Онлайн чтение книги Под ветвями багрянника
XI. Всего лишь человек

Около семи вечера двери бара вновь распахнулись перед Кимом. В помещении с приглушенным светом Минсок рассмотрел знакомый силуэт – его ровная словно натянутая струна спина выделялась среди сгорбленных фигур за барной стойкой. Ассистент Хуан перекинулся парой слов с барменом, а затем залпом опустошил содержимое своего стакана.

Однако не успел Минсок приблизиться и на два метра к нему, как Хуан внезапно рухнул на барную стойку, будто бы машина, которой щелчком кнопки отключили питание. От неожиданности бармен ахнул, едва удержав в руках мокрый бокал. Парень испуганно подбежал к Цзытао и потянулся к нему рукой через столешницу. Стакан, который Хуан сжимал в руке, издав непротяжный звон, разбился о напольную плитку, и его осколки слегка задели лаковые туфли сидящей рядом посетительницы – на вид ей было около сорока, дорогое леопардовое платье чрезмерно обтягивало искусственную грудь, норовившую вытиснуться из декольте, а на безымянном пальце блестел огромный бриллиант в золотой оправе, подчеркивая вызывающий видок дамы. Она недовольно хмыкнула, одернув ногу:

- Свинья, - картинно, оттопырив мизинец, женщина отпила шампанского из своего бокала, - Если собирался нажраться – шел бы в уличную забегаловку, нечего соваться в приличные места. 

- Да он выпил всего один стакан, - бармен обеспокоенно тряс клиента за плечо, пытаясь пробудить.

Минсок ускорил свой шаг, и когда его лицо попало под свет ламп стойки, работник бара узнал его, оживленно заметив:

- О, вы же в прошлый раз были вместе!

- Д-да… - Минсок замялся, растерянно кладя руку на плечо Хуана, - Что произошло?

- Парень где-то час сидел, смотрел бумаги. Я заметил, что он иногда кривился, будто бы от боли, а сейчас выпил всего один… 

- Надо вызвать скорую! - Ким судорожно рылся в кармане, пытаясь ухватиться за свой смартфон.

- Простите, но не могли бы вы его сами по-тихому увезти? - парень за баром виновато поджал губы и склонил голову, - Скорая распугает всех клиентов, нельзя, чтобы они чувствовали себя некомфортно. Я вызову для вас такси. 

Минсок крепко сжал зубы, преодолевая желание как можно сильнее ударить бармена, даже понимая, что тот ни в чем не виноват и наоборот пытался помочь, а заодно Ким был бы рад врезать даме, которая то и делала, что с надменным видом закатывала глаза на соседнем стуле и фыркала. Вспомнив, что его удар уступил бы даже кулаку Юны и взяв себя в руки, Ким сквозь зубы процедил:

- Не будь меня здесь, его бы выкинули на улицу, чтобы не портил другим настроение? – Минсок стащил со стула ассистента Хуана, закидывая его руку себе на плечо, - Я только что видел у входа свободное такси.

Бармен бросился на помощь Минсоку, которому в одиночку явно было не справиться с транспортировкой ассистента Хуана, о чем говорили его тщетные попытки сделать хотя бы несколько шагов с парнем на спине.

По дороге в больницу, сидя в тихом салоне автомобиля, Минсок опасливо поверял лежащего у него на коленях Цзытао: вслушивался в его дыхание, наблюдал за тем, как вздымалась грудь. Ким не отрывал взгляда от его губ, бледных и сухих, источающих едва уловимый запах алкоголя – в голове Минсока поселился страх, что он больше никогда не увидит, как они размыкаются, выпуская очередную струйку дыма, как шевелятся и меняют свою форму за обсуждением чертежей; что уже слишком поздно ломать стены, потому как эти бледные губы больше не смогут вновь ошарашить Минсока поцелуем, оставляющим за собой горький вкус табака. 

Просидев в приемной - как казалось Минсоку - целую вечность и заполнив все необходимые бланки, он, все-таки, дождался доктора, принявшего Хуана – Сон Сонмо, как тот сам представился. К счастью архитектора, в кожаном дипломате Цзытао нашлись все необходимые документы, включая номер страховки, благодаря которому молодого ассистента поместили в отдельную палату. Минсок редко бывал в больницах, все визиты к врачам пришлись преимущественно на детское время, а будучи взрослым мужчиной Минсок уже и не помнил, когда в последний раз появлялся хотя бы на проверке состояния здоровья, да даже с Юной ему не приходилось посещать докторов – посему парень чувствовал себя потерянно в белых стенах прямых коридоров и приемной с кучей разных очередей, упорядоченных по непонятным ему критериям. 

Доктор с доброжелательной (или правильнее сказать «вежливо натянутой») улыбкой проводил Минсока к палате, пролетев десятки одинаковых дверей быстрым шагом, за которым Минсок с трудом успевал. Мужчина лет сорока с первой сединой на висках и сам тяжело дышал, поэтому следовал целый путь до палаты молча. Только когда они с Минсоком оказались внутри маленькой комнаты, в которой на белых простынях лежал Цзытао, обмотанный различными трубочками, мужчина заговорил: 

- На рецепции вы сказали, что работаете вместе с пациентом. А могу ли я поговорить с его семьей? Кто-то уже приехал?

