Онлайн чтение книги нездоровая любовь unhealthy love
15

Просыпаюсь и с трудом разлепляю свои очи. Напротив встречаю серые, задумчиво-влюбленные.— Доброе утро. Выспался?

      Антон сидит на корточках, руки на краю моей кровати, голова на руках.

— Выспался, — бурчу и поворачиваю голову в сторону. — Чего смотришь?

— Соскучился. Восемь месяцев не видел, хочу насмотреться. Почему ты так тщательно от меня прятался? Ты знаешь, сколько раз я надоедал твоей маме, просил, умолял.

— Она мне не говорила, — не могу не смотреть на человека, в чьем голосе столько страдания. — Только раз спросила, можно ли дать номер другу. Я понял, что это ты и попросил не давать.

— Глупый. Я бы всё равно тебя нашёл, поздно или рано, но ты таки попил моей крови. Последние три месяца я штурмовал твой универ на предмет внедрения в штат работников оборудования и компьютерной техники. Нужно было доказать, что я лучше тех двоих, что были до меня.

— А как же твоя учёба? Ты же тоже собирался поступать?

— Так я и поступил. Экстерном. Заочно. Хоть и не туда, куда хотел. Зато теперь буду всё время рядом, если не прогонишь.

      Наши лица были настолько близко, что носы касались кончиками и это очень возбуждало. Само его присутствие здесь и сейчас казалось нереальным и всё-таки он был тут, рядом, не видением, а вполне реальным человеком. Неужели я вот так просто всё ему прощу?

      Отодвигаю своё «наваждение» в сторону, сажусь, затем встаю и быстро выхожу из комнаты, прихватив полотенце и зубоочистительные принадлежности.

      Пока выполняю утренний ритуал омовения, мысли одна жёстче другой крутятся в моей полной неразберихи голове. Наконец нахожу для себя единственно правильное решение и возвращаюсь в комнату.

      Антон разложил на столе свои съестные запасы — палку колбасы, батон, несколько мясных консерв и баночку солений.

      Настроение у него приподнятое, наверное радуется, что я его не выгнал сразу.

— А что твоя работа, — спрашиваю как бы невзначай, — что она из себя представляет? Посменная? Когда начинаешь?

      Улыбается, и я, боясь залипнуть, отвожу взгляд.

— Ну, как бы я уже приступил. После обеда иду на встречу с небольшим коллективом, а завтра с утра «к станку». Где у вас кухня, давай чаю с бутербродами?

— Прости, но мне некогда. Планы, знаешь ли. Я до понедельника в отъезде. Так что располагайся, пока.

      Пока говорил, оделся, собрал в сумку самое необходимое. Вспомнил, что без ноута буду как без рук, закинул и его вместе со всеми шнурами.

— Жень. Же-ня, — рука осторожно касается плеча, — не дури, у тебя же занятия, ещё два дня до выходных.

— Это мои проблемы. Тебя не касаются, — легко сбрасываю руку, беру куртку, всовываю ноги в берцы. Не оглядываясь выхожу, хлопнув дверью.

      Полчаса хватило, чтобы зайти в деканат и написать заявление на три дня по семейным обстоятельствам. Ещё полчаса и я еду в экспрессе в родной город.

      Встревоженная мама встречает меня вопросами: "Что случилось, Евгений? Не может быть, что тебя выгнали в середине учебного года. Рассказывай подробно." Хватается за сердце, голову, поясницу.

— Мам, всё в порядке, соскучился. Просто отпросился, — прохожу в свою комнату и бросаю сумку на кровать.

      Вечером к нам присоединяется Эдуард — мамин «парень», мужчина очень положительный, не красавиц, но хорошо сложен, приятен в общении, а главное, любит мою маму. Когда я уехал, они ещё несколько месяцев встречались, а осенью он сдал свою двушку и переехал в нашу квартиру. Мы с ним сразу подружились, и хоть между нами разница в двадцать лет, он мне как старший товарищ, хороший друг.

      За ужином восседаем за круглым столом. Мама начинает издалека.

— Как сессия?

— Сдал.

— В общежитии топят? Не мёрзнешь?

— Нормально.

— С ребятами так и не сдружился? А то бы готовили вместе, всё же лучше, чем фаст фуд или пельмени.

— Я что, стал похож на задохлика? — показал бицепс, задрал майку, указывая на кубики.

— Евгений! Я просто переживаю. Знаешь, тебя Антон искал, давно, ещё в начале осени, потом ещё несколько раз приходил. Ты же от него прячешься?

— Уже нет. Нашёл он меня, мам. Уже не прячусь.

— Давно?

— Вчера. Вернее ещё три месяца назад, но появился только вчера.

      Мама встрепенулась, посмотрела на своего мужчину, тот бережно накрыл её руку.

— Вы выяснили отношения? — спрашивает Эдуард.

— И да и нет. Я сбежал, чтобы всё обдумать. Мам, а ты разве не против, что мне парень нравится? — смотрю, и только сейчас понимаю, что эти двое в курсе моей ориентации. — Ты знала?

— Ещё с тех пор, когда ты сам не свой спрашивал про однополую любовь. Когда я рассказала про нашего доктора, который не скрывает своего любимого, глядя на тебя поняла, что твои переживания связаны с подобным чувством. А позже нашла у тебя несколько предметов личного характера, подтверждающие мои сомнения.

      Мама встала и обняла меня со спины, укачивая как в детстве. Эдуард теперь накрыл мою руку, подтверждая тем самым свою готовность поддержать любимую женщину.

— У нас очень странные отношения. Вообще, наша история какая-то ненормальная.

— А кому сейчас легко? В любви всегда случается много странностей, сложностей и непонятных ситуаций. А он тебя любит, — мама снова села за стол, — это было видно невооружённым глазом.

— Хм… мам, ты не понимаешь. Когда любят, не делают больно. Или я не знаю, что такое любовь. А Антон... у него своеобразное отношение ко всему, и ко мне тоже. Не знаю. Не уверен, что снова смогу довериться ему.

— А ты попробуй. Прошло время, а оно не только лечит, оно ещё и даёт вам разобраться в себе, понять, кто и чего хочет. Антон хочет быть с тобой. А ты?

— А я боюсь, что снова буду болеть Антоном. Я только начал процесс выздоровления, но он вернулся, и язва открылась.

— Сынок, ты же знаешь, что противоядие делается из яда? Не спеши излечиться. Найди способ исцелиться с пользой для себя. Подумай, что для тебя лучше.

      Мама встала и вышла. Эдик неспешно собрал грязную посуду, почистил и загрузил в посудомоечную машинку. А я всё сидел и думал о сказанном — противоядие из яда. В точности так, как у нас получается, болезнь лечат болезнью, в моём случае Антоном.