Онлайн чтение книги ТРОЕКОН. Книга 1: Третий путь TROEKON. Book 1: Third way
Глава 2: Бег от себя

Глава 2: Бег от себя

Скальный замок, холодный и серый, словно окоченевший мертвец, представал перед Юрпикой еще более злачный местом, чем прежде. В каждой тени она видели угрозу, каждый шорох и скрип отдавался в голове острым звоном, пронизывающим до самой души. Но она знала, что все эти видения и звуки порождены лишь ее воображением; ни один нормальный человек не смог бы почувствовать присутствия рядом Убийцы из Манона.

Она сидела возле кровати своего брата, Джейнса, и разглядывала полупрозрачную кожу на его лице. Острые скулы и нос, тонкие губы, выпирающий подбородок, впалые щеки и глубоко посаженные глаза. Она знала каждую черточку, определяющую его облик. Он был похож на призрак, вернувшийся с того света только за тем, чтобы не оставить сестру в одиночестве. Она одна проводила с ним времени больше, чем все остальные живущие в замке вместе взятые.

Бросить его — означало обречь на одинокую смерть. Она любила младшего брата больше всех, и не могла этого допустить, чем и пользовались Убийцы из Манона. Юрпика до сих пор не была закована в кандалы и не сожжена на городской площади только потому, что план Самурана нарушил Чияра Ондри, не вовремя поплетшийся следом за ней, когда она ушла с приема.

Самуран. Человек, которому она так доверяла, предал ее, предал своего короля и страну. И ради чего? Только чтобы позволить родной дочери занять трон Гедорна. Юрпика не хотела винить Негулину, но не могла заставить себя смотреть на нее с той нежностью и любовью, с какой должна смотреть старшая сестра на младшую. То же касалось и ее матери.

Предательства. Повсюду предательства. Юрпика едва сдерживалась, чтобы не зарыдать в голос от свалившегося на нее груза ответственности и осознания близкого конца.

— Что с тобой? — спросил Джейнс, будто почувствовав внутренние переживания сестры. Лишь он один смог разглядеть в ней перемены. Она мало времени проводила с сестрой и матерью, а когда это случалось, они казались не близкими родственниками, а соседками, случайно столкнувшимися поутру и из вежливости решившими перекинуться парой слов о погоде.

— Все в порядке, просто задумалась, — ответила Юрпика столь нелюбимой жеманной улыбкой.

— Последние несколько дней ты будто сама не своя. Если что-то случилось, скажи мне. Я сильнее, чем выгляжу.

— Мне ли не знать, — уже искренне улыбнулась принцесса. — Правда, все хорошо. Просто я волнуюсь об отце и Алгоре. От них давно не было никаких известий.

— Отец никогда не отличался словоохотливостью, — заметил Джейнс. — А Алгор всячески старается ему подражать. Все будет хорошо, вот увидишь.

Юрпика кивнула и улыбнулась. Она в этом сильно сомневалась. Принцесса просто понятия не имела, что ей делать, чтобы спасти себя, своего брата и всю семью. Она хотела сбежать. Так сильно хотел покинуть замок и оставить брата на произвол судьбы, что каждую ночь просто плакала в подушку от разрывающих ее изнутри эмоций.

Из замка стало невозможно посылать сообщения, Убийцы из Манона проверяли всю корреспонденцию, чтобы убедиться, что никто ничего не подозревает о готовящемся перевороте. Юрпика хотела покинуть замок, чтобы сообщить отцу о происходящем, предупредить о предателях, собирающихся его убить. Она верила, что король найдет выход, как находил его всегда.

Но она не могла бросить брата. Тенелов уверил ее, что его не убьют, что он превратиться в жертву, которую хотел скрыть Моррос. Он станет живым доказательством того, что король якшается с магами. Но если Юрпика попытается сбежать и расскажет кому-нибудь о Тенеловах, Джейнса тут же убьют, ведь даже его бездыханное тело с полупрозрачной кожей станет отличным доказательством вины короля и обладающей Фаинай Фораса принцессы.

Тела мертвых стражников в коридоре убрали, тел своих камеристок она так и не увидела. Гости разъехались, ничего не заподозрив. Именно это и было проблемой. Разоблачить короля и его дочь должно было посреди пира, перед всеми гостями и самим Великим Викараном.

Возможно, он тоже замешан, вдруг озарило Юрпику. Недаром он просил обыскать замок в поисках убийцы. Так бы он смог обнаружить больного призрачной болезнью Джейнса, и сделать выводы так быстро, как это могут только викаране.

От этих мыслей Юрпику пробрал очередной озноб. Неужели нет никого, кому я могла бы довериться? Чувство безысходности навалилось на нее с новой силой, и она, возможно, не сдержала бы слез, но тут в дверь неожиданно постучали.

Чтобы не тревожить брата и не смущать пришедшего, она не стала приглашать негаданного посетителя, лично открыв дверь. Перед ней предстал молодой гвардеец, тут же отвесив поклон.

— Ваше Высочество, — обратился он к принцессе.

— Что стряслось?

