Онлайн чтение книги Тёмный рай Dark Paradise
Признание

Рён Гу аккуратно выуживал из бумажной чашки остатки лапши. Моя чашка была давно пуста; я сидела вместе со жнецом за круглым столиком в их с Рён кабинете. Мы только закончили кушать: я принесла с собой две пачки рамёна, заранее зная, что приглашенная директором на чашку чая руководитель Ку к нам не присоединится. Листая на ноутбуке список последних клиентов Группы управления рисками, я хмуро спросила:

  - К вам в отдел никто не просился?

Заместитель Им хмыкнул:

  - Из ума пока никто не выжил.

  - Плакала моя агитационная деятельность, - вздохнула я. – А я вам такую рекламу делала…

  - И на том спасибо, - Рён Гу встал, подхватил пустые чашки и ловко забросил их в урну. – На нас хоть не косятся в коридорах, - он прошёл к своему столу.

  - Я тут погуглила, - призналась я. – Оказывается, столько известных людей покончило с жизнью: Клеопатра, Сенека, Хемингуэй, Юкио Мисима…

  - Дело в том, что в других фирмах нет такой группы, как наша, - пошутил заместитель Им, упав в своё кресло. – Слышал, директор выступала с этой идеей на встречах с главами иностранных компаний.

Я закивала, остановившись на отчёте по делу Кан У Джина – того музыканта, покойная жена которого помогла группе Рён.

  - Только они не спешат организовать и у себя такие же отделы, - печально поделилась я, вглядываясь в снимок.

  - Понимают, наверное, что с такой работой не все справятся, - что-то печатая, отозвался Рён Гу. – Последний случай был особенно трудным, - вспомнил он.

Рассеянно кивая, я прижала палец к губам. Вспоминала. История музыканта было немного похожа на мою собственную.

  - Неудивительно, что его было так тяжело спасти, - пробормотала я. – Его даже поддержать было некому…

  - Ты о Кан У Джине?

  - Угу.

  - Сомневаюсь, что родные могли бы его переубедить, - признался заместитель Им.

  - Могли бы, - возразила я. И, поколебавшись, добавила: - Меня же смогли.

Рён Гу перестал печатать и посмотрел на меня. Губы его сложились буквой «О».

  - Ассистент Кан… То есть Тан Я, - поправился он. – Ты… Ты что, и вправду…

Я только кивнула. Вообще, после того, как вывалила всю правду на руководителя Пака (не без его активной поддержки, конечно), я стала как-то ровнее относиться к тому, что неизменно вызывало у меня град слёз.

  - Я почти как Кан У Джин, - улыбнулась я и развернулась на стуле к жнецу, у которого челюсть, кажется, утратила функцию подниматься. – В один день лишилась человека, с которым хотела связать всю свою жизнь. После его смерти она потеряла всякий смысл… Хотя причины можно выдумывать и выдумывать, - с горькой усмешкой заметила я. – Просто было так больно… что хотелось как-то унять эту боль. Или вовсе её не чувствовать.

Рён Гу встал – он не был в шоке от моего признания, но такого явно не ждал. Потом пересел на стул рядом со мной и придвинулся ближе.

  - Ты хотела покончить с собой?

  - Я почти вскрыла себе вены, - я не сдержала усмешки. Сейчас, столько лет спустя, произошедшее казалось не таким пугающим и бесповоротным, как тогда. – Думала, каково это – когда тебя больше нет. Было очень страшно, но я не соображала. Я вообще была не в себе, - прибавила я.

Я не оправдывалась, и жнец это понимал. Наверняка чувствовал также, что мне очень важно объяснить, почему я так опасно приблизилась к краю.

  - А почему передумала? – Рён Гу подался вперёд. Хотел, наверное, узнать, можно ли потом воспользоваться моим объяснением в будущем.

  - Мама, - я пожала плечами. – Постучала в дверь, спросила, не против ли я поесть пиццы с ней и папой. Они знали, что со мной творится, - ответила я на неозвученный вопрос, - но поддерживали, как могли. Всё время были рядом, говорили мне, что я сильная и что справлюсь… Я сама в это мало верила тогда, - с виноватой улыбкой призналась я, - но, думаю, некоторые слова нужно слышать в нужное время. А потом… Мама добавила, что они с папой очень меня любят. И я представила: если мне так больно оттого, что нет рядом любимого человека, то каково будет им, если меня не станет? Я почувствовала себя такой эгоисткой…

  - Тан Я, ты была разбита, - с сочувствием напомнил заместитель Им.

