Онлайн чтение книги Мученик Martyr
Часть 8. Разговоры по душам

— Эй, Олег! Олег, проснись! — раздался знакомый высокий голос.

Я медленно открыл глаза. Видимо, за своими разглагольствованиями, я уснул. Я всё так же сидел в дверном проеме, всё с тем же мешком еды, но мой молчаливый собеседник в под потолком куда-то пропал. Передо мной, ухмыляясь, стояла девочка, держа на голове знакомый кувшин невероятных размеров. Надеюсь, он пустой, иначе меня в ближайшие несколько минут зальет с ног до головы, в этом я могу не сомневаться.

— Привет, Тифа, — Сказал я, потягиваясь. Краем глаза я заметил, что на улице вечерело. — Так мне и не удалось найти общий язык с твоей сестрой. Видимо, кроме тебя, А и Рами, никто со мной просто так разговаривать не будет. Ну и ваша Мама тоже, но для неё это работа, так что не считается.

— А кто сегодня с тобой оставался? — задумчиво спросила девочка.

— Ну, имя она мне так и не сказала. У нее была пара желтых глаз, здоровых таких, как сеточки. Она так и не спустилась ко мне, даже когда я попросил. Человеческий облик она тоже не принимала, сидела под потолком.

— Мхм! Я, кажется, знаю, о ком ты. — коварно заулыбалась Тифа. — Хочешь я её притащу?

— Не нужно. У меня всё равно никаких дел к ней нет. Напротив я благодарен за минутку покоя. Но имя узнать хотелось бы.

— Кани. — Пожала плечами Тифа. Каждый раз, когда я вспоминаю происхождение их имен, мне становится немного грустно. Это имя у меня ассоциируется с японским словом “Краб”, но тут уж я сам виноват. Хотя бы не забуду. — Но она странная, как Рами. Никогда не понятно, что у нее на уме.

А ты, значит, у нас нормальная?

— Да, есть в них что-то похожее. — это всё же стоит признать. — Так вот, Тифа, чего ты хотела-то? Ты ведь не просто так пришла.

— Да, Олег, точно! Не хочешь со мной к реке сходить? Мне еще 20 кувшинов набрать надо, а так хоть не скучно будет, расскажешь мне что-нибудь интересное. Время пролетит — даже не заметишь.

Идея таскать тяжести и ходить невесть куда в этот опасный лес меня не очень сильно прельщала. К счастью, у меня нашелся удобный аргумент, который я мог использовать, чтобы не идти. Я как можно мягче улыбнулся ей и ответил максимально честно:

— Дело в том, что я договорился увидеться с А. Мне нужно решить одну её проблему, о которой она стесняется рассказать даже тебе. Перед семьей же тяжелее всего признаваться в том, что ты сделала что-то глупое, согласись?..

Тифа, ни секунды не думая об ответе, уставилась на меня и выпалила, как на духу, то, чего я явно не ожидал услышать от неё:

— Это точно, чтобы помочь А, а не из-за того, что у тебя руки светятся? Или, может, из-за того, что ты смог разбудить нас от Зова мамы?

Эти вопросы были такими внезапными, что я остался безоружен. Мне нужно одновременно и придумать способ спровадить её, и отвертеться от её прямых вопросов. Тифа умнее, чем кажется. Вот только на интеллектуальном поприще мне соперницы не хватало! Сделав выводы из моего замешательства, Тифа продолжила:

— Молчишь? Так я и думала. Не смейте оставлять меня не у дел просто потому, что я самая младшая, Олег! Если ты мне не расскажешь, я сама всё у А узнаю, но разбираться в итоге она всё равно придёт к тебе. — ответила Тифа, как ни в чем не бывало. — Может быть, ты передумаешь и всё-таки решишь пройтись со мной?

Она настаивает неспроста. Придется играть по её правилам.

— К-конечно. — я все-таки выдал себя, запнувшись. — Думаю, я могу выделить пару часов на общение с умным человеком. Давай убьем немного свободного времени вместе.

Тифа явно выглядит довольной.

Значит, любишь, когда тебя хвалят? Может, удастся тобой манипулировать таким образом. Вот только какая польза может быть от Тифы?

— Ну вот и отлично! Всё так быстро закончится, что никто и не заметит, что я тебя ненадолго забрала. Уверена, что даже без воинов рядом всё будет хорошо, я всё-таки сильная. — С этими словами она выставила свои крошечные руки, поигрывая мускулами, которых явно не существовало в её человеческой форме. — Кстати, я не знала, что ты умеешь управлять временем. Мама говорила, что о магах, которые умеют убивать время, уже давно ничего не слышно.

Порою я вовсе не понимаю, что у неё в голове творится.

— Это фраза такая. — ответил я, пользуясь возможностью посидеть на месте подольше. — Она означает “заняться чем-то, пока бездельничаешь или ждешь чего-то”.

— Мхм! Мне нравится. — ухмыльнулась девочка. Она такая жизнерадостная, что это даже немного заразительно. — Вот по пути и расскажешь мне побольше таких фраз…

Она вцепилась в ворот моей рубашки одной рукой и потянула на себя.

— Чего? Эй, не тяни меня так, я упаду! Ай! Вода! Тифа, ты проливаешь воду!

