Онлайн чтение книги Хранитель чести Honourkeeper
Глава 9: Наследие

Железная Бездна была сродни оружейной в том смысле, что в ее тщательно охраняемых пределах хранились все многочисленные боевые реликвии и артефакты королевского рода Багрика. У каждого из благородных кланов Карак Унгора было такое хранилище рун, но ни один из них не был таким обширным и грандиозным, как хранилище Боарброу и линии королей. Огромная комната поражала своими размерами и амбициями. Размером с пещеру, в нее могли бы войти пять тысяч гномов, и при этом оставалось бы достаточно места, чтобы затеряться в ее многочисленных галереях и вестибюлях.

Каменные колонны, высеченные в виде королей и отлитые из бронзы, подпирали сводчатый потолок, усыпанный бриллиантами. На стенах были выложены мозаики, изображающие древних героев и более древние деяния. Хранилище имело несколько уровней, и в середине каждого из них зияла обширная прямоугольная пропасть, за исключением самого глубокого. Эти верхние этажи были перекинуты мостами, высеченными из горного гранита. Доминирующим на самом низком уровне Железной Бездны был Жарразак, Непреходящее Пламя. По слухам, или, по крайней мере, судя по записям, оно горело с тех пор, как был основан Карак Унгор, и ни разу не погасло. Широко распространено мнение, что если Жарразак когда-нибудь погаснет, это будет серьезным предзнаменованием, предвещающим гибель холда. Он был установлен в простом медном тазу и был таким большим, что, несмотря на его глубину, яростное пламя отбрасывало длинные мерцающие тени по всем многочисленным уголкам и щелям хранилища.

Мало кто видел Железную Бездну, за исключением королей Унгора и их повелителей рун. Агрин Оакенхарт был нынешним хранителем, и в дополнение ко всему клановым сокровищам он хранил три Наковальни Судьбы в сейфе. Эти артефакты были выкованы пятьсот лет назад мастером-рунологом Кургазом в сердце Караг Дрона. Только вулканический огонь горы мог смягчить такие мощные магические очаги. Руны, начертанные на металлической поверхности наковальни, нужно было только ударить молотом, и чтобы рунный мастер произнес правильный ритуал ковки, чтобы их сила высвободилась. Такие устройства почитались и должны были храниться под рунической печатью, так было и с Наковальнями Судьбы Агрина.

За исключением самого повелителя рун, только король Багрик имел право приказать вскрыть Железную Бездну. С Нагримом на буксире он сделал это с определенной целью. Более часа отец и сын осматривали могучее хранилище, его многочисленные этажи, уходящие вниз, в сердцевину горы, по впечатлению при входе через окованные железом громриловые ворота с надписью "оберег" оно мало чем отличалось от крытого амфитеатра. Драгоценные камни длинными линиями подчеркивали основание и вершину каждого уровня, и через них, с помощью какого-то хитрого устройства гильдии инженеров, отражался и преломлялся естественный свет, создавая ауру мириадов оттенков. Руны силы описывались рогом изобилия света, излучаемого камнями, оберегами, сбивающими с толку заклинания и отменяющими колдовство, которые предотвращали вредную или коварную магию, превращающую в насмешку прочные в остальном средства защиты.

Пока они шли, Багрик показал Нагриму некоторые сокровища долгой истории холда: позолоченные оружейные стеллажи, подставки для доспехов, окованные железом сундуки и украшенные драгоценными камнями постаменты, уходящие далеко в сверкающий сумрак.

- Давно пора нам было вместе пройти Железную Бездну, - сказал Багрик, когда они с Нагримом пересекали зал, выложенный каменными плитами. Как и большая часть древней комнаты, она была выполнена в виде концентрического узелкового узора, единообразие которого иногда уступало место художественному мастерству первоначальных каменщиков.