— Какие-то неожиданные проблемы с ужином. Сначала мы обратились к Ее Величеству, но королева заявила, что слишком занята подготовкой к светскому рауту.

Юрпика удивилась, хотя и не выказала этого. Вернувшись к брату, она сообщила, что ей нужно отойти, и она вернется сразу же, как только освободится. Подложив в камин поленьев, она вышла в коридор, направившись с гвардейцем в сторону кухни на первом этаже.

— Раут? — повторила она. — Ничего об этом не слышала. Ведь только недавно прошел пир.

— Орел принес послание от короля. В нем сообщается, что армия Гедорна разгромила армию Протелии у Кайдерского леса, и теперь движется к Аэргии. Его Величество велел по этому случаю устроить раут, с повторением уже после захвата города. Когда же падет Асидия, столица Протелии, необходимо будет устроить настоящее торжество на весь Манон с салютом и бесплатным фуршетом на улицах.

Юрпика лишь покачала головой. Не похоже на отца. Моррос не был сторонником шумных торжеств. Хотя, если его самого не будет в городе, почему бы и нет? Весь Гедорн должен узнать об успехах войны, а празднество поможет поднять дух людей. Возможно, в этом и заключается его план. Если победа принесет радость даже тем, кто не участвовал в сражениях, очередная компания будет встречена гулким одобрением, а добровольцев прибавится.

Между тем Юрпика с гвардейцем спустились вниз. Не успела принцесса войти в кухню, как ее ухватили за руки и прикрыли рот. Перед ней тут же предстал капитан замковой гвардии Гаддар, прижимая палец ко рту.

— Не кричите, мы хотим Вам помочь, — сказал он шепотом и кивнул держащим ее гвардейцам.

— Помочь? — переспросила она, когда ее отпустили. — О чем Вы?

— Мы знаем о происходящем в замке.

— Знаете? — поразилась принцесса. — Но откуда?

— Многие гвардейцы перешли на сторону Самурана и подкупленных им Убийц. Они хотели завербовать и меня, и я сделал вид, что согласен на переворот. С моей помощью они хотели переманить остальных гвардейцев, и здесь я тоже подыграл. Многие из присутствующих тут якобы починяются Тенелову, — он указал на собравшихся в кухне гвардейцев, которых, по меньшей мере, было человек двадцать.

— Но как вы сможете помочь? Убийц слишком много, плюс на их стороне часть стражников. А вывезти из замка без их ведома всю королевскую семью невозможно.

— Всю мы и не собираемся, только Вас, Ваше Высочество.

Юрпика открыла рот, но так и не издала ни звука. Лежа ночью на кровати, боясь сомкнуть глаз, она все время проводила в раздумьях, как сбежать. Она и сама не знала, всерьез это обдумывала или только чтобы успокоить себя, но думы все равно ни к чему дельному не приводили.

В фантазиях же, где она умудряется сбежать, с ней всегда рядом был Джейнс, пышущий здоровьем и скачущий рядом на гнедой кобыле. Рыцарь с мечом на боку, готовый защитить свою принцессу от любых врагов. В иных случаях Юрпика представляла, что вдруг обрела могучую силу, как у берсеркеров, и сама спасает брата, скача вдаль, подальше от холодного Скального замка.

Конечно, думала она и об одиночном побеге, но старалась отбрасывать эти эгоистичные помыслы сразу же, как они возникали в ее голове. Когда не получалось, она плакала, осознавая, что самые реалистичные фантазии побега возникали именно тогда, когда она представляла себя одной.

— Как только мы поможем выбраться вам из города, то сразу же попытаемся спасти и Джейнса, — уверил ее капитан. — Убийцы прячутся в тени и следят за всем происходящем в замке. Вытащить вас на кухню под ложным предлогом не составило труда, но с Джейнсом будет сложнее. Если спасетесь хотя бы Вы одна, это уже будет победой для нас. Вы сможете добраться до короля и поведать о происходящем. Ну же, поторопитесь, пока Ваше отсутствие не стало слишком подозрительным.

По лицу Юрпики текли холодные соленые слезы. Она не могла себя больше сдерживать. Ее фантазии о побеге сбывались, но худшим из сценариев — она сбежит одна, без Джейнса.

— Но что будет с мамой и сестрой? — спросила она сквозь слезы. Ее слова были похожи на слова маленькой девочки, чьему образу она всегда старалась противостоять.

— Самуран приказал ни в коем случае не причинять им вреда и держать свои планы в строжайшей секретности. Как только Вы уедете, и мы спасем Джейнса, то тут же им все расскажем. Но не раньше. За дверью нас ждут лошади. Мы уже подготовили и упаковали Ваши вещи. Задние ворота охраняют тоже наши люди, они позволят нам выехать за территорию замка.

Юрпика едва осознавала происходящее, когда ее мягко, но уверенно повели к двери, ведущей на улицу. Ее вели мимо печей и булькающих свежей похлебкой котлов. Она практически не чувствовала запаха готовящихся блюд, но явственно ощутила непривычное для Скального замка тепло. Кухня показалась ей сердцем всего замка, и покидая его, она наконец ощутила то чувство, какое испытываешь по отношению к дому.

