Онлайн чтение книги Резонанс Душ Soul Resonance
Лист 28. Коридорная прогулка с Касуми – прощай туман.

Прогулка по коридор белых плит, уходящему немного вправо, казалась мне шествием по кругу. Я шел вслед черноволосой женщины, которая, прикрытым ртом, тихо намурлыкивала какую-то невнятную мелодию. Как только она умолкла, она тут же остановилась. Я тоже остановился и, не отдавая себе в этом отчета, интуитивно присогнул колени, немного отставив правую ногу назад, наклонив корпус и расслабив руки, держа легкое напряжение в локтях. Белоснежный коридор высоких плит заволокла тишина.

- В чем дело?

Спросил я.

- Да так.

Отреагировала она, наклонив голову, и сняв очки, спрятав их в одежде, все еще стоя ко мне спиной.

Сейчас начнется… Давай. Я готов.

- Кажется, я…

Она резко развернулась и бросилась на меня, вытянув вперед правую руку. Все время пока мы шли, я ожидал нечто подобное. Но мое тело действовало само по себе, вернее я словно оказался пассажиром наблюдающим за всем, что происходило снаружи.

Все происходящее заняло всего два мгновения. Вытянутая правая рука Касуми была схвачена моей левой рукой в районе запястья, и сразу же я потянул ее на себя, отводя свое левое плечо назад, ускоряя ее прямолинейное движение по инерции. В то же мгновение правая нога, до этого момента, отставленная назад, сделала шаг вперед. Я полностью развернулся боком. Мгновенно пальцы правой руки сжали одежду Касуми в районе верха груди. И, в тот же миг, когда Касуми потеряла равновесие, я, буквально, припечатал ее к белой стенной плите, помогая себе локтем. Светло-серая накидка с лиловыми краями слетела с плеч Касуми и плавно опустилась на пол.

На белой стенной плите, позади нее пошли странные, черные, похожие на трещины, но не бывшие ими, чернильные отростки.

Моя левая рука прижимала к плите ее правую руку. Моя правая нога проскользнула между ее ног. Таз прижимал тело к стене, а правая рука, которой я сжимал ее одежду, оторвала Касуми над полом. Наши лица оказались совсем близко, настолько, что я ощущал горячее дыхание, ее приоткрывшихся алых губ. Странно, но Касуми не оказывала мне никакого сопротивления…

- Влюбилась.

Безразличная к тому, что я сделал, обмякшая и расслабленная, закончила она свою фразу, странным ласковым тоном, прижавшись ко мне низом живота.

- Это новый трюк такой? Я на это не куплюсь.

Произнес я, немного оторвав Касуми от стены, и вновь резко прижав ее к ней, отчего чернильные «трещины», разрослись еще сильнее.

*Ах…

Горячо и томно выдохнула Касуми, прикусив нижнюю губу и прикрыв глаза.

- Еще не один мужчина не прикасался ко мне так, как ты…

- Хватит говорить такое. Ты ведь не человек. Я прав?

Не теряя решительности, спросил я.

- Для такого мужчины как Вы, господин Хиддэу…

С полузакрытыми глазами произнесла Касуми, положив свою левую руку на мою правую, которой я сжимал ее одежду, в районе пуговиц.

-…я буду…

Она сжала мою руку с такой силой, что я услышал хруст своих костей, отчего мое лицо покорчилось. Мою ослабевшую руку она переложила к себе на горло, сдавив, поверх своей.

-…кем угодно - рабыней, куском мяса из плоти и крови, лишь бы быть Вашей, мой Господин…

Закатывая глаза, от переполнившего ее наслаждения, молвила она.

Я отпустил ее левую руку и слегка отстранился. Касуми немного сползла по плите, встав на каблуки, и наклонив голову, спрятав лицо в каре черных блестящих волос, все еще не отпуская мою руку, которая жутко болела.

- В чем дело? Я сказала что-то не то?..

Я молчал, не зная, что сказать. Как вдруг…

*Н… х… ых…

Касуми заплакала, отпустив мою руку, которую я убрал с ее горла, чувствуя на ней горячие слезы. Я отстранился от нее еще сильнее, нахмурив брови, недоверчиво смотря на нее, и переведя взгляд на мокрую руку, которую я оказался не в силах сжать.

- Я… Я… Простите меня…

Плакала она, прикрыв лицо руками.

Да что с ней?.. Почему она ведет себя так странно?..