Король был одет в простую синюю тунику с серебряной отделкой и короткий шерстяной плащ. Прошло почти два месяца с тех пор, как Хаггар и Кандор ушли с эльфами. Зима все еще крепко цеплялась за свою власть, не желая отпускать свою ледяную хватку. Хотя уже начинались первые оттепели зарождающейся весны, о чем свидетельствовали подземные резервуары, наполняющиеся медленно тающими горными вершинами, Багрик все еще чувствовал холод и плотнее запахивал плащ.

- Смотри сюда, - сказал король, не обращая внимания на боль в костях и указывая на стойку с оружием, - древнее копье, которым владел Дрекк, убивший Кхаранака, великого дракона-людоеда.

- Должно быть, это был непростой бросок, чтобы убить такого зверя, да еще с таким оружием, - заметил Нагрим, рассматривая простое деревянное копье с кремневым наконечником.

- Да, парень, - согласился Багрик. - В старые времена, когда Караз Анкор был только что выкован, и гномы делали свои первые неуверенные шаги в мир, все было по-другому.

- Тромм, - почтительно произнес Нагрим, к большому удовольствию своего отца. - Этот Дрекк, должно быть, был великим охотником. Я бы хотел встретиться с ним в гробкуле.

- Ха! - сказал Багрик, хлопая сына по спине. - Всегда хотел убить гроби, а, сын мой?

- Я клянусь избавить горы от зеленых паразитов, отец, - ответил Нагрим со всей серьезностью и остановился. - И кстати об этом, Брондрик готовится к новой охоте. Я хочу пойти с ним. Ругнир тоже.

- Разве мало того, что ты победил меня, ты должен еще и побить счёт своего отца? - Багрик пошутил, но потом задумчиво посмотрел на сына. Он хлопнул руками по плечам Нагрима, и король с широкой улыбкой кивнул в ответ на какое-то личное подтверждение. - Я буду гордиться тобой, Нагрим, - сказал он. - Ты заставишь весь Карак Унгор гордиться тобой, и твоему правлению будут завидовать в Караз Анкоре, - смело заявил Багрик.

- Ты оказываешь мне честь, отец... - начал Нагрим.

- Но... - сказал король, - я не могу мириться с твоей дружбой с Ругниром.

Выражение лица Нагрима помрачнело, и он отступил от объятий отца.

- Он вазлик, сынок, и его присутствие рядом с тобой - пятно на добром имени этого клана, даже этого холда, - сказал ему Багрик, уязвленный отпором Нагрима.

- Разве я не всегда был таким сыном, каким ты хотел меня видеть, отец? - сказал принц. - В шестьдесят девять зим разве я не лучший воин и охотник, которого когда-либо знал этот холд? Вопросы клана и совета я оставлю другим – Кандор более чем способный наставник. Ты сам сказал, что я обладаю силой и мудростью, чтобы править Карак Унгором, так что доверься моей мудрости в этом. Ругнир - мой друг, его преданность не подлежит сомнению. Я не оставлю его, потому что это вызывает удивление у мастеров и длиннобородых.

Багрик собирался отчитать Нагрима за его своеволие и отсутствие должного почтения к старейшинам клана, но остановил себя.

- Я привел тебя сюда не для того, чтобы мы сражались, сынок, - сказал он ему. - Пожалуйста, - добавил он, - побалуй меня. Давай пока забудем о Ругнире и пойдем дальше.

Нагрим согласился, и вместе они отправились дальше в Железную Бездну, где Багрик потчевал своего сына другими чудесами, такими как щит Гарекка Драконьей Смерти – тот, который отразил пламя змея Скорбадда, – покоящийся на золотом постаменте, его края все еще были опалены черным; и легендарный Молот Лограна, известный также как Убийца Демонов, светящийся тусклым красным светом, сила его рун была все еще сильна, хотя и уменьшена. Какими бы великими и сказочными ни были эти семейные реликвии, для Багрика они меркли по значению по сравнению с артефактом, ради которого он привел Нагрима в Железную Бездну.

- Твое наследие впереди, - сказал Багрик, когда они достигли самого нижнего уровня хранилища, так близко к Жарразаку, что могли чувствовать интенсивность его пламени, покалывающего их лица. Король остановился и указал на другую короткую тропинку, которая вела к затененной нише.

