Онлайн чтение книги ТРОЕКОН. Книга 1: Третий путь TROEKON. Book 1: Third way
Часть третья: Через тернии. Глава 1: Разные битвы

Часть третья: Через тернии

Глава 1: Разные битвы

Под защитой круглых щитов и крепких доспехов первые две тысячи воинов набросились на стены гарнизона, словно разъяренные койоты. Длинные лестницы уперлись в землю и взмыли в воздух, чтобы обрушиться на зубья, проложив дорогу ревущим от жажды крови солдатам.

Концы лестниц были специально укреплены дополнительными досками из дуба, из-за чего их невозможно было разрубить мечом, но и топору понадобилось бы много времени. Неприятель с упорством лез наверх, желая поскорее перебраться через стену и схлестнуться с врагом в прямом бою.

Киркурдцы специально рассредоточили лестницы почти на всем протяжении стены, чтобы не находиться в одной точке огня противника. Однако Алгор предвидел подобную тактику. На каждую лестницу он выделил по несколько человек, и этого вполне хватало, чтобы сдерживать ватагу, ведь на узкой лестнице впереди мог находиться лишь один воин.

Стрелы дождем летели в закованных в латы солдат, и лишь каждая двадцатая попадала в цель, вонзаясь в щели между пластинами. Еще час назад многочисленные снаряды вдруг превратились в жизненную необходимость. Старшие офицеры кричали, чтобы лучники целились лучше и экономили оружие, но те либо не слышали приказов, либо считали, что экономить еще больше попросту невозможно.

Когда в руках дальнобойный лук или арбалет, противник кажется таким незначительным, таким далеким, и стоит ему подобраться ближе, как начинают трястись поджилки. Никто не желал сегодня вынимать меч из ножен и окроплять его кровью.

К первым двумя тысячам подошли еще около тысячи человек с новыми лестницами и силами. За ними по пятам спешил отряд из пяти сотен человек, вооруженных луками и арбалетами. Солдаты, совсем недавно чувствующие себя в безопасности на высоких стенах, вдруг оказались под обстрелом.

Под прикрытием дальнего огня на стенах объявились первые противники. Тем, кто недавно видел врага лишь на кончике стрелы, пришлось сменить деревянное оружие на стальное. Послышался лязг и треск первым столкнувшихся мечей и булав.

— Бросайте трупы на лестницы! — изо всех сил закричал Алгор. — Не дайте им забраться на стену!

Услышавшие приказ приступили к его исполнению. Вниз полетели убитые в тяжелых латах, опрокидывая тех, кто полз по лестнице. Несколько бамбуковых штурмовок подломились и рухнули вниз под истошные крики лезущих вверх солдат.

Вместо того чтобы рубить укрепленные лестницы, Алгор приказала вылить на них масла и поджечь. Этим трюком он желал воспользоваться как можно позже, но враг оказался на удивление упорным и сильным. Принц надеялся, что первую атаку удастся отбить и так, но неприятели лезли на стены, словно настырные жуки, и у него не осталось выбора.

Горящие лестницы не позволяли противнику лезть выше. Они быстро прогорали и рушились вниз под собственным весом. Верхние концы обламывались и уцелевшая часть скребла по стене, когда как нижняя просто съезжала на скользкой от недавнего дождя земле. Еще несколько лестниц удалось расшатать силой, сбросив с нее всех солдат, а затем затащить внутрь крепости, чтобы противникам не удалось повторно ими воспользоваться.

Почти сотня лучников, разделившись на три группы, рассредоточились во дворе, периодически выпуская за стены стрелы, даже не видя противника. Несколько находящихся на стене человек указывали направление и высоту, которую необходимо брать для выстрела. Противник быстро просчитал действия воинов Гедорна, однако и те были не дураками. После каждого выстрела они перебегали с одного места на другое по широкому двору крепости, и наносили новый удар. Киркурдцы разгадали и эту тактику, однако попытка ее повторить ни к чему не привела: воины гарнизона видели стрелков и могли указать направление своим лучниками, а вот сами стрелки противника оставались слепы.

Бой длился едва ли больше часа, но казалось, что наступил уже следующий день. Штурмующие, заслышав звуки горнов, поспешно ретировались, уклоняясь от летящих в спины стрел. От трех с половиной тысяч воинов осталось полторы тысячи, считая лучников и арбалетчиков. В гарнизоне насчитали тридцать восемь погибших и около пятидесяти раненых. Одни могли вскоре продолжить сражаться на передовой, других ждала долгая и мучительная смерть.

— Они перестроятся и вернутся, — заявил Майат, подходя к Алгору вплотную. — Подмоги нам не дождаться.

— Забываешься, — угрожающе прошептал принц.

— Простите, Ваше Высочество, — поклонился советник.

