Онлайн чтение книги Свет уходящего солнца Light of the Setting Sun
Глава 10: Человек, крещённый огнём

— Наконец-то тишина… — облегчённо вздохнула медсестра. — Что ж, давай снимем бинты и осмотрим тебя.

— Может не надо? — смущённо возразила я, вспомнив слова Виктора.

— Не волнуйся, здесь нас никто не увидит и не побеспокоит. Уж он-то об этом позаботится, — сказала она, медленно и осторожно снимая повязки.

— С чего бы ему это делать?

— Ты его совсем не знаешь, — улыбнулась Надэхико. — Может он и кажется грубым, но он просто не умеет правильно выражать эмоции.

— Да уж, я это заметила… — обиженно сказала я.

Тем временем, бинтов на моей груди уже не было, и я, сгорая от стыда, максимально попыталась её спрятать, обхватив руками и согнувшись пополам.

— Косэцу-сан, я понимаю как тебе неловко, но я не смогу снять бинты если ты будешь сидеть вот так.

— П-простите, — промямлила я и выровнялась. — Вам, наверное, непросто было перевязывать меня в одиночку?

— Нет, почему же? Кое-кто мне помог, — загадочно сказала медсестра. — Этот человек очень о тебе беспокоился.

— Кое-кто…

«– Кто же это мог быть?» — размышляла я. — «Хотару? Да, наверняка это была она. Никто бы другой обо мне даже не вспомнил.»

Эта мысль грела душу. Но увы, не тело. В медпункте было довольно прохладно, несмотря на сегодняшнюю жару.

— Больно? — медсестра начала щупать мою спину, исколотую стеклом.

Её прикосновения были такими тёплыми и нежными, что я моментально согрелась и успокоилась. Словно это были руки моей мамы. Однако, болевые ощущения от этого не исчезли, отчего я застонала.

— Ясно, можешь не отвечать. Сейчас я ещё раз обработаю раны. Предупреждаю, может быть чуточку неприятно.

— Ничего, я выдержу. Хуже мне сегодня точно не будет, — у меня вырвался нервный смешок.

— Да. Зная его принципы, тебе очень повезло остаться в живых.

И я сидела сцепив зубы, пока Надэхико обрабатывала раны спиртом. Спину неприятно жгло, но по сравнению с тем адским пламенем, через которое мне довелось сегодня пройти, это — как поднести руку к горящей спичке.

Внезапно, в моей голове возник вопрос, который почему-то не давал мне покоя:

— Надэхико-сэнсэй, простите за вопрос, но Виктор обращался к вам по имени «Анна». Вы знакомы?

Та на секунду замерла — мой вопрос наверняка застал её врасплох.

— Это долгая история… — она замялась. — И она может тебя шокировать. Ты уверена что хочешь её услышать?

Её слова посеяли во мне страх, но любопытство взяло верх, и я ответила:

— Да, если вас не затруднит.

— Хорошо. Ты знаешь русский, могу ли я продолжить на нём? Так мне будет проще.

— Да, конечно. И я заодно попрактикуюсь.

— Спасибо, Косэцу-сан, — продолжила она на русском. — Ты наверняка слышала о событиях в Украине?

— Это та страна в Восточной Европе? — уточнила я.

— Да. Мы оба оттуда родом. А познакомились мы на фронте. В то время я была полевым фельдшером, а он — служил в армии добровольцем. И во всём полку не было солдата яростней и беспощадней, чем Виктор. В это трудно поверить, но он один с огневой поддержкой укрытия мог уничтожить целую группу противника. Его эта поддержка всегда раздражала, и он однажды сказал: «Мне не нужны союзники. Мне нужны лишь враги. Они должны заполонить мой взор, а затем… сгореть в моей ярости!»

Она попыталась изобразить Виктора, однако получилось у неё не очень.

— Знаете, я охотно в это верю.

«‒ Я уже убедилась в его силе на собственной шкуре.»

Однако не могла поверить в то, что он прошёл одну из самых страшных войн современности. Теперь я понемногу стала понимать причины его агрессивного поведения. Но кое-что не укладывалось в моей голове:

— Постойте! Если он служил в армии, то сколько же ему лет?

— Восемнадцать или около того, — ответила Эна.

— А как же тогда… Или я что-то не так поняла?

— Нет, всё верно. По закону, призывной возраст начинается с восемнадцати лет, но Виктор подменил документы и его зачислили в ряды войск когда ему было всего 16. После… одного инцидента его личность заинтересовала высший офицерский состав, и примерно через полгода его обман вскрылся. Виктор покинул армию и с тех пор я о нём ничего не слышала до тех пор, пока он не решил поступить сюда. Признаться, я была удивлена и очень рада нашей встрече.

