Онлайн чтение книги Зашибись, это - бета! Awesome it's beta
43 Джеймс

— А в постели он действительно так себе… Не, не совсем катастрофа, конечно, но не фонтан… Да не, размер нормальный и мимо не промахивается, просто обыкновенный эгоист, делает только то, что ему нравится, а про остальное знать ничего не знает…

Зачем, спрашивается, я стою и всё это слушаю? Не замечал за собой склонности к мазохизму. А стою и слушаю я, потому что не знаю, как поступить в такой ситуации. Сбежать и притвориться, что ничего не слышал? Глупо и совсем не в моём характере. А проявить себя и начать выяснять отношения… противно. Поэтому стою и слушаю.

— Да не критично, потерплю, — усмехнулся Габриель, продолжая разговор, — тем более, что для хорошего секса у меня Маркус есть. Маркус шикарный! Вот с ним оргазм, так оргазм! Эх, ему бы деньги и перспективы Джейсона, было бы идеально, но, говорят, нельзя иметь всё и сразу… Обоих сразу? Ну ты отжигаешь! Хотя, идея неплохая, может Джеймс чему-нибудь научится…

Вот так бывает. Оделся, обулся, открыл дверь, чтобы уйти, и вспомнил, что забыл телефон, закрыл дверь, разулся, пошел обратно и услышал, как моему парню позвонил кто-то из его приятелей. И вот теперь стою и узнаю о себе много нового и даже на знаю, радоваться или огорчаться, что ещё в школе научился бесшумно ходить.

— И как его терпел этот, как его? Дастин или Джастин. Наверное, девственником был, не знал, что такое действительно хороший секс. Бедный парень! Кстати, реально бедный. Не, ну не совсем нищеброд, так, средний класс, а то и ниже. Но гордый! У Джеймса денег не просил, сам подрабатывал и что-то там зарабатывал, жил чуть ли не впроголодь. Наивный дурачок! Надо было хоть что-то с этого постельного разочарования поиметь… О! Я-то поимею, не сомневайся! Я же не дурак. И отец мой поимеет… Зря что ли мой папочка так старался сдружиться с его папочкой… Ой, да куда он денется? Надо только презерватив бракованный в нужный момент подсунуть, и всё…

Вот знал же, что встречаться с сыновьями папиных знакомых — плохая идея, хотя бы потому что родительский нос из этих отношений так просто не вытащишь. А тут всё оказалось ещё хуже! Какого хрена я согласился? Минутная слабость, что б её! В тот день я снова увидел Элинор в универе. С альфой. С длинным лохматым не пойми как одетым придурком, который смотрел на неё с обожанием и что-то бубнил, а она погладила его по плечу и ласково улыбнулась. Даже сейчас вспоминаю и внутри вспыхивает ярость. Моя! Моё! Её слова! Её улыбки! Её прикосновения! Всё моё! Тогда я не сдержался, двинулся к ним. Эл сразу поняла, к чему всё идёт, и рванула мне наперерез, ухватила за рукав и утащила в какой-то пустой коридор. Я тут же без всяких «здрасте» начал выяснять, с кем она была и зачем, а она, не обращая внимания на мои вопросы, жестко выдала: «Я ведь говорила тебе, Джей, что если ты не перестанешь быть мудаком, однажды останешься один? Говорила ведь? Так вот, это сейчас и произошло. Ты теперь один. Без меня и без Джастина. И не вздумай лезть к нему или ко мне! Ты всё просрал, поздравляю! Надеюсь, тебе ещё встретятся люди, которые будут тебя любить, и надеюсь, ты научишься ценить это. Я, правда, хочу, чтобы всё у тебя было хорошо, но больше не жалею иметь с тобой ничего общего. Извини. И прощай». Вот умеет она так говорить, что с меня вся злость вмиг слетает и только стыд остаётся. А ещё я знал, что она, если что-то обещала, непременно сделает, а ты хоть расшибись, но ничего не изменишь.

И вот после этого, когда папа в очередной раз сообщил, что к нему придёт в гости приятель с сыном-омегой, со всех сторон замечательным мальчиком, я не стал кривиться и врать, что занят. Мальчик и правда был что надо: красивый, интересный, сексуальный. Я даже сам вызвался показать ему сад. Так у нас всё и началось. И вот так закончилось.

— Ага, зато красавчик! Детишки симпатичные будут, это хорошо. Да и стоять рядом с ним не противно. Но главное, конечно же, деньги! Так что упускать я его не собираюсь. О! Смотри-ка телефон забыл. Сейчас вернётся… 

Я медленно и бесшумно отступил в прихожую и снова открыл-закрыл дверь, сделав вид, что только зашел. Зачем? Сам не знаю. Это показалось самым простым и ненапряжным из возможного.