— И что ты предлагаешь? — спросил Алгор. — Бежать в леса?

— Их доспехи тяжелее наших, и лошадей у них мало. Они нас не догонят.

Алгор уже думал о побеге, но каждый раз его мысли возвращались к королю. Побега он не потерпит и если понадобится, в назидание остальным казнит и собственного сына. Сдаваться тоже не вариант — киркурдцы перебьют всех. Остается лишь сражаться.

— Тебя догонит моя стрела, — прошипел Алгор, хватая худосочного Майата за грудки. — А нет, так меч моего отца. Вместо того чтобы тратить время на дурные мысли, лучше бы придумал план дальнейших действий, чем занимаюсь я.

— Но, Ваше Высочество…

— Когда все закончится, — перебил советника принц, — и если мы выживем, ты ответишь за свои помыслы. А сейчас единственный вариант для тебя искупить свой грех — взять меч и отправиться на передовую, а не сидеть в тылу.

Под конец речи Майат уже едва доставал земли носками туфель, и когда Алгор его отпустил, он грохнулся на задницу. Лицо его было белее, чем у самого мертвеца.

Через два часа томительного ожидания солдаты на стенах подали сигнал о приближающихся противниках. Вторая волна штурма должна была нахлынуть уже через несколько минут. Конечно, у Алгора были идеи, как действовать дальше, но он ничего не говорил своим людям, чтобы их не мог подслушать ходящий во сне. Все, что он произносил вслух, это слова поддержки.

Когда трехтысячное войско противников уже было на полпути к крепости, Алгор обратился к своим воинам, давая указания. Сейчас все зависело от того, сколько еще осталось сил у солдат обеих сторон. Принц понимал, что в распоряжении врагов почти пять тысяч человек против его сотни с небольшим, но он надеялся, что противнику не придет в голову воспользоваться каким-то неожиданным планом.

И он оказался прав. Киркурдцы сменили тактику, но не так сильно, как боялся Алгор. Они решили не рассредоточивать лестницы, а атаковать скопом в одном месте. Это действительно могло бы стать проблемой, будь в распоряжении принца много людей — все бы они попросту мешали другу на стене. Однако сотня воинов чувствовала себя на широкой площадке более чем комфортно.

Вниз полетели первый стрелы, способные лишь незначительно навредить бушующему стальному морю противников, но Алгор лишь ждал, когда они подойдут ближе.

— Тащите! — закричал он, когда первые лестницы ударились о зубья стены.

Солдаты, чьи шлемы напоминали бизоньи головы, действительно могли напугать кого угодно, но настоящие воины знают, что под устрашающей маской находятся такие же живые люди, как они. Они тоже боятся умереть и тоже пытаются сделать все возможное, чтобы послужить своей родине. Сегодня им предстояло совершить и то, и другое.

Когда киркурдцы почти достигли верха стены, прямо у них над головой возникла их же утащенная ранее лестница. То, что они сгруппировали свои штурмовки в одном месте, сыграло с ними злую шутку. Их же стратегия стала причиной их гибели.

Не успели первые рогатые головы показаться над зубьями стены, как длинная и тяжелая лестница горизонтально обрушилась вниз, сбрасывая с деревянных ступенек закованных в латы солдат. С криками отчаяния и неизбежной судьбы они с грохотом обрушились на головы своим товарищам, и сверху их тут же придавило штурмующее орудие.

Пока они не успели прийти в себя, солдаты Гедорна навалились на прислоненные к стене лестницы, затаскивая их внутрь. Держащие за конец лестницы воины без страха сигали вниз со стены с другой стороны. Длинная и тяжелая лестница послужила им отличным противовесом, и они легко ступали на землю, страхуемые товарищами вверху и снизу. В один миг противники потеряли почти все свои штурмовки.

Стрелы сотнями сыпались на головы нападающих, но их уверенно защищали круглые щиты и крепкие доспехи. Противники отошли на несколько сотен шагов назад, за пределы полета стрелы. Алгор увидел, как к ним подносят еще несколько лестниц. Принц не мог представить, как еще киркурдцы смогут их использовать, если обе их тактики не принесли успеха.

— Что они делают? — удивился один из солдат, всматриваясь вдаль.

— Изменяют тактику. Эй, внизу! — крикнул Алгор солдатам. — Разбирайте лестницу и тащите сюда длинные жерди.

Воины тут же приступили к исполнению приказа, разрубая веревки, которыми к длинным орясинам крепились ступеньки.

В это время киркурдцы начали укладывать одни штурмовки на другие, скрепляя их крепкими вервиями, создавая подобие укрепленной лестницы. Весить такие должны прилично, и их точно не затащишь за стены.