Н заднем дворе Юрпика насчитала полдюжины скакунов, помня почти всех их поименно. Она иногда спускалась в конюшни, где какое-то время проводила с лошадьми. Не редко принцесса выводила кого-нибудь из них в небольшой закрытый манеж, где скакала по кругу до тех пор, пока бедра не сводили судороги.

— На всякий случай Вас будет сопровождать несколько гвардейцев, — пояснил Гаддар. — Остальные останутся в замке, чтобы не вызвать подозрений. Вряд ли Убийцы заметят отсутствия пяти стражников.

— Зря надеетесь, — вдруг послышалось откуда-то сбоку, а спустя мгновенье из тьмы будто материализовался Тенелов, которого Юрпика узнала лишь по голосу. Оглянувшись, она поняла, что Убийцы окружили отряд со всех сторон, перекрыв пути к побегу.

— Ваше Высочество, — закричал капитан гвардейцев, со звоном вынимая из ножен меч, — скорее садитесь на лошадь! Мы задержим их!

Юрпика даже не успела осмыслить происходящее, когда Гаддар бесцеремонно подхватил ее и чуть ли не забросил на ближайшую лошадь. Несколько человек тоже оказались верхом.

Закричав, гвардейцы с мечами наголо бросились на окружавших их теней. Звякнули мечи, послышались первые крики боли, переходящие в отвратительный хрип. Кто-то ударил лошадь, на которой находилась принцесса, по крупу. Та в ответ пронзительно заржала и встала на задние ноги, едва не сбросив наездника, но тут же опустилась и помчалась вперед.

Юрпика не разбирала дороги. Она лишь видела бегущих рядом гвардейцев, подгоняющих своих лошадей. Принцесса решилась оглянуться назад, и в этом момент увидела, как бегущий сзади солдат неведомым образом лишился головы. Он успел проскакать еще несколько саженей, словно Безголовый, о которых Юрпика слышала от камеристок, но в конечном итоге выпал из седла, с ужасным шлепком рухнув на землю.

Едва не завизжав от ужаса, она уже слишком поздно зажмурила глаза и отвернулась. Но тут же открыла, чтобы не сбиться с дороги. Перед ней предстала внутренняя стена Скального замка, отделяющая сам замок от остального города. За стеной у главного входа раскинулся просторный сад, когда как с другой стороны, откуда врывались беглецы, располагались лишь небольшие огороды и дома, в которых жили некоторые слуги, гвардейцы и их семьи.

Выбежав за стену, Юрпика в сопровождении гвардейцев помчалась вниз по улице, ведущей к южным воротам во внешней стене города, окружающей Манон неровным квадратом. Но как только они свернули у ближайшей развилки, то помчались уже в другую сторону, пропустив несколько поворотов, способных привести к воротам.

— Куда мы бежим? — спросила она удивленно у ближайшего наездника.

— Убийцы из Манона думают, что мы направимся прямиком на юг, где сейчас находится Его Величество, но это обманка. Мы отправляемся на восток.

— Восток? И как далеко? Я должна добраться до отца как можно раньше.

Гвардеец помолчал, словно обдумывая ее слова, или свои дальнейшие.

— Мы не едем к королю, — наконец сказал он.

— Что?! — опешила Юрпика, резко натянув поводья. — Что это значит? Мы должны его предупредить!

— Ваше Высочество, — взмолился другой гвардеец. — Прошу Вас, давайте все обсудим, когда выберемся за город и скроемся в лесах.

— Тут нечего обсуждать! — заявила принцесса тоном, не терпящим возражений. — Мы едем к моему отцу или не едем вовсе.

— Но это невозможно! Самуран уже привел план в исполнение. Весть о происходящем может достичь короля, и паладин не будет рисковать, откладывая все на потом. Убийцы из Манона всегда находятся подле короля, и могут нанести удар в любой момент по приказу Самурана. Сможет Его Величество справиться с предателями или нет, Вы не сможете ему помочь. Вы попросту не успеете до него добраться. Он почти в двух декадах пути на юг.

Юрпика решила, что сейчас действительно не лучшее время для спора. Сначала необходимо покинуть город и скрыться от возможного преследования. Конечно, она была очень благодарна гвардейцем за свое спасение — многие из оставшихся, наверняка, лишатся сегодня жизни, — но не могла забыть об отце. Только он знает, что нужно делать в таких ситуациях. Принцесса не верила, что Морроса смогут одолеть какие-то Убийцы. У него ведь есть Архетелосы, а с ними он практически неуязвим.

Они продолжили скакать к восточным воротам, петляя между тесными постройками. Иногда на темных улицах попадались припозднившиеся прохожие, немедля уступающие дорогу странной процессии. Юрпика боялась, что кто-нибудь может ее опознать, а затем разболтать приятелям, а через них Убийцы узнают, в какую сторону на самом деле отправилась принцесса. Хотя вряд ли, она редко покидала замок.