Нагрим посмотрел на своего отца с выражением неуверенности, как будто ожидая его разрешения.

- Выбирай дорогу, Нагрим. Твоя судьба ждет тебя в конце этого пути.

Принц гномов повиновался и медленно направился к нише, Багрик следовал в нескольких шагах позади.

Когда Нагрим приблизился, из Жарразака вырвался столб пламени, его вспышка была такой яркой, что на короткое время осветила нижний уровень огненным сиянием. Свет залил альков, как только Нагрим добрался до него, раздвигая тени, как полосы черного пергамента. Вместе с этим пришла волна тепла, которая согрела кожу и заставила нервные окончания энергично покалывать. В сиянии были видны доспехи.

Позолоченная громриловая пластина, отполированная до блеска, ловила свет; отраженное пламя Жарразака заставляло поверхность казаться пылающей. Даже когда волна огня утихла, захваченный блеск доспехов не исчез. Золотые наплечники, наручи и кирасы ярко горели. В сиянии его самодельной ауры были видны детали изысканной конструкции доспехов.

Накладывающиеся друг на друга пластины из громрила были закреплены заклепками предков, а изображения Гримнира и Грунгни обещали владельцу силу и стойкость. Малиновый бархатный плащ, прикрепленный к нагруднику и спускающийся по спине костюма, отделан серебром с руническими талисманами, вшитыми в подкладку. Пластины покрывали живот, а юбка из громрила свисала вниз, как непроницаемая вуаль, чтобы сидеть прямо над сапогами владельца.

Доспехи предков дополнял шлем, закрывающий все лицо, выполненный в виде сурового лица древнего короля гномов и прикрепленный к кирасе украшенным рубинами горжетом. Распростертые орлиные крылья, закаленные воском перед позолотой, простираются от обоих виска боевого шлема, создавая одновременно царственный и устрашающий эффект.

- Эти доспехи были предназначены для тебя, - тихо сказал Багрик, теперь стоя рядом со своим присмиревшим сыном. - Это великолепно, не правда ли?

- Я никогда не видел такой красоты… - в глазах Нагрима стояли слезы. Он протянул дрожащую руку к костюму, едва осмеливаясь прикоснуться к нему, если его сочтут недостойным и он сгорит во внезапном пожаре.

- Это твое, Нагрим, - сказал ему Багрик, - Твое с наступлением твоей семидесятой зимы, всего через несколько коротких недель после этого дня. Это право каждого законного наследника Карак Унгора носить его.

Нагрим повернулся к отцу, его протянутая рука все еще дрожала. В глазах принца читался вопрос.

- Да, сын мой. Я тоже носил их, как и мой отец, и отец моего отца, и так далее до самого начала нашей линии. Теперь они переходит к тебе, - просто добавил он, указывая на доспехи.

Нагрим оглянулся назад и на этот раз прикоснулся к доспехам с силой убеждения, которая могла родиться только из веры в наследие и судьбу. Принц казался сразу воодушевленным, даже наделенным силой, поскольку физическая связь с его предками проходила через его тело.

- Я никогда не гордился тобой больше, чем сейчас, Нагрим, - сказал Багрик своему сыну, когда тот отвернулся от доспехов. Их блеск, казалось, потускнел, блеск длился недолго, как будто они каким-то образом "знали", что его время еще не пришло.

- Благодарю вас, мой господин, - прохрипел Нагрим и опустился на одно колено, чтобы почтить своего отца и своего короля.

- Встань, - сказал Багрик, - и помоги своему старику вернуться к воротам, - добавил он с кривой усмешкой. - Я думаю, мы задержались здесь достаточно надолго. Пришло время вернуться в верхние глубины.

Нагрим улыбнулся, и вместе отец и сын направились обратно ко входу в Железную Бездну, массивные ворота с громоподобным грохотом захлопнулись после их ухода, а суровый и молчаливый страж очага продолжал свое вечное бдение над ними.