— Да не страшно, еще наберу! — невозмутимо ответила малышка, волоча меня за собой, согнутого в три погибели. — Сестрица Леи специально слепила этот кувшин для меня, чтобы воды хватало даже после того, как я её разолью. Ты не отвлекайся, рассказывай давай!

— Хорошо, только отпусти, а то мне всю одежду сушить придётся. У каждого народа людей есть свои фразы. Некоторые из них похожи, но говорятся по-разному…

В этот момент я перешел на автопилот и начал размышлять о сказанных ею словах, попутно рассказывая всякие глупости, которые не имеют большого значения. Значит, хоть кто-то рассудительный в их семье есть. Судя по имени из трех букв, эта сестра Леи старше Рами и Тифы. Если я, конечно, не ошибаюсь в том, как у них построены имена.

Однажды из праздного любопытства я смотрел в интернете видео о том, как лепят горшки и понял, что это требует способности длительное время концентрироваться на одном предмете, не отвлекаясь. У меня такой способности нет, о чем мне напомнил факт того, что мы дошли до большой комнаты, где трудились несколько Сестёр в одеждах, как у Тифы. Они зачерпывали воду из большого резервуара и переливали её в разного рода кувшины в человеческий рост, расставленные вдоль дальней стены. Пока я пытался понять, для чего же предназначено это место, Тифа подошла к резервуару и слила в него воду, а теперь прыгала вокруг меня, размахивая руками перед лицом.

— Ну же, Олег! Я тебя сейчас ударю!

— Извини, я задумался. — Мне явно нужна кепка "будьте терпеливы, у меня аутизм". Хотя в этом мире такого понятия наверняка ещё нет.

— Я уже реально думала, что придется тебе вмазать. Ну, как ты постоянно делаешь с Рами.

— Я же говорил, что это происходит не специально. К тому же, я настолько слаб, что не смогу ей навредить, даже если захочу. Можешь у А спросить, она подтвердит.

Тифа проигнорировала мой ответ, махнула мне рукой и повела за собой. О чём же она хочет поговорить со мной с глазу на глаз? Если честно, я даже предположить не могу.

— Только давай ты не будешь на этот раз уходить в себя, когда я с тобой разговариваю. Ты так смотришь на все по сторонам с открытым ртом, как будто никогда не видел ничего похожего на большие деревья и арахнидов. Как ребенок, честное слово.

— Ну, на самом деле так и есть. Там, откуда я родом, большинство людей боятся жуков. Не таких, как вы, а обычных. Знаешь, маленьких, везде снующих. Если девушка, а порою и взрослый мужчина, видят, как на них летит насекомое и просто жужжит, они зачастую могут закричать, запаниковать.

— И зачем ты мне это все рассказываешь? — сухо ответила девочка, выводя меня наружу через проход у корней. Я уже начал запоминать маршрут от двери моей комнаты до выхода. Хорошо. — Если для тебя и я, и они — одинаково мерзкие, мне от этого приятнее не станет, знаешь ли.

— Извини. — тут же ответил я.

— Да и вообще, что в нас такого необычного, что Вы нас так боитесь?

— Это сложный вопрос, Тифа. Когда я впервые увидел Рами в лесу, она была не похожа на человека, не похожа на всё, что я когда-либо видел и знал в этом мире. У меня не было возможности с ней пообщаться, у меня не было возможности узнать, чего она от меня хочет. Всё, что я видел — это нечто чужое и незнакомое, а желает ли оно мне добра или зла, я знать не мог. Как не могу знать, о чем ты думаешь, а ты не можешь знать, о чем думаю я.

— Так ты хочешь сказать, что люди просто боятся чего-то чужого? — подвела она итог моим словам.

— И да, и нет. Иногда мы не боимся, если это чужое нам знакомо, например, из рассказов, или историй. Иногда от этого бывает наоборот ещё страшнее. Если бы мне кто-то рассказал о том, что где-то в лесу есть Рой кровожадных арахнидов, без колебаний убивающих людей, я вряд ли стал бы с вами разговаривать. Мы бы не нашли общий язык с тобой и Рами и я бы просто забился в угол комнаты, пока меня не спасли бы другие люди. Но я ничего такого не знал, и ты видишь, к чему это привело. У меня не было предрассудков, которые мне навязал бы кто-то другой, и я теперь вижу, что ты не хочешь навредить мне. Сейчас, например, я не боюсь говорить с тобой. Я уже не боюсь и Рами, но А для меня всё ещё страшная, потому что она при каждой встрече угрожает мне или пытается задушить.

Не задумываясь и в этот раз, Тифа сразу ответила.

— Ну, тут ты сам виноват, что даешь ей повод себя так вести. — сказала она спокойно. — Говоря твоими же словами, А тоже боится чужого, как и ты. Потому что это “чужое” отняло у неё многих Сестёр на войне. Она боится, что ошибётся и чужаки, такие, как ты, отнимут у неё всех нас. Поэтому она постоянно напоминает тебе и себе о том, что она сильнее. Я многого не знаю и могу ошибаться, но мне кажется, что это так. Так чем же она тогда отличается от тебя?

Повисло молчание. А действительно, чем?

Несмотря на вечернее время, свет всё ещё просачивался через листву, поэтому я более менее видел дорогу. Тифа привела меня к тому ручью, где мы впервые встретились, и начала наполнять сосуд проточной водой. Это надолго.

