Онлайн чтение книги Под ветвями багрянника
IV. Метаморфозы

За длинным обеденным столом собрались четыре фигуры: во главе восседал отец семейства, рядом с ним – жена и личный помощник, сбоку от матери сидел сын. Все они безмолвно трапезничали, и никто не решался первым заговорить. В комнате царила напряженная атмосфера, заставляя каждого из присутствующих чувствовать холод, сидя вблизи ярких огней свечей. Наконец, впервые за вечер, прозвучал мужской голос:

- Хесу, в чем дело? Ты же сама пригласила гостя, кто же будет его развлекать? – Шиван попытался разбавить обстановку шуткой.

- А ты своего клоуна сюда разве не для этого позвал? – сын гендиректора, двадцатишестилетний Джунки, всем своим видом показывал недовольство.

- Джунки! Следи за языком! - женщина угрожающе ударила парня по коленке, - Это я пригласила ассистента Хуана! 

- И что он здесь забыл? Ассистент Хуан, вы член семьи?

- Простите, мне не стоило приходить… - с самого начала его присутствие в доме гендиректора и впрямь было плохой идеей, и Цзытао, чувствуя себя не в своей тарелке, растерянно перекладывал столовые приборы, лежащие перед ним. 

- Не говори так, Цзытао, - Чхве раздраженно вытирал рот салфеткой, - А ты веди себя как подобает в твоем возрасте! 

- Я, все же, пойду… - Цзытао встал из-за стола, поправляя пиджак, - Спасибо, все было очень вкусно. Простите, если доставил неудобства. 

- Подожди, я провожу тебя, - мать направилась вслед за уходящим гостем и через мгновение их шаги сравнялись друг с другом.

Гендиректор остался в столовой – он громко отчитывал сына, а тот в ответ не менее внушительно кричал, пытаясь доказать свою правоту. Они спорили на повышенных тонах, и их голоса раздавались по всем комнатам. Они постепенно отдалялись, и на улице мужчин уже слышно не было. Перед домом сладко благоухали пионы, а свежий вечерний воздух щекотал их пышную листву. Хесу медленно передвигала ногами, она будто бы плыла по тихой глади воды. Цзытао молча шел вслед за ней, рассматривая каменную кладку садовой дороги.

- Ты прости за моего сына, - остановившись у ворот, женщина развернулась к Цзытао, виновато поджав переливающиеся перламутром узкие губы, - Когда он был маленьким, муж старался проводить с ним как можно больше времени, но Джунки тогда, знаешь, был очень самостоятельным и постоянно сбегал куда-то с друзьями, а когда стал старше и почувствовал, что уже нуждается в отце, Шиван к тому времени был слишком увлечен делами компании, а сейчас почти все время вы проводите вместе. Сын просто ревнует своего отца к другому ребенку.

- А вы? – Цзытао перевел взгляд на лицо женщины.

- Что? – та удивленно подняла брови.

- Вы ревнуете? – Цзытао выжидающе смотрел ей в глаза, и на губах Хесу появилась грустная улыбка.

- В любом случае, это не твоя вина. Он слишком предан своей работе, и благодаря этому мы живем в роскоши, разве у меня есть право на что-то жаловаться? - женщина глубоко вздохнула и, неуверенно достав из кармана кардигана небольшую вельветовую коробочку с золотой лентой, положила ее в руку парню, - С Днем Рождения, Цзытао. Еще раз прости, что все так вышло.

Вместо прощания Хесу легко дотронулась рукой лица Хуана, как касается мать щеки своего сына. Цзытао стало искренне ее жаль: Чхве Хесу была хорошим человеком и любящей женой, однако каждый раз, перед тем, как впасть в ее объятья, гендиректор трахался со своим ассистентом, в котором женщина не видела ни малейшей угрозы и чью щеку она так нежно гладила в тот момент – от этого Цзытао хотелось умереть со стыда. 

- Знаете, - он позвал Хесу, когда женщина уже отворила дверь и собиралась войти в дом, - Пожалуйста, называйте меня снова «ассистентом Хуаном», потому что будет скверно, если сын начнет ревновать и вас. 

Цзытао рассматривал утонченный гильошированный циферблат, поглаживая пальцами рифленый корпус из белого золота. Ролекс, подаренный госпожой Чхве, роскошно блестел даже в тусклом свете прикроватной лампы, завораживая своими совершенными линиями. 

