Онлайн чтение книги Хранитель чести Honourkeeper
Глава 11: Гибель наследия

К тому времени, когда Морек и рейнджеры клана Крэгфутов прибыли в ущелье, засадников уже не было. Кровь была разбрызгана повсюду в сухом каньоне, густая и черная. Древки стрел торчали из земли там, где они не попали в цель, как надгробные знаки с перьями. Оружие гномов валялось повсюду, брошенное или брошенное в хаосе.

- Это была бойня, - пробормотал Морек себе под нос, присев на корточки у тела мертвого рейнджера. Он не знал гнома, но закрыл ему глаза, пока они остекленело смотрели на облака, несущиеся по небу над головой.

По возвращению в холд, когда он собирал рейнджеров, к капитану стражи очага подошла королева Брунвильда. Она попросила его возглавить поисковую группу для ее сына, зная, что именно этого хотел бы король. Втайне она боялась за Нагрима, но Багрик никогда не позволил бы своей гордости признать это. Морек с радостью подчинился, поспешно собрав гномов и покинув Карак Унгор, как только они были готовы.

Хотя капитан стражи очага и не был таким опытным, как Брондрик, он провел много лет с рейнджерами клана и был отличным следопытом. Он быстро нашел след охотничьего отряда. Хотя, казалось, это было недостаточно быстро.

- Здесь еще один мертвец! - крикнул один из Крэгфутов, гном по имени Лодри. Он стоял рядом с искореженным телом рейнджера со стрелой, вонзившейся ему в глаз. - Клятва Грунгни... - выдохнул он, когда увидел зазубренный наконечник, торчащий из задней части шлема мертвого гнома.

- И гроби тоже, - сказал другой, обнаружив гоблина, прислонившегося к камню.

Лицо Морека только еще больше потемнело. Он поднялся на ноги и попытался осмотреть место происшествия. Его взгляд поднялся к линии хребта, где патрулировала еще одна группа рейнджеров.

- Их заманили сюда, их убийцы подстерегали на гребне. У них были высокие позиции, внезапность и, вероятно, численное превосходство, - сказал капитан, больше для себя, чем для кого-либо из других присутствующих гномов. - Нагрим, - прошипел он, - как ты мог позволить себя раззадорить?

Морек был одним из наставников Нагрима, обучая его искусству владения топором и тактике боя, когда тот был всего лишь безбородычем. Принц был одаренным учеником и преуспел в учебе. Видеть, как его перехитрили и заманили в смертельную ловушку, подобную ущелью, было невыносимо.

- Я не могу найти никаких следов принца, - сказал Лодри, подходя к капитану стражи очага. - Он может быть еще жив.

Морек снова оглядел мрачную панораму, увидел пролитую кровь и потревоженные камни и кусты, поскольку осажденные гномы отчаянно сражались, но безрезультатно.

- Нет, - печально произнес он. Это была одна из самых трудных вещей, в которых ему когда-либо приходилось признаваться самому себе. - Видишь, здесь нет следов, ведущих с места битвы, только несколько неровных борозд. Вероятно, засадники сбежали, когда с ними было покончено, грязные тхаги, заметая свои следы на ходу. Вот этот след, - сказал он, указывая на борозды, - похож на следы волочения, возможно, от какого-то дикого зверя... - он остановился, увидев логическое завершение своих слов, прочитанное в глазах рейнджера, и решил не озвучивать его. Мореку не хотелось представлять, как принца Карак Унгора грызет какое-нибудь пещерное горное существо. Он поклялся Грунгни, что никто из них не останется в живых, если такова их судьба.

- Значит, его могли схватить? - предложил Лодри. - Возможно, ради выкупа?

- Хм, это возможно, - тон Морека выдавал, что он считал это в лучшем случае слабой надеждой. - Я слышал, что северяне жаждут золота и наслаждаются грабежом, но брать заложников, кажется, не в характере этих зверей.

Пока они продолжали осматривать место происшествия и обдумывать возможность выживания Нагрима, какой бы отдаленной она ни была, другой рейнджер закричал.

У Морека перехватило дыхание.

Это было другое тело.

Капитан стражи очага поспешил к ним, хотя его спешка была совершенно излишней – всем гномам в ущелье теперь уже ничем нельзя было помочь. Даже Валайя не смогла их спасти. Третий труп лежал лицом вниз и был утыкан стрелами. Судя по следу, который он оставил, и положению тела так далеко от основного места битвы, мертвый гном, очевидно, ползал по земле, несмотря на ужасные травмы. Морек с растущим чувством печали и возмущения отметил, что рука гнома с растопыренными пальцами была всего в нескольких дюймах от его окровавленного арбалета. Капитан стражи очага кивнул двум рейнджерам, стоявшим у тела, чтобы они перевернули его. Сердце Морека упало, и в этот момент он почувствовал, как внутри него что-то умерло. Возможно, это была надежда. Мертвым гномом был Нагрим.