Впереди показались массивные городские стены, словно живые скалы опоясывающие Манон. Сердце Юрпики едва не выпрыгивало из груди от страха, что ворота окажутся закрыты, а перед ними будет стоять сам Тенелов со своими людьми. Но все обошлось. Обычно закрытые в это время створки стояли распахнутыми, а рядом находилось лишь несколько стражников, готовых в любом момент запечатать выход.

Когда Юрпика выскочила за стены, внутри нее будто что-то треснуло. Она никогда до этого не была за пределами Манона, даже в город почти не выбиралась, а теперь ей предстояло совершить головокружительное путешествие далеко на юг, в другую страну. От этого захватывало дух, но принцесса не могла позволить себе расслабиться. Ожидающее ее путешествие наполнено опасностями, с которыми ей не справиться в одиночку, и даже трое оставшихся с нею гвардейцев не смогут помочь.

Огромное поле растянулось до самого горизонта. Небо запестрило сверкающими звездами, растущая луна освещала им путь. Наездники свернули немного влево, на северо-восток, где их дожидался ночной лес. Оказавшись за городом, им пришлось сбавить темп, чтобы лошади не дай Боги не сломали ноги на невидимых выбоинах.

Юрпика в последний раз оглянулась на родной город, но не только чтобы убедиться, что их никто не преследует, но и чтобы попрощаться с домом. Не навсегда, попыталась она себя уверить. Лишь пока отец не найдет выход. Сейчас она больше всего переживала за брата. Он остался совсем один. Наверняка, он сейчас лежит в постели, глаза его уже слипаются от усталости, но он не позволяет себе уснуть, дожидаясь, когда вернется Юрпика. Она ведь даже не поцеловала его в лоб, как обычно делала это на прощание, Но кто мог знать, что их встреча...

Нет, Убийцы не тронут его, наоборот, они скажут, что сестра предала его, что она Фаинай Фораса, носительница Скверны, и именно она виновна в его болезни. И она сбежала, бросив его и весь свой народ. Они обязательно выставят это так, как выгодно им. Пусть так. Пусть Джейнс возненавидит ее, зато он будет жить.

Юрпика не могла сдержать слез. Впереди уже показались первые деревья, за которыми скрывалась тьма, и она боялась, боялась, что тьма — это все, что ждет ее впереди.

***

Открыв глаза, он едва не закричала от страха. Прямо над ним нависал низкий свод глиняных стен. Ему показалось, что его похоронили заживо. Вместо крика получился лишь слабый хрип, будто трущиеся друг о друга ржавые железки.

Не сразу, но Айван сообразил, что находится в подвале того волшебника-трактирщика, в одной из потайных комнат. В голове стоял дым, будто... Резко он вспомнил обо всем, что произошло. Обрушившаяся башня, человек с конфигаром, отлетающий Нандин, особняк Азула, пожар... Трудно поверить, что он смог выжить.

Еще немного полежав, он вдруг осознал, что свет в земляной комнате какой-то неестественный. Потолок был охвачен красным свечением, и виноваты в этом были точно не масляные лампы. Айван попытался встать, но резкая боль в левой руке заставила его скрипнуть зубами и со стоном повалиться обратно на спину.

Когда боль ослабла, он поднес ладонь к лицу. Ее покрывало несколько слоев тугих бинтов до самого локтя. Это напомнило Айвану, как его после ожога перебинтовал Мурра, только на сей раз все казалось куда серьезней, ибо белых лент оказалось столько, что юноша не мог даже сжать ладонь в кулак.

Опираясь на целую руку, Айван все же поднялся с тюфяка. Повернув голову к источнику света, он увидел сидящих в круге не менее двадцати человек. Красное сияние исходило из самого центра этого круга. Еще несколько человек находились неподалеку, наблюдая за таинством со стороны. Прямо напротив, закрывая источник свечения, стояла кряжистая фигура, в которой парень узнал Нандина.

Откинув теплое одеяло, Айван поднялся на нетвердые ноги. Подойдя ближе и встав рядом с берсеркером, юноша, наконец, смог разглядеть происходящее. Люди в круге сидели с закрытыми глазами, выставив вперед обе руки, будто тянувшись к чему-то неизведанному. Айван узнал среди людей тех, кто спас его из плена, в том числе и Альмандина, а также самого Ясписа, и Мурру, вытянувшего вперед руку и культю.

Лишь сейчас юноша обратил внимание на самый центр, куда и указывали маги. Посреди круга находилось всего два предмета: бронзовая рука Мурры и лежащий рядом Архетелос, светящийся ярче, чем когда-либо. Свет переливался, будто под водой, и казалось, словно металлическая рука светится тоже, но каким-то другим, внутренним светом.

— Что происходит? — благоговейным шепотом спросил Айван у Нандина. Берсеркер подскочил, словно его клюнули в самый зад, но заметив Айвана, приложил палец к губам. Взяв юношу за руку, он отвел его в дальний угол.

