, чем ты. Также порой хочется верить, что ты нашел особенного человека для себя. Тем не менее, в какой-то момент он сам развевает все твои иллюзии. 

Жизнь Цзытао как раз состояла из таких «иногда» и «порой». И каждый раз обманываясь, в итоге он обжигался, оставаясь в абсолютном одиночестве. 

Неужели он подумал, что Ким действительно хочет с ним сблизиться? И что тот встанет на его сторону? В „Top Green”? Идиот. Изначально эта мысль звучала бредово и нелогично, и Цзытао мог лишь посмеяться над ней. Он уже давно перестал придавать значение таким вещам, но сегодня – уж точно – проявил свою глупую наивность в последний раз.

Все потому, что Ким Минсок не был похож на других, как бы тривиально это ни звучало. Существует древнее искусство физиогномики – эта псевдонаука определяет характер и судьбу человека посредством «чтения» его лица, которой и по сей день в Китае не пренебрегают, считая ее обыденным делом. Цзытао приходилось встречать людей самых разных, и каждому необходимо было угодить, однако не всегда получалось узнать напрямую то, что нужно было, поэтому приходилось читать межу строк. 

Так вот Минсок, опираясь на эту науку, являлся человеком мягким и явно не тем, кем хотел казаться. Цзытао считал его мужчиной привлекательным, красота его казалась немного женственной, однако сквозь эту мягкость проглядывалась его мужественная натура. Правильные черты лица – аккуратный овал подбородка, умеренной высоты лоб, прямой нос со вздернутым кончиком, округлые глаза – все это свидетельствовало о добросердечности их обладателя, говорило о его добродушии и несмелости к совершению преступных дел. 

Не углубляясь в тонкости физиогномики, можно вспомнить персонажей из фильмов: положительные герои всегда красивы, опрятны, с ярким блеском в глазах, а черты лица отрицательных всегда карикатурным образом остро подчеркнуты, присутствуют какие-то изъяны, а смотрят они на оппонента чаще всего исподлобья. Такое стереотипное представление человека, в принципе, исчерпывающе объясняет связь его внешности с образом жизни. Однако необязательно красивый человек является хорошим, а непривлекательный – злодеем. 

Лицо Ким Минсока было словно открытая книга без каких-либо непредсказуемых поворотов в сюжете. Даже пытаясь играть плохого парня, он не смотрел на Цзытао свысока. Его действиями руководил не скверный характер, а какая-то безысходность, и казалось, что тот вот-вот был готов провалиться сквозь землю – то ли от страха, то ли от стыда, а неумелый шантаж окончательно и с потрохами выдавал его истинную сущность. 

Что заставляет человека действовать в несоответствии со своим характером, убеждениями и образом жизни? Ким все потирал кольцо на безымянном пальце, говоря, что нуждается в деньгах, так какова была причина всего этого провального спектакля? Как бы ни старался, злиться на горе-шантажиста Цзытао, все же, не мог.

Проходя, как казалось, по бесконечным коридорам, Хуан безустанно думал о другом: он знает. Не столь важно откуда, но Минсок с такой уверенностью заявлял об их отношениях с директором, будто бы стоял где-то рядом и мог лицезреть все собственными глазами – этого произойти никак не могло, и Цзытао все пытался понять, в чем оплошал и что могло его выдать. Хотя, вполне возможно, что Ким всего лишь блефовал, попав под влияние постоянных сотрудников, ведь человеческая фантазия поистине безгранична (Цзытао даже удивлялся, почему постельный вариант «блата» никому в фирме не пришел в голову раньше) – тогда такая мелочь не представляла опасности. Цзытао и впрямь собирался возвратиться к рабочей рутине и делать вид, будто бы ничего не произошло. 

Как обычно, услышав два щелчка в замке, он подошел к боссу. Тот сидел на черном кожаном диване, закинув ногу на ногу и держа в руках стакан с любимым виски – тайским Kavalan, одним из лучших сортов в мире. Гендиректор любил дорогой алкоголь, в последнее время слишком страстно, но переубедить его в этом не могла даже жена. Мужчина, одним глотком осушив содержимое стакана, отставил его в сторону. 

- Отсоси мне – и на сегодня можешь быть свободен, - парень в тотчас опустился на колени, - Стой. Разденься полностью – хочу видеть твое тело. 

Тонкая ткань скользила по коже, обнажая упругие ягодицы. Цзытао неторопливо снимал свою одежду, извиваясь, словно кобра, танцующая под околдовывающие движения заклинателя. Он аккуратно складывал вещи на спинку дивана, тем самым разжигая нетерпение босса. Тот расстегнул ширинку брюк и поглаживал пах, томно осматривая каждый открывшийся сантиметр смуглой кожи.

- Ласкай себя.