— Джимми! — тут же появился Габриель, сияя холёной красотой и фальшивой улыбкой. Терпеть не могу, когда меня называют «Джимми», и Габриэль это знает, но, похоже, мстит за эгоистичный секс. — Вот твой телефончик. А ты чего ушел, не попрощавшись?

— Будить тебя не хотел.

Габриэль состроил умильное личико и потянулся за поцелуем. А мне даже смотреть на него противно было, не то что целовать, поэтому я отстранился и сказал, что спешу, а потом разозлился сам на себя за трусость и добавил:

— С любовничком своим целоваться будешь. И не звони мне больше.

Омега распахнул удивлённые глазищи.

— О чём ты? С каким любовничком?

— С Маркусом или как там его?

Глазищи превратились в злобные щёлочки, их обладатель понял, что терять нечего, зашипел как змея и высказал мне всё, что обо мне думал. Я поморщился и молча ушел, не опускаться же до выяснения отношений с очередной шлюшкой. Джастин хоть честно признался после того, как изменил, и фальши в нем не было, теперь на контрасте с Габриэлем это было отчётливо видно. Я действительно ему нравился, он действительно пытался меня любить, вот только мне нахуй не сдалась его любовь, только напрягала и раздражала. С Габриэлем в этом смысле было комфортнее, но отношения с расчётливой сукой, которая не постесняется презерватив продырявить, мне тоже нахуй были не нужны. Да уж, нельзя иметь всё и сразу, он правильно сказал.

Джастина я пару раз замечал в универе, сияет как солнышко, красивый, счастливый, пахнет всё тем же парнем, ладно хоть по рукам не пошел. Но меня, похоже, быстро забыл. Омега, что с него взять? Через пару дней после расставания с Габриэлем, я снова увидел Джастина с его приятелем, они стояли у подоконника и копались в своих телефонах. Джастину пришло сообщение, и Ноэль сразу заинтересовался:

— Это от него, да? Дай посмотреть!

Джас засмущался и попытался убрать телефон:

— Не дам, он иногда такое напишет!

— Ну, дай!

— Не дам!

— Ну, дай!

— Нет!

— Ну, пожалуйста!

— Ноэль, отстань!

— Недавашка-а!

Омеги, блин, лишь бы покривляться! И я не один на них пялился, другие альфы тоже слюной капали. А мне что-то так тоскливо сделалось! Нет, не то чтобы я сразу запоздалой любовью к бывшему любовнику воспылал, ещё не хватало, просто всколыхнулась какая-то муть в душе. И ещё запах этого альфы от Джастина раздражающий какой-то, вспомнить не могу, но по ощущениям встреча была не из приятных.

Габриэль, кстати, даже попытался вернуться, попросил о встрече, рассказал, что мы оба были неправы и теперь можем начать всё с чистого листа и не повторять прошлых ошибок. Я просто поржал. Папочка мой тоже попытался влезть и померить нас, уж не знаю, что ему там наплели, но пришел он ко мне с речью: «Габриэль — хороший мальчик и прекрасная пара для тебя, сынок, подумай». Я снова поржал и рассказал обо всём, что случайно услышал. Папа моментально заткнулся и недобро сощурился, стало ясно, что Соланжам это так просто с рук не сойдёт. Папку моего подчинённые боялись даже больше чем отца, в своём холодном бешенстве он был беспощаден и очень изобретателен. А тут ещё больная мозоль — кто-то решил что-то поиметь с нашей семьи — непростительная ошибка.

И всё бы ничего, если бы не тоска по Элинор. Она мне снилась почти каждую ночь. Всё вокруг так или иначе напоминало о ней, причём даже невинные дружеские воспоминания начали вдруг приобретать сексуальный оттенок, и как мы в шутку боролись, и как в бассейне дурачились, и как однажды одно мороженное на двоих ели, потому что она своё уронила, и я поделился. А-а! Я — озабоченный придурок! Мы же тогда ещё детьми были! 