Но верить ее слезам я не мог. Слезам женщины вообще верить нельзя. А уж слезам Касуми – тем более.

Подумалось мне.

Я ждал подвоха, но она просто продолжала тихо плакать. Мне захотелось ее утешить, но я не мог ей доверять, я все еще помнил, что она сделала с Хару и Хикару, поэтому стоял и, молча, смотрел на нее, дожидаясь, когда она закончит.

Спустя время, застывшее в невесомости, ее ноги ослабли и она, опершись об стену, стала сползать вниз. Спрятав голову в ладонях, она прижала колени к груди и тихо плакала сидя на полу.

*Ха-аха-а…

Выдохнул я, прикрыв глаза, после чего наклонился и поднял левой рукой ее светло-серую с лиловыми краями накидку. Набросил ее на Касуми и поднял девушку с пола, взяв на руки.

- Не надо… Я в порядке…

Тихо прохлюпала она, пряча лицо в ладонях.

- Мне ведь идти прямо, так?

Спросил я, не смотря на нее.

- Угу…

Пробормотала она, вытирая слезы, которые все еще шли из ее глаз.

Я глубоко вдохнул и выдохнул, прикрыв глаза.

- Значит, точно не заблужусь.

Она слегка улыбнулась и уткнулась носом мне в подмышку, пряча лицо и продолжая слабо выплакиваться. Я чувствовал, как моя белая майка начинала намокать от ее горячих слез. Я прижал ее к себе покрепче, как вдруг она заплакала с новой силой.

- Я… я…

Прошептала она, стиснув руками мою майку.

Да что ж с ней не так-то? До безумия сильная и уверенная в себе снаружи, но при этом беспомощно слабая внутри.

Я, спокойным шагом, двинулся вперед. Передо мной возник туман, в котором открылась дверь. Дверь, внутри которой сиял черный мрак пустоты боли сердца Касуми. Из нее вышел «демон» – обитатель этой пустоты. Он спокойно взирал на меня. Я же не сбавлял ритма своего шага и двигался прямо на него. Представ перед ним, я спокойным тоном произнес:

- Нам не стоит сражаться вновь. Я этого не хочу. Прошу, покажи мне. Покажи, что именно случилось с Касуми. Покажи мне ее боль.

Спокойно произнес я, смотря прямо на него.

- Н-не надо…

Тихо молвила Касуми, потянув на себя мою белую майку.

- Я хочу знать. Показывай!

Скомандовал я, не обращая внимания на слова Касуми.

Туманный «демон» кивнул, и его серые глаза засветились изнутри. Из двери позади него хлынула непроглядная черная мгла, окутавшая мое сознание. Передо мной стоял, принявший женский облик «демон» - эмоции и чувства боли Касуми. Он стал преобразовываться в образы, которые я стал видеть и ощущать…

- Вот как…

Пробормотал я, через время, придя в себя, взглянув на Касуми, на моих руках.

- Теперь Ты знаешь...

- Да… Знаю и понимаю…

Ответил я «демону» боли, принявшему женский облик.

- Не вреди ни ей, ни кому-либо еще. Стань для Касуми опорой и больше не будь ей врагом. А сейчас - отступи.

- Это решать не Вам.

Я проследил взгляд «демона» боли на Касуми.

Верно. Решать ей…

- Тогда развей туман и иди впереди нас. Это ты можешь сделать?

- Это я могу.

Черная мгла отступила. Туман вокруг нас развеялся, оголив коридор белых плит. Дверь впереди нас также исчезла. Я продолжил идти по немного уходящему вправо белоснежному коридору плит, размышляя о том, что видел. «Демон»- боль Касуми шла впереди нас.

Все, что она (Касуми) хотела это… Ребенок – маленькая девочка, выросшая в холодном безразличия своего отца, стала такой, какой я видел ее сейчас – на вид сильной снаружи, но сломленной и пустой внутри. И сколько же боли она причинила другим… А сколько самой себе…

*Ха-а…Ха-а…

Я глубоко вдохнул и выдохнул, прижав девушку к себе еще сильнее в глупой попытке подарить ей тепло, которого она была лишена всю свою жизнь.

