Онлайн чтение книги нездоровая любовь unhealthy love
5

 Всё воскресенье пролежал дома на кровати. Мама ушла к подруге, поэтому ничего странного не заметила. Гипнотизировать телефон прекратил ближе к полуночи, когда уже вовсе измученный ожиданием и поеданием самого себя просто вырубился.      В школе на следующий день особенно не выделялся, вел себя как обычно, но, вот если бы меня спросили не важно по какому предмету, уверен, произвёл бы фурор, потому что вряд ли хоть слово ответил правильно. В голове была «каша» и полный трындец, сопровождаемый вопросами "что делать?", "как же так?" и "почему?"

Почему Антон так запросто целуется со всеми подряд? Как же так случилось, что я с нашей первой встречи только и думаю, что о нём? Что мне теперь делать со своей любовью, ведь, понятное дело, дальше так продолжаться не может?

— Ты чем болен? — толкает меня после уроков Сергей и увлекает на выход, приобняв за плечи. — Я за тобой с утра наблюдаю, молчишь, задумчивый, не слышал, когда тебя позвали. Заболел что-ли? Скажу тёть Наташе, чтоб вылечила тебя, а то скоро экзамены, негоже будущему доктору болеть.

— Серый, вот только не надо маме знать о том, что я витаю в облаках перед экзаменами. У меня всё под контролем. Просто… Кое-что случилось и я никак с этим не разберусь. Дашь алгебру списать, а то я не успел.

— Уууу… Как всё запущено, — тянет мой друг, заглядывает в глаза и прищурившись констатирует факт: — Ты влюбился!

— Что, так заметно? — стараюсь безразлично ответить и иду дальше. — Знаешь, я не знал, что это так больно. Всегда было так легко, романтично, весело, а теперь… Серый, что вообще за фигня творится?

— Батенька, ты должен понимать, когда тебя любят, ты король. Тебе классно, приятно, ты кайфуешь. Но когда любишь ты… Вот тут уже кайфа мало, особенно если любовь односторонняя, я правильно понял? — я кивнул. — У нас всегда было первое — любили и лелеяли тебя, а ты принимал это как должное. Помнишь, Юлька плакала, Лариска истерики закатывала, а та, в восьмом классе, вообще пугала самоубийством, дура набитая. Жека, кто та счастливица, в которую ты втюрился? Я умираю от любопытства.

      Я не знал, что сказать другу. Однажды мы затрагивали тему однополой любви, и мне совсем не понравились высказывания Сергея по этому поводу. Однозначно ему я об этом сейчас сказать не могу. Может быть позже. Много позже.

— Ты её не знаешь. Она из другой школы. Случайно познакомились.

— А зовут как?

— Анто...нина. Тоня.

— Старомодное какое-то имечко.

— Сейчас всё старомодное в моде, — я аж взмок, когда понял, что чуть не проболтался. — Ладно, давай. Увидимся.

      Да уж! Надо валить домой, пока ещё чего не ляпнул. Голова действительно не варит.

      Несколько дней тянулись мучительно долго. Я старался уйти в учёбу с головой, перечитывая конспекты и повторяя программу. Чтобы занять себя ещё больше, нашёл новую для подготовки к экзаменам и даже начал кое-что из неё конспектировать.

— Видел бы тебя твой отец, — мама принесла в комнату поднос с перекусом и моим любимым соком кокоса и манго.

      Папа очень хотел, чтобы я стал врачом, как мама или бабушка, которая умерла из-за вируса, ослабившего иммунную систему и без того слабого организма. После её смерти семь лет назад он захотел сделать что-то такое, что поможет справиться с болью потери и решил стать донором. Сдав свою первую кровь на всеобщее благо, отец узнал, что так же как и его мать он болен раком, который так бы и не обнаружили, не сделай он этот добродетельный шаг. Болезнь забрала его спустя три месяца. Врачи сказали, что если бы обнаружили болезнь раньше, пожил бы несколько лет. А я с детства сопротивлявшийся желанию родителей сделать из меня продолжателя рода врачей, решил-таки посвятить свою жизнь медицине. И даже тяга к этому появилась.