Противники сделали сразу две такие утяжеленные лестницы, после чего целой толпой подняли их над головой и ринулись в атаку. Алгор надеялся с помощью длинных жердей сбивать залезающих по ним солдат или, возможно, запихнуть парочку между скрепленными лестницами сбоку и посредством рычага переворачивать их, сбрасывая штурмующих вниз, но в этом случае тонкие палки могут попросту переломиться.

У Алгора было еще несколько идей в запасе, однако кикурдцы решили его удивить. Вместо того чтобы вонзить один конец лестницы в землю, дабы поднять штурмовки и обрушить другим концом на стену, они продолжили бежать вперед, со всего маху влетев в ворота крепости двумя импровизированными таранами.

Крича от потуг, они вновь отошли назад и с разбегу врезались в створки: сначала одна группа с лестницами, а сразу за ними вторая, чередуя удары. Звуки ударов разнеслись по всему гарнизону. Двери затряслись так, что вибрации отдавались в каменные стены под ногами.

— Стреляйте по ним! — заревел Алгор, первым хватаясь за лук. Однако толку от этого было мало. Киркурдцы держали импровизированный таран над головой, что не позволяло большинству стрел достигнуть цели.

А воины неприятеля продолжали с упорством биться в ворота, скрипящие от каждого удара. С другой стороны выстроились лучники и арбалетчики, готовые в любой момент выпустить стрелы и болты в прорвавшихся врагов.

— Тащите жерди! — выкрикнул приказ принц.

К этому времени не занятые обстрелом солдаты успели разобрать лишь одну лестницу. Две жерди оказались на стене раньше, чем тараны успели нанести три двойных удара.

— Как побегут вперед, — вновь заговорил Алгор, — цельтесь в просветы между ступеньками.

Сразу по пять человека держали жерди, вставив их далеко за стены. Как только налетчики отошли назад для разгона, Алгор приказал приготовиться, и когда киркурды с криком бросились к воротам, принц направил жердь вниз, целясь в ближайший просвет лестницы.

Нижний конец жерди вонзился в землю, а верхний, выскользнув из рук, уперся в каменную стену. Противники со всей силой влетели упругую бамбуковую орясину. Их откинуло назад, и, не удержав внезапно затормозившую связку лестниц, они попадали на спину, где их тут же придавил импровизированный таран.

У второй группы дела обстояли несколько хуже. Они попали в просвет под слишком большим углом, и когда неприятели налетели на жердь, нижний ее конец соскользнул, и верхний резко дернулся в сторону, сшибая с ног нерадивых солдат. Однако и киркурдцы потеряли равновесие; их повело в сторону, и уставшие от тяжести руки выронили связку лестниц прямо на первую, придавливая лежащих под ней людей еще сильнее. Алгор не сомневался, что те теперь точно мертвы.

В открывшихся врагов полетели новые стрелы.

— Оставьте одну из лестниц, — закричал принц вниз своим солдатам, которые успели разделать уже вторую штурмовку, — и уприте ее в ворота. Да покрепче!

Несмотря на временное решение проблем с таранами, гедорнцы не выиграли своими действиями почти ничего, лишь потратили силы и отсрочили неизбежное. У врага все еще оставалось несколько тысяч свежих воинов. Необходимо было срочно придумать, как от них избавиться, в голове словно засел туман. Алгор вспомнил об Архетелосах отца; даже один из них мог обернуть сражение в их пользу.

Однако в их распоряжении находились лишь примитивные мечи, луки и арбалеты. Речи о победе и быть не могло. Но принц не собирался так просто сдаваться. Он начал серьезно задумываться о том, чтобы дождаться подкрепления, посланного отцом. Забраться на стену киркурдцы не смогут, об этом он позаботится лично, так что оставалось лишь удержать ворота закрытыми. Если бы только удалось избавиться от таранов.

— Сколько у нас черного масла? — спросил Алгор у ближайшего офицера.

— Два бочонка. Этого не хватит, чтобы использовать его в бою.

— Смотря как использовать. Тащите сюда. И прикажите собрать все оставшиеся от лестницы бамбуковые ступеньки.

Через несколько минут два бочонка горючего масла стояли в крепостной башне перед принцем, а рядом валялись кучи коротких бамбуковых палок. К этому времени киркурдцы вновь подняли связки лестниц и с новой силой накинулись на ворота.

Алгор собрал всех свободных солдат гарнизона и разъяснил их обязанности. Все тут же с энтузиазмом принялись выполнять приказ. Макая бамбуковые древки в черное масло, воины выбегали из башни и поджигали их, чтобы затем сбросить вниз. Против солдат в доспехах подобные чадящие факелы были практически бесполезны, если не попадали в лицо, однако принц приказал целиться совсем не в них.