От этой боли и пустоты нет лекарства. По крайней мере, мне оно не известно. Прошлого, как его не крути, и не затуманивай, не исправишь. Конечно же, Касуми знала это. Но все же… Этим «демоном» она пыталась закрыть дыру в своем сердце – заполнить в себе пустой сосуд любви… И сделала все только хуже. Но она все-таки пыталась… Рожденная с великим даром тонкой восприимчивости к окружающему ее миру, вместе с тем, она была проклята - также сильно чувствовать холод и боль. И рядом не было никого, кто бы мог понять ее чувств, направить и показать, что даже проклятье - это маска благословения, только лишь полностью принятого и взятого под контроль. Красивая, тонкая и ранимая, она такой же цветок, как Хару или Хикару, но другая, отличная от них, - еще более чувственная. Красота ее пленила многих, а сладкий, но ядовитый аромат, что порождала она по причине своей неугасимой пустоты боли, лишь бы никто больше не смог ее ранить, убивал всех, кто к ней приближался, оставляя страдать ее в одиночестве, что убивало и ее саму.

- Ты мне нравишься Касуми. Ты напоминаешь мне обо мне самом…

Продолжая идти, смотря в затылок «демона», идущего впереди нас, произнес я.

- Не нужно…

- Нет, нужно. Тем более, что я говорю правду. Я знаю, что слова лгут, но… Да и в этот раз, наверное, тоже, но все-таки. Я думаю, что все в этом мире происходит «зачем-то». Не хаотично, не разрозненно и не случайно, а «зачем-то», также как и наша с тобой встреча. Чтобы что-то нам сказать или чему-то научить. Смотря на тебя, так я думаю сейчас… Все мы в одиночку справляемся со своей болью, и плачем пытаясь эту боль унять. Но знаешь, что…

- Что?..

- Может глупо прозвучать, но может мы недостаточно старались, чтобы преодолеть эту боль? Может вместо того, чтобы закрыться и озлобиться на всех и вся, отстраняясь это всех, стоило бы сказать себе – да, я такой или я такая, и принять себя, я имею в виду – «Себя Настоящего». Наша боль - это тоже наше «я», которое беспрестанно плачет внутри нас в попытке достучаться до нас же самих… «Вот он я! Я здесь! Тот, что снаружи тоже я, но он без меня не полный! Прими же меня!». А мы, как родитель - мать или отец, возвышенные над этими двумя должны впустить в себя - в свой дом, оба наших «я» – того, что с наружи и того, что внутри.

«Демон» Касуми, идущий впереди нас, остановился, посмотрев назад через левое плечо. Я тоже остановился на месте.

Касуми вытерла руками остановившиеся слезы.

- И что тогда?

- Кто знает… Но, может, тогда у нас вырастут крылья, а?..

*Ха-а…

Выдохнул я.

- Конечно, я могу и ошибаться, и говорить слишком запутанно, но только так, я и могу… По-другому не умею… Так я вижу и осознаю… Прости, что ничего непонятно…

- Нет. Кажется, я… Понимаю…

- Касуми, мне в голову одна идея пришла. Не знаю на сколько здравая, но все же… Сможешь мне подыграть? Представь, что я - твой Отец.

- Зачем?

- Я скажу и сделаю то, что Он должен был говорить и делать постоянно. Сможешь подыграть? Ведь это просто, как игра.

- Это не трудно: Вы с Ним - одно лицо… Но я не понимаю, зачем…

- Тогда-а…

Не дал я ей закончить свою фразу.

Я левой рукой приподнял спину Касуми и ее голова уткнулась мне в шею. Она показалась мне совсем невесомой и маленькой в моих руках. Моя левая рука легла к ней на черные блестящие волосы. Я подумал о том, что должен был сказать ей ее Отец, но ничего в голову не пришло. Тогда я подумал о том, что бы сказал я и постоянно повторял своей дочери, если бы она у меня когда-нибудь бы появилась. Слова сами полились из моего сердца:

- Я люблю тебя, Касуми. Знай и будь уверена в том, что чтобы не случилось, какой бы ты не была, какой бы ты сама себя не считала и чтобы не сделала – я всегда буду любить тебя. Всегда. Буду. Любить.

Касуми на мгновение застыла, перестав дышать.

Это все, что я мог ей сказать.

Я закрыл глаза и тихо выдохнул, наклонив голову, и погладив по голове Касуми. Она вдруг вся задрожала и сильнее прежнего вжалась в меня, схватив руками мою майку.

- Уа-а!..