При всём при этом я начал замечать, что теряю интерес к омегам, равнодушно смотрю на симпатичные мордашки и изящные фигурки. Ничего не цепляет, и совсем нет желания подойти и наладить контакт. В мыслях прочно и необратимо засела одна светловолосая сероглазая бета. Хотелось выть и лезть на стенку. Находясь в полном отчаянии, я решился пройти процедуру поиска Истинной пары с помощью анализатора запахов. Раньше такая глупость мне и в голову бы не пришла. Добровольно искать неизвестно какого омегу, у которого будет некоторая власть надо мной? Нет уж! Но сейчас у меня просто не было выбора — Истинный был моей последней надеждой, влечение к нему должно пересилить противоестественное желание быть с Элинор.

— Анализ займёт некоторое время, результат придёт на вашу электронную почту, — произнёс заученную фразу молодой парень-омега, забирая у меня заполненную анкету.

Я кивнул и уступил место следующему желающему найти свою вторую половинку. Таковыми в основном были омеги, это им жить не можется без какой-то там любви, лучше бы за порядочностью так гнались.

Письмо пришло где-то через час, я оттягивал момент его открытия, как мог, почему-то казалось, что открою, и пути назад уже не будет. А я не люблю, когда нет выбора. И всё же собрался с силами и клацнул кнопкой. 

«Поздравляем, ваша пара была найдена в нашей базе данных» было написано в письме, а дальше следовала ссылка на страничку в этой базе данных. Первой была фотография. Я застыл, не веря своим глазам. Золотистая кожа, тёплые карие глаза, тёмные волосы в художественном беспорядке, и улыбка такая, что невозможно не улыбнуться в ответ. «Эрни?» — неверяще прошептал я. Это действительно был он, Эрнесто Диаз. Мы не виделись одиннадцать лет, но я сразу его узнал.

Когда благосостояние нашей семьи всерьёз и надолго пошатнулось, родители были вынуждены продать почти всё, что имели, чтобы сохранить компанию, так что мы переехали из шикарного особняка в престижном районе в маленький домик на рабочей окраине. Моя жизнь изменилась в одночасье, высококвалифицированная няня и личные апартаменты с отдельной игровой сменились на обычный детский сад и маленькую комнатку, где кровать со шкафом помещались еле-еле. Я пытался возмущаться, но загруженные и уставшие родители слабо реагировали, впрочем, я был достаточно умным ребёнком, и когда мне объяснили, что по-другому пока никак, всё понял и смирился. Но дедушку и его коварного любовника не простил. Где-то через неделю после переезда мне исполнилось пять лет, родители в кои-то веки взяли выходной и папа даже испёк торт. На какие-то ещё телодвижения предков не хватило, после торта, поздравлений и маленьких подарков они попросили меня сильно не шуметь и завалились спать, хроническая усталость давала о себе знать. А я от нечего делать решил слазить на чердак. 

На чердаке было пыльно и по большей части душно, только в одном углу было приоткрыто окошко, и оттуда дул лёгкий ветерок. Я двинулся в ту сторону, обходя залежи всякой рухляди и старых книг, трогать пока ничего не решался, было и страшно, и интересно. Заглянув за какой-то рассохшийся комод без пары ящиков, я вдруг увидел сидящего на полу подростка. Я так удивился, что забыл испугаться, а мальчишка вдруг улыбнулся, будто мы были сто лет знакомы, и сказал:

— Привет, малыш!

— Привет. А ты кто?

Опасности я не ощущал, да и с чего бы? Первые пять лет жизни прошли у меня вполне благополучно, в школу я ещё ходить не начал, так что был непуганным идиотом. К тому же чердак воспринимался как другой мир, где было возможно всё, что угодно, и появление незнакомых мальчишек тоже. Это уже потом я разглядел и излишнюю худобу, и не слишком чистую заношенную одежду, и синяки на руках, а пока видел только глаза и улыбку.

— Я? Я — Карлсон, который живёт на крыше, — заявил парнишка с таким видом, будто это само собой разумеется.

— Карлсон?

— Ну да!

— А где твой пропеллер? 

— В ремонт отдал, забарахлил что-то.

— А как же ты тогда?..

— Пешочком, как все, — «Карлсон» печально вздохнул.

— А сюда как залез?

— Не скажу, это секрет.

— А зачем залез?

— Хорошо тут у вас, и книжки интересные, и одеялко мягкое.

Старое лоскутное одеяло было разложено в углу и явно использовалось как лежанка. В голове у меня мелькнула мысль, что надо спуститься вниз и позвать родителей, но из книги я помнил, что Сванте Свантесон, когда пытался кому-то рассказать о Карлсоне, всегда оказывался в глупом положении, его ошибку я решил не повторять.

— А ты точно Карлсон? — спросил я, чтобы уж наверняка.

— Точно! Точнее некуда!

— Ладно, жди здесь.