— Знаешь, Олег, я позвала тебя сегодня не для того, чтобы рассуждать о том, кто мы такие и почему все в мире сражаются друг с другом. — сказала Тифа задумчиво. — Если честно, мне всегда было всё равно, кто стоит передо мной, будь то Сестра-арахнид или обычный человек. Но для вас всех это почему-то важно. Вы не пытаетесь узнать друг друга, а просто сразу видите врага, потому что раньше кто-то с кем-то другим повздорил. Это касается не только людей, но и других существ, с которыми мы могли бы общаться, но не делаем этого. Потому что у нас принято, что Рой всегда заботится о себе сам. Как-то это… грустно.

— Да, ты права. — поток её мыслей оставил меня без слов. Она всегда о подобном размышляет, или это я невольно перевёл разговор в такое русло?

— Поэтому, когда ты появился и начал беззаботно врать мне о том, что заблудился в нашем лесу, стоя так открыто и беззащитно, глядя на меня, как на простого ребенка, я была поражена. Я впервые увидела кого-то, кому наплевать на вид существа, также, как и мне. Кого-то, кто просто заговорил со мной, потому что это было необходимо. Не предаваясь предрассудкам, не задумываясь о последствиях. — Затем она добавила ложку дёгтя в свою похвалу — Потом, конечно, выяснилось, что это было простое недопонимание, но сейчас это уже не важно. Это недопонимание позволило нам встретиться и познакомиться.

Стоп! В каком смысле ты знала что я вру?

Я едва не выпалил это вслух, но девочка продолжила свои рассуждения. Они звучали так просто и логично, что мне действительно хотелось узнать, что она скажет дальше.

— Ты стал живым доказательством того, что А не права. Ты — чужак. Ты — человек. Ты — это то, чего она боится. Но даже она положилась на тебя в конце концов. Я имею ввиду вашу общую “проблему”, о которой вы мне не говорите. Но не важно, что это за проблема. Важно то, что вы разбираетесь с ней вместе, вдвоем. Человек и арахнид. Возможно, это та перемена, которая нужна Рою. Даже Мама пригласила тебя к себе, чего при мне никогда не происходило раньше! Это лишний раз говорит о том, в каком исключительном положении ты находишься!

— Тифа, я всё ещё не понимаю, зачем ты мне это всё говоришь. Я очень не люблю, когда кто-то рассказывает обо мне то, чего я сам не знаю, или выдумывает мне не заслуженные достижения. Что ты хочешь мне этим сказать?

— Я хочу сказать, что, когда придёт время, ты должен понять А. Она ослеплена ненавистью к любым переменам и не понимает, что происходит вокруг. Она не понимает, что правильно . — Тифа водрузила кувшин на голову и медленно начала идти назад, глядя мне прямо в глаза своими янтарными блюдцами. — Поэтому она будет считать, что никто, кроме неё знает, как будет правильно для Роя. Она считает, что может оправдать любой поступок тем, что она делает его на благо семьи. Я уверена, что скоро она совершит ошибку, за которую придётся расплатиться тебе.

— И что же я должен сделать тогда? Ты хочешь, чтобы я не вмешивался? Чтобы отказался помогать А?

— Ты уже замешан во всём происходящем. Уже есть последствия твоих действий, пусть мы их ещё не замечаем. — от этих слов мне стало не по себе. Тифа посмотрела на меня, как на несмышлёное дитя. — Всё совсем наоборот, глупый! Я хочу, чтобы ты заставил А понять, что помимо её правды есть другая. Что во внешнем мире тоже есть те, к кому стоит прислушаться. Я хочу чтобы в её жизни был не только долг. Не только Рой. Именно поэтому ты должен помочь А разобраться в себе. Научи её, как ты учишь новым штукам меня. Заставь её учиться, даже если она не захочет. Весь Рой берет с неё пример, порою даже больше, чем с Мамы. Так ты спасёшь себя от неминуемого бедствия. А я со своей стороны обещаю сделать так, что ты сможешь жить с Роем. С нами в Улье. Тебе ведь всё равно с твоей “потерей памяти” некуда идти?

Я тяжело вздохнул. Всё же у Тифы весьма детские идеалы. Я сам виноват, что построил завышенные ожидания, когда увидел, что она умнее, чем кажется.

— Тифа, я же не могу заставить её думать по-другому. Я всегда считал, что если есть вещи, которые может сделать только конкретный человек. Если этот человек что-то может, то он обязан это сделать. Иначе это будет оскорблением для тех, у кого такой возможности не было. Если у А есть возможность сделать то, что она должна, я охотно помогу ей сделать это… Потому что так должно быть. Никто не меняется просто потому, что кто-то другой этого захотел. Ты должна уважать и её чувства. Не знаю, о каком бедствии ты говоришь, но у меня с А договорённость. Уверен, что она поможет мне разобраться с любой проблемой.

Тифа сжала кулачки. Она явно не ожидала отказа.

