Онлайн чтение книги Последний стикер The Last Sticker
Стикер седьмой

Стикер седьмой 



Отшумела карусель январских праздников. Облетела мишура. Улицы спят под снежным одеялом. Легкий морозец гонит ребятню во двор, а взрослых в тепло и уют ресторанчиков. Столики «Путника» заняты утомленными от шумного веселья людьми. Тихая неспешная беседа. Сытое довольство жизнью и собой. Вальяжное шмелиное жужжание. Минимум мыслей и переживаний. Атмосфера необременительного дружелюбия. Так приятно, когда тебя считают любезным, учтивым и воспитанным. 
Который день просыпаюсь с ощущением утерянной радости. Счастьем от встречи с неземной музыкой. Той, что выше церковного органа, баховского хорала, северного сияния. Реквием Моцарта печален не потому, что мы сталкиваемся со смертью. Он печалит непостижимой высотой, до которой не дотянуться ни рукой, ни мыслью, ни слухом. Lacrimosa dies illa — указатель к Горним Вершинам. Попасть туда хочется неимоверно. Но торной дороги нет. И неторной — тоже нет. Пока суетилась в своем мирке, все было нормально. Немножко радости, куча проблем — обычное дело. Но сейчас, постояв на краю высоких сфер, понимаешь, что ты — сирота. Горькая и неприкаянная. Беспризорность и заброшенность заставляют печалиться. Под музыку Вивальди или «Слёзный день» Моцарта. 
Все больше осознаю жесткость своего сердца. Сердца, не умеющего вместить радость запредельного звучания. Только убаюкивающее довольство шмелиного роя. Кажется, еще секунда, и я поймаю эту небесную мелодию. Нет, не мелодию, там иная гармония. Один звук сплетается с другим. Нет нот, музыкальных фраз, контрапунктов и прочих перил. Зазеркалье. Иномирье. Музыка антимиров. Мое материальное сердце готово рассыпаться на куски от попыток проникнуть в это измерение. 
С чего это началось... пожалуй, со случайно увиденной шкатулки. Всю дождливую осень из окон нашего заведения была видна стена дома с облупившейся краской. Казалось, что так было всегда. Что в этом доме никогда не звучал смех. Не было житейской суеты. Даже семейных ссор и тех не было. Словно эти стены умерли еще до рождения. К этому пейзажу все давно привыкли и не обращали ни малейшего внимания. Удивительно то, что когда дом разительно переменился, то на это тоже никто не обратил внимания. Словно изящный магазинчик для любителей рукоделия был здесь всегда. Вымытая до блеска витрина. Ставни, радующие свежестью. Сами стены, сменившие грязно-бурый окрас на цвет старого золота. Что это за чудо-маляры, умудрившиеся сотворить игрушку из унылого строения. Да еще за одну ночь. За одну январскую морозную ночь. И, снова, все приняли это как должное. Интересно, в этом городе только у меня дурная привычка задавать вопросы? 
Витрина нового магазинчика была украшена одним единственным изделием. Огромной музыкальной шкатулкой. Во всяком случае, роскошно украшенный ящик палисандрового дерева представлялся мне именно музыкальной шкатулкой. Или автоматом. Или мини-шарманкой. Хотя за гомоном улицы, жужжанием в кафе и двумя толстыми витринными стеклами невозможно было услышать ни звука.
Люди частенько заходили в лавку. И покидали его довольными. Во всяком случае, улыбки на лицах и объемистые свертки в руках имели место быть. Каждый день я разглядывала эту витрину. Каждую ночь безуспешно и мучительно пыталась дотянуться до музыки сфер. Почему я сразу не связала ночные видения со шкатулкой. Хотя чему удивляться, окружающие тоже приняли как должное сказочное превращение архитектурной «золушки» в «принцессу». 
Наконец тоска стала невыносимой. Не помню как оказалась перед входной дверью. Очнулась от пения колокольчика. Оказалось, посетителей здесь встречают чистейшим хрустальным звоном. Интересно, что я скажу. Как объясню свой никчемный визит. Рукоделие никогда не было моей сильной стороной. И всякие там бисеринки-вышивки покупать не собираюсь. Да и как покупать, если стою посреди зала в рабочей униформе. Как обслуживала посетителей, так и заявилась. С подносом в одной руке и полотенцем в другой. 
Приветливая барышня моих лет ничуть не удивилась. Волосы, убранные в «конский хвост», джинсы и клетчатая рубашка делали ее похожей скорее на героиню вестерна, чем на хозяйку сугубо дамского заведения. 