Как только они вышли, Нагрим откланялся, стремясь встретиться с Брондриком и рейнджерами в зале внешних врат гробкула. У Багрика были свои обязанности. Он должен был присутствовать на совете, чтобы встретиться со старейшинами по ежемесячным делам холда. Несмотря на это, он намеренно задержался в галереях над Железной Бездной, медленно ковыляя по лестницам и коридорам, рассматривая статуи своих предков. Скоро его изображение присоединится к ним.

- Я так и думала, что найду тебя здесь, - произнес мягкий голос из тени.

Багрик обернулся и увидел, как его королева выходит в свет жаровни.

- Рыщешь по коридорам прошлого? – спросила королева, приближаясь к своему королю.

- Да, что-то в этом роде, - ответил Багрик, останавливаясь перед статуей своего отца Таргрика. - Я стар, Брунвильда. Я чувствую приближение зимы, нарастающий холод в моих венах, как будто впервые, - сказал он. - Энергия покидает меня. Возраст и атрофия проникают в мои кости и мышцы, как невидимые убийцы, заставляя их казаться каменными, - Багрик сжал кулак, наблюдая, как его пальцы медленно сжимаются вместе. - Скоро я стану каменным, - добавил он, оглядываясь на гранитную статую своего отца. - Только воспоминанием, а мое тело увянет и превратится во прах в моей могиле.

Брунвильда положила ладонь на его руку, и тепло ее прикосновения распространилось, как омолаживающая мазь.

- Ты великий король, - сказала она ему, - который совершил великие дела. Я не думаю, что твое правление еще не закончилось.

Багрик поднял на нее глаза. В глазах Брунвильды стояли слезы.

- Твоё наследие велико, - сказала она. - Вот как тебя будут помнить.

Багрик улыбнулся ей в ответ.

- Он достойный наследник, не так ли?

- Да, мой король. Деяния Нагрима тоже будут великими.

На короткое время король и королева наслаждались моментом, позволив воцариться уютной тишине. Оба знали, что это ненадолго.

- Такое чувство, что ты избегаешь меня, - сказала Брунвильда мягким, но искренним тоном.

- У меня было много мыслей, - ответил Багрик, выскальзывая из ее объятий и поворачиваясь, чтобы снова взглянуть на статую Таргрика.

- Ты всегда кажешься счастливым только когда находишься в компании Нагрима, - сказала она, делая шаг вперед, но едва не дотрагиваясь до плеча своего мужа.

Багрик продолжал хранить молчание. Он знал, что будет дальше.

- Ты расточаешь ему столько любви и внимания, своему любимому сыну, - настаивала она.

Багрик развернулся, чтобы бросить ей вызов.

- Любимый сын? - сказал он сердито. - Ты имеешь в виду «единственный сын»?

Выражение лица Брунвильды посуровело.

- Я была у Лотвара, как ты и должен был сделать, - сказала она ему. - Он живет в тюрьме, окруженный нищетой. Так нельзя обращаться с принцем.

- Он не принц! - возразил Багрик, еще больше оживляясь. - Он нубунки, и я должен был изгнать его при рождении, а не компрометировать свое правление ложью и бесчестьем.

- Он твой сын, - настаивала Брунвильда, решив стоять на своем перед лицом растущей ярости Багрика. - И единственная причина, по которой ты так привязан к Нагриму, это твоя вина за обращение с Лотваром, - затем настроение Брунвильды смягчилось, и ее непокорность пошла на убыль. - Все, о чем я прошу, это чтобы ты его увидел.

- Никогда! - прорычал Багрик. - Это существо - не мой сын. Он совсем не похож на дави, - король прошипел эти слова сквозь стиснутые зубы, внезапно осознав, что другие могут подслушивать или могут подслушать их спор. Тяжело дыша, он приблизился к Брунвильде, его лицо покраснело от ярости.

- Никогда больше не упоминай о нем в моем присутствии. Лотвар умер, когда родился, вот и все, - Багрик мгновение пристально смотрел на нее, убеждаясь, что его слова дошли до нее. Затем он повернулся и заковылял прочь, призывая своих носителей трона.