Несмотря на то, что он сказал Лодри, Морек все еще цеплялся за небольшой шанс, что принц все еще жив, что он упал в пропасть и сломал ногу или заблудился на незнакомой тропе – что угодно, только не это. Теперь перед ним были неопровержимые доказательства гибели Нагрима, и это поразило его, как удар молота.

- Поднимите его, - выдохнул он, обнаружив, что его голос сдавлен эмоциями. Лодри протянул руку, и Морек схватил его за руку как раз перед тем, как он собирался прикоснуться к принцу. - Как самую почитаемую и хрупкую семейную реликвию вашего клана, - сказал он, - несите его вот так.

Нагрима подняли на плечи четверо рейнджеров, еще четверо вместе с Мореком составляли почетную охрану, когда они несли его обратно по тропе и из ущелья туда, где ждала повозка, запряженная мулом.

Достигнув гребня, тропа расширилась, и там появилась повозка с когортой бесстрашных стражников очага, готовых принять его. Морек не стал рисковать с поисковой группой, особенно учитывая возможность появления в горах чужеземных захватчиков, и привел с собой более тридцати гномов.

Когда Нагрима осторожно опустили на повозку, двое других убитых рейнджеров сели за ним, Морек вытер с лица принца спутанные темно-каштановые волосы, пропитанные кровью.

- Прости, парень, - прошептал он. - А теперь отдыхай, скоро ты будешь дома.

- Дренг тромм, сегодня мрачный день, - сказал Лодри, когда они уводили мула.

- Да, - ответил Морек. - Я должен найти способ сообщить королю, что его сын мертв.

Торжественная процессия стражи очага пронесла Нагрима по центральному проходу тронного зала на носилках со щитами. Они несли его на уровне плеч, руки принца были сложены на груди, пока он лежал в тихом покое. Пепельный цвет лица, его окровавленное лицо создавали иллюзию, что он просто спит. Стрелы были вонзены в его тело, смертельная из них пронзила его сердце сквозь потрепанную броню.

Пока Нагрим совершал свой последний путь, не было слышно никаких звуков, только резкий стук металла о камень от сапог стражников очага. Даже стук кузнечных молотов прекратился, вездесущий лязг наковален остался в почтительном воспоминании. Морек повел воинов по центральному коридору, выложенному позолоченными плитами, по тяжелой тропе, которая приведет Нагрима к его безутешному отцу.

Известие дошло до короля Багрика вскоре после того, как Морек вошел в зал внешних врат, хотя никто еще не сообщил точных подробностей того, что произошло, и не сказал прямо, что Нагрим мертв. В этом не было необходимости, сама манера возвращения принца делала этот факт совершенно очевидным.

Когда Морек наконец добрался до короля в конце длинного широкого прохода, его лицо было серьезным. Капитан стражи очага был единственным, кто не носил свой шлем, закрывающий все лицо. Он сделал это из уважения к Нагриму и своему королю из-за новостей, которые он собирался сообщить.

- Мы нашли его в ущелье, далеко на северо-востоке, за охотничьими тропами гроби, - сказал Морек приглушенным тоном.

Багрик смотрел на тело своего сына ледяными глазами, выражение его лица было нейтральным и непроницаемым. Он протянул руку и собирался коснуться лица Нагрима, когда тот остановился и отдернул руку, как ошпаренный. Почувствовать эту студенистую плоть, холод смерти под кожей… Он не смог бы отрицать открывшуюся перед ним истину. Багрик почувствовал внезапный комок в горле и рассеянно потер его.

Королева Брунвильда, стоявшая рядом с ним, слегка сжала руку своего мужа. Багрик ответил взаимностью на этот жест и держался, как будто изо всех сил, представляя, как вся сила утекает из его пальцев, когда смерть приходит, чтобы забрать его, точно так же, как она забрала его наследие. Кандор был единственным присутствующим гномом. Он стоял под помостом, где Багрик цеплялся за свой трон пальцами, похожими на когти, костяшки пальцев побелели от постоянных усилий. Торговый тан склонил голову, не в силах заставить себя взглянуть на убитого принца.