Попадая в импровизированные тараны, древки оставляли на них небольшую часть отлично горящего черного масла. Алгор приказал целиться в веревки, скрепляющие лестницы, и вскорости огонь перебросился на них, используя вервие в качестве собственного топлива. Тугие канаты начали лопаться, и через несколько минут обе конструкции развалились.

В отступающих киркурдцев вновь полетели стрелы.

Завидев спину неприятеля, Алгор приказал спуститься оставшимся воинам во двор, оставив на стене лишь пару человек следить за обстановкой.

— Наши враги превосходят нас числом, — заговорил он, осмотрев потрепанных и уставших мужей. — И даже силой. Но не умом. На каждую их попытку прорваться в крепость, мы находим способ им противостоять. Но так войну не выиграть. Необходимо атаковать в ответ.

— Выйти за стены было бы самоубийством, — выкрикнул кто-то из солдат.

— Поэтому я и предлагаю вам изложить свои идеи. Любые, даже если они вам самим кажутся глупыми и бессмысленными. Давайте, выкладывайте!

Двор наполнился тишиной, будто и не выкрикивал здесь несколько часов назад уверенный в победе отряд громогласное «ура». Стоящие перед Алгором солдаты сейчас были не менее молчаливы, чем лежащие неподалеку их погибшие товарищи. Лишь откуда-то из деревянных домов издавались стоны и кашель раненых, за которыми некому было ухаживать.

Наконец, решившись, вперед протолкнулся один из воинов, молодой парень, которому едва ли исполнилось двадцать.

— У нас есть черное масло, — неуверенно начал он. — Мы можем выплеснуть их на головы киркурдцам и поджечь.

— Масла слишком мало. Всего бочонок. Едва ли этого хватит, чтобы спалить хотя бы две сотни противников. Его нужно экономить. Должен быть другой вариант. Думайте, пока враг не вернулся с новой стратегией.

Вдохновленные первым шагом солдата, вперед начали выступать и остальные, предлагая свои идеи. Большая их часть являлась абсолютной глупостью, однако Алгор никого не журил, наоборот, предлагал развивать идеи.

Один предложил смачивать в масле стрелы и поджигать их, но принц отверг эту идею, ведь такого количества масла, какое может задержать стрела, не хватит, чтобы поджечь закованных в латы противников. Другой предложил облить остатками масла каменные стены, и поджечь, чтобы никто не смог взобраться по ним. Третий и вовсе предложил облить шесты. Все эти идеи не выдерживали критики.

И тут вперед вышел солдат с перевязанной головой, которую задела вражеская стрела, проскользнув вдоль правого виска. На вид ему было лет тридцать, но война, казалось, сделала его старше.

— А что, если позволить им преодолеть ворота? — предложил он.

— Предлагаешь сдаться?! — воскликнул другой воин. — Ты слышал Его Высочество, они нас не пожалеют. Лучше умереть в бою.

— Про сдаться я ничего не говорил, — спокойно ответил солдат. — Позволим противнику рассредоточиться по гарнизону, а затем… Лучше спалить здесь все, чем погибнуть за зря. Иных вариантов я не вижу.

Алгор понял, о чем говорил солдат. Позволить противникам расползтись по городку, а затем подпалить его со всех сторон, заперев их в огненном аду. Однако считать противников такими наивными было бы глупо. Они сразу заподозрят неладное, если не встретят хоть какого-то сопротивления.

Конечно, они могут подумать, что гедорнцы сбежали через задние ворота, однако Алгор не забывал о ходящих во сне. Даже если Фаинай Фораса всего один, он может находиться прямо перед носом, паря над землей невидимым духом, и слушать все, о чем они говорят.

Согласиться с этим планом означало поведать о своих дальнейших действиях врагу.

— Как тебя зовут, солдат? — спросил принц.

— Рядовой Охим, Выше Высочество.

— Повышаю тебя до офицерского звания. План хороший, но нам нельзя сдавать позиций. Мы должны сохранить крепость за нами. Будут еще идеи?

В этот момент один из солдат крикнул со стены, что противники идут в очередное наступление. Времени не оставалось, а дельного плана так никто и не предложил.

Вернувшись на стену, Алгор увидел огромное войско врага, на широком поле казавшееся легкой целью. Он выставил перед собой большой палец, закрыв им от взора всех врагов разом. Если бы все было так просто. Принц не хотел погибать в отдаленном от большого мира гарнизоне, не заполучив прежде ни власти, ни славы.

Многие солдаты отца считали его папенькиным сынком, который только и способен, что командовать и требовать выполнения своих капризов. Он хотел доказать, что способен на большее. Но не им — себе. Алгор плевал на чужое мнение, но подсознательно всегда стремился к отцовскому признанию. Просто ничего не мог с собой поделать. Принц мечтал вонзить нож в грудь Морроса Аво Хотрекса и увидеть в его глаза гордость за сына. Такова традиция.

