Онлайн чтение книги Семь небес The Seven Heavens
Небеса Кузнеца.

Вигдис получила свое имя, когда ей было лет двенадцать. Несколько лет ее жизнь протекала в дорожных разъездах, на телеге груженной всяким добром. Отец ее был торговцем средней руки – здесь продавал, там покупал. Не сказать, что зарабатывал он много, но на безбедную жизнь хватало – и им с отцом, и наемникам, что всегда сторожили их обозы в пути.
Но отец ее в тот год в сопровождение нанял не хорошо знакомых людей, решив сэкономить на монете. После эта жадность обошлось ему в дорогую цену – парни эти были в сговоре с лихими людьми, что грабили торговые караваны.
Она не очень хорошо запомнила тот день – яркое летнее солнце, грязных людей, бросившихся на караван из засады. Всхрап напуганных коней и опрокинутые набок телеги с рассыпавшимся добром. Все складывалось пятнами мозаики, переливаясь нестерпимым блеском оружия и боли. Отдельным отчетливым мгновением было видение отца стоящего на коленях. За его спиной один из наемников с мечом. Отец что-то кричал ей, но она не услышала ни слова, словно враз оглохнув. Только охнула и вскрикнула, когда кровь из распоротой шеи полилась на одежду родителя. А после…
Доведись кому-то из бандитов рассказать о том что тогда происходило, то они рассказали бы о приземистой плотное девочке лет десяти-двенадцати, которая внезапно превратилась в настоящего безумца войны. Они бы с ужасом говорили про остекленевшие глаза цвета серого камня, про нечеловеческий оскал губ. Они бы быть может даже признались, что в те минуты их обуял ужас, подобный которому никто из них давно и не ведал – как эта маленькая девочка порхала над местом побоища, круша их одного за другим – бесчувственная к своей боли и их мольбам.
Если бы происходящее тогда увидел кто-то из служителей Кузнеца – они пали бы ниц, ибо узрели бы, как грозною тенью за девочкой возвышается высокая и грузная фигура их бога – Кузнец редко когда сходил к мольбам простых людей, он не чтил благородства или справедливости. Его уделом была сила. Эту-то силу он щедрой рукой и плеснул на маленькую девочку, что взмолилась богам о помощи.
Сама же Вигдис не помнила того боя и вовсе, как после не запомнила и множество других.
Девчушка пришла в себя лишь много позже, когда тело ее уже покинуло поле боя. Жрецы Скорбной матери, пришедшие по велению своей богини, схоронили тела павших, каждому воздав достойные его жизни почести. Каждому нашлось место под черным покрывалом, каждый навеки обрел свой сон без края. Лишь одна девочка оказалась живой среди всех. Израненная и изломанная так, что нашедшая ее жрица Скорби хотела оборвать мучительную жизнь.
Занесенная рука с кинжалом была остановлена рукоятью огромного молота.
-Не трожь мою деву, скорбящая жрица!- мужчина, что ростом и телом превосходил даже самого крепкого из смертных, широко улыбнулся, отодвигая ее руку в сторону.- Вигдис сильней, чем кажется.
Редкие женщины служили богу силы и войны, но такие избранные обладали особенным его благословением – безумием воина. Вступая в бой она не будет знать усталости и боли, нет для нее сожаления и колебания. Ее клинок всегда разит свою цель и битва ее будет длиться до тех пор пока не будут побеждены ее враги, или же пока сама избранница Кузнеца не погибнет.
В народе говорили что таких, павших на боле брани девиц-служительниц, Кузнец забирает в свои чертоги, даруя им чудные золотые доспехи, что не пробить никаким оружием, и крылья, чтобы не знать усталости.
Когда-то Вигдис тоже мечтала о том, чтобы оказаться в чертогах своего бога.
-Мама, мама, папе опять плохо!- темноволосый мальчишка скатился с уступа, врезавшись в корзину с бельем и опрокидывая ее в воду. Она не стала подбирать вмиг промокшие тряпки, мигом вскочив на ноги бросившись по едва заметной узкой тропинке ведущей к их домику.
Галим был на полу, содрогаясь в конвульсиях. Она лишь на мгновение похолодела и дрогнула от этого зрелища, но тут же принялась стремительно действовать. Ритуал был привычен и заучен до мельчайшей детали – схватить с полки пузырек с лекарством, вымерять на ложку тридцать капель, а затем влить в рот. После лишь ждать.
-Маюми, ты снова плачешь,- тихо проговорил Галим, приходя в себя. Поднял руку, касаясь ее мокрого лица. С самого первого дня их встречи, никогда он не звал Вигдис тем именем, что дал бог Кузнец.
-Иногда я боюсь, что ты уже не вернешься ко мне, погрузившись в свой мучительный сон навеки.
-Разве я могу так поступить?- Галим сел, старательно скрывая свою слабость. Они никогда не говорили об этом, но знали оба – их совместные дни стремительны в своем завершении. Служители Мастерового слабы здоровьем, за свои идеи они платят днями жизни. Уже совсем скоро наступит день – и бывший жрец бога мастерства накроется черным одеялом, навсегда сокрыв от нее свое лицо.
Она знала об этом с самого начала, знала и помнила всегда. Но все же день этот наступил неожиданно и неотвратимо.
Небольшой холм голой черной земли выделялся пятном на зеленом покрывале травы. Вигдис сама соорудила могилу для него, сама провела все обряды. Ждать жреца Скорбящей в этих землях, не осененных божьим вниманием было бесполезным делом. Она надеялась лишь, что боги примут душу ее любимого, даже если тризна произведена не по правилам. В конце концов всегда есть седьмое небо…