— Но это решать не ей, не Маме и даже не мне с тобой! Никто из нас не должен решать судьбу остальных в одиночку. Каждая из Сестёр должна сама думать, что она хочет сделать, а не бездумно следовать своей “природе”, Зову или приказам Мамы. Именно это и отличает нас от животных! — даже во время таких серьезных рассуждений, будучи явно раздраженной, Тифа продолжала улыбаться. Именно поэтому с ней тяжело спорить. Её улыбка, пусть она и не искренняя, выбивает из душевного равновесия. Поэтому подобрать разумный ответ становится тяжелее с каждым её возражением. — Уверена, Папа настоял на том, чтобы дать нам имена и человеческий облик, чтобы мы стали свободны от всего этого. Он не хотел, чтобы мы были теми чудовищами, которыми нас видят все остальные. А значит, нам сперва самим надо перестать считать себя чудовищами и поступать, как чудища с остальными.

Здесь мне было нечего ответить, потому что с их “Отцом” я не знаком. Мы медленно шли под красно-зелёным закатным небом, размышляя над всем сказанным. Видимо, высказав всё, что лежало у неё на душе уже долгое время, Тифа стала выглядеть ещё беззаботнее и довольнее обычного.

— Прямо я тебе сказать ничего не могу, но я уверена, что ты ещё поймешь меня. Правда будет поздно. У тебя будет ещё много времени, чтобы подумать… — с этими словами Тифа шлепнула меня мокрой ладонью по рубашке, оставив отпечаток из пяти пальцев на передней части живота.

— И впрямь как человеческий… — пробормотал я себе под нос, глядя на след.

— Неправильно, Олег! — ухмыльнулась девочка, разворачиваясь. Брызги воды из кувшина окропили траву. — Пять пальцев есть не только у людей. Не присваивай их только себе.

Я слегка улыбнулся ей в ответ:

— Договорились.

Внезапно, разговор исчерпал сам себя. Остальную часть пути мы прошли молча, думая каждый о своём.

Когда мы подошли к Улью, я заметил вдалеке у входа двух незнакомых девушек в воинских одеяниях. По всей видимости, они сторожат вход в вечернее время.

— Я, конечно, говорила про 20 кувшинов, но, кажется, тебя эти двое уже не выпустят. — сказала Тифа. — Остальное я перетаскаю сама, так будет быстрее. Оказывается, когда разговариваешь с кем-то, кто способен…ну, нормально ответить, что ли, время летит незаметно, а дела делаются ещё медленнее, чем обычно. Но всё равно спасибо, Олег!

Глядя на её ухмылку, я не мог понять, насколько искренне она говорит эти слова, но что-то подсказывало мне, что каждое её слово было правдой, без какого-то скрытого подтекста.

— И тебе спасибо, Тифа. Не скажу, что наш с тобой разговор дался мне легко, но мне тоже было приятно поговорить с умным чело… С кем-то умным. — не знаю, почему я счел необходимым начать выбирать слова. К тому моменту, когда мы поравнялись с стражницами, я всё-таки набрался решимости продолжить. — Знаешь…

— Что? — Тифа развернулась и наклонила голову, подставив палец к подбородку. Кувшин опасно наклонился в сторону одной из охранниц. Даже не глядя на нас, охранница выставила руку и подвинула кувшин на голове Тифы, чтобы её не окатило водой.

— …Ничего — ответил я, потеряв мысль при наблюдении за происходящим.

— Ну говори уже. Чего? Ну Олег! — Тифа выпрямила голову и поправила кувшин, не прекращая идти спиной.

— Ладно… Если честно, у меня в последнее время образовалось много свободного времени.

— И-и?

— Я мог бы составить тебе компанию. Ну, пользы от меня с переносом всяких тяжестей маловато, но я уверен, что мы нашли бы о чем поговорить…

— Да, конечно. Я всё равно сама бы потащила тебя с собой, даже если бы ты не вызвался добровольно. — бессовестно ответила девочка. — Но сегодня уже вечер, поэтому Пона и Тана на входе тебя не пропустят. Видел как у Таны ноздри раздулись, когда она увидела, что мы дружелюбно беседуем? Жаль, что мне так и не удалось её облить!

Не знаю почему, но я почувствовал облегчение от того, что Тифа согласилась. Часть фразы о том, что она преднамеренно пытается облить окружающих, я предпочёл проигнорировать.

— В таком случае, в знак нашей договорённости, я научу тебя ещё кое-чему. — Я, кажется, понемногу начал понимать, что ей нравится. — Может ещё кого-нибудь сможем взбесить этим. Повернись и выставь ладошку вверх на вытянутой руке. Вот так, теперь взмахни ею и, аккуратно, НЕ сильно ударь о мою ладошку с размаха. Вот так. Это называется “дать пять” кому-то.

— А что это “пять” означает? — спросила Тифа, которая пребывала явно в восторге от наличия секретного жеста только для нас двоих.

— ”Пять” — это обычное количество пальцев на руке здорового человека — объяснил я, исключая любые недопонимания. — Если пальцев не хватает, всё равно говорят “дай пять”, но только в том случае, если собеседника это не обидит. Жест сам по себе ничего не значит. Обычно “дают пять” на радостях от успеха. Например, чтобы отметить, что у нас что-то удалось.

— Поняла. Тогда дай мне “пять” и я наконец побегу работать, пока Леи не заметила, что я не успела всё сделать до заката.

— Разумеется. — ответил я.

Тифа размахнулась и шлепнула своей ладошкой по моей. Сила удара её второй “пятёрки” оказалась намного больше, чем у первой. Как будто здоровенный мужик хлопнул, честное слово. Потирая раскрасневшуюся горящую ладонь я понял, что больше её таким физическим контактам учить не буду.