Пресловутые лестницы вновь показались в поле зрения. На сей раз тактика врага была как на ладони. Солдаты несли как обычные штурмовки, так и связанные вместе лестницы, заменяющие таран. Принц и сам бы так поступил. Следом за мечниками, на небольшом отдалении, шествовали лучники. Киркурдцы решили использовать все предыдущие стратегии одновременно. Невозможно, оборонять стены, защищать ворота и бороться со стрелками. Не с таким количеством воинов.

Это был конец. Алгор держал в голове лишь один план про запас, но просто боялся воплотить его в жизнь. Охим высказал этот план вслух, и со стороны он показался еще более сумасшедшим. Неизвестно, сколько солдат противника войдет за стены, но оставшимся не составит труда избавиться от воинов гарнизона.

— Сконцентрируйтесь на штурмующих стену, — отдал приказ Алгор. — Используйте бамбуковые палки, вымазанные в черном масле. Бросайте их на головы солдатам. Лучники во дворе! Используйте предыдущую стратегию: стреляете, перебегаете на другое место, снова стреляете. Следите за знаками солдат, куда атаковать. Задержите их, насколько это возможно. Все, кто свободен, — ко мне. Вам тоже придется поработать.

***

За спиной полыхал разделенный когда-то надвое лес. Огонь пожирал деревья с завидной жадностью и явно не намеревался останавливаться на достигнутом. Черные тучи от пожаров заволокли небо, и казалось, что вот-вот начнется дождь, но воду сменят пламенные капли.

Три дня потребовалось армии Гедорна, чтобы преодолеть злополучный лес и засевших в зазоре между чащоб протелийцев. За каждый клочок земли пришлось сражаться в смертельной схватке. Эйнармы, онагры, баллисты и стрелометы ежеминутно выпускали огромные стрелы и бросали вперед тяжеленные валуны. Каждое войско пыталось нанести другому как можно больше ущерба, и им это удалось.

Стрелять с холмов было куда практичней, однако армии Гедорна недоставало военной мощи. Лишь легкие эйнармы, привезенные с родины, можно было затащить на возвышенности, когда как Протелия использовала заранее расставленные на низменности камне- и стрелометы. Камней и стрел у них тоже было в избытке.

После ночи, когда Убийцы из Манона сожгли десяток орудий, протелийцы начали ответственной относиться к своим обязанностям. Караулы усилили до десяти-пятнадцати человек, а лес постоянно прочесывался в поисках лазутчиков и диверсантов. Моррос не решился вновь прибегнуть к помощи Убийц.

Следующим же утром подоспели эйнармы. Король рассчитывал с их помощью разрушить орудия неприятеля, но это оказалось не так-то просто. Взрывающиеся черным маслом шары, созданные Карустом, показали прекрасный результат, однако даже их не хватило, чтобы сильно ослабить войско неприятеля. Солдаты Протелии быстро сообразили, что огонь можно погасить с помощью песка и земли. Они расставили метательные машины таким образом, что один шар с маслом мог накрыть лишь одну баллисту или стреломет, а их было слишком мало, чтобы тратить впустую.

После нескольких часов непрерывного метания камней и стрел, Моррос решил, что этим ничего не добиться. Он собрал отряд почти из двадцати тысяч человек и разделил его надвое, отправив в разные стороны. Холмы прекрасно закрывали обзор врагам, поэтому они не смогли предсказать, что их атакуют из леса сразу с обоих флангов.

Повернуть орудия они не могли, ибо тогда Моррос атаковал бы их в лоб очередным войском, и протелийцам пришлось сдерживать фланги собственными человеческими силами. Когда бой начал затягиваться, король приказал трубить отход. Однако противники не побежали вслед за отступающей армией, как на то рассчитывал правитель Гедорна.

Битва затихла с наступлением ночи. Моррос хотел вновь послать Убийц, на сей раз с более серьёзным заданием — перерубить канаты у орудий и, по возможности, устранить старших офицеров, но он понимал, что противник теперь готов, и он лишь зря потеряет столь полезных воинов.

Следующий день ознаменовался сильным дождем. Прикрытые водяной завесой, Гедорн продолжал атаковать на расстоянии, закидывая камнями низину, когда как войска противника с трудом могли целиться, и большая часть снарядов застряла в холмах. Моррос приказал спуститься вниз и собрать как можно больше камней, ибо свои уже заканчивались. Использовать в дождь зажигательные сферы он не решился.

К концу второго дня армия Гедорна потеряла половину своих метательных машин, но протелийцы понесли намного больший урон. Несмотря на это, у них до сих пор оставалось в три раза больше орудий.