— Не знаю, — ответил кряж как можно тише. — Это как-то связано с магией, а я в ней не силен. Похоже, это связано с тем договором, по которому вы с Муррой отдаете Архетелос этим фанатикам.

— Я думал, что сначала нам нужно устранить Сехрима и его сподвижников.

— Азул и Горриндол мертвы, — поведал новость Нандин. — Остались только Йесил и Рудона, ну и сам Сехрим, естественно. Мурра как-то договорился, что сначала эти Непокорные исполнят свою часть сделки, а потом уже мы свою.

Айван покачал головой. Лично он не собирался в этом участвовать. Мурра заключал сделку, вот он пусть и разбирается, он же сильный, а скоро станет еще сильнее. Попытка забрать Архетелос едва не стоила им всем жизни, но даже с ним шанс оказаться выпитым досуха вампиром слишком высок. Айван не хотел возвращаться в подземелья Сехрима. Вот только он до сих пор не вернул себе свои инструментарии.

— Что у меня с рукой? — спросил маг-седокта у Нандина, хотя уже знал ответ.

— Ты едва не сгорел в той комнате, — помявшись, ответил берсеркер. — Я подоспел вовремя. Но у тебя сильно обгорела рука. Мурра сказал... что ожоги останутся на всю жизнь, и, возможно, ты больше не сможешь пользоваться ею так же, как раньше. Даже со всеми своими зельями он все равно не смог бы тебе помочь. Твоя одежда была покрыта мокрой грязью, так что, можно, сказать, тебе еще повезло остаться в живых.

Айван ошеломленно взглянул на забинтованную руку. Сначала он думал, что не смог сжать ладонь в кулак из-за многослойных бинтов, но теперь уже сомневался, что лишь поэтому. Казалось, что рука под материей раздулась, а пальцы попросту не желают слушаться.

К горлу подступил комок. Комнатушка стала такой тесной, что и в самом деле стала походить на глубокую могилу. На Айвана накатила паника, он сделал два шага, ноги его подкосились, но от падения его спали сильные руки Нандина. Берсеркер усадил тяжело дышащего парня на ближайший тюфяк и поднес ко рту неведомо откуда взявшийся стакан с водой, заставив выпить все до капли.

— Огорошил я тебя, — вздохнул Нандин. — Надо было дождаться, пока колдун освободится, он бы нашел подходящие слова. Не волнуйся ты так. Вон, у самого Мурры и вовсе руки нет, а он не отчаивается. Если руку будешь разрабатывать, то сможешь ею пользоваться не хуже, чем раньше. Разве что чувствительность спадет, но это разве проблема?

Голос Нандина звучал где-то на задворках сознания, будто из-за тонкой стенки. Голову Айвана занимали собственные мысли, столь стремительные, что от них оставалась одна суть. Калека; инвалид; безрукий уродец. Парень видел чужие увечья не раз, но никогда всерьез не задумывался, что подобное может произойти и с ним. Лишь отдаленная гудящая боль в забинтованной руке позволяла осмыслить всю реальность произошедшего.

Отец не раз повторял, что пока целы руки, ноги и на плечах голова, не стоит себя жалеть. Пока ты на что-то годен, лучше жалеть кого-нибудь еще, кому хуже, чем тебе. Но это лишь слова. Чужое горе — оно чужое, а свое ты ощущаешь сполна. Сочувствие к другому человеку не сравнить с сочувствием к тебе самому. Ни слова, ни утешительные объятия не могут помочь, а лишь делают утрату еще реальнее.

Айван не сразу понял, что темнота в глазах вызвана не его состоянием. Просто горящий алым светом Архетелос погас, будто погибающее сердце. С трудом начали подниматься на ноги волшебники. Заслышался треск суставов и тяжелые вздохи.

— Сколько они так просидели? — нашел в себе силы спросить Айван.

— Да часов пять, не меньше. На улице уже светает.

— А сколько я пролежал без сознания?

— Да вот всю ночь и пролежал. Мы же в башню проникли, когда солнце уже село.

— А, точно. В голове будто туман.

Маги пока явно не намеревались расходиться, встав все также полукругом. Пересилив свою немочь, Айван тоже поднялся, опираясь на руку Нандина. Ноги дрожали, будто он вновь несколько дней провел в подземельях вампира, прикованный к твердому столу. И все же, сделав некоторое усилие, он пробился через толпу к стоящему в самой середине Мурре. Всего несколько часов назад такое количество волшебников в одном месте вызвало бы у него восторг, но сейчас это казалось таким обыденным, чему сильно способствовала темная подземная комната.

Когда Айван приблизился, травник уже успел нацепить на культю металлическую руку и с чужой помощью закрепить ремни. Вздохнув, он сконцентрировал внимание на бронзовой форме. Спустя миг покрытая необычной чешуей ладонь дрогнула, будто от судороги. Пальцы зашевелились, с легким скрипом сжимаясь в увесистый кулак. Мурра несколько раз сжал и разжал ладонь, и с каждым разом это удавалось ему все лучше.

— Отлично! — не смог сдержать возгласа травник. — Работает! Осталось лишь обвыкнуться.