Видимо, по вечерам Улей становится более оживленным — многочисленные его обитательницы сновали то там, то тут. Вот пара девушек в воинских одеждах что-то обсуждали, пока я не поравнялся с ними. Вот малышка, похожая на Тифу по росту и комплекции, пробежала с какой-то коробкой в руках. Видимо, остальные не носят на голове тяжести. Это только особенность Тифы. Вдалеке я увидел, как монструозный силуэт подпрыгнул куда-то вверх и растворился во мраке. Возможно, у этой обитательницы Улья комната находится где-то наверху, в стене. Надо поскорее вернуться к “своей” комнате. Не хочу получить по шее от А в случае внезапного столкновения с одной из Сестёр. Быстрым шагом я добрался до двери, над которой всё так же светились желтые глаза Кани.

— Доброго вечера. — сказал я, затем слегка кивнул в её направлении и спокойно вошел в комнату.

Ответа, разумеется не последовало, но я в нём и не нуждался. Если воспринимать её, как соседку, которая всегда, по каким-то неведомым причинам, выходит из квартиры в коридор, когда ты возвращаешься домой, то трудностей и не возникает. Поведение той соседки было таким же таинственным, как и само существование гигантских разумных жуков, поэтому аналогия получается вполне себе уместной.

Комната меня встретила своим неизменным интерьером. Закрыв за собой дверь, я встал на месте и задумался над мыслью, которая не давала мне покоя с того самого момента, когда мы с А были на охоте:

— Что с моими, черт бы их побрал, руками?

Учитывая, что я был один, ответа мне никто не дал. Я сел на кровать и начал их рассматривать, словно они не принадлежали мне все 28 с лишним лет жизни. Ничего. Рука, как рука. Я приложил пальцы к тому месту, где руку проткнуло и ощутил только гладкую мягкую кожу. Никогда подобным не занимался. На свои ладони я обращал внимание только, когда мыл руки или вредил себе по неосторожности…

Вспомнив об этом, я развернул кисть тыльной стороной и увидел шрам от пореза на указательном пальце. А что, если?.. Да ну не может такое быть. Дрожащими от волнения пальцами второй руки я коснулся шрама. Пальцы засветились и ранение начало разглаживаться. Бугристо затянувшаяся после пореза кожа стала абсолютно гладкой поверхностью, не оставив и следа от прошлого ранения. Меня начали переполнять противоположные чувства: с одной стороны, меня восхищало происходящее, но с другой — я тут же пожалел, что решил проверить именно на этом порезе — я уверен, что он придавал мне брутальности. Каждому мужчине нужен показушный шрам, даже если он остался после неосторожного движения кухонным ножом.

Переборов внутренние сожаления, я сосредоточился на том, что действительно было важно: мои руки лечат. Технически, у меня нет доказательства, что дело только в руках, но пока нет возможности опровергнуть это или подтвердить. Пока предположим, что дело только в руках. Тогда другой вопрос — почему порез на самой руке не вылечился сам по себе? Может быть, требуется контакт “извне”, чтобы лечение началось? Нужно больше проверок.

Я снял с себя рубашку и принялся рассматривать своё тело. Где-то ведь у меня должны быть ещё ранения? Не мог же я, будучи таким придурком, только один раз пораниться за всю жизнь? И почему люди не могут увидеть свою собственную спину? Эх, как не удобно. Может, на ногах или коленях что-то осталось? В школьные годы я часто падал и ударялся ногами во время коллективных игр в футбол и прочих мероприятий, обязывающих нас сталкиваться с другими людьми. Стянув штаны, я швырнул их в сторону и с радостным возгласом обнаружил маленький шов на колене:

— Ага, попался! — сказал я и тут же накрыл его рукой, наблюдая за тем, как белоснежное свечение делает своё дело.

— И вправду, попался. — подтвердил холодным тоном голос со стороны.

Передо мной стояла А, скрестив руки на груди. Она смотрела сверху вниз на меня так, словно я был причиной всех бед на свете. Ну, либо был ничтожным тараканом. Да, боюсь над аналогиями мне придется изрядно поработать, по крайней мере, пока я нахожусь в Улье. Уверен, где-то чихнула местная девочка-таракан.

А всем видом показывала, что моё раздетое существование было ей противно. Я знаю, что в интернете было много людей, которые могли бы наслаждаться подобной ситуацией. Знаю, что есть те, кто мог бы счесть моё положение забавным или даже те, для кого подобные взгляды были бы величайшей наградой, но у меня такого фетиша нет. Единственное, что я ощущал в этот момент — стыд и желание одеться поскорее, что я и сделал.

— Кхм… А, давно ты здесь стоишь?

— Примерно с того момента, как ты начал крутиться на месте, пытаясь проверить, нет ли у тебя хвоста. — могла бы и сразу сказать, что ты здесь. У вас в культуре что, не принято стучать? — И теперь я точно уверена, что знаю, кто ты такой.

Я судорожно сглотнул.

— Скажи мне, человек. — А медленно приоткрыла глаза, когда я натянул штаны и схватился за рубашку. — Почему ты, Белый Маг, пришел именно к нам? Что ты задумал? К чему все эти игры в потерю памяти? У него не может быть ничего такого.

