Онлайн чтение книги нездоровая любовь unhealthy love
эпилог

— Ээээ… Женя, ты?      Я вышел из кабинета, уставший и недовольный тем, что последний пациент отказался от приема у студента-практиканта. И хотя мы битый час с профессором доказывали, что я отличник учёбы и уже через полгода сам буду принимать больных, это ничего не дало. Ладно. На свете достаточно нервных и неуравновешенных людей с нарушениями психики, которые будут в очереди стоять ко мне через пару лет, а они будут стоять, я уверен в том, что буду хорошим специалистом в области психиатрии. Профессор не раз мне об этом говорил, наблюдая как я веду диалог с пациентами.

      Теперь, вглядываясь в знакомые черты, вспомнил этого рыжего — друг Антона, несколько раз в «Боцмане» встречались.

— Юра? — протягиваю руку. — Прости, я на работе, точнее у меня тут практика, сейчас не могу даже двумя словами перекинуться.

      Я прекрасно знаю, о чём, а вернее о ком пойдёт речь, поэтому хочу как можно быстрее отделаться от старого знакомого.

— А ты до скольки? Можно я подожду?

      Вот чёрт, парень настроен серьёзно, и что-то мне подсказывает, что дальнейшие мои отмазки не проканают, проще встретиться.

— В четыре у центрального входа, — бросаю на ходу и быстрым шагом скрываюсь в ординаторской.

      В четыре ноль пять я вышел из дверей городской больницы на крыльцо, где в нетерпении топтался рыжий красавец.

— Ты голоден? Может в кафе? — спрашивает он и смотрит с надеждой, а мне хочется лишь побыстрее закончить ещё не начавшийся неприятный разговор.

— Хорошо, только недолго.

      Перед Юрой чай с липой, я пью кофе и жадно поглощаю уже второй бутерброд с ветчиной и листьями салата.

— Прости, проголодался, — бросаю мимолётный взгляд, потому что встречаться с его пристально изучающими меня зелёными глазами трудно. Лучшая защита — перевести своё внимание на посторонние предметы. В моём случае еда.

— Жень, когда ты в последний раз виделся с Антохой?

— Давно. Полгода назад. Юр, мы расстались, и больше к этим отношениям я возвращаться не намерен.

— Знаешь, он всегда был таким, я же тебя предупреждал. Антон — человек-загадка. Он легко сходится с людьми, но так же легко их бросает. И нельзя предугадать, что он сделает в следующую минуту.

— Да ну? Меня он терроризировал на протяжении нескольких лет. Никак не мог окончательно бросить или вернуться насовсем. Однако, я прекрасно знал, что будет с ним, с нами в ближайшее время.

      Расправившись с едой, я допил остывший кофе и откинулся на спинку мягкого стула.

— Ты для него был чем-то большим, чем другие. Он тебя любил. Любит и сейчас.

      Рыжий подался вперёд, сложив руки на столе. Я только усмехнулся.

— Я тоже любил. Но быть всего лишь отдушиной или прибежищем надоедает. Знаешь, я ещё и страдал от этой своей любви и от его любви, кстати, тоже. Как он правильно заметил, любовь в его понимании — это качественный секс. А мне кроме этого ещё и чувства нужны, уважение и понимание. Юра, если ты приехал сюда за тем, чтобы поговорить об Антоне, зря потратил время. Когда мы сняли отдельную квартиру, я подумал, что мы стали не просто любовниками, а маленькой семьёй. Во всяком случае я так хотел. И у нас всё было хорошо первые несколько месяцев. Затем он стал поздно возвращаться, иногда приходил хорошо поддатый, а несколько раз и вовсе не ночевал дома. Могу предположить, что вы встречались в такие дни? Что, снабжал его травкой? Или чем посильнее? Я терпел и прощал. Но знаешь, всему приходит конец. Моё терпение лопнуло, когда я застал его с каким-то парнем. Прости, но я себя не на помойке нашёл. Он снова и снова просил прощения, ползал в ногах, умолял, говорил, что это была ошибка. Но не говорил, что последняя. Я пью до сих пор успокоительные, потому что ночами не могу спать. Без него не могу. Без него мне плохо, а с ним ещё хуже. Он — моя хроническая болезнь. От него нет лекарства. Но я постараюсь излечиться.

      Юра всё время сидел, смотрел и слушал не перебивая. Затем расплатился, встал, бросил последний взгляд и сказал:

— Я тебя прекрасно понимаю и верю, ты сделал всё что смог. Антон виноват. Много свободы и мало ответственности. Тот случай с его другом и одноклассником его очень подорвал. Его болезнь, а потом и смерть повлияли на его душевное состояние, и все эти травки-колеса, только предлог забыться. Ему нужна квалифицированная помощь, но он отказывается, утверждая, что в норме. Да, он только балуется, раз в несколько месяцев, но и это зависимость. Просто, мне подумалось, что ты — будущий врач и мог бы помочь. Хотя… Заставить кого-то невозможно.

— Ты думаешь я не пытался? Не предлагал помощь? Перед тем как расстаться мы столько ругались, даже подрались, всё зря.

— Если бы со мной такое случилось и у меня был такой любящий человек как ты, я бы повёл себя иначе. Сейчас ему очень плохо. Он один и возможно так один и останется. Прости что побеспокоил.

      Юра вышел, а я проклинал ту минуту, когда согласился с ним поговорить.

***— Евгений. Ты снова работал сверхурочно и как всегда не ел нормальную домашнюю пищу. Полный холодильник, ничего со вчера не тронуто.

— Мам, прекрати лазить в моём доме и в холодильнике, я уже тебе сто раз повторял, у меня ненормированный рабочий день. Если принесла вкусняшки — просто положи их на полочку. Я несколько раз за день отлучался по своим делам, и в один из них я был дома. А ели мы с Антоном в ресторане. Ты забыла, у нас же годовщина. В субботу ждём вас с Эдиком на домашнюю вечеринку. Давай. Пока. У меня вторая линия. Котик, ты где? Я же сказал, что заеду за тобой. Стой там и не двигайся. Через десять минут буду.

Моя Мазда мчит на всех парах к реабилитационному центру, куда два раза в неделю ходит мой парень. Да, мы снова вместе. Да, я в очередной раз наступаю на те же грабли. Да, я неисправимый влюблённый дурак и мазохист, к тому же больной на всю голову и тело. И имя моей болезни — Свиридов Антон.