- Н-нет, у него никого нет, - Ким запнулся, царапая отросшими ногтями кожаный дипломат.

- Уверены? Совсем никого? - доктор недоверчиво поднял взгляд на Минсока, поправляя на переносице очки в тонкой оправе.

- Я уверен, - на какое-то мгновение Минсок подумал о гендиректоре Чхве, которому необходимо было доложить о случившемся, однако какая-то шестеренка в его голове саботировала, и собственническая натура Минсока одолела чувство справедливости (или чего-то там), заставив его так же скороспешно выбросить Чхве из своей головы, - Никого. Я буду его опекуном.

- Хорошо, - громко выдохнув, доктор Сон включил планшет, - Страховка пациента покрывает абсолютно все расходы на обследование и дальнейшее лечение – на этот счет можете быть спокойны. Но отныне господину Хуану нужен уход, даже после выписки.

- Что с ним? 

- Скажу так: настоящее свинство – довести себя до такого состояния. На данный момент мы знаем, что пациент упал в обморок вследствие сильного переутомления. Его организм истощен, к тому же, у меня есть подозрения на острый гастрит – очень на то похоже. Господин Хуан в последнее время злоупотреблял алкоголем? Он, вообще, нормально питается?

- Я не знаю… 

- Тогда скажите, - доктор бегло делал пометки на экране планшета, - Наблюдались ли у пациента следующие симптомы: слабость, головокружение, тошнота, рвота, резкие боли в животе?

- Не уверен… - стыдно, Минсоку было неописуемо стыдно за свое незнание, и он виновато опустил глаза. 

Ким поджал губы, мельком глянув на Цзытао, а затем вновь отвел свой взгляд – смотреть на него казалось физически болезненным; обычно ассистент Хуан просто подавлял своей сильной энергетикой и ослеплял безупречным внешним видом, а сейчас он лежал в больничной койке, больной и слабый, накачиваемый медикаментами. 

Минсок почувствовал себя в какой-то мере виноватым, ведь если бы они с Хуаном не договаривались о встречах в баре, ассистенту не приходилось бы заливать в себя лишние дозы алкоголя. Киму ранее и в голову не приходило, что Цзытао мог проводить время с выпивкой и вне этих встреч – получается, Минсок стал причиной ухудшения состояния молодого парня. 

Ким понимал, что, возможно, лишь накручивал себя, однако быть совершенно безучастным в судьбе Хуан Цзытао уже точно не имел права. Минсок в очередной раз сослался на обострившийся материнский инстинкт, пока доктор копошился с планшетом – мужчина сделал еще несколько движений по экрану, листая страницы больничных форм и набирая текст, и в безмолвной тишине раздавались только звуки больничной техники и приглушенные голоса из коридора. 

- Во всяком случае, - доктор Сон вновь поправил очки, спадающие с его низкой переносицы, - Когда господин Хуан очнется, мы проведем обследование, которое подтвердит или опровергнет мои догадки. Если это, все же, гастрит, пациент будет вынужден придерживаться строгой диеты. Есть рестораны, которые составляют для клиентов меню, в соответствии со списком разрешенных продуктов, и курьер доставляет ваши завтрак, обед и ужин либо с утра на весь день, либо в течение дня строго в определенное время. Если, как вы утверждаете, у него нет родных, то этот вариант почти идеален. Почти – потому как недешевый, и не все могут себе его позволить. Также господина Хуана стоит оградить от стрессов и переутомления – все это найсильнейшим образом сказывается на здоровье. И я бы рекомендовал оставить его под нашу опеку минимум на неделю. То есть, господину Хуану придется здесь задержаться.

Оставив еще несколько рекомендаций, доктор Сон вышел из палаты, негромко щелкнув дверным замком. Минсок медленно опустился в кресло рядом с кроватью, сжимая в руках кожаный дипломат, но все никак не решался осмотреть Цзытао. Хоть и отрицал, Ким все еще боролся с мучающим его чувством невыполненного долга и раздумывал о том, стоит ли ему звонить гендиректору. Как оказалось, ассистент Хуан использовал два телефона – один из них был защищен паролем (по всей видимости, корпоративный), а в списке контактов второго были записаны всего два номера: «Гендиректор Чхве» и «Архитектор Ким». 

- Слушаю, - когда в трубке раздался голос гендиректора, Минсок осознал, что, все-таки, набрал его номер вопреки своему нежеланию.

- Здравствуйте… - смущенно заговорил Ким.

- Кто это? – поняв, что голос принадлежал не хозяину телефона, мужчина явно не обрадовался, - Где Цзытао?