Парень был безгранично очарован часами, но, тем не менее, сложил их обратно в коробку – это был слишком дорогой подарок от той, в чью душу он плевал, в очередной раз беря у ее мужа в рот. 

После разговора на крыше Минсок начал избегать встреч с ассистентом Хуаном. Он вкладывал все силы в текущие заказы, также стремительно совершенствовал проект городского парка, тем не менее отнести его на сверку не решался, да и сам Хуан не искал с ним встреч, в отличие от ростовщиков, каждую неделю присылающих кого-то для сбора денег. Те ребята не довольствовались малыми суммами, и, не получая желаемого, повышали проценты каждую неделю. Жена Минсока остро переживала их визиты, и это отражалось на ее здоровье, к тому же мать Юны попала в больницу из-за переутомления, пытаясь заработать как можно больше денег, чтобы вернуть долг. В банках отказывали в кредитах на неопределенные цели, а все родственники, которым всегда приходилось помогать, будто бы сквозь землю провалились, когда помощь потребовалась от них. 

Под давлением всех этих обстоятельств медленно загибался и Минсок – он почувствовал себя самой маленькой в мире букашкой, не способной вынести и собственного груза. Работа в „Top Green”, частные заказы и ночные смены, забота о Юне – все это изнуряло его, высасывало кровь, осушая тело и разум. 

Внезапно, через два месяца, звонки ростовщиков прекратились, и они больше не приходили ни к семейной паре, ни к их родителям – бесследно исчезли, будто бы их и не существовало. Было ли все это лишь фарсом, чьей-то ошибкой или же кто-то из близких внес сумму долга – Минсок не мог знать причины, по которой все так резко закончилось. 

Все, что ему оставалось – благодарить бога и высшие силы за то, что облегчили его участь. 

В то же время он понимал, что теперь, когда больше нет никакого заоблачного долга, необходимо было объясниться с ассистентом Хуаном. Ким уже давно должен был извиниться перед ним за свое отвратительное поведение. Собравшись с мыслями, Минсок направился в приемную, где, к его большому разочарованию, ассистента не оказалось. В следующие три дня Минсоку также не удавалось встретиться с Хуаном – он все время проводил на производстве, встречах и совещаниях и надолго не задерживался в офисе. Кое-как договорившись с Сонён, которая поначалу ни в какую не соглашалась содействовать, он добился официальной встречи. 

Как и ожидалось, за несколько месяцев Хуан Цзытао ничуть не изменился: он так же аккуратно раскладывал предметы на своем столе, так же опрятно зачесывал волосы назад и так же отстраненно смотрел на Минсока, когда они наконец встретились. 

- Вы давно здесь не появлялись, - подметил ассистент, когда Ким осторожно положил перед ним бумаги. 

- Да, было много дел… - Минсок смущенно мял в руках кожаную сумку, усаживаясь напротив в кресло для гостей, - Я принес проект парка.

- Я, кстати, хотел о нем с вами поговорить, - ассистент принялся рассматривать чертежи, принесенные Кимом, - Что вы думаете о зеленом лабиринте? Мне кажется, он как раз вписался бы во-о-от здесь, в центральном «пятачке» парка. 

- Ну, я мог бы его добавить, - архитектор сказал это необдуманно, скорее, чтобы задобрить ассистента.

- Правда? Я думал, вы будете сопротивляться, как и в прошлый раз. Тогда славно.

- Ассистент Хуан, я бы хотел попросить у вас прощения, - Минсок внезапно сменил тему, не в силах оттягивать разговор, ради которого так долго искал встречи, - Я действительно не знаю, что на меня нашло, и все это меня вообще не касается, поэтому…

- Не понимаю, о чем вы, - тяжелый взгляд ассистента вмиг смирил Кима, предотвращая опасные выражения, которые он мог бы использовать.

- Но…

- Тем не менее, спасибо, - вновь перебил Хуан, откладывая в сторону листы с чертежами, - Все уже наладилось? – Минсок удивленно уставился на ассистента, и тот пояснил, - Должна же быть причина, по которой вы только спустя два месяца решили прийти с извинениями. 