— Что ж, — громко заговорил стоящий рядом Яспис, покрытый испариной, словно его водой облили, — свою часть сделки мы выполнили, так что Архетелос мы забираем. Он нам сильно поможет в предстоящей борьбе. Теперь помогите нам уничтожить Сехрима, и мы будет в полном расчете.

— Айван, — позвал Мурра парня, когда маги начали расходиться по одному, поднимаясь на поверхность по тайной лестнице. — Как ты себя чувствуешь?

— Рука жутко ноет, — пожаловался юноша.

— Я хотел бы тебе помочь, но, боюсь, на данный момент это все, что я могу для тебя сделать. У меня даже нет с собой трав, способных унять боль.

— Но ведь хоть что-то можно предпринять? — едва не плача спросил Айван. Мурра задумался буквально на миг, вздохнув.

— Лечебная магия крайне сложна в освоении и требует колоссальных затрат времени. Обучаясь в Академии, я встретил лишь пятерых магов, изучающих медицину и влияние магической энергии на состояние живой материи. К концу моего обучения от пятерки осталась лишь одна девушка, твердо решившая посвятить себя исцелению. Закончив пятую Завесу, я покинул Академию, а девушка продолжала учиться на четвертой.

— Думаешь, она может мне помочь? — с надеждой поинтересовался Айван.

— Я не знаю, что с ней случилось после. Возможно, она отправилась с остальными магами на Криптоперию, а может, ее давно схватили и казнили. Я веду к тому, что очень мало людей, посвятивших свою жизнь использованию своей энергии для исцеления. Однако есть и те, кто отлично разбирается в природе, активно используя лечебную магию.

— И кто же это?

— Эльфы.

Айван вспомнил, как отец рассказывал ему об этих странных существах, почти не отличимых на первый взгляд от человека. Эльфы не любят воевать, и даже когда кто-то забредает к ним в леса с недобрыми намерениями, предпочитают избегать насилия, скрываясь между деревьев. В мире, где война стала естественной вещью, подобное поведение казалось Айвану иррациональным. Конечно, он и сам стремился к миру, однако с начала своего пути уже успел замарать руки в крови. Он не хотел, но жизнь не оставила ему выбора.

Однако эльфы предпочитали избегать насилия любым ведомым им путем, и даже не пытались придумать способа, как защититься от тех, кто насилие и войну считает ответом на все вопросы.

— Но разве эльфы не живут где-то в северных лесах? — спросил Айван.

— Почти все эльфы предпочитают не покидать Сильвалуос, это верно, но есть и те, кто не разделяет стремление своих предков отдалиться как можно дальше от остального мира. Таких называют отступниками. Благодаря своей магии, позволяющей влиять на живые организмы, в том числе и на самих себя, они отрезают острые кончики своих ушей, а затем залечивают себя.

— Но зачем? — удивился Айван.

— Эльфы, — вздохнул Мурра, — как бы это сказать... утонченные, если угодно. Даже мужчины. Да к тому же очень выносливые. Многие правители мечтают видеть их в качестве своих рабов. Им можно поручать тяжелую работу, использовать для удовлетворения похоти и даже использовать в качестве телохранителей. Эльфы очень ловкие, а их реакцию можно сравнить с таковой у Киллвари. Поэтому отступники всячески стремятся скрыть свое происхождение, хотя на безухих спрос не столь высок.

— А ты много о них наслышан, — хмыкнул Нандин.

— Я с Большого Континента, а там полно всех видов. Многие эльфы живут там на равных с другими расами, хотя это не значит, что их не похищают, и через море не перевозят в страны, промышляющие рабством.

— Если мы отыщем эльфа-отступника, — вновь вклинился в разговор Айван, — он сможет исцелить мою руку?

Мурра помолчал, прежде чем ответить. Ему не хотел расстраивать парня, но и пустые надежды не принесут пользы.

— Вряд ли мы отыщем эльфа так далеко на юге, а на севере они почти все в рабстве. Тем более, покинув родной лес, они оборвали свое обучение магии. Лишь опытные и мудрые эльфы, изучающие искусство сотни лет, способны излечивать столь серьезные ранения, но все они очень консервативны и никогда не покидают леса.

— Тогда нам следует отправиться в тот лес. Как его там?

— Сильвалуос, — напомнил Мурра, — что переводится как светлый лес или лес света. Но он далеко на севере, а ты, как я понимаю, отправляешься в Колдовсторм, что на Континенте Лисы.

Айван хотел покинуть Троекон как можно раньше, и пытался избежать любой задержки, хоть и не особо в этом преуспел, однако мысли о том, что он до конца жизни останется калекой, не покидали его. Он мечтал о простой и светлой жизни, где мир не будет казаться темным подземельем, в которые он в последнее время зачастил. Он с трудом мог вообразить то место, где сможет почувствовать себя свободным и счастливым, но не сомневался, что сразу узнает его, коли увидит.

— И большой получится крюк? — неуверенно поинтересовался Айван.