- Меня зовут Ким Минсок, я архитектор в „Top Green”. Ассистент Хуан потерял сознание, сейчас он в больнице и еще не очнулся. Доктор говорит, что это из-за сильного переутомления и, возможно, серьезных проблем с желудком. Он должен остаться здесь на лечение, поэтому не сможет появляться на работе минимум неделю. Ассистенту Хуану также потребуется уход, было бы хорошо, если бы его кто-нибудь навещал… - в ответ Минсок услышал лишь громкое, но ровное дыхание и решил заранее ответить на возможные вопросы со стороны Чхве, - Простите, мне не стоило вас беспокоить, но я не нашел никого, кому еще можно было бы позвонить – у ассистента Хуана только ваш номер в телефоне. 

- Знаете что? - выдержав благородную паузу, за время которой Минсок успел расслышать негромкие женские голоса на заднем плане, мужчина тяжело вздохнул, - В ближайшее время я не смогу приехать. Позаботьтесь о нем. 

С этими словами директор Чхве закончил звонок, и Минсок еще долго смотрел на экран, прежде чем закинуть телефон обратно в дипломат. Что ж, видимо, Ким изначально завысил свои ожидания насчет отношений Цзытао с гендиректором, и на самом деле они не были настолько возвышены, как предполагал архитектор. Почему-то осознание этого факта его разочаровывало, ведь до тех пор Минсок считал Чхве основой преграды между ним и Хуаном. 

«Если узнаёшь, что близкий тебе человек находится в больнице без сознания, то должен хотя бы сделать вид, что волнуешься, правильно? Это ведь чрезвычайная ситуация – можно ведь бросить свои дела, чтобы приехать к тому, у кого кроме тебя больше никого нет, правильно?» - в поисках ответов на свои вопросы, Минсок повернул голову к кровати. Его взгляд наконец скользнул на белые простыни, под которыми медленно то поднимался, то опускался впалый живот. Ким недолго наблюдал за ним, а затем встал с кресла и приблизился к больничной койке. Теперь, когда отважился посмотреть на Цзытао, он уже не мог оторвать взгляда от истощенного лица парня: кожа была необычайно бледной, в свете больничных ламп стали заметны темные круги под глазами, мелкие морщины, а его сухие губы давно потеряли здоровый оттенок, приобретя холодный. 

Минсок смотрел на беззащитного Цзытао и не мог сдержать слез. Соленые капли неприятно жгли глаза, а затем, будто воды реки, вышедшие из берегов, разливались, стекали вниз, разбиваясь о ткань одежды – и им будто бы не было конца. Минсок легко коснулся его лица, проведя пальцами по бледной щеке. Парень и не шевельнулся, его черные ресницы не дрогнули – вне всяких сомнений, его сон был слишком глубок, чтобы почувствовать, как в этот самый момент менялся Минсок. 

Ким и не заметил, как уснул, проведя всю ночь в кресле у больничной кровати, в которой, словно отравленная ядовитым яблоком Белоснежка, спал Цзытао. 

Субботнее утро в госпитале началось так же рано, как и любое рабочее. В восемь утра бодрствовали уже не только медсестры и врачи (некоторые из них выполняли свои обязанности и ночью, не смыкая глаз), но и многие пациенты. В основном, это были пожилые люди, выходившие из своих палат, чтобы поздороваться друг с другом, а некоторые из них проверяли состояние приятелей фразой «Вот те на! Еще не помер?». Их энергичности стоило позавидовать, ведь в то же время более молодые обитатели больницы угрюмо и обессилено плелись по коридорам, не обращая внимания даже на опекающих их медсестер. 

Но никакие звуки из коридора не смогли заставить Кима пробудиться. Мысленно он взмаливался над самим собой «Ну, пожалуйста, еще немного, еще часик…».

Минсок проснулся от того, что кто-то легко гладил его волосы. Открыв глаза, он заметил взгляд ассистента Хуана, с нежной улыбкой смотрящего на него и перебирающего пальцами локоны распущенных волос архитектора. 

- Вы проснулись… - архитектор потирал глаза, борясь с позывами вновь пустить слезу, вместо того, чтобы ответно улыбнуться.

- Вы были здесь все время? 

- А, да… Как вы себя чувствуете?

- Кажется, если приму вертикальное положение – меня вырвет прямо на вас, - голос Цзытао был хриплым и тихим, - Но я рад.

- При всем уважении, вам нечему радоваться в данной ситуации.

- Знаете, Минсок, неправильно так говорить, но… Если бы это помогло держать вас подле себя все время, я бы предпочел не вылезать из больничной койки.

- С каких пор вы начали обращаться ко мне по имени? – слова ассистента одновременно смутили Минсока и заставили мысленно возликовать, словно маленькая девочка.

- С тех самых, когда мы провели ночь в одной постели… - больной попытался рассмеяться, но из-за пересохшего горла закашлялся, а, увидев на лице Минсока смятение, поспешил реабилитироваться, - Простите, неудачная шутка…

Не ответив, Минсок встал с кресла и пошатываясь прошел к столику, на котором стоял графин с водой. Он наполнил пластиковый стаканчик и протянул его Цзытао, приподняв уровень кровати:

- Что ж, это была наша вторая ночь вместе, - не скрывая улыбки произнес Ким.