Дождь окончился быстро, словно кто-то наверху опорожнил ведерко одним махом, залив долину освежающей влагой, и на этом закончил. Выглянуло редкое осеннее солнце, в свете которого частично покрытые золотой и красной листвой деревья казались огромными цветами. Низину заволок густой туман. Офицеры докладывали, что внизу видится какое-то движение, но рассмотреть что-либо с холмов было попросту невозможно. Моррос не сомневался, что протелийцы делают перестановки, чтобы гедорнцы не знали, куда целиться из эйнармов.

Когда туман сошел, будто сдутый невидимым великаном, его предположение оправдалось. Войска Протелии потратили не один час, но все же перетащили все оставшиеся орудия ближе к линии столкновения. С этого расстояния они могли обстреливать войско неприятели, даже не целясь. За холмами Моррос продолжал держать свою армию, и ее безопасность оказалась под угрозой.

Вновь наступили сумерки, и туман вернулся, мягко стелясь над высыхающей после дождя землей. Моррос сидел в своей палатке и продумывал планы. Их у него было множество, но он пытался выбрать тот, в котором сможет понести наименьшие потери. Несколько советников окружили его со всех сторон, предлагая свои идеи. Среди них были и дельные, но все они казались слишком рискованными и неосмысленными. Тогда он решил использовать тот, что собирался воплотить в первый раз.

Следующее утро принесло свежий теплый ветер и солнечное небо. Казалось, будто сами Боги благоволят королю Гедорна. Обстрел начался с новой силой. Моррос все же решил рискнуть и поставил на это все. Он приказал не беречь снаряды и стараться целится точнее. Однако оставшиеся масляные шары он пока решил попридержать.

Тридцатитысячное войско обрушилось на фланги неприятелей, сметая любое сопротивление. Ожесточенная схватка продолжалась больше часа. К неприятелю подошло очередное подкрепление, везя за собой новые снаряды и несколько дополнительных орудий. Моррос очень не хотел увязнуть в этом месте до начала снегопадов. Если план не удастся, придется отступить, чтобы перегруппироваться; среди холмов инициатива вновь перейдет на сторону Гедорна, но так войну не выиграть.

Вновь затрубили отступление. Моррос приказал Самурану готовиться к решающей схватке. Сам паладин относился к стратегии короля скептически. Он не привык доверять случаю или удаче, больше уповая на опыт и четкие, продуманные решения. Он до сих пор не понимал, почему Моррос оставляет отряд «Крылья Орла» в тылу, когда он один способен обернуть всю войну в их пользу. Вместо этого король всецело полагается на случайность.

Несмотря на сомнения Самурана, план Морроса сработал лучше некуда. Разозленные попыткой армии Гедорна второй раз подряд использовать одну и ту же тактику, протелийцы побежали за отходящими в леса противниками. Они намеревались догнать неприятеля и всадить ему в спину меч, однако на это и надеялся Моррос.

Когда большая часть войска Протелии скрылась в лесах, Моррос приказал развернуть эйнармы в их стороны. В деревья полетели сферы со сжатым магией черным маслом внутри. Пожары воспылали практически одновременно в двух лесах. Через несколько минут огонь вспыхнул и с другой стороны, куда убежали солдаты Гедорна и где неприятеля поджидали маги Морроса, скрытые от соглядатаев Викараная густыми чащами. Капкан закрылся. Многие солдаты оказались в огненном котле. Ветер быстро раздувал пожар, начинающий пожирать лес.

Когда последние снаряды упали внизу, Моррос отдал приказал. Прямо с холмов вниз устремилась многочисленная конница, возглавляемая Самураном. Следом за ними ринулись мечники и копьеносцы. В задние ряды начали попадать огромные камни, легко разрывающие лошадь вместе с всадником, передние ряды попали под обстрел стрелометов, но все это не могло остановить мчащуюся вперед ватагу воинов Гедорна.

Войско влетело в ряды солдат Протелии, сметая все на своем пути. Протелийцы запаниковали. Пламя с флангов и мчащиеся враги впереди — им только и оставалось, что отступить назад. Однако с другой стороны неожиданно вынырнули отряды, что убежали в лес. Они ударили в тыл не ожидавшим этого протелийцам, уничтожая солдат неприятеля. Огромные челюсти, унизанные остриями мече и копий, сомкнулись на горле армии Протелии, но Моррос понимал, что эту змею уничтожить не так-то легко.

Преодолев высоту, войску Гедорна открылся путь на Аэргию. Огромная равнина протянулась до самого горизонта, но король знал, что в двух днях пути на юго-запад располагается Алмазное озеро, а всего полтора дня на юго-восток — город Аэргия, затерявшийся среди холмов и гор. Чтобы попасть в Асидию, столицу Протелии, нужно было пройти между этих двух географических точек, однако лишь глупец повернется спиной к месту, откуда последние дни поступало подкрепление и новые снаряды для орудий. Выбора не было: прежде чем напасть на столицу, необходимо уничтожить находящийся на пути город.