- Вторжения гроби в шахты и наземные фермы участились за последний месяц, - заявил Морек перед советом старейшин, выступая в качестве королевского генерала. - Похоже, смена времен года пробудила их ото сна.

Собравшиеся длиннобородые члены совета глубокомысленно кивнули. Они выстроились вокруг каменного стола в Палате Старейшин вместе с Хеганбуром и Коздоком, двумя мастерами гильдии, которых вызвали на ежемесячное заседание совета, чтобы обсудить спор об аренде земли между пивоварами и шахтерами. Трингром, королевский помощник Багрика, тоже присутствовал. Стоя рядом с сердитой фигурой своего короля, который скорчился на своем троне, как воинственная горгулья, Трингром уже объявил повестку дня. Налоги с бороды, десятина с эля и бухгалтерская книга счетоводов были обычным блюдом на таких сборищах. Но именно растущее число зеленокожих требовало сейчас внимания совета, вездесущая заноза в коллективной стороне всех холдов Караз Анкора.

Багрик что-то пробормотал себе под нос в ответ на замечания Морека, его настроение было более раздражительным, чем обычно.

- А как насчет того, что происходит? - прорычал он. - Нам нужно снова прочищать туннели?

- Унгрин анкор не так наводнен паразитами, мой король, - ответил Грикк. Для капитана сталеломов было редкостью присутствовать на совете, но заражение орками и гоблинами беспокоило его больше всего. Если зеленокожие нападут на холд, они нападут именно через ворота. - Все врата держатся, и сталеломы не сообщают о вторжениях через разрушенные порталы, - добавил Грикк.

- А Серая Дорога, она тоже свободна от вторжения? - спросил Багрик, скривив губы. Истинный смысл его вопроса был слегка завуалирован.

Грикк громко сглотнул, прежде чем ответить.

- Тихо, мой господин. Очень тихо.

Багрик повернулся к Мореку, который неловко заерзал под пристальным взглядом своего короля.

- Мы должны положиться на Брондрика и его рейнджеров, чтобы проредить орду, - сказал ему король. - Нагрим, мой сын, который скоро станет наследником Унгора, охотится с ним даже сейчас. Он поклялся избавить горы от зеленокожих, и у меня нет причин сомневаться в этом.

- Возможно, нам нужно принять еще более карательные меры для уничтожения гроби, - предположил Морек. - Я мог бы собрать воинов клана и остальных рейнджеров, чтобы они прочесали скалы. Нельзя ожидать, что один охотничий отряд, каким бы хорошо он ни руководился, в одиночку очистит горный склон.

- И я полагаю, королевская казна оплатит эту кампанию, не так ли, Морек? - прорычал Багрик. - Вы думаете, что мой сын нарушит свою клятву, данную мне?

- Нагрим - не умбараки, мой господин, - быстро сказал капитан стражи очага. – Я только имел в виду, что...

Слова Морека так и остались невысказанными, поскольку их поглотил оглушительный грохот, доносившийся из золотых дверей Палаты Старейшин.

- Неужели мои личные встречи будут постоянно прерываться?! - рявкнул король, свирепо глядя на вход в комнату. - Это то, к чему привело правление Карак Унгора..? Ну входите!, - прорычал он после минутного молчания.

Со звуком, похожим на скрежет железа, огромные двери открылись, но с треском, и тот же ветеран стражи очага, которого Морек предостерегал во время торговых переговоров с эльфами, вошел в Палату Старейшин, низко кланяясь.

- Лорды... - сказал он, переводя дыхание, очевидно, пробежав весь путь от зала внешних врат, - простите мое вторжение, но эльфы и наши сородичи...… они вернулись.

Багрик согласился встретиться с принцем Италредом и его подопечными в его тронном зале. Там, сидя на своем троне, с длиннобородами по обе стороны от него, он молча размышлял. Окруженный гобеленами и мозаиками, изображающими великие деяния Карака Унгора, Багрик гадал, какие дурные вести, несомненно, последуют за внезапным и необъявленным прибытием эльфов.

