Онлайн чтение книги Тёмный рай Dark Paradise
Воля

Из-за насыщенной работы и частых вечеров, проведённых в «Калейдоскопе», я была редкой гостьей в собственной квартире. Но она сразу стала для меня тихой гаванью. Мне безумно нравился аскетичный и строгий уют, который создавало лаконичное убранство в золотисто-шоколадных и блестяще-чёрных тонах, разбавленных сочной зеленью миниатюрных пальм и серебром бытовой техники.

Какой бы усталой я ни была, я обязательно шла на кухню и готовила себе какое-нибудь некорейское блюдо (из местной кухни я любила только рамён). Поздние ужины в одиночестве меня не угнетали, от людей я порядком уставала и на работе. К тому же за день накапливалось столько всего, что надо было обдумать и переварить, что я иногда не сразу засыпала.

Вот и сегодня вечером я чувствовала, что не усну. Впереди меня ждал уик-энд, в кои-то веки не забитый до краев неожиданной сверхурочной работой, так что меня это не особенно волновало. Посплю завтра до обеда.

Мысли вернулись к истории музыканта и его погибшей в аварии жены. Мужчина сильно любил свою наречённую, и потеря подвела несчастного к краю. Ку Рён с трудом спасла его от суицида, и в этом ей немало помогла душа девушки, отказавшаяся от сопровождения.

Часть этой истории я услышала от Рён Гу, часть увидела в видеоотчётах. Немало удивилась, узнав ту девушку, которую видела в госпитале – она и просила руководителя Пака дать ей отсрочку. Но лидер Группы сопровождения, верный своим взглядам, не только направил несколько отрядов жнецов на поиски сбежавшей души, так ещё и пришёл собственной персоной. Так, что в попытках отговорить его отчаянной Ку Рён пришлось дать Непреложный обет жнеца.

Хуже, по словам заместителя Има, поступить она не могла, но её это, конечно, не беспокоило. Она думала только о том, чтобы спасти очередного самоубийцу. И в который раз не переубедила упертого Пак Джун Гиля, судя по тому, что он ответил директору «Калейдоскопа» в личной беседе.

Нефритовый Император, получив отчёты обоих отделов, пригласила руководителя Пака в свой кабинет и, словно нарочно, следом позвала меня – принести на подпись несколько приказов. Лидер Группы сопровождения – впервые на моей памяти не одетый во всё черное – стоял перед ней прямо, как солдат, заложив за спину руки в кожаных перчатках. На меня он, разумеется, даже не посмотрел, я ответила ему тем же, осторожно примостив бумаги перед директором и воззрившись на неё в терпеливом ожидании. А вот Императрица подписывать документы не спешила – и только сейчас я начала догадываться, что намеренно.

  - Я так поняла, между твоей группой и группой Ку Рён возникли разногласия, - начала директор.

  - Она мешала работе Группы сопровождения, - с невозмутимой почтительностью откликнулся руководитель Пак.

У меня, как обычно, при звуках его чувственного голоса все замерло внутри, и я не сразу расслышала мягкий упрёк в словах директора:

  - Следовать правилам важно, но тебе не кажется, что можно быть гибче?

«Вот-вот, - согласилась я мысленно, - не будьте таким занудой, руководитель Пак».

Пак Джун Гиль был непреклонен:

  - У каждой души своя история. Почему должны быть исключения?

  - Это дело не требовало твоего присутствия, так зачем решил пойти? – задумчиво спросила его Нефритовый Император.

Заинтригованная – об этом я не задумывалась, - я перевела на руководителя Пака взгляд, не меньше директора ожидая ответа. Впрочем, она-то как раз его знала, но, может, хотела, чтобы я услышала?

Пак Джун Гиль, подумав, спокойно признался:

  - Хотел своими глазами увидеть, кого они пытались спасти.

  - Да? – Императрица подалась вперёд. – И что ты думаешь на этот счёт?

Слова жнеца меня обожгли:

  - Презираю их ещё больше, чем прежде.

Захотелось выйти – тотчас. Я, наверное, слишком остро реагировала, но лидер Группы сопровождения не догадывался, как ранит меня своим ответом, хоть, по большому счёту, и не обязан был знать. Чувствуя, как стиснуло грудь и стало очень сложно дышать, я попыталась взять себя в руки и опустила взгляд – не замечая, как всё расплывается перед глазами.

Заметила директор моё состояние или нет, но только она не торопилась меня отпускать и, медленно подтянув к себе первый приказ, требовавший её подписи, обронила:

  - Как думаешь, почему?

  - Я не понимаю, почему они так легко выбирают смерть, если достаточно пары слов, чтобы подарить вновь волю к жизни, - Пак Джун Гиль говорил искренне, ничего не тая, с какой-то едва уловимой жаждой ответов – будто хотел, чтобы ему на самом деле объяснили, почему.

«Кто ему сказал такую глупость?» - как-то отрешенно подумала я, наконец взяв себя в руки. «Пары слов? Чушь какая-то…». Приступ иронии почти заглушил для меня рассудительное:

  - Подумай, что же они чувствовали, раз выбрали смерть, потому что некому было сказать им эти пару слов. Уверяю тебя, что нигде и никто с лёгкостью не выберет смерть.

К этому я могла добавить, что никто в своём уме не выберет смерть, но желания участвовать в беседе я не чувствовала. А ныне, обводя пальцем край стакана с апельсиновым соком, которым запила ужин, я пыталась вспомнить. То, что чувствовала пять лет назад.

  - Наверное, я действительно была не в себе, - пробормотала я.

Убирая посуду, взбивая подушки на кровати, перебирая одежду, я ощущала настойчивую потребность – вспомнить. Так что, махнув рукой на то, что уже глубокая ночь, я набросила поверх клетчатого платья пальто, надела ботинки и, недолго думая, поднялась на крышу. Долго стояла, перебравшись для надёжности через перила борта, на самом краю и смотрела вниз. Голова порой кружилась, но я крепко держалась за перила. Желания прыгнуть не чувствовала, просто пыталась понять. Ночь была тихой, пусть и холодной, исполинами возвышались вокруг многоэтажки, сияли в темноте золотые, красные и зелёные огни. Дул холодный ветер, так что у меня скоро заледенели руки. Но я этого не замечала.

«Этих людей жизнь подтолкнула к краю. Не обесценивайте их выбор» - вспоминала я слова Рён и кивала, соглашаясь с ней. Но тотчас на ум приходило убеждённое: «Чем убийство себя отличается от убийства другого человека? Это поступок эгоиста, который даже не задумывается над тем, как ранит своих близких». И я чувствовала боль. Потому что отчётливо осознавала – да, руководитель Пак прав.

  - Что ты там делаешь? – внезапно развеял звуки ночи знакомый бархатный голос.