Цзытао прикрыл глаза. Его руки небрежно касались груди, тонкими пальцами жадно сжимая твердые соски, постепенно опускаясь ниже. Узкие бедра покачивались, будто бы в такт музыке, которую мог слышать только Цзытао – возможно, это был один из ноктюрнов Шопена, а может, в его голове звучала и чарующая багатель Бетховена таинственной Элизе. Обильно смочив одну из ладоней слюной, парень обхватил свой член. Цзытао издал едва слышный стон, как только влажная холодная рука коснулась его возбужденной плоти – ему доставляло удовольствие это маленькое представление. 

За годы, проведенные в Корее, парень пришел к выводу: несомненно, в этом мире нужно быть мазохистом и научиться наслаждаться унижениями, иначе те, кто сильнее, легко могут сломать твой хрупкий каркас: они безустанно млеют от хруста твоих позвонков, заставляют изгибаться в невообразимых позах, вкушают твои крики, надевая испанский сапог, будто бы хрустальную туфельку Золушки, и бьются в конвульсиях оргазма, наблюдая за тем, как раздирает твое тело колыбель Иуды.(прим: орудия пыток инквизиции) 

В воображении Цзытао постепенно вырисовывались знакомые очертания губ – в полуусмешке они приоткрывались, позволяя мягкому языку ласкать розовую кожу. Карие глаза с издевкой поглядывали на Хуана, а затем прятались под черными пушистыми ресницами. Парень мысленно запускал руку в копну спутанных ветром волос, вожделенно пропуская их между пальцами. Мягкие локоны приятно щекотали подушечки, и бесподобное чувство блаженства усиливалось с каждым прикосновением. Цзытао безвольно поддавался наваждению, позволяя ему окончательно овладевать собой – мастерские манипуляции необратимо приближали парня к оргазму. Напрягшись всем телом, Цзытао кончил, и исписанная маркерами рука, сверкнув золотым кольцом, поспешно растворилась в темноте.

- Иди сюда, - хриплый голос гендиректора развеял остатки дурманящей дымки.

Парень опустился между ног шефа, послушно принимая его в рот. Мужчина пыхтел и неистово вдалбливал свой член ему в горло, а, извергнув семя, изнеможенно обмяк.

- Мне сегодня вас ждать? – Цзытао вытирал платком остатки горькой спермы с губ, когда уже полностью оделся.

- Нет, сегодня мне нужно побыть с женой, - Чхве лениво застегивал ширинку, переводя дыхание, - Кстати. На выходных мы устраиваем семейный ужин, и Хесу хотела бы, чтобы ты тоже присутствовал.

- Я? – искренне удивился Цзытао.

- Ты ведь немало сил потратил и на ее прихоти, поэтому она хотела бы тебя отблагодарить.

- По-моему, это не лучшая идея, гендиректор.

- Боишься моей жены?

- Немного.

- Не переживай – ты для нее как сын.

Цзытао усмехнулся и молча вышел из кабинета. Вернувшись из туалета, он заметил, что на его столе высокая стопка документов, накопившихся за день и ожидающих акцептации, намекала на сверхурочную работу. Не в первый и не в последний раз, щелкнув выключателем настольной лампы, он разместился в кресле, пересматривая многочисленные бумажки и обжигая горло крепким кофе.

Как только электронный замок издал соответствующий звук, за дверью послышался озорной щенячий лай. Белый комок шерсти, живо передвигая маленькими лапками, подбежал к ногам Цзытао. Не зря говорят, что мальтийские болонки одним своим умилительным видом способны манипулировать людьми как им только вздумается – в зоомагазине парень капитулировал только от одного взгляда в блестящие пуговки зверька, так что теперь в его огромной квартире появился еще один жилец. Цзытао приобрел щенка на следующее утро после разговора с гендиректором и пока не успел придумать имя, однако за пару дней тот уже успел привязаться к своему новому хозяину. 

- Прости, сегодня я опять поздно, - часы на смартфоне показывали «00:42», - Постараюсь больше не задерживаться, чтобы не заставлять тебя голодать. 

Цзытао насыпал в маленькую керамическую миску консервов, и его новый друг принялся воодушевленно уплетать ужин. Парень наблюдал за собачонкой, и его грудь поистине наполняло тепло. Дождавшись окончания трапезы сожителя, Цзытао бережно взял его на руки и прижал к себе, направившись в спальню. Он прилег вместе с питомцем на прохладные шелковые простыни, положив его у себя на груди. Маленькая болонка, тихонько поскуливая, начала облизывать его подбородок.

- Я знаю-знаю… Но не думаю, что смогу куда-то выйти. Сегодня сделай свои грязные дела в комнате или на балконе, а утром мы обязательно прогуляемся.

Почти мгновенно Цзытао уснул – в его теле не осталось и капли энергии, чтобы переодеваться или принимать душ, однако он встречал объятия Морфея с улыбкой и мыслями о фантазии, заставшей его врасплох в кабинете директора.