В этот раз она не тронула меня, но почему-то от этого было ещё тяжелее. В этот раз А не просто угрожала мне. Сейчас она пришла с вопросами, на которые хочет получить ответы. Любой ценой. И она уверена, что моей амнезии не существует.

— Прежде, чем ты сделаешь какие-то выводы, я хочу, чтобы ты дослушала меня до конца. Потом можешь делать, что хочешь, я всё равно не в силах помешать тебе. Присядь, это долгая история.

— Хорошо. — ответила А и подтащила стул, усевшись во властной позе напротив меня.

— Начнем с того, что я не имею ни малейшего понятия о том, кто такой Белый Маг. Только что, буквально у тебя на глазах, я убедился в том, что мои руки могут лечить, но больше я ничего об этом не знаю. — я сделал паузу, ожидая возражений с её стороны, но А молча продолжила смотреть на меня, не моргая. — Что же касается истории с потерей памяти — я рассказываю её, потому что в то, что со мной случилось, поверить ещё тяжелее…

В мерцании лампы я начал красочно описывать мою прошлую жизнь, которая уже казалась такой несказанно далёкой и чужой. Я рассказал, как есть, про свою смерть, про Авалона и Аврору, про перерождение в этом мире. Пока А слушала мой рассказ, она не проронила ни слова.

— …и вот так я столкнулся с Рами и Тифой. Что было дальше, ты уже знаешь.

— То есть ты говоришь, что видел загробный мир и тебя отправили к нам в наказание? — подвела итог моим словам А.

— Ну, если опускать подробности — да. — сказал я, потирая затылок.

— И ты действительно не знаешь ничего о мире и о своих силах?

— Да, ты же сама видела, как я проверял всё это. — мне даже стало легче от того, что я смог рассказать свою историю хотя бы А. В глубине души я немного боялся, что А падёт замертво или у меня невидимой рукой сожмёт сердце, но никаких превентивных мер Аврора не приняла. Видимо, я свободно могу рассказывать местным, что я — попаданец из другого мира. Хорошие новости. По меньшей мере мне придётся легче, чем тому неумирающему парню в спортивной куртке. Разумеется, я приукрасил свою историю, опустив позорные моменты. — Теперь ты всё знаешь. Твоя очередь рассказывать.

— Твои слова мне действительно кажутся безумнее истории про потерю памяти. Давай предположим, что твои россказни — правда. Тогда это объясняет, почему у тебя нет камней и почему ты ведешь себя так, словно вправду ничего не знаешь о мире.

— Спасибо за оказанное доверие. — я постарался ответить, почти без иронии. — Так что с этим звучным прозвищем, которого я явно не заслуживаю?

— Ты — Белый Маг. — уверенно заявила А. — Это такой колдун, который лечит всё, к чему прикасается. Хотя по сути он не совсем колдун, но раз назвали магом, значит так оно и есть. Однажды я уже видела такого, но это было давно. В мире может существовать только один Белый Маг, поэтому я точно уверена, что сейчас — это ты.

— Но в моей прошлой жизни не было даже не существовало никакой магии. Я даже не знаю, как колдовать.

— Проще будет тебе показать. — сказала А и засучила один рукав. — О магии я знаю только то, как под её воздействие не попасть. Как она работает, я тебе рассказать не смогу.

Если в прошлый раз, когда она выводила меня за руку, моё внимание было сосредоточено на творившейся вокруг чертовщине и неловкости ситуации, то теперь я смог всмотреться и понял, что с её рукой что-то не так. Местами её кисть была угловатой, местами неровной, но самым странным для меня было расположение пальцев. У обычных людей они идут рядом, прямым гребнем, “заборчиком”, если так можно сказать. У А же пальцы были словно случайно прилеплены к кисти с разных сторон и не походили на человеческие. В большом пальце у человека две фаланги, а у неё — три, как на всех остальных пальцах.

— Не пугайся. — сказала А.

“Ну не такая уж и страшная рука, я уже видал штуки и похуже, чего тут бояться-то?” — Прежде, чем я произнёс эти слова, А взмахнула чем-то вроде лезвия, с огромной скоростью высунувшимся из второго рукава. Одним резким движением она отрезала себе руку, а конечность, которая почему-то продолжала извиваться, полетела прямо мне на колени, забрызгивая всё вокруг зелёной кровью. Я нервно вздрогнул ещё в момент удара, а когда меня коснулась рука, так вообще едва не завизжал, как девчонка. А осталась непоколебимой, её совсем не смущала потеря конечности.

— На самом деле я могу сама восстановить руку через регенерацию, но это займет время. — сказала А спокойно, игнорируя факт того, что зеленая жижа течет на пол и её одежду. Ни капли чистоплотности. — А теперь возьми мою руку и присоедини её обратно.

Она присела рядом со мной и выставила вперед обрубок. Меня начало тошнить. Я отвёл глаза в сторону. Чем быстрее я приложу недостающую часть, тем лучше. Раз уж А не придаёт отсутствию руки большого значения, то нужно починить её хотя бы из уважения к мебели и моей собственной одежде. На рубашку уже попало несколько брызг. Игнорируя то, что пальцы её отрубленной руки продолжали беспорядочно извиваться и даже схватили меня за рукав на мгновение, я приделал её “на место”. Разумеется, предварительно проверив, что присоединяю нужной стороной.