Я закивала, соглашаясь.

  - Конечно. Но из-за этого я забыла о тех, кто всегда был рядом. А ведь я была не одна. Поэтому знала, что справлюсь, - я посмотрела на жнеца с ободряющей улыбкой. – Я день за днём заставляла себя жить, и это было чертовски сложно. Но меня было, кому поддержать… В отличие от них, - я кивнула на экран. – Каждый ваш клиент справляется со всем в одиночку и, наверное, у них действительно нет иного выбора. Нет того, кто будет за них бороться… 

У заместителя Има во взгляде появилось понимание: он догадался, к чему я клоню.

  - Хочешь сказать, что те, кого поддерживают близкие, не должны забывать о родных?.. 

Я кивнула: немного неуверенно. Всё равно не могла судить всех одинаково и понимала, что у каждого свои причины.

  - Больно не только тем, кто решился отнять у себя жизнь, - задумчиво проговорила я. – Но и тем, кому своим уходом они нанесли незаживающие раны.

Мы надолго замолчали с Рён Гу, думая каждый о своём. А я не знала о том, что в коридоре изваянием застыла Ку Рён, услышавшая мои последние слова. Не подозревала, насколько остро они её ранили и сколько сожалений всколыхнули потоком захвативших её воспоминаний. Попрощавшись с заместителем Имом, я направилась к своему кабинету. С Рён в коридоре я не столкнулась.

Меня ждала внушительная гора неразобранной корреспонденции. Я едва не застонала, поняв, что задержаться мне придётся чуть ли не до полуночи, и, махнув на всё рукой, решила отложить работу на четверть часа. Заказав в кафетерии капучино со льдом, я вышла на один из балкончиков, с которых открывался вид на парадный холл, и воззрилась на ходивших внизу сотрудников. Сегодня я тоже была в чёрном – в «Калейдоскопе» ждали огромную толпу клиентов, - и, признаться, сюда меня не в последнюю очередь привлекла возможность полюбоваться на Группу сопровождения, что должна была появиться с минуты на минуту. Обычно самая элита «Калейдоскопа» с мрачной торжественностью ровным строем пересекала холл, возглавляемая высокой фигурой Пак Джун Гиля, который шагал впереди с невозможной смесью усталого цинизма и печали на лице.

Площадку для наблюдения я выбрала самую удачную – ту, что возвышалась прямо над выходом, - и, увлечённая ожиданием, свесилась с перил почти наполовину. Наверное, этим я немало озадачила Чон Бо Юн, чей полный удивления голос отвлёк меня от моего занятия:

  - Что вы делаете, ассистент Кан?

Я обернулась к стажёрке, которую вскоре должны были назначить в Группу сопровождения. Девушка усердно готовилась к последнему экзамену, который принимал сам руководитель Пак – настоящий психологический монстр, по словам Рён Гу, - и я от души желала ей удачи. Впрочем, будущего начальника Чон Бо Юн боготворила, и я подозревала, что экзамен она сдаст без проблем.

  - Да так… - я поманила девушку, и когда она подошла ближе, доверительно сообщила: - Высчитываю, через сколько секунд после появления Группы сопровождения мне опрокинуть свой кофе, чтобы он попал на руководителя Пака.

  - Ассистент Кан! – отпрянула Бо Юн.

Я рассмеялась, и девушка поняла, что я шучу. Подойдя к перилам, она воззрилась вниз с таким предвкушением, что я глотнула кофе, сдерживая новый приступ смеха. Хотя восторг Бо Юн был мне хорошо понятен. Я знала её историю – в годы японской аннексии у неё была ужасная судьба женщины для утешения - и слышала от неё, как руководитель Пак не позволил японским шинигами сопроводить души погибших на чужбине чосонцев, в числе которых была и Бо Юн. После её рассказа я и сама начала уважать тёмного жнеца. Но не настолько, чтобы мысль вылить на его голову кофе перестала казаться мне привлекательной.

  - Когда-нибудь и я буду идти за ним, чтобы сопроводить сюда души, - восторженно прошептала девушка, когда в холле наконец появилась Группа сопровождения.

  - Ты будешь прекрасным жнецом, - пообещала я ей и, попрощавшись, вернулась в свой кабинет.