Италред, вошедший в его королевские покои, ничуть не утратил той властной позы, которая так раздражала Багрика при их первой встрече, но надменного, высокомерного аристократа в нем поубавилось. Эльфийский принц и несколько его сородичей были доставлены прямо из зала внешних врат со всей поспешностью, так что у них все еще было оружие. Хаггар и Кандор вместе со стражем очага сопровождали их в качестве охраны. Они не вернулись – это дошло до сведения короля – ни с обещанными товарами эльфов, ни с теми, которые изначально прислали гномы.

- Где обещанная сделка, как указано в договоре?! - голос Багрика гремел, как гром, в огромном тронном зале, огонь в жаровнях мерцал красным в согласии с гневом короля. – Отвечайте!

Кандор шагнул вперед. Его лицо было пепельно-серым, глаза прикрыты от усталости. Обычно щепетильный внешний вид торговца был в полном беспорядке. Столкнувшись с обвиняющими взглядами длиннобородых, а также с суровым выражением лица Морека, неодобрительно скрестившего руки на груди, Кандору пришлось копать глубже, чтобы обрести голос и мужество.

- Мы ничего не принесли, господин, - признался он.

- Я вижу это! - проревел король. - Пустые тележки загромождают мой зал внешних врат даже сейчас. Я спрашиваю, почему это так, тан Серебряная Борода.

Хаггар шагнул вперед, прежде чем Кандор успел ответить. В свете жаровни Багрик увидел, что доспехи его знаменосца были помяты, часть кольчуги порвана. Засохшая кровь забрызгала его лицо и тунику, создавая жуткое лоскутное одеяло из внутренностей. В его позе чувствовалась усталость, которая бывает только после тяжелой битвы.

- Мы прибыли в поселение эльги и обнаружили, что оно подверглось нападению, - сказал Хаггар мрачным тоном, его лицо потемнело от воспоминаний. - Огромная орда язычников, приплывших из-за Моря Когтей, собралась к северу от города. К тому времени, как мы поняли, что происходит, эльги уже приготовились к битве. Я повел стража очага присоединиться к ним, чтобы посмотреть, что за звери эти северяне.

- И ты встретил их на поле боя, Хаггар? - спросил Морек. Как генерал королевских армий, он отвечал за охрану очага.

- Я так и сделал, мой капитан, - признался Хаггар, глядя на свои ботинки.

- Не спускай глаз с короля! - рявкнул Морек. - С честью прими позор своих деяний.

Хаггар сразу же поднял глаза. Морек хмуро посмотрел на него в ответ.

- Скажи мне, - сказал король Багрик, до сих пор довольный тем, что позволил своему капитану стражи очага взять инициативу в свои руки, - что говорят эльги?

Италред, молчавший до этого момента, вышел вперед. В глазах эльфа застыла смерть. Глубокие тени залегли в глазницах, и он тоже был избит и окровавлен.

- Моя армия потерпела поражение, - просто сказал он. - И это только вопрос времени, когда северяне продвинутся дальше на материк и разграбят Тор Эорфит. Я многим рисковал, даже возвращаясь сюда, оставляя город в руках моего капитана, Валориана.

- Рисковал? - поинтересовался Багрик. - Как ты думаешь, зачем ты пришел сюда, эльги?

Италред обнажил свой меч. Послышался звон оружия со стороны стражи очага, и Морек встал перед своим королем с топором наготове. Но эльфийский принц просто положил древнее оружие на землю и опустился на колени, держа его перед собой. Настроение улучшилось. Страж очага убрал оружие в ножны. Морек вернулся на свое место рядом с троном.

- Король Багрик Боарброу, я, Италред из Тор Эорфита, принц Эатайна, смиренно прошу твоей помощи, - сказал эльф. - Я складываю руки в жесте мольбы. Я не могу победить северян в одиночку. Присоединяйтесь ко мне со своими армиями, чтобы вместе мы могли избавить наши земли от этой заразы.