— Приложи ладонь сюда. — А взяла мою вторую руку и положила на стык. Моя ладонь начала светиться. — Магией исцеления в Эйрасте владеет только Белый Маг. Никто, кроме тебя не может лечить или возвращать мертвых с того света.

— В смысле, никто? Я думал, это волшебный мир и что есть всякие жрецы или ещё какие-нибудь волшебники, способные исцелять.

— Никто. — сказала А, потирая руку и проверяя, что она работает, как надо, после чего убрала её в рукав. — Только ты можешь это делать.

— Стой, ты что-то говорила про возвращение с того света…

— Да, ты можешь воскрешать. — ответила А без колебаний. — Чтобы убить меня, потребуется очень много сил и времени, к тому же я тебе не доверяю, поэтому доказывать это не буду. Руки тебе не достаточно?

— Я понял, понял, но мне всё равно не верится. — я снова начал смотреть на свою, позеленевшую от крови А, ладонь.

— У тебя ещё будет возможность в этом убедиться. Мир вне Улья — страшное место, даже по меркам арахнидов. Я бы доказала тебе на твоём собственном примере, но не уверена, что Белый Маг способен воскресить сам себя. Впрочем, я никогда не видела, чтобы другой Белый Маг умирал. Не знаю, при каких обстоятельствах он умер. Может, от старости? Кто знает.

Вот значит, как. Аврора действительно сумела меня удивить. Когда я пытался узнать, что же такого она со мной сделала, мне так и не удавалось обнаружить ни сверхсилу, ни божественную молниеносную реакцию, ни несравненную технику великого воина, которая помогала бы мне сразить своих врагов одним ударом.

Она дала мне способность, которая может оказать огромное влияние на мир. Я даже представить себе боюсь о том, какие возможности для меня открывает способность воскрешать мертвых. Звучит так, будто я стал той самой силой, которая все истории может приводить к счастливому концу. Так называемое “и жили они долго и счастливо” теперь зависит от меня.

Я о стольком пытаюсь подумать сейчас, что голова разрывается от мыслей и я не могу понять, с чего начать. Я больше не беспомощный человек, который по воле судьбы вынужден полагаться на других. Я — Белый Маг! Хотя мне не нравится этот пафосный титул. Лучше его не использовать.

Наконец, успокоившись, я продолжил диалог с А, которая всё это время терпеливо ждала:

— Ты говорила, что ты можешь сама отрастить руку, значит исцеляться в этом мире можно, даже без моих сил?

— Разумеется. Все существа в мире хотят жить, поэтому мы на протяжении всей жизни обретаем способности, которые нам в этом помогают. — голос А звучал странно, словно она объясняет какую-то элементарную истину ребёнку.

Хоть я и должен был обидеться на такое отношение, я невольно представил её строгой воспитательницей в детском саду, а затем учительницей начальных классов, после чего не смог на неё злиться.

— Все, даже люди, умеют регенерировать, просто в разной мере. Сила регенерации зависит от рода занятий, как у людей, так и у нас, чудовищ. Боевой опыт влияет на это тоже. Если тело постоянно закалять в сражениях, оно будет подстраиваться, чтобы лучше их выдерживать и лечиться быстрее. У арахнидов с этим ещё проще — мы лишь придаём вид своей плоти, чтобы она только внешне напоминала человеческую, поэтому отрубленную руку я могла восстановить всего за несколько часов. В ней даже кости не было. Внутренний скелет сковывает движения. Не представляю, зачем он вам вообще нужен — он не защищает снаружи и не дает боевой мощи, вот панцирь…

Ой, только не начинай.

— Кхм, А, не отвлекайся, пожалуйста. Я понял. — всё равно, что спросить оружейного фанатика о том, чем один пистолет отличается от другого. Вообще я удивлён, что А знает такое сложное слово, как “регенерация”. Оно буквально режет слух, если учесть, что мир — средневековый. — Постарайся объяснить мне то, что не касается боя напрямую.

— Да, хорошо. Главное, что тебе следует понимать — это то, что регенерация не является исцелением или даже нашей внутренней силой. Это дар, который нам даёт единство с природой. Если мы откажемся от своей природы и будем делать что-то запрещенное или неестественное, природа может забрать у нас эту способность. Тёмные маги могут даже останавливать нашу способность к регенерации, из-за чего раны могут не затягиваться годами даже у тех, кто способен отращивать конечности за несколько секунд. Но Белый Маг — это совсем другое дело. Его лечение не останавливается ничем. Оно не просто заменяет то, что было уничтожено, оторвано или ранено — лечение Белого Мага восстанавливает всё, как было. Оно чинит тело и дух до того состояния, в котором они были изначально, ещё до ранения.

Если честно, я не совсем понял ту часть, которая касается единства с природой. Надеюсь, потом будет понятнее, если кто-то мне всё разъяснит. Сейчас важнее то, что касается меня напрямую:

— Звучит, как что-то очень невероятное. А, как ты думаешь, есть ли за это какая-то цена? Что, по твоему мнению, в этом самое плохое?