Привал устроили недалеко от горящего леса, так, чтобы дым не въедался в глаза и не лез в горло. Уже с этого места на горизонте виднелись далекие пики заснеженных гор. К ним тянулся недавно преодоленный лес. Где-то там он утыкался в горные массивы, будто морская волна разбиваясь о камни.

Маркитанты и обозы с продовольствием подоспели как нельзя вовремя. Солдаты выстраивались в ряды перед полевой кухней, чтобы получить свою порцию густой похлебки, каши и хлеба. Моррос не желал, чтобы его люди посреди боя ослабли от голода. Это тоже была одной из причин, почему было необходимо зайти в Аэргию. Там можно будет пополнить припасы и как следует отдохнуть перед последним броском. Когда столица будет захвачена, а король Каус обезглавлен, у солдат Протелии отпадет всякое желание воевать. И тогда можно будет заняться Архетелосом.

Король Моррос только приступил к разделыванию большого индюка, попивая красное вино в своем шатре, когда кто-то потряс цепь, висящую на воткнутой в землю доске перед пологом.

— Что там еще? — рявкнул Моррос, откусывая от ножки приличный кусок. Липкий жир потек изо рта ему на бороду и грудь, но он этого даже не заметил; в примыкающей к его шатру палатке несколько слуг уже грели для него воду. Сегодня он собирался помыться впервые за весь поход.

В шатер вступил один из воинов, облаченный в кожаные доспехи; Моррос не любил, когда кто-то своим громыханием на улице мешал ему отдыхать. Хотя сам он почти не снимая носил легкие доспехи из Божьего камня.

— Ваше Величество, — обратился к нему солдат, склонив голову и ударив кулаком в грудь. — С вами хочет увидеться человек. Он говорит, что это срочно и... что дело касается камня. Больше он ничего не сказал.

— Неужели? — хмыкнул король, вставая из-за стола. — Приведи сюда для начала Самурана и Каруста.

Когда солдат удалился, Моррос расплылся в предвкушающей улыбке. Он сразу понял, что прибыл Ачукалла. Самуран и Каруст были нужны ему лишь для демонстрации силы. Заполучив третий Архетелос, он надеялся избавить своих подданных от любых опрометчивых жестов в свою сторону.

Через пять минут Самуран и Каруст оказались в шатре короля. Они оба держались на расстояние друг от друга, будто чувствуя необъяснимую угрозу, исходящую от их даров.

— Для начала, — заговорил Моррос, — я хочу поздравить вас с успешным завершением сражения. Ты, Каруст, отлично справился со своей задачей подпалить неприятелю пятки. — Колдун низко поклонился, шелестя балахоном. — Самуран. Превосходно выполненная атака решила исход битвы. — Паладин повторил жест мага. — Что ж, а теперь давайте пригласим нашего гостя войти.

Моррос хлопнул в ладоши, и спустя миг в шатре оказался Ачукалла. Король не видел его почти четыре года, а потому сразу уловил в его виде резкие перемены. Он осунулся, побледнел, волос поубавилось. Выглядел он так, словно побывал в шторме и лишь чудом выбрался из переделки. Моррос почему-то решил, что каких-то несколько дней назад Ачукалла выглядел куда презентабельней, а разительные изменения коснулись его лишь недавно.

— Надеюсь, ты явился не с пустыми руками? — Вид потрепанного соглядатая вмиг переменил настроение короля. — Где Сердце Дракона?

— Ваше Величество, — поклонился Ачукалла.

— Отвечай на вопрос, — едва сдерживаясь, прошипел Моррос Аво Хотрекс.

— Архетелос был почти у меня в руках, — дрожащим голосом заговорил бывший глава Совета Эфера. — Но тут появились маги. И Викаранай. Случилась схватка...

Он не успел договорить. Быстрым движением Моррос подлетел к Ачукалле и тыльной стороной правой ладони нанес ему сильный удар в лицо. Соглядатай рухнул на пол, словно в него попали из стреломета или пушки. Правая сторона его лица в одно мгновенье покрылась льдом. Он даже не сразу понял, что произошло. Он поднял руку к ушибленному лицу, но когда его пальцы коснулись щеки, она треснула и рассыпалась кусочками льда.

Пронзительный крик сотряс шатер. Ачукалла был в ужасе. Его правая сторона промерзла едва ли не до костей. Одного касания Архетелоса хватило, чтобы лед добрался до самого уха, которое откололось и упало на землю. Перед находящимися в шатре предстали обнаженные зубы соглядатая. Его правый глаз превратился в ледышку.