— Большой ли? — усмехнулся Мурра. — Придется пересечь весь континент, дорога займет несколько месяцев. Более того, Гедорн сейчас в состоянии войны с Протелией, и если ты не хочешь оказаться посреди сражения, придется как можно скорее добраться до Киркурда, оттуда в Барбиллу, и через Трубочное море на западную часть континента. Если же идти в лес, придется проходить через Гедорн, и если мы попадаемся на глаза солдатам, нас могут принять за лазутчиков. Даже если мы доберемся до Сильвалуоса, не факт, что эльфы захотят помочь нам, людям. Но даже если и помогут, нам все равно затем придется отправиться на запад, только уже не по морю. Это займет невероятно много времени.

Для Айвана было даже хорошо, что не придется пересекать море, ибо он ненавидел воду, способную подняться хотя бы выше колен. Однако понимал, что терять время нельзя, иначе может быть слишком поздно.

— Погоди, — тряхнул маг-седокта головой. — Ты говоришь так, будто собираешься идти со мной.

— Так и есть. Я хочу помочь тебе достичь своей цели. Я поклялся Мине перед ее смертью.

— Я тоже, — вклинился Нандин. — Ну, в смысле, решил пойти с тобой.

— Но ты же хотел отправиться в Ледяные земли, — повернулся Айван к Нандину. — А как же твои дети? — спросил он у Мурры.

Берсеркер и травник попытались ответить одновременно, попросту перебив друг друга, и рассмеялись. Нандин милостиво позволил Мурре ответит первому. Волшебник поведал, что оставил детей с теткой Айвана, отчего тот несказанно удивился. Его тетя не могла иметь детей, о чем она узнала еще в молодости, а потому растила юношу как своего собственного сына, но теперь у нее целых два ребенка. Айван надеялся, что единственный его родной человек будет с ними счастлива.

Нандин же заявил, что вообще решился продолжить путь с магом-седоктой вот прямо только что. После того, как они разделились перед вратами Зела, берсеркер только и думал, что о словах парня. Он устал бегать, но и проливать кровь не желал. У него не было конкретной цели, кроме как убежать подальше от порочного мира, и пусть Айван предлагал то же самое, его вариант предполагал не возможность забиться в дальний угол, а наоборот, свободно расправить плечи в месте, полном света и тепла.

Айван и не надеялся, что в его путешествии у него появятся столь могущественные компаньоны. С их присутствием дальнейший путь, казалось, приобрел белее четкие очертания. При виде берсеркера мало кто решится на опрометчивые поступки, а волшебник всегда поможет решить самые сложные задачи, а самое главное, он сможет обучить Айвана азам магического искусства.

— Как бы я хотел отправиться прямо сейчас, — вздохнул парень, выказав новым попутчикам свою благодарность.

— Сначала нам необходимо выполнить условие сделки. Хотим мы того или нет, а твои инструментарии, Айван, нам так или иначе необходимо вернуть.

Мурра огляделся в поисках трактирщика.

— Яспис, — окликнул он его. Почти все маги уже успели уйти, и в комнате остались лишь бывшие пленники вампира, еще не успевшие поправиться.

— Что такое? — отозвался толстяк. — Мне уже пора открываться, а то могут заподозрить неладное. Всю ночь не спал с этой твоей рукой, не знаю, как буду работать.

— Я лишь хотел спросить: та коллекция предметов в погребе башни Сехрима, она полная? Или у него есть еще места, где он хранит забранные вещи?

— Хм, — задумался Яспис. — Только если его личный кабинет в особняке. Там он хранит в основном приглянувшиеся ему статуэтки и фигурки, а также узорные штофы с алкоголем. О других местах мы не слышали.

— Понятно. Так когда вы собираетесь начать действовать? У вас же есть план?

— Само собой, хотя с тобой и этим камнем, — он подбросил Архетелос в руке, — придется внести некоторые коррективы. Йесил и Горриндол уже вне игры, так что остальные сделают все возможное, чтобы подстраховаться. Лучше не давать им такой возможности. Этой ночью мы вновь соберемся здесь. Большая часть наших людей отправится штурмовать особняк Рудоны, чтобы отвлечь внимание городской стражи, а чуть позже остальные нападут на дом Сехрима. С твоей силой, Мурра, сладить с вампиром не составит труда. Лучше всего, конечно, оставить его на время живым, чтобы показать людям, кто он на самом деле, но тут уж по возможности.

Почти весь день лил дождь, будто предвещая пожары, что скоро охватят город. Свинцовые тучи давили своей тяжестью, стремясь раздавить не тело, но дух. С каждым днем погода ухудшалась, морось с неба, грязные лужи под ногами, ни у кого не было настроения выходить на улицу и гулять по запутанным улочкам тихого городка.

Зел располагался на холме, а потому вода со звонким журчанием каскадом стекала по краям, будто по огромному каменному зонту. Но это все равно не могло уберечь от возможности промокнуть до нитки, стоит только выйти под открытое хмурое небо.

Осень — война без правил, и победитель очевиден.