— Это простой вопрос. Все, кто достаточно долго живет в этом мире, знают про Белого Мага. О нём знают многие народы, истории и рассказы о нём передаются повсюду. Зная, что на стороне врага есть тот, кто способен вернуть всех павших к жизни, лишний раз не захочешь ввязываться в драку… До тех пор, пока этот кто-то жив. — глаза А блеснули красным сквозь щели прикрытых век. — С другой стороны, есть ещё одна вероятность, которую будет рассматривать каждый полководец — захват Белого Мага. Принудить к содействию того, кто способен только лечить, не так уж и сложно, а после этого уже твои войска не понесут потерь после боя. Любой захочет Белого Мага на своей стороне. Я бы хотела, чтобы Белый Маг был за нас во время войны с людьми.

Последние её слова были преисполнены печали. Она постоянно вспоминает о прошлом и этих её войнах. Неужели, она настолько сильно сожалеет? Имею ли я право что-то говорить об этом? Её дела и чувства не должны меня касаться, но когда кому-то плохо у тебя на глазах, не так уж и легко просто взять и отвернуться.

— Ну что ж, зато в этот раз я с тобой. Может, я не смогу тебе помочь с твоим прошлым, но сейчас у нас с тобой есть то, на что мы можем повлиять. — почему-то я подумал о разговоре с Тифой — Я знаю, что этого может быть мало, но я буду здесь не только потому, что ты меня к этому принудила. Я хочу помочь тебе по собственному желанию.

— Тебе то что с этого? — недоверчиво спросила А.

— Пока я с тобой, я в безопасности. У нас с тобой уговор, и я хочу выполнить свою часть, чтобы ты выполнила свою. — ответил я и протянул руку вперед. — Я ведь уже тебе говорил: “Если есть что-то, что можешь сделать только ты, то ты обязана это сделать. Иначе ты предаешь всех, кому хватит решимости, но у кого нет возможности это сделать.”. Это правило касается и меня. Я не могу заставлять других следовать своим принципам, сам их не выполняя.

А уставилась на мою руку, не понимая что нужно сделать. Эх, всё этим жукам приходится рассказывать и объяснять.

— Если ты согласна принять мою помощь, то пожми мне руку. Это будет означать, что мы уважаем друг друга. Так люди скрепляют договор.

— Для маленького человека ты говоришь очень большие слова. — сказала А и приоткрыла глаза. — Ты мне не нравишься. С того момента, как ты появился, всё пошло наперекосяк, а мои сёстры почему-то тянутся к тебе, хотя им было наплевать на других людей, которых они видели в жизни. Это злит меня ещё сильнее. Ты жалок, ничтожен и не способен даже понять, в каких обстоятельствах находишься. Будь ты тысячу раз Белым Магом, я бы не стала просить тебя о помощи.

Всё пошло не по плану, я думал, что у меня более менее получается наладить с ней отношения, но я ошибался. С грустью, я стал убирать руку назад.

— Но сегодня ты сказал то, на что я не могу закрыть глаза. — с этими словами в мою руку вцепились гладкие тонкие длинные пальцы неестественной формы. Я напрягся, опасаясь, что она с силой сожмёт мне руку, но А сдерживала свои силы и рукопожатие вышло вполне обычным и даже немного приятным. — Если ты и вправду считаешь, что долг нужно исполнять любой ценой, то я могу попытаться… понять тебя. Может быть, и ты поймёшь меня, когда всё закончится.

Я хотел бы поговорить с А подольше, но торжественность момента прервал затяжной зевок, который у меня вырвался до того, как я успел его прикрыть свободной ладонью. А распустила наше рукопожатие и развернулась.

— То, что ты — Белый Маг, всё упрощает. Уверена, завтра мы сможем придумать, что делать. Я приду за тобой, когда соберусь охотиться. В этот раз тебе не придётся драться, будешь только смотреть.

— Хорошо. Спокойной ночи, А.

— Спокойной ночи, чело… Олег. — сказала она, закрывая дверь комнаты.

Долг, значит? Не скажу, что ей не подходит образ той, кто заботится о своих обязанностях и долге, но по первому впечатлению мне казалось, что А более коварна и не имеет принципов. С другой стороны, эти черты характера могут вполне себе уживаться и в одном человеке. Неожиданно, что мои ожидания не оправдались, но приятно, что всё закончилось хорошо. Может, если я будут относиться к ней с такой точки зрения, всё действительно будет лучше. Почему-то я вспомнил наш дневной разговор с Тифой. “А боится…”

Несмотря на навалившуюся усталость от насыщенного событиями дня, я, наоборот, пытался не засыпать. Было столько информации, которую я хотел обработать… Самой главное проблемой было принять то, что я — Белый Маг. Какой незаслуженно пафосный титул. При этих словах я представляю образ всемогущего волшебника в белых одеждах с посохом и остроконечной шляпой. У меня даже бороды-то нет, да и мне всего 28! Даже если отбросить образ и глупое название — не слишком ли большая ответственность пришла ко мне с большой силой? А что, если я случайно воскрешу что-нибудь не то? Как работает моя сила? А что, если все будут ждать, что я смогу кого-то вылечить, а этого не произойдет? Так, нужно выбросить из головы глупости. Всё у меня получится! Хочется мне того, или нет, но в новом мире мне придётся начинать с чистого листа. Учитывая мои способности, я могу пригодиться в любом месте. Хорошему лекарю ведь рады в любые времена!