Я спустился вниз и вернулся с куском торта на тарелке. Карлсон так удивился, что мне всё сразу стало ясно.

— У меня сегодня День рождения, а ты никакой не Карлсон!

— Эх, спалился! — с досадой поморщился «некарлсон» и от расстройства стал есть торт. 

Так мы и познакомились. Эрнесто жил на той же улице через два дома, отец его гонял фуру между городами и частенько дома отсутствовал, а отчим делал всё, чтобы Эрнесто поступал так же. Пока наш дом пустовал, Эрни устроил на чердаке себе убежище, даже ночевал там иногда. Вот и в этот раз, получив от отчима тумаков вместо обеда, сбежал к нам. Мы просидели с ним на чердаке до вечера, я рассказал ему про детский сад, он рассказал мне про школу, я рассказал, как мы жили, пока дед нас не разорил, он рассказал про времена, когда был жив его папа. Я принёс ещё торт и сок, а потом печенье и яблоки. Впервые после переезда мне не было тоскливо. 

Когда стемнело, Эрни пришлось уйти, но он обещал зайти в гости завтра. Родители проснулись, обнаружили, что торт кончился и сильно всполошились, по их мнению, если я сам всё съел, мне должно быть плохо. Пришлось всё рассказать, иначе меня бы увезли в больницу. На следующий день Эрни пришел в гости уже через дверь и познакомился с папой. Папа был в шоке и вечером возмущённо высказывал отцу: «Мальчик очень плохо выглядит, вряд ли нормально ест, прячет синяки, и гуляет непонятно где целыми днями! Это очень опасно для ребёнка, тем более для омеги!», отец пробурчал, что единственное, что можно сделать, это поговорить с его отцом, когда он вернётся из рейса. После того разговора я с удивлением спросил Эрни:

— Ты, что, омега?

— Ну да, — ответил он, — так же, как и ты.

— Так я — альфа!

— Что? Такой хорошенький и альфа? Да как ты смеешь?

Раньше я злился, когда кто-нибудь из взрослых или детей, говорил, что я похож на омегу, но тут разозлиться не получилось, я только фыркнул, а Эрни рассмеялся. Мы крепко сдружились и даже больше, папочка так сильно переживал за него, что не успокоился, пока не нанял за мной присматривать, так что вскоре Эрни стал для нас как член семьи. Он практически жил в нашем доме, к себе возвращался только, чтобы повидаться с отцом. Его отчим не возражал, а очень даже приветствовал такой поворот событий, он вовсю изменял мужу, и пасынок ему только мешал. 

Это были замечательные три года, Эрни забирал меня из сада сразу, как у него заканчивались занятия в школе, мы с ним гуляли, готовили еду, занимались домашними делами, учили его уроки, читали книжки. Я уже не мыслил без него свою жизнь, и даже был рад, что мы разорились и переехали. 

А потом всё резко закончилось. Как в пошлом анекдоте отец Эрни вернулся домой раньше и застал мужа с любовником. Мистер Диаз тут же развёлся, оставил бывшему дом, подхватил сына с вещами и уехал черт знает куда на своём грузовике. У меня будто вырвали сердце, боль была настолько сильной, что я просто потерялся, не мог даже слышать его имя, не то что читать письма, или не дай бог отвечать на них. Я ничего не мог изменить и максимально отстранился от всего, что напоминало Эрнесто. А его бывший отчим, когда я его видел на улице или в магазине, вызывал во мне глухую злость: манерный, стервозный и тупой, очень похожий на дедушкиного любовника. От таких как раз все беды! Примерно полгода после того, как Эрни уехал, я почти не жил, даже школьные издевательства не слишком задевали. Потом я немного пришел в себя, но всё равно до конца не оправился, и только после того, как начал дружить с Элинор, смог вернуться в нормальное состояние.

Всё это я понял только сейчас, когда увидел фотографию повзрослевшего Эрни и узнал, что он мой Истинный. Будто выпавший из моей души кусок вернулся на место, и я впервые почувствовал себя целым. 

Эрнесто… Сколько ему сейчас? Двадцать шесть? Чёрт! Столько времени упущено! Но ведь ещё не поздно? Если он ищет Истинного, значит, у него никого нет? Я так жадно всматривался в лицо Эрни, что не сразу заметил на его руках ребёнка двух или трёх лет. Зачем ему ребёнок на фотографии? Я пробежался глазами по личной информации. 