Айван попытался заставить себя подремать, но ничего не выходило. Мурра, умаявшись за ночь, спал, загодя сняв бронзовую руку. Нандин тоже посапывал, иногда встряхивая головой и что-то ворча сквозь сон. Травник несколько часов превращал свою руку в настоящий артефакт, и с ним все ясно, но Айван не понимал, почему все это время берсеркер тоже бодрствовал. Неужели следил за ним, проверяя его состояние?

Непривычный к такому проявлению заботы, парень не знал, что и думать. И Мурра, и Нандин решили бросить все и отправиться с ним в неведомые земли, и это тоже стало для него загадкой. Он ведь им никто, случайный встречный. Дело ведь не только в простой клятве травника жене и благодарности берсеркера за спасение от Убийц из Манона. Где-то глубоко в сознании они тоже верили, что можно достичь лучшей жизни, и сделать это куда проще вместе, а не в одиночку.

Первым проснулся Нандин, широко зевнув и потянувшись, будто только вылезший из берлоги после спячки медведь. Через несколько минут поднялся и Мурра, ведя себя более сдержанно. Лишь после этого поднялся и сам Айван, делая вид, что тоже только проснулся.

Выпив воды и поев лепешек, они дождались Ясписа.

— Я закрыл трактир пораньше, — заявил тот. — Сейчас подтянутся остальные, и вы отправитесь.

И действительно, не прошло и получаса, как через потайную лестницу спустился Альмандин, а за ним еще с полдюжины волшебников, что прошлой ночью сидели в круге.

— У нас проблемы! — с ходу выпалил Альмандин.

— Что случилось? — всполошился Яспис.

— Это все те викаране, что недавно объявились в городе. Они каким-то образом прознали, что Мастера Зела не так просты. Молестий со своим прислужником устроили на особняк Рудоны, где в это время находился и Йесил, облаву. После короткого сражения Мастера сбежали. Там сейчас полно стражников, они весь день обыскивают особняки и башни.

— Я слышал, что стражники чем-то заняты в городе, — задумчиво проговорил Яспис, — но я думал, что они все еще ищут сбежавших из тюрьмы Нандина и Мурру

— А что викаране? — вклинился в разговор Мурра.

— О, это самое интересное, — усмехнулся Альмандин. — Молестий — Лютер, что ли — приказал взять Сехрима под домашний арест. Он подозревает, что наместник знал о секретах Мастеров и, возможно, сам является не простым человеком. Так что Сехрим сейчас точно в своем кабинете, однако вокруг особняка, да и внутри, полно вооруженных стражников.

— Дела, — протянул Яспис, покачивая головой.

— А где сам Лютер? — спросил Мурра.

— Он взял несколько человек и спустился в туннели, уверенный, что сможет найти там доказательства вины Сехрима.

— Но их там нет, не считая отдельных пыточных камер и комнат, где содержались пленники, — вновь вставил слово Яспис. — Если бы мы их не освободили, они, полагаю, указали бы на Сехрима, — бывшие пленники, собравшиеся полукругом вокруг трактирщика, Альмандина и остальных, согласно закивали, — но мы их уже освободили. Поэтому вы, — он обвел взглядом толпу, — не можете свидетельствовать против вампира.

Айван устраивала и нынешняя ситуация. Провести в темнице хотя бы час было для него нестерпимой пыткой, и он был благодарен Непокорным за освобождение, пусть они это и сделали не за просто так. В любом случае, если бы его, Мурру и Нандина нашел Лютер, свобода окончательно бы ускользнула из их рук, открыв путь прямиком на костер. Вряд ли молестий сжалился бы и отпустил жертв кровопийцы.

— А если нам вернуться? — неожиданно для себя вслух спросил Айван.

— Вернуться? О чем ты?

— Как давно Лютер спустился в туннели? Возможно, он еще и не нашел в этом лабиринте комнат, где нас содержали. С помощью тайных ходов вы легко его опередите. Пусть не все, но хотя бы человека два-три могут вернуться на те столы, а когда молестий их найдет, рассказать о бесчинствах Сехрима.

— Лично я возвращаться туда не собираюсь, — твердо заявил один из бывших пленных. — Я провел в той Бездне больше двух месяцев, и даже здесь чувствую себя сейчас так, словно замурован заживо.

Многие пленники подтвердили его слова, хотя нашлись и те, кто ради справедливости готовы были вернуться, лишь бы Сехрим понес заслуженную кару.

— Ты кое-чего не учел, мальчик, — обратился к Айвану Яспис, когда гвалт затих. — Многие тамошние пленные были магами или Фаинай Фораса. Викаранай, создавший вампиров и других подобных тварей, прекрасно знает, что они питаются энергией, и чем ее больше, тем лучше. Этот Лютер явно не дурак, он сразу заподозрит, что пленные не обычные люди. А обычные все равно могут под пытками рассказать об этом месте. Мы не можем пойти на такой риск.

— Так что же нам сейчас делать? — спросил после всеобщего молчания кто-то из волшебников.

— Пока ничего, — после недолгого обдумывания решил Яспис. — Посмотрим, чем все закончится, а там решим.