- А, да, спасибо… - суматошливо собирая бумаги в папку, архитектор опрокинул стоящую на столе подставку с ручками – те вывалились на клавиатуру, и Минсок, воспользовавшись моментом, подвинулся ближе к собеседнику, - В общем, я просто пришел сказать, что не хотел ставить вас в неловкое положение и не собираюсь никому ничего рассказывать, поэтому надеюсь, что на наши рабочие отношения тот инцидент не повлияет.

- Архитектор Ким, - Цзытао поймал на себе заинтересованный взгляд секретарши, внезапно отвлекшейся от излюбленного пасьянса, - Перестаньте, пожалуйста называть маленькое недопонимание «инцидентом» – иначе коллеги подумают, что мы с вами что-то скрываем.

- Простите, я всегда преувеличиваю, - поняв непрозрачный намек, Ким рассмеялся, но рта больше не раскрывал.

По возвращению домой Минсок наконец-то почувствовал облегчение. Теперь больше ничего не терзало его, не беспокоило и чувство вины, поэтому Ким мог сосредоточиться на заботе о жене, которая к тому времени была уже на шестом месяце беременности. Стресс, связанный с ростовщиками, изрядно потрепал ей нервы, поэтому теперь необходимо было защищать ее от волнений любой ценой.

- С возвращением, - по вечерам Юна любила читать современную прозу, лежа на диване и попивая ароматный травяной чай. 

Минсок подбежал к жене и крепко поцеловал ее в губы. Естественно, он пребывал в приподнятом настроении, чего скрывать от Юны не мог и не считал нужным. Девушка, в шутку одарив мужа подозрительным взглядом, спросила:

- Сегодня я разбирала бардак на твоем столе и опять нашла кучу визиток ростовщиков. До сих пор не унимаешься? Все ведь уже хорошо – может, прекратишь поиски?

- Не могу. Не зная причины, почему от нас так внезапно отстали, мы рискуем в один прекрасный день опять открыть дверь странным людям и услышать, что мы должны им денег, уже вдесятеро больше, чем до этого. Я не перестану искать, пока не выйду на тех, кто нас донимал. 

- Дорогой, пожалуйста.

- Нет – и это не обсуждается, - твердо заявил Минсок.

- Долг заплачен – мы больше никому ничего не должны. 

- Почему ты так уверена? – Ким почувствовал, что Юна чего-то не договаривает. 

Она упорно пыталась не смотреть на мужа. Девушка зажмурилась и прикрыла лицо книгой, чтобы уберечься от влияния пытливых глаз, но Минсок выхватил ее и отбросил в угол комнаты, продолжая сверлить жену взглядом.

- Ты как-то с этим связана? 

- Никак не связана.

- Но ты что-то знаешь.

- Пожалуйста, не заставляй меня говорить – я пообещала держать все в секрете, - взмолилась Юна, широко раскрыв свои янтарные глазенки.

- Какие между нами могут быть секреты?

- Кое-кто заплатил всю сумму, - все еще колеблясь, Юна попыталась осторожно отразить атаку противника, - Поэтому просто забудь.

- Юна-а-а? – Минсоку пришлось щипать жену за щеки, чтобы добиться правды, - Как это «заплатил всю сумму»? Это что, доллар или десять? Кто это был? 

- Твой друг с работы! Оставь в покое мое лицо! – отмахнулась Юна, не выдержав, - Он приходил к нам и сказал, что беспокоится о тебе – в последнее время ты выглядел как ходячий мертвец. Он не знал о долге, и если бы сам не спросил о финансовых трудностях, я бы и не рассказывала ему об этом. Друг твой забрал конверт от ростовщиков, сказал, что все уладит – и попросил, чтобы я не рассказывала тебе о его визите. Все, доволен? У меня теперь щеки болят.

- Как его зовут?

- Я не запомнила, - виновато протянула девушка, - Он китаец. В „Top Green” их много?

- Нет, - Минсок сокрушенно сполз на пол, - Всего один…

Юна продолжала возмущаться по поводу своих растянутых щек и далеко откинутой книжки, до которой ей было трудно дотянуться и в которой она не оставила закладки, а затем принялась нахваливать верного друга, пришедшего на помощь в нужный момент, восторженно щебеча о нем, словно птичка, радующаяся наступлению утра. Для нее, видимо, было большим облегчением рассказать обо всем мужу. Минсок, однако, уже не разбирал ее слов – сидя в неизменной позе на полу и потупленно смотря в одну точку, он лишь думал о том, правильно ли все понял.