— А вот он, судя по всему, не очень, — подметила я. — И за что он вас так ненавидит?

— Ну, у него, наверное, есть причины, — сказала медсестра и замолчала.

— А насчёт имени… — продолжила она вскоре, — да, до приезда сюда меня звали Анна. Но выйдя тут замуж, я взяла себе фамилию мужа и имя Эна; для психологической совместимости.

— Ясно… Простите, если доставила вам неудобство.

— Пустяки. Только пообещай мне одну вещь — о нашем разговоре никто не должен знать, даже Виктор. Пусть это будет нашим маленьким женским секретом, — сказала Эна и улыбнулась, на этот раз весело.

— Можете на меня лечь! — ответила я, но почувствовала, что это прозвучало как-то не так.

— «Положиться», — поправила меня Надэхико. — Думаю, теперь можно перейти обратно на японский.

Я согласно кивнула. Наконец, закончив с моей спиной, она поинтересовалась:

— Как себя чувствуешь?

— Уже лучше, только живот ещё побаливает.

Я не стала умалчивать о том, что большинство ударов пришлось именно по нему.

— Ляг на спину, — сказала медсестра и начала осматривать мой живот.

Это заняло какое-то время, за которое я обдумывала услышанное, изредка отзываясь на вопросы медсестры. Я мало что знала о том, что происходит в мире, так как не смотрела новости. Но фотографии и видео из Интернета бросали меня в дрожь. Разрушенные города, трупы на улицах, дети, ночующие в подвалах и бомбоубежищах…

Мне, как японке, было страшно представить, что не кадры какого-то голливудского блокбастера, а что это всё действительно где-то происходит. Мне всем сердцем было жалко тех людей, которые оказались на грани жизни и смерти, и я восхищалась их храбростью. У многих ли из нас хватило бы смелости в одиночку выйти на дорогу и перекрыть собой дорогу колонне вражеских танков, которая едет прямо на тебя и может с лёгкостью превратить твоё тело в лист сушёных водорослей? Лично я — нет, и я не знаю никого, кто бы решился на такое.

Тем временем, медсестра закончила меня осматривать и заговорила:

— Да… Учитывая его силу и то, что он наверняка не сдерживался, тебе не помешало бы пройти полноценное обследование в больнице. Тут даже моих навыков будет недостаточно. Однако, сейчас ничего, кроме синяков, я не вижу. Так что, можешь идти. Но если вдруг станет хуже — незамедлительно иди ко мне.

— Большое вам спасибо, Надэхико-сэнсэй! — сказала я, спешно одеваясь.

— Не стоит. В конце концов, это моя работа, — улыбнулась та на прощание.

…

По пути в класс я то и дело слышала восхищённые возгласы школьников. Действительно, не каждый день обезумевший парень на глазах у всех нападает на девушку, избивая её до потери сознания, а потом та идёт себе как ни в чём ни бывало.

Я остановилась около того места, где всё произошло: осколков на полу уже не было, как и следов моей крови, а разбитое окно было затянуто плёнкой. Единственным напоминанием об утренней драке остались следы от воткнутых ножей и царапина на стене от полетевшей в неё маски. Вспоминая свою попытку бегства, я уставилась в окно, плёнка на котором дрожала от ветра.

— Как временная замена — сойдёт, — послышалось из-за спины.

Я даже не стала оборачиваться, чтобы узнать кто это — теперь этот голос я узнаю из тысячи.

— Временная? — переспросила я.

— А ты думала я оставлю всё как есть? Извини уж, но я не привык обходиться полумерами. Я обо всём договорился и завтра привезут новую стекляшку. Установлю её — и дело в шляпе!

— Ты — сам, что ли? — удивилась я.

— Я тебе что, справочное бюро? — огрызнулся он. — Это моя забота и тебя она не касается!

Немного помолчав, он добавил:

— Главное, чтобы до завтрашнего дня плёнку не порвало. А то ночи у вас холодные — чего доброго, просквозит, а потом будете сидеть и мёрзнуть.

— Думаю, кроме тебя никому больше не под силу продырявить окно дважды, — усмехнулась я.

— У тебя что, сотрясение мозга? — раздражённо вздохнул Виктор. — Эту плёнку может пробить даже маленький камешек, не говоря уже обо мне или ком-то ещё. Ладно, топай в класс. Тебя там уже заждались, «героиня», — бросил он напоследок и ушёл.