Взахлеб заплакала она, в разы сильнее прежнего, заревев, как совсем маленькая девочка на моих руках. Мне оставалось лишь крепко держать ее, пока она не выпустит наружу всю свою боль…

Выплакав все слезы, дрожь ее прекратилась. Она вдруг неожиданно крепко уснула на моих руках, лежа головой на ключице, сопя мне в шею.

«Демон» Касуми обернулся, смотря на нас двоих, из глаз его текли слезы. За его спиной из плотного тумана появилась дверь, в которой засиял свет.

- Спасибо.

Поклонился он, развернулся и исчез, войдя в свет двери, которая сразу же растворилась в пространстве коридора белых плит.

Я, бережно держа на руках беззащитную девушку, продолжил идти вперед. Коридор белых плит засветился изнутри. Мое сознание вновь перенеслось. Я оказался совсем один, идущий по земляной тропе. Надо мной свисали пышные гроздья лилово-фиолетово-белых цветов. Это была глициния с ее дивным и душистым ароматом.

Вот каким теперь был внутренний мир Касуми. Вот каким он теперь должен был быть всегда – пышным, сияющим и красивым.

Пройдя по тропе дальше, я встретил спину девушки.

- Касуми…

Девушка повернулась ко мне, сняв со своего лица серебристую маску демона. Уголки ее губ были подняты в улыбке.

- Да… Это «Я».

Спокойно улыбалась она теплым и нежным голосом.

- Я должна была испытать Вас, но Вы изменили все. Вы изменили меня. И не только, Вам это неизвестно, но Хару и Хикару тоже стали меняться, благодаря Вам. Спасибо Вам, господин Хиддэу.

- Касуми, прости мне мою грубость. Будь я сильнее… Я бы обязательно нашел способ…

- Нет, что Вы… Даже не думайте винить себя за что-то. Для меня Вы сделали даже больше, чем достаточно. И это я прошу Вас простить мне мою грубость и недоверие к Вам.

- Ничего, я привык к такому. Но все же…

- Вы удивительный.

Искренне улыбнулась она.

- Я считала Вас своим врагом, а Вы проявили ко мне милосердие. Знайте, что теперь я всегда на Вашей стороне и, если понадобиться, всегда приду к Вам на помощь.

- Надеюсь, все же ты придешь ко мне не потому, что мне понадобиться помощь, а потому что сама этого захочешь. Думаю, мы могли бы быть ближе – плечом к плечу, и даже стать опорой друг другу, конечно же, с условием, что ты попросишь прощение у Хару и Хикару. Уверен, они быстро простят тебя.

- И, правда, Вы – удивительный человек. Нет. Вы удивительный Мужчина… Я скажу Вам еще кое-что… Знайте, что этого не достаточно, бабочка все еще в коконе.

- В коконе?

Не понял я, осознав, что она говорит не про себя.

Касуми прижала указательный палец к своим губам.

- Именно… Мы пришли. Удачи Вам, Хиддэу. Знайте, что Ваша жизнь очень важна, теперь и для меня лично.

- Постой!

Порыв ветра, приподнявший гроздья глицинии, унес мое сознание в белоснежный коридор плит, в котором я оказался совсем один.

- Бабочка все еще в коконе…

Пробормотал я, смотря на руки, все еще ощущая почти невесомый вес Касуми и ее новый аромат.

Что это значит?.. И почему мне кажется, что это значит слишком многое?.. О ком она говорила?..

Мне привиделось, как сияющая бабочка села ко мне на указательный палец правой руки.

Боль в руке отступила.

*Пчш-ш

Открылась справа от меня дверь-плита.

В следующей круглой комнате двух этажей меня уже ждал Соломон.

- Вы готовы?

- Да.

Спокойно и ровно ответил я из коридора, как тут же в голове заиграла песня «MIYAVI – Butterfly».

- Вижу...

Слегка наклонил голову Соломон, сняв свои очки.

- Теперь Вы действительно готовы.

*Пчш-ш…

Закрылась за мной входная дверь-плита.

Воспоминания из погружения в «Mon Interior», словно картинки, вновь стали всплывать в моей памяти…

Теперь я знаю точно.

Хиддэн…

Мел…

Я знаю, кто Вы…

Вы – мои крылья, что я сломал.

Я должен стать сильным.

Во что бы то ни стало - стать сильным.

Но…

Как?..

Ветвь вторая – «У кого пульт управления реальностью?» конец.

«Резонанс Душ» уходит на перерыв. Мы рассчитываем на Ваше понимание. Спасибо, что остаетесь с нами.