- Кто был ответственен за это? - потребовал король, его голос был ровным, но в нем чувствовалась скрытая угроза. - Кто убил моего сына?! - в отчаянии закричал он, спускаясь со своего трона и выскальзывая из ободряющих объятий Брунвильды, чтобы обнять голову Нагрима. - Мой мальчик... - нежно, осторожно, он откинул волосы Нагрима назад, кончики его пальцев едва коснулись холодной кожи принца. Когда Багрик поднял глаза на своего капитана стражи очага, в его глазах стояли слезы.

- Это был не гроби, - сказал ему Морек, поначалу ошеломленный реакцией своего короля. Выражение его лица потемнело, когда он добавил: - Стрелы принадлежат северянам, тем, кто терзает земли эльги.

Линия подбородка Багрика затвердела, словно высеченная из гранита. Маска спокойной ярости появилась на его лице, подавляя его горе, как рука на пламени свечи. В его глазах мелькнул мимолетный проблеск нечестивых эмоций, когда он посмотрел на Морека. Сожаление.

- Возмездие, - прохрипел король, - я отомщу за это, - пообещал он, становясь все громче. - Пошлите весточку элги. Мы будем сражаться за них в их войне и сокрушим этих языческих ублюдков, которые думают, что могут напасть на королевский клан Унгора, не опасаясь возмездия. Собирай армии. Каждый топор, каждый молот... Сейчас мы находимся в состоянии войны.

В Храме Валайи царила аура безмятежности. В звездном сумраке фигура склонилась над каменной плитой под могучей статуей милосердной богини. Она была закутана в меховой плащ, и её плечи были опущены, как будто она потерпела поражение. Багрик приказал, чтобы его сына немедленно доставили из тронного зала в храм предков, где он будет ожидать интернирования.

После объявления войны король вновь занял свой трон и отдал короткий приказ своим носильщикам отвести его в храм вслед за сыном. На Морека он возложил командование армиями. Хотя горе и невообразимая боль заставляли его хотеть нанести удар, чтобы быстро отомстить убийцам Нагрима, он знал, что на сборы потребуется время. Нужно было бы пополнить запасы оружия, призвать воинов, подготовить боевые машины.

Весть об этом распространилась по холду со всей силой и целеустремленностью землетрясения, и все почувствовали волну страданий короля. От пустых туннелей подземелий до оживленных мастерских, палат гильдий и залов кланов, в отчаянии дергали за бороды и точили топоры, пока весь Карак Унгор скорбел, а мысли гномов обратились к мести.

Гнев, ненависть – это придет. А пока Багрик жил в колодце своего собственного горя. Нагрим лежал перед ним, бледный как смерть. Жрицы смыли кровь с его лица, причесали волосы, заново заплели бороду. Стрелы, осквернившие тело принца, были извлечены, раны зашиты, и вместо потрепанных доспехов и кольчуги на нем была мантия темно-пурпурного цвета. Рядом с ним, на каменном постаменте, лежали доспехи предков из Железной Бездны. Багрик едва осмеливался взглянуть на него, так велика была боль утраты, которую он испытывал. Казалось, это было так давно, когда он показал его Нагриму. Все, что он когда-то олицетворял, надежда, гордость и наследие, исчезло, как пепел на ветру.

Багрик наклонился вперед, чтобы нежно поцеловать сына в лоб.

- Нагрим... - прошептал он сдавленным голосом и заплакал. Это был ужасный звук, пустой и грубый, когда Багрик давал выход своим эмоциям, опустошая себя до тех пор, пока не остался только гранит.

Когда король наконец перестал рыдать, он поднял глаза и понял, что он не один.

- Я никогда раньше не видела, чтобы ты плакал, - послышался голос Брунвильды.

Багрик повернулся к своей королеве. Морек проводил ее и терпеливо ждал на пороге храма. Глаза Брунвильды были полны жалости и печали. В глазах Багрика же был холодный твёрдый камень.

- Это будет в первый и последний раз, - строго ответил он и направился мимо нее к выходу из храма.

- Твое наследие не обязательно должно заканчиваться Нагримом, - сказала Брунвильда. Ее глаза передали смысл сказанного.

Эмоции вернулись, как черные тучи над ясным днем, мрачные и полные обещанного грома.

- У меня нет сына! - прорычал Багрик, остановившись рядом с Брунвильдой, всего в нескольких дюймах от ее лица. Он превратил свой сарказм в резкую реплику: - Мой единственный сын мёртв.

Багрик зашагал прочь, крикнув Мореку, чтобы тот принес доспехи, как только покинет святилище храма. Брунвильда обменялась встревоженным взглядом с капитаном стражи очага, который знал свой долг и последовала за королем.