В комнате воцарилась гробовая тишина.

Багрик жестоко улыбнулся. Наклонившись вперед на своем троне, он сказал:

- Должно быть, это было нелегко.

Жесткая линия рта Италреда, нервное подергивание на его щеке дали королю гномов ответ, который он искал.

- И без сладких слов вашего посла или тонко завуалированного пренебрежения черноволосого дворянина, за которым можно было бы спрятаться, - добавил Багрик, бросив мрачный взгляд на Мальбета, который ждал в тени позади принца. Летральмир не присутствовал. Похоже, он не сопровождал своего господина.

Мудрый ход, подумал король.

- Да, я думаю, тебе было очень трудно это сделать. - Багрик уставился на Италреда, который, к чести эльфа, ответил ему тем же взглядом, не дрогнув. - Ни один правитель не захочет просить милостыню у ног другого.

Италред стиснул зубы от этого замечания.

- Потому что при ошибке именно там ты и окажаешься, - Багрик встал, прогнав Морека и его людей, несущих трон, и заковылял вниз по трем широким ступеням, которые вели к выложенному плитами проходу тронного зала, пока не оказался лицом к лицу с эльфом.

- Ты пришел в мою крепость, в мое королевство, и предложил только презрение и насмешки. Вы насмехались над нашими обычаями и порочили нашу культуру. Только за эти поступки ты уже занесен в Книгу Обид, а это, дорогой эльги, действительно серьёзно, - король гномов сделал паузу, позволяя смыслу его слов проникнуть в сознание, прежде чем он продолжил. - Теперь ты стоишь передо мной, умоляя о помощи, чтобы сразиться с врагом, который посягает не на мои границы, а на твои. И при этом я узнал о еще одном проступке. Что ваш торговый союз был не чем иным, как притворством для того, чего вы действительно хотели, но не хотели признаваться даже себе... - Багрик позволил словам повиснуть на мгновение, спокойствие в его голосе было более тревожным, чем любая ярость, которую он мог бы вызвать: - ...мощь Карака Унгора.

Выражение лица Италреда сменилось вызовом и гневом. У эльфа был свой ответ. Король гномов просто высказал свою точку зрения.

- Обманом ты пытался снискать мое расположение, - продолжал Багрик. - Эти северяне нас не побеспокоят. Мы, дави, укрыты в наших каменных бастионах. Пусть они придут – гора - наш защитник. Они разобьются об неё, как ветки о выступ скалы. Нет, принц Италред, - наконец сказал Багрик, поворачиваясь и ковыляя обратно к своему трону, - я не буду вести войну за вас, - добавил король гномов, как только снова сел. - Мы будем соблюдать торговый пакт, если вы переживете это испытание. Возвращайся ко мне с разговорами об этом, а не о войне.

Багрик глубоко вздохнул, король внезапно устал от разговоров.

- А теперь иди, - сказал он. - Возвращайся в свой город, если он еще стоит.

Италред поднялся на ноги, все еще элегантный и дерзкий, несмотря ни на что, поднял свой меч и вложил его в ножны. Хотя его лицо было искажено сдерживаемой яростью, он сумел поклониться королю гномов, прежде чем повернулся и ушел. Остальные эльфы последовали за ним в сопровождении стража очага.

- Только не ты, Хаггар, - произнес король, когда эльфы ушли.

Знаменосец остался на месте, Кандор тоже.

Только когда эльфы ушли, Багрик снова заговорил.

- Ты видел силы этого врага, этих северян? - спросил король.

Хаггар сурово кивнул.

- А теперь расскажи нам о них. Не жалей деталей. Я бы знал, с каким врагом мы столкнемся, если их опустошение приведет их к нашим стенам. И Морек, - добавил король, поворачиваясь к капитану своей стражи очага. - Пошли рейнджеров на поиски моего сына. Я не допущу, чтобы он оказался втянутым в эту войну по ошибке.