Моррос схватил Ачукаллу за грудки, поднимая его на ноги. Он встряхнул его так, что его промороженное глазное яблоко треснуло и выпало из глазницы.

— Четыре года ты морочил мне голову! — взревел король. — Четыре года слал отписки, делая из меня идиота! Я откладывал войну до последнего, ожидая от тебя Сердце Дракона, которое ты ручался мне преподнести. Предоставь хоть одну вескую причину, почему я не должен превратить тебя в ледяную статую здесь и сейчас.

Ачукалла выглядел сейчас так, словно второй раз попал в шторм и не выжил. Правая сторона его лица превратилась в одну сплошную рану. Кожа потрескалась и осыпалась, оголяя скулу и часть черепа. Просто поражало, что он все еще жив.

— Я... — с трудом подал он голос. — Я единственный... кто знает их в лицо.

Из-за отсутствия щеки и части губ, его слова звучали нечетко. При открытии рта было видно, как за зубами шевелится язык. Несмотря на это, его было можно понять.

Моррос отпустил Ачукаллу, и тот грузно рухнул на землю. Он был похож на восставшего мертвеца, давно не питавшегося свежей энергией. Остатки его лица были белы, как мел. Он тяжело дышал и даже слегка поскуливал, из огромной раны закапали слюни. Соглядатай пребывал в самом настоящем шоковом состоянии.

— Пусть ему предоставят свою палатку, — отдал король приказ Самурану. — И пусть его осмотрит врач. Когда он придет в себя, я хочу узнать, кто забрал мой Архетелос. Свободен. А ты, Каруст, останься.

Отвесив поклон, Самуран вышел из шатра. Секунду спустя явились два стражника и вынесли Ачукаллу, словно мешок картошки. Моррос не знал, о каких магах он говорил, но очень хотел выяснить. Проблемы с волшебниками ему сейчас были очень некстати. А еще Викаранай. Конечно, они знали о камне, но как выяснили расположение? И кто в итоге им завладел? Если в лагерь вдруг пожалуют новые викаране, придется наплевать на все и обыскать их.

— Чем могу служить? — вывел Морроса из дум колдун.

— Твои масляные шары оказались очень полезны, — произнес король. — Однако они закончились, а черного масла у нас в обрез.

— Хотите, чтобы я создал новое оружие? У меня есть пара идей...

— Нет, — перебил мага Моррос. — На сей раз тебе придется воспользоваться своими силами непосредственно. Я не хочу тратить много времени на захват Аэргии, как не хочу терять и своих солдат. К столице мы должны подойти с наибольшими силами, чтобы взять ее в осаду.

— Боюсь, даже для меня будет непосильной задачей захватить целый город.

— Тебе этого и не нужно! — повысил голос Моррос. — Проникни в город, и когда начнется штурм, открой ворота.

— Новый человек в городе будет слишком заметен.

— Мы захватили несколько пленников и держим их отдельно. Вряд ли все солдаты Протелии знакомы друг с другом в лицо, так что ты не вызовешь подозрений. После допросов мы соберем часть пленных в одном шатре и подстроим побег. Отправитесь в лес, по которому доберетесь до Аэргии. Все просто.

Однако сам Каруст так не думал. Он раскусил Морроса сразу, как только узнал, что ему нужно проникнуть в город. Король не позволил магу даже высказать свои идеи по поводу нового оружия, а ведь он всегда с жадностью принимал все, что касается волшебства. Такое поведение выдавало в нем нетерпение.

Каруст осознавал, что Моррос никому не доверяет, и именно поэтому рискнул даровать ему столь могущественные инструментарии, как Архетелосы. Так колдун смог подобраться к королю Гедорна на максимально близкое расстояние, что выделяло его из всех остальных волшебников, с которыми он связывался либо через самого Каруста, либо через Самурана, либо через Убийц из Манона.

Не просто так Моррос решил отослать Каруста как раз в тот момент, когда Сердце Дракона оказалось так близко. Король не желал, чтобы кто-то еще смог узнать, у кого находится камень, и особенно это касалось мага. Заполучив третий Архетелос, правитель Гедорна станет практически непобедим.

— Тогда почему бы не послать на эту миссию кого-то из остальных магов? — попытался выкрутиться Каруст, хоть и понимал, что это не имеет смысла.

— Ты мой приближенный, и тебе я доверяю намного больше. К тому же, ты сильнейший маг в моей армии, и в случае чего, сможешь выбраться из любой переделки.

Карусту не оставалось ничего другого, как подчиниться приказу своего короля. У мага были свои дела в Аэргии, но он надеялся попасть туда вместе с вторгшейся армией. Однако планы имеют свойство неожиданно изменяться.