Онлайн чтение книги Мученик Martyr
Часть 9. Неоправданная жестокость

В этот раз мой сон был не таким глубоким, как хотелось. Помимо того, что мне приснился Фува, который со мной даже о чём-то разговаривал, так ещё и после завершения сна я ощущал, будто что-то не так. Я открыл глаза и услышал шуршание возле двери. Могу поклясться, какой-то силуэт только что закрыл дверь. Если это опять Рами, я ей точно по макушке постучу, пока она не запомнит, что людей во сне тревожить нельзя. Если я не отдохну, я буду срываться на всех подряд весь день!

Я встал с кровати, натянул штаны и накинул пиджак, а затем подбежал к двери, резко распахнув её. Коридоры были пусты. Хм. Может, мне действительно почудилось? И тут сверху послышался шорох. Я взглянул наверх и увидел два Желтых Глаза. Точно, они же могут ползать по стенам. Как ни странно, я настолько привык, что Желтые Глаза сидят над моей дверью, что даже не испугался.

— Доброе утро. — нужно не казаться странным. Я вполне обычный человек, который просто ранним утром встаёт проверить, нет ли кого-то за его входной дверью.

— …

— Да, тяжелая тебе досталась задача — сторожить меня. Уверен, это скучно — сидеть там, сверху. Тебя же Кани зовут? — я едва сдержал смешок, пытаясь сохранять серьезное лицо при произношении её имени.

— …

— В общем, прости за позднее знакомство. Меня зовут Олег. Ты наверняка знаешь, кто-нибудь входил в мою комнату, пока я спал?

Желтые глаза Кани задвигались из стороны в сторону. Будем считать, что это “нет”.

— Ну и ладно, значит показалось. Раз уж я проснулся, может зайдешь? Уверен, в комнате будет удобнее, чем в коридоре вниз головой.

Снова те же движения влево-вправо. Жаль.

— Как хочешь. Тогда я снова посижу на пороге…

Я провел немного времени с Кани, зачем-то рассказывая ей о том, как у меня возникла ломка от того, что я не могу удовлетворять былые привычки. Пытаясь узнать, что происходит в мире, я рефлекторно засовываю руку в задний карман брюк, пытаясь нащупать там смартфон, но его там, разумеется нет. То же касается просмотра времени — раньше у меня на запястье были наручные часы, но в другой мир они также не перенеслись.

Когда моё нытье начало надоедать мне самому, у меня начал понемногу ворчать желудок. Не так, как это гиперболизировано в аниме, а по-нормальному, с короткими периодами между урчанием. Это не только раздражало, но и вызывало небольшое чувство стыда. Поскольку ничего, кроме еды на ум не шло, я начал расписывать Кани в красках человеческие блюда из мяса, приговаривая о том, как было бы неплохо отведать ещё хотя бы разок. Когда голод начал вызывать у меня небольшое головокружение, я как раз дошёл до описания стейков, запеченных в глазури из мёда. Почему-то при упоминании стейка, Кани заёрзала в темноте, а затем вернулась в изначальное положение.

— …ну вот и я говорю, что мясо становится очень нежным от мёда, его не только приятно жевать, ощущая текстуру каждого куска, но ещё и сладкий привкус и аромат могут исправить даже самое пахучее мясо, поэтому даже девушкам вроде вас оно должно подойти. Не будет плохого запаха, ни изо рта, ни от рук, только лёгкий аромат мёда. Вот так вот… Теперь я готов убить кого-нибудь за мясо в глазури…

В этот момент, я услышал быстрые шаги по коридору и, подняв лампу, стоявшую на полу рядом, вытащил её в коридор. Увидев, что я подношу источник света, Кани стремительно отступила в темноту. Может быть, её вид арахнидов боится света?

— Прости, что не предупредил тебя — сказал я ей.

— О, ты уже не спишь, — послышался голос из коридора. Я повернул голову и обнаружил перед собой Рами, стоявшую буквально в паре шагов от меня. — Просто отлично, не придётся тебя будить. Пойдём, А сказала тебя привести.

Вся такая серьезная, ни одной ошибки, всё только по делу говорит…

— Кто ты, и что ты сделала с Рами?

— Олег, ты что, нарываешься?! — сказала она, скрещивая руки на груди. — Сейчас же вставай, сестрица А сказала, что мы будем охотиться сегодня вместе и я не позволю очередным твоим выходкам этому как-то помешать. Предупреждаю: если ты побежишь прыгать из окна, я тебе ноги запутаю ещё до того, как ты сделаешь хоть шаг.

Да не буду я прыгать. Неужели ты мне до конца жизни теперь будешь напоминать об этом?!

— Так вот, в чём дело. Это из-за неё ты так по-странному нормально ведешь себя? — ответил я. — Это немного бесит, прекрати.

— Н-ничего не странно! Что ты вообще под этим имеешь в виду?! — Рами ребячливо топнула ногой. — И что вообще это твоё “бесит” значит?

— Это значит “сильно раздражает”. Не думал уж, что буду учить кого-то молодого разговорному сленгу.

Опять сверкает красными глазами. Боюсь, боюсь.

— Ладно, я всё равно ждал именно этого. Странно, что А решила позвать третьего лишнего на нашу прогулку для двоих. Даже сама за мной не пришла. Эх, не умеют женщины Роя читать между строк…

— Это ты тут — третий лишний. — сказала Рами, обиженно. — Моя бы воля, я бы сама пошла с сестрицей, всё равно от человека там никакого толку не будет.

— Ты же сама знаешь, никто не может отказать твоей сестре, когда она просит. Ну, в смысле, оставшись после отказа в живых. — ответил я, с усмешкой закрывая дверь. — Кани, спасибо, что выслушала меня, как и всегда. Вечером вернусь, ещё поговорим.