      Пятница прошла вполне сносно, я даже успокоился, смирился. И уже вечером, когда я валялся на кровати и листал конспекты, прозвенел звонок. Я вздрогнул. Рука с надеждой потянулась за мобилой, а высветившийся номер всколыхнул во мне бурю противоречивых эмоций. Отвечать или нет? Конечно же, нет! Я же не хочу наступить на те же самые грабли.

— Алё. Я вас слушаю.

— Привет, что делаешь?

      Теперь, когда услышал этот завораживающий, тихий голос, понял, что не смогу просто взять и прекратить всё. Но сделать шаг навстречу гордость не позволяет.

— Сижу учу, — коротко и ясно.

— Компанию не составишь? Мы тут с друзьями зависаем, они спрашивают, куда ты пропал?

      Нет, каков наглец! Это я-то пропал? Друзья интересуются? А тебе значит пофиг?

— Кому из твоих друзей я стал так интересен?

      Уж если рвать отношения, то чего мелочиться? Мой вопрос заставил Антона задуматься. Йес! Повисла пауза, и я подумал, что вот сейчас всё и разрешиться.

— Вообще-то интересен ты мне.

— Да неужели? — пошёл я напролом. — И с каких это пор? Может быть после того, как укатил с пацаном, не предупредив, а перед этим зажимался с ним у машины?

      Последние слова мне дались с большим трудом, голос слегка изменился, я постарался взять себя в руки, сделал глубокий вдох и очень тихо выдохнул.

— Же-ня… Ты ревнуешь? Вот уж не ожидал…

      Гад, он ещё и издевается? Я готов был разреветься, но нет, не доставлю ему такого удовольствия.

— Вот ещё!

      Да, получилось как-то не очень.

      Снова пауза.

      Не стоило мне отвечать на его звонок, дурак ты, Женя.

— Через пятнадцать минут у «Маяка».

«Вот ещё!» — повторил я трубке, из которой уже слышались короткие гудки.

***

      Через двадцать минут я выходил из такси рядом с кинотеатром «Маяк». Антон стоял у входа в голубых джинсах и белой рубашке. Наглая улыбочка, по-видимому, вечная спутница этого самоуверенного красавчика. Я же смотрелся рядом с ним этаким рубаха-парнем, в своих любимых бриджах, цвета хаки, и мышиного цвета футболке с капюшоном.

— Ну что, пошли? — вытянул из кармана два сложенных пополам билета. — Давно я не был в кино.

      Я не понял, это он так сам себя в кино пригласил? А я типа сопровождающий?

      Божечки, почему я при этом парне всё время хочу разреветься? Я ж раньше никогда не был таким ранимым!

      Ну нахер! Разворачиваюсь и ухожу. Но успеваю сделать только пару шагов, как предмет всех моих мыслей и печалей за последние две недели меня останавливает и разворачивает к себе.

      Держусь из последних сил, боюсь поднять на него глаза.

— Ну, ты чего? Пойдём кино посмотрим.

      Стою, как будто корни на этом месте пустил. Не шевелюсь и не дышу.

— Ну ладно, прости, я не успел тебя предупредить. Что, так сильно обиделся?

      И, о боже, он наклонился и поцеловал меня. Так запросто! Людей вокруг немного, все давно уже зашли в кинотеатр, но всё равно есть то там, то сям встречаются парочки.

— Что ты делаешь? — несильно отталкиваю этого бессовестного типа и наконец-то смотрю ему в глаза. — Совсем с ума сошел? Снова хочешь бегать за папарацци?

— Я ж легонько, никто и не заметил. Зато ты ожил. Пошли, фильм интересный, тебе понравится.

      Мне понравилось. Фильм был интересный, наверное. На заднем ряду мы были одни, а в самом зале около десяти человек, поэтому никто не мешал нам заниматься тем, чем обычно занимаются парочки в темноте. Хорошо, что на улице было темно и мои опухшие от сумасшедших поцелуев губы не было видно.

— Куда пойдём? — зря он это спросил, потому что именно сейчас я мог выдать самую банальную фразу, которая вспыхнула в моём больном воображении.

— В нумера!