Эрнесто Диаз. 26 лет. Омега. Офицер полиции. Не замужем. Есть сын-альфа…

Да, Эрни такой, может соврать шутки ради, но в самых важных вещах будет предельно честен. У него есть сын, и об этом он сообщит сразу. Сын… Ладно, сын, так сын. Я тоже не монахом жил всё это время. Мальчишка симпатичный, даже на меня похож немного. Я усмехнулся, получается, Эрни выбрал похожего на меня любовника. Чёрт! Если бы я не отстранился тогда! Если бы мы продолжили общаться… Но что сделано, то сделано, толку из-за этого переживать?

Я нашел электронный адрес и телефон, немного подождал, чтобы успокоиться, а потом позвонил, телефон оказался отключен. Эрни прошел процедуру анализа запаха восемь месяцев назад, мало ли что за это время могло произойти с телефоном. Я написал ему на электронную почту, ответа не дождался ни на следующий день, ни потом. Домашнего адреса не было, только место работы — полицейский участок в соседнем городе. Если до выходных Эрни не ответит, отправлюсь туда.

Офицер полиции, надо же! Эрни очень любил читать, и особенно ему нравились детективы. Однажды он рассказал мне по большому секрету, что хочет стать следователем. 

— Ты же омега? — ляпнул я, не подумав.

— И что? — тут же взвился он.

— Ничего! — контраргументов у меня не нашлось.

Эрни не был похож на других омег, не наряжался, не жеманничал, не капризничал, ржал над комедиями, не слишком любил мелодрамы, с интересом смотрел боевики, гонял в футбол наравне с альфами и в драке мог за себя постоять. Иногда я даже забывал, что он не альфа. Папа говорил, что это потому что у него нет хорошего примера омежьего поведения рядом. Говорил и уходил воевать бок о бок с отцом за наше светлое будущее. Я с трудом вспоминал, что до всего этого папа был вполне обычным омегой, занимался домом и садом, ходил по бутикам и салонам красоты, устраивал благотворительные вечеринки и невообразимо скучал.

Когда Эрни узнал, что папин брат работает в полиции, он чуть с ума не сошел от восторга, и не успокоился до тех пор, пока его не познакомили и не сводили на экскурсию в полицейский участок. Мне всё это не слишком нравилось, я злился, и не понимал из-за чего. Наверное, это была ревность.

Ответа на письмо я так и не получил, и это кольнуло тревожным предчувствием. А что, если Эрни уже не один? А что, если отец его ребёнка решил вернуться, и теперь они вместе как полноценная семья? Плевать, отобью, уведу, всё, что угодно сделаю! Да, у них ребёнок, но у меня нет другого выхода, мне нужнее. Меня по-прежнему тянуло к Элинор, и я боялся, что сорвусь и сделаю что-нибудь не то, пора заканчивать с этим наваждением. 

Я отмёл все сомнения и начал решительно собираться в дорогу. Родителям сказал, что уезжаю с друзьями, чтобы отвлечься после расставанием с Габриэлем. Папа просил не пропадать и отвечать на звонки, отец поинтересовался, куда мы едем, но не выслушал ответ, потому что его отвлёк телефонный звонок.

Я решил не показывать Эрни сразу, насколько богат, оделся попроще и взял обычную машину, пусть в наши отношения деньги пока не вмешиваются. В дороге я думал, что скажу, и как буду действовать, когда мы встретимся. Стоит ли рассказать ему, как я его нашел или притвориться, что искал его самого, а не Истинную пару? Или вовсе устроить как бы случайную встречу? Ничего конкретного я не придумал, да и толку-то было придумывать? Я не знал, каким стал мой друг детства спустя одиннадцать лет, но подозревал, что обычная схема общения с омегами тут не подойдёт. Тем более, если у него уже кто-то есть. Как же я злился на себя за то, что, когда Эрни искал Истинного, я встречался с Джастином и обходил кабины анализаторов стороной. Только бы он согласился быть со мной! Только бы остался таким, каким был раньше, честным и достойным. Я всё для него сделаю! Плевать на его происхождение и благосостояние, плевать на то, что у него есть ребёнок, плевать на мнение родителей. На всё плевать!

Я выехал рано утром и уже к обеду был на месте. Навигатор показал путь до нужного мне полицейского участка. Проезжая мимо цветочного магазина, я купил разноцветные герберы, день был пасмурный, хотелось солнца и увидеть улыбку Эрни. А потом подумал и заехал в магазин игрушек, выбрал паровозик для мальчишки.

Через полчаса я положил герберы на стылую землю и бессмысленно уставился на серый надгробный камень. Эрнесто Диаз. Годы жизни. Погиб при исполнении…