Я развернулся и пошёл по направлению к выходу под недоумевающий взгляд Рами. Какое-то время она так и стояла позади.

— Ты серьезно только что с Кани говорил? — спросила она, сократив отставание.

— Да, а что?

— Ну она же это… — Рами замялась. — Не разговаривает.

— М? В этом нет проблемы. Может, это прозвучит немного странно, но мы нашли с ней общий язык.

— Да быть того не может. Даже я понимаю, что ты врёшь! Кани даже Маме нехотя отвечает. Из неё и два слова не вытащить! Даже Тифа не может её разговорить.

— Ну значит, такой вот я везучий, что мы с ней друг друга поняли… — С этими словами я вышел из-под гигантского корня наружу и поднял фонарь повыше. — Доброе утро, А.

— Просыпайся, наконец. — сказала она, и отвернулась. — Сегодня я хочу помочь Рами поймать особенную добычу. Твои способности могут пригодиться…

Пока я пытался представить, кому же может понадобиться лечение, Рами быстрым шагом следовала за А, задавая ей какие-то глупые вопросы и что-то рассказывая про действия других Сестёр. Почему-то мне и вправду показалось, что я — третий лишний. Как будто ситуация, в которой два твоих общих знакомых решают пригласить тебя из вежливости, но общаются они с тобой только, чтобы увидеть друг друга. Я вам что, переговорщик для налаживания сестринских отношений?

А развернулась, глядя на меня.

— Теперь, когда мы отошли от Улья достаточно далеко, мы можем сказать Рами, что к чему.

— О чём ты, сестрица? — спросила она, глядя на меня. Мне тоже интересно, о чём же она говорит.

— Вчера мы с Олегом выяснили, что он — не простой человек. — продолжила А. Видимо, она ждёт, что я завершу фразу за неё.

— Тут такое дело, Рами… Кажется, мои руки могут лечить.

— В смысле он ускоряет регенерацию, да? — сказала Рами. — Я тоже так могу, ну только для себя, конечно.

— Видимо, придётся показать ещё раз. — сказала А, засучивая рукав. Я уже знал, что будет дальше.

Повторив кровавую презентацию, которую А вчера провела для меня, она начала рассказывать Рами о нашем столкновении с волками, не упустив в рассказе и о моём постыдном падении. К счастью, Рами не смеялась надо мной и даже мельком бросила взгляд на мои руки, вздохнув с облегчением, когда убедилась, что я цел. Что А упустила в рассказе — так это титул “Белый Маг”. Возможно, Рами не очень хорошо знакома с этим понятием. Что ж, не буду упоминать его, пока не потребуется.

— …поэтому сейчас мы будем охотиться на маназорна. — А слегка нахмурилась, завершая свой рассказ. — Все в Улье знают, где находится логово этой твари, но поймать его мы никак не могли, потому что среди Сестер нет арканистов из-за нашей близости к природе.

— Но ведь его без арканистов не выманить — заявила Рами. — Он просто меняет фазу и не возвращается оттуда, пока мы не уйдём.

Фазу? Мы об электричестве сейчас говорим?

— Есть другой способ. Я покажу, когда мы доберемся. Человек, я знаю, что это для тебя непосильная задача, но старайся не шуметь, когда я подам знак. Маназорны очень чуткие, если мы их спугнём — придётся возвращаться в другой день.

— Я понял.

Придётся проявить всё своё мастерство скрытности. В детстве я часто прокрадывался к холодильнику ночью, не разбудив никого. Надеюсь, этого уровня будет достаточно. Ну, а пока у нас есть немного времени, я решил разобраться с проблемой, которую я осознал вчера, перед сном.

— Рами, скажи мне честно. Ты ведь не говорила никому в семье о том, что у тебя проблемы с глазами?

— Что? Почему ты решил, что у неё что-то не так? — когда дело касается Сестер, А проявляет поистине живой интерес.

— Просто предположение. Ты говоришь, что она не попадает, но Рами после встречи со мной пришла с охоты не с пустыми руками. Значит, что-то изменилось. — лучше объяснять всё последовательно. — При первой нашей с ней встрече я… коснулся её глаз, если можно так сказать. Тогда-то всё и изменилось.

— Да, он прав, сестрица. — спокойно ответила Рами. — Только Тифа знает, но она как-то сама догадалась. Мне было стыдно признаться, что я плохо вижу. Вы бы заставили меня отказаться от идеи стать воином.

— Конечно, я бы тебя заставила! Острое зрение важнее всего в бою! Если ты не будешь видеть, откуда на тебя нападают, как ты будешь реагировать на угрозу?!

На это у Рами не было ответа, она опустила взгляд себе под ноги и о чём-то задумалась.

— Ничего страшного, А. Она цела, всё позади. Зная, что мои руки могут лечить, мы теперь можем всё обратить. — пришлось вмешаться, пока старшая не сказала чего-нибудь непоправимого на поводу у эмоций. — Но для этого нам придётся ещё кое-что сделать. Мне самому не очень нравится, что я это предлагаю, но нам потребуется вылечить все глаза, чтобы она могла полностью показать нам свой потенциал.

— В каком смысле, “все”? — спросила Рами.

— В прямом. Я сомневаюсь, что нашего прошлого контакта хватило, чтобы вылечить тебя полностью. Я знаю, что у пауков их больше, чем два. Ты и сама, наверное, подозреваешь, что какие-то из глаз не видят.

— Но чтобы их показать мне придётся…

— Да, придётся принять свой “другой” облик. — закончил её фразу я, пытаясь сохранять самообладание. — Поэтому, будь добра, сделай это быстрее, пока я не передумