Онлайн чтение книги Зашибись, это - бета! Awesome it's beta
38 Эштон

Обиталище семьи Эванс я узнал сразу, в папиной статье была фотография. Сейчас небольшой, не слишком новый, но уютный двухэтажный домик с мансардой был увешан хэллоуиновскими украшениями, однако страшным всё равно не выглядел.

Я быстро расплатился с водителем и вышел из машины. Эрик начал было прощаться, но я его перебил:

— Давай немного прогуляемся?

На кукольном личике отразились сомнения, и я уж было подумал, что он сейчас откажется, скажет, что сильно устал или ещё чего, но Эрик кивнул и пошел вдоль по улице неспешным шагом. Я двинулся следом. Вокруг было шумно и достаточно людно, детишки в сказочных и кошмарных костюмах носились от дома к дому, требуя у хозяев сладости, подростки постарше кучковались вместе, они в конфетном вымогательстве не участвовали, следили за младшими. Кое-где встречались ряженые взрослые с угощениями, фейерверками и другими забавами. 

— Так значит, у тебя теперь будут черные волосы? — спросил я, не зная с чего начать.

— Временно, через пару недель краска смоется. Ты об этом хотел поговорить?

— Нет, я…

Меня прервал восторженный детский крик:

— Элик! Элик!

Два малыша детсадовского возраста в каких-то мультяшных костюмах подбежали к Эрику и вцепились ему в ноги. Следом подошли два подростка — омега помладше и альфа постарше — костюмы у них были из какой-то игры, причем у омеги половина лица была закрыта длинной фиолетовой челкой.

— Эрик, ты уже вернулся? — улыбнулся омега и с любопытством уставился на меня.

Альфа тоже на меня посмотрел, только настороженно. Я напряг память с логикой и сделал выводы.

— Здравствуйте, Кевин и Сэмюэль. Меня зовут Эштон, мы с Эриком вместе учимся, и я его провожаю до дома.

— Дом в той стороне, — не слишком дружелюбно заметил Сэмюэль, указав глазами нам за спину.

— Мы знаем, просто решили прогуляться. 

— О! Конечно, вам надо прогуляться! — сильно обрадовался моему заявлению Кевин. — Не будем вам мешать. Пойдёмте, мальчики.

Но младшие так просто нас отпускать не собирались.

— Сладости или гадости? — наехали они на меня в один голос, синхронно протягивая свои корзинки.

Я растерялся, сладостей у меня не было.

— Я за него заплачу, — усмехнулся Эрик и достал из карманов пиджака двух шоколадных летучих мышек и пару печенек в форме надгробных камней. Пока все остальные на вечеринке пили и развлекались, он думал о младших братьях и взял для них гостинцы.Угощения отправились в детские корзинки, а Эрик присел на корточки и по очереди поцеловал малышей. Юные террористы с ним пообнимались и побежали дальше взимать кондитерскую дань с населения. Их сопровождающие ушли следом.

— Пока, пока. Было приятно познакомиться, Эштон, — промурлыкал Кевин.

— Не задерживайтесь, — пробурчал Сэмюэль.

Не успели мы сделать и пары шагов, как Эрика подозвали две бабушки-беты в кимоно и предложили нам выбрать печенье с предсказаниями с большого подноса.

— Какая у вас дружная улица, — заметил я, когда соседки Эрика пошли раздавать печенье дальше.

— Да, так и есть.

— А можно нам пойти куда-нибудь, где не так много людей?

Эрик ненадолго задумался и свернул в переулок между домами. Съев на ходу печенье, мы пришли в маленький скверик, который сейчас пустовал, потому что основное веселье происходило на улицах. Под светом фонаря я развернул свою бумажку с предсказанием. «Не сдавайся, самурай. Твоя цель ближе, чем ты думаешь» — было написано на ней. Сдаваться я и не собирался, но напутствие меня подбодрило.

Эрик прочитал своё послание Судьбы и раздраженно закатил глаза.

— Что у тебя? — спросил я.

— Да эта хрень: «Танцуй так, будто тебя никто не видит, пой так, будто тебя никто не слышит» и остальная бредятина.

— Люби так, будто тебе не причиняли боль? — процитировал я последнюю фразу.

— Ага. Я же говорю, хрень! Будто это возможно так любить.

— Может, всё же попробуешь? 

Эрик посмотрел на меня как на идиота, но я продолжал гнуть свою линию:

— В самом деле, Рикки, давай уже всё расставим по своим местам: Кэрол со своим «другом», а ты со мной? 

— Такое убожество, как я, с тобой? — рассмеялся он и красиво упал на скамейку, нога на ногу, руки откинуты на спинку, насмешливый оценивающий взгляд. — Ты же самый крутой альфа школы! Ты на спор можешь соблазнить любого омегу! И даже бету! И вдруг ты выбираешь меня! Майкл первый тебя засмеёт!

— Не засмеёт, ему не до того сейчас, — я полюбовался немного, а потом сел рядом и начал говорить, осторожно подбирая слова: — А насчёт спора, который ты слышал, это… была большая ошибка, о которой я сейчас очень сильно жалею. Я представляю, что ты тогда обо мне подумал, я и сам почти сразу понял, что так нельзя, но было уже поздно. И чтоб ты знал, раньше я ни в чём таком не участвовал. Я знаю, что мои оправдания звучат глупо и жалко, но я готов на что угодно, лишь бы ты мне поверил.

— Красиво говоришь, — вздохнул Эрик с мечтательной улыбкой и повернулся ко мне, подперев щёку ладонью, — если бы вы с Майком поспорили на нормального омегу, победа была бы твоя, победа и маленькое разбитое сердце…

Я глубоко вздохнул, вздох получился болезненный, потому что его слова резанули по живому.

— И за это ты сейчас разбиваешь моё сердце? Что мне сделать, Эрик? Скажи! Я ведь вижу, что нравлюсь тебе. И я с тобой честен. И если тебе нужно что-то ещё…

Он тоже болезненно вздохнул, отвёл от меня взгляд и сел ровно, перестав изображать позу: «Ну давай, расскажи мне, как ты меня любишь!». 

— Я понятия не имею, что мне нужно, Эш, — сказал он, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. — Может, сердце, которому не причиняли боль? А я ведь даже не помню эту боль. Я ничего про себя не помню. Я не знаю, чего именно боюсь.

— Так перестань бояться! Я ведь тебе нравлюсь?

— Нравишься, но чем больше ты мне нравишься, тем дальше мне хочется от тебя быть!

— Почему?

— Потому что, если ты меня обманываешь, влюбиться в тебя было бы последней глупостью, а если не обманываешь, тогда… мне тем более стоит держаться от тебя подальше. Тебе нужен кто-то нормальный, чистый, искренний, приличный, здоровый в конце концов. Я не понимаю, почему ты так зациклился на мне. Даже если мы Истинная пара, это ведь не приговор. Я уверен, что ещё не поздно…

— Поздно, Эрик, поздно, — перебил я, устав слушать то, с чем был категорически не согласен. — Не важно, что ты мне сейчас скажешь, я уже всё решил. И я не передумаю.

— Но ведь это глупо! — он посмотрел на меня едва ли не со злостью. — Зачем тебе портить себе жизнь?

Ох, дорогой! Неужели ты думаешь, что я ко всему этому не подготовился?

— У твоих нынешних родителей была почти такая же ситуация, и что? Ты думаешь, они поступили глупо и испортили себе жизнь, когда сошлись?

Эрик вытаращился на меня, открыв рот, крыть было нечем. Шах и мат!

— Ну, родители Роберта от него отказались, когда он решил связаться с Джулианом и усыновить кучу никому ненужных сирот, — всё-таки сказал он после недолгого молчания.

— Если ты переживаешь насчёт моих родителей, то не стоит. Отец меня судить не станет, он сам ради Истинного из семьи ушел, а папа никогда не относился к людям предвзято, уверен, ты ему понравишься.

— Ты меня идеализируешь, Эш. А если идеализируешь, однажды поймёшь, что полюбил не меня и…

— Откуда у тебя всё это в голове берётся, а? Почему из всех возможных вариантов ты выбираешь худший?

— Не знаю! Я же говорю, что ничего не знаю о себе!

Эрик как-то сразу поник и закрыл лицо руками. Я придвинулся ближе и обнял его за плечи, а потом подхватил и усадил к себе на колени.

— Как не знаешь? Так я тебе расскажу! Ты — потрясающий парень, Рикки, ты красивый и смелый, ты умный и интересный, ты добрый и заботливый, и ты — хороший друг. У тебя большая любящая семья, ты живёшь в замечательном доме. Ты много чего пережил, и сейчас тебе непросто в некоторых вещах, но ты не сдаёшься, ты идёшь вперёд, как бы трудно ни было, и ты выздоравливаешь. И сегодня ты… — я улыбнулся, не договорив.

— Что? — затянувшаяся пауза заставила Эрика убрать руки от лица.

— Сегодня ты меня поцеловал.

— Это было из-за спора, — тут же покраснел он и попытался слезть с моих колен. Ага, как же! Отпущу я его!

— Ты ведь знал, что проиграешь?

Эрик вздохнул:

— У меня была надежда, что ты не такой влюблённый придурок!

— А я именно такой!

— Отпусти!

— Не хочу!

— Ты! Ты! Ты не ответил на поцелуй! — обиженно выпалил он и ударил меня в плечо, не сильно, сильно он ударить не мог.

Не ответил на поцелуй, значит? Вот оно что! 

— Я растерялся тогда! И испугался, что если отвечу, ты перестанешь…

— Ну… я бы действительно перестал… — растеряно пробормотал Эрик и прекратил вырываться, я тут же этим воспользовался, чтобы прижать его к себе крепче и прикоснуться губами к виску.

— Готов компенсировать свою холодность в любой момент, — прошептал я, покрывая поцелуями его ушко и щёчку.

— Неслабо у тебя навык соблазнителя прокачен! Долго тренировался? — язвительно поинтересовался Эрик.

— Мог бы хотя бы притвориться, что действует!

— Зачем?

— Из вежливости.

— Из вежливости? Я? Ты меня с кем-то путаешь!

— Да, действительно, — улыбнулся я, припомнив начало нашего знакомства, и продолжил осторожно его целовать: — Да ладно тебе, Рикки, мир не рухнет, если ты один раз расслабишься.

— Ты не можешь этого гарантировать, — усмехнулся он. — Может быть, я один раз расслабился не с тем парнем, и мир рухнул.

Его пальцы снова сцепились в нервный замок, а по телу прошла дрожь, будто ему внезапно стало холодно. В глазах мелькнула бездна отчаяния и одиночества, впрочем, взгляд он быстро отвёл. Мои попытки поиграть в соблазнителя тут же стали выглядеть глупыми и неуместными, вызывая чувство стыда. И захотелось не петтинга на лавочке, а увидеть счастливую расслабленную улыбку Эрика, хотя бы раз. Вот только что для этого сделать? Как прогнать всех его демонов? Пока я сидел в растерянности, Эрик опять попытался от меня смыться, я подхватил его и снова крепко обнял.

— Я люблю тебя, и всегда буду любить. И никогда не предам. И не потому, что я такой хороший, а потому что я не представляю своей жизни без тебя. Можешь не верить, но позволь доказать. Твоё прошлое, каким бы оно ни было, кончилось и никогда больше не вернётся. Я не позволю, и твоя семья тоже, и Кэрол. Мы все будем с тобой, что бы ни случилось. Ты больше никогда не будешь один. Мы никуда не денемся и не откажемся от тебя. 

— Отпусти, придурок! Я же сейчас расплачусь!

— И что с того?

Эрик ужом вывернулся из моих объятий так ловко и быстро, что я даже понять ничего не успел, и сразу стало ясно, что до этого он сам позволял мне себя удерживать.

— Макияж потечёт! Нафиг, нафиг! Все будут спрашивать, что случилось и кто меня обидел. Оно тебе надо?

— Можем вернуться ко мне домой.

— В этот оплот разврата? Только после полной дезинфекции помещения!

— А тебе не кажется, что ты слишком щепетилен для бывшей ночной бабочки или порноактёра?

Эрик хмыкнул и криво улыбнулся:

— Похоже, именно из-за щепетильности мне и приходилось употреблять наркотики!

Всё, минута слабости кончилась, он вернулся к своей обычной манере поведения — циничной и насмешливой. Ощущение было такое, будто передо мной захлопнули дверь в личную комнату, выпроводив в общую гостиную, и ясно дали понять, что, если я начну ломиться обратно, меня и из дома вышвырнут. Ладно, пусть так. Но ведь он позволил! Хоть ненадолго открылся мне, показал, что его гнетёт! Доверился насколько смог! Эрик увидел, как я улыбаюсь и нахмурился.

— Что касается твоего предложения встречаться, не думаю, что это хорошая идея, — заговорил он независимым деловым тоном. — С Кэрол мне лучше, хотя бы с позиции безопасности, а с тобой… Что-то мне подсказывает, что с тобой проблем будет больше, чем удовольствия… Я, конечно, сказал, что ты мне нравишься, но я скорее имел ввиду, что ты мне нравишься в эстетическом смысле и как человек…

Вот ведь… омега! Я ведь и обидеться могу! Зачем он так? Проверяет на прочность мои слова? Ладно! Я равнодушно пожал плечами:

 — Могу быть твоим тайным возлюбленным, если хочешь.

— Нафиг оно мне, если секс меня по-прежнему не интересует?

Что ж у тебя взгляд тогда такой заинтересованный?

— Ладно, тогда буду твоим психом-преследователем, — невозмутимо заявил я и, откинувшись на скамейку, мечтательно уставился в звёздное небо: — Так даже интереснее! Буду за тобой подглядывать и тайком фотографировать, звонить тебе по ночам и молчать в трубку, буду присылать тебе пошлые сообщения и воровать твоё нижнее бельё, буду ловить тебя в пустых коридорах и грязно домогаться. А однажды обнаглею настолько, что решусь на похищение… Романтика! И, кстати, помнишь, ты просил не присылать тебе фотку моего члена? Теперь непременно вышлю!

— Отлично! — фыркнул Эрик. — Ты, главное, качественную делай, я её продам подороже!

— Я серьёзно, Рикки, больше никакой френдзоны.

— Мне бояться? — снисходительная полуулыбочка.

— Обязательно!

Он слова сказать не успел, как я до него добрался.

— Нет! Перестань! Эш! Я серьёзно, не делай этого! У тебя совесть есть вообще?

— Надо было соглашаться на тайного возлюбленного! — злорадно смеялся я, с удовольствием разрушая его аккуратный кукольный образ.

— Как я в таком виде домой пойду? — шипел Эрик, пытаясь пригладить волосы, которые я ему растрепал, и привести в порядок помятую и расстёгнутую одежду.

— Как всякий омега, который хорошо прогулялся с альфой. Надо тебе ещё парочку засосов оставить, чтобы точно сомнений не оставалось.

— Посмей только! — он вскочил со скамейки, чертыхнулся, понимая, что ленту на воротнике как следует завязать не сможет, и просто засунул её в карман. — Что б я ещё раз с тобой куда-то пошел!

А потом он вдруг потёр глаза и зевнул, растерянно моргнул и помотал головой, пытаясь прогнать сонливость. Это было так неожиданно и мило, что я рассмеялся.

— Придурок! У меня весь режим из-за тебя… — он снова зевнул, не договорив.

— Пошли-ка отведу тебя домой, Спящий Красавец, а то прям здесь вырубишься.

Я приобнял его за талию и повёл обратно. Он что-то мне сонно и сердито выговаривал, а я соглашался и изредка целовал его в лоб. На главную улицу мы не пошли, Эрик провёл меня через переулок на задний двор своего дома, надеясь незаметно прошмыгнуть с черного хода. Не вышло, мелькнувшая в окне фиолетовая челка не оставила сомнений в том, что нас заметили.

— Чёрт! Это Кевин! — простонал Эрик, поднимаясь на деревянную веранду. — А выглядим мы так, будто ты меня хорошенько оттрахал, и я теперь еле хожу. 

— Боишься, что он расскажет родителям? 

— Да ничего он не расскажет! Но вопросами с ума сведёт!

— Хочешь, подтвержу, что между нами ничего не было?

Он только скривился и снова зевнул:

— Ха-а, иди уже домой!

Я поднялся на пару ступенек и взял его за руку.

— Эрик, поцелуй меня.

Просто так сказал, даже не надеясь на успех, вполне готовый к тому, что меня в очередной раз пошлют. Поэтому очень сильно удивился, когда Эрик повернулся ко мне, устало пробормотал: «Только чтобы ты свалил побыстрее» и прижался губами к моим губам. Тут уж я ему ответил, а то вдруг опять обидится, притянул за тонкую талию и приласкал его нерешительные губы своими. Эрик стоял на ступеньку выше, так что мы оказались лицом к лицу, через секунду сонные глаза его закрылись, а рот наоборот приоткрылся, приглашая к продолжению, да ещё и руки обвили мою шею. Он всегда такой, когда спать хочет? Впрочем, в тот момент я не тратил время на теории, я целовал Эрика снова и снова, не встречая никакого сопротивления. И не знаю, чем бы всё это кончилось, если бы из дома не прозвучало:

— Эрик, это ты?

Спящий Красавец тут же очнулся, оттолкнул меня с такой силой, что я едва не свалился с крыльца, и крикнул в ответ:

— Да, тётя Сара. Сейчас зайду! — а потом уже мне злым шепотом: — Всё, проваливай!

Стараясь на меня не смотреть, Эрик скрылся за дверью. Я перевёл дух и не торопясь пошел к выходу со двора, на ходу набирая сообщение: «Спокойной ночи, Сладенький!»

«Не обольщайся, это была случайность» — пришел ответ через некоторое время.

«Как скажешь, Рикки, как скажешь»