Добро пожаловать. Вот ваше изделие. 
Но, откуда? Простите, здравствуйте. Откуда вы знаете про шкатулку? 
Да уж, трудно было не узнать! Вы каждый день разглядываете витрину, рассмеялась девушка. 
Я так была назойлива? Простите. 
Нет, вы были сдержаны. Крайне сдержаны. Я даже хотела нанести вам визит, если вы так и не решитесь зайти. 
Скажите, это шарманка или музыкальная шкатулка? 
Не знаю. Эта вещь представляется своему покупателю в разных видах. Для кого-то это старинный сундук. Или кофр с нарядами. Одна посетительница сказала, что это трельяж ее мечты. А для вас, значит, музыкальная шкатулка... 
Я могу потрогать? 
Вы можете даже ее открыть, если угодно. 
Правда? Мне очень угодно. Мне уже давно угодно ее открыть. 
Прошу, Алиса 
Я не Алиса, я Юна. 
Вы все равно Алиса. Потому, что стоите на пороге Зазеркалья, улыбнулась странная девушка. 

* * * 

Вот она, вот моя небесная музыка. Неуловимая и недостижимая. Под крышкой дивной шкатулки оказался целый мир. Благоухающий и манящий. Изумительной красоты поляна служила школьным классом. Была перемена. Ученики, точнее, прелестные ученицы удалились на отдых. Кованная решетка дивного рисунка отделяла нас от этого мира. «Нас» потому, что справа от меня стоял мой самый-самый дорогой друг. Соперник в спорах и незаменимая поддержка в трудную минуту. Порой — наставник. Порой — прилежный ученик. Я его знаю. И знаю давно. Но сейчас, в этой жизни почти не помню. Не помню как мы встретились, в каких отношениях находились. Кто он мне — муж? Брат? Сын? Не важно. Главное, что он здесь и теперь ничего не страшно. Он разъяснит непонятное, убережет от глупостей, покажет никому не ведомое. 
Сколько времени прошло у манящей решетки? Час, день, год? На поляну стали возвращаться ученицы. Причудливыми бабочками разлетелись они по всему классу. Приготовили к уроку инструменты. Из всего многообразия я узнала только ситар. Недостижимую мечту европейских виртуозов. Неподвластный самым именитым гитаристам современности. 
Моего спутника они приняли как своего. А вот на меня глядели с сочувствием. Мы понимали, что вход на удивительную поляну невозможен. И не потому, что решетка непреодолима или кто-то сильный не пропускает. Нет, решетка скорее оберегает от случайного вторжения. Поляна опасна для неподготовленных, как горящая лампа для мотылька. Для пребывания в классе надо иметь другое тело. Земное слишком хрупкое и непригодное. Но, со временем, все возможно. Надо только не лениться идти к своей мечте. И все получится. 
Я точно знаю, что все получится. Более того, я знаю, что превзойду прекрасных музыкантш. Они ожидают своего наставника с почтительным трепетом, я же побегу ему навстречу с открытым сердцем. С полным преданием. Потому как нет жизни без его глаз, рук, любви. 

* * * 

Настольная лампа высвечивает каждый сучок на поверхности стола. Каждую букву известного стихотворения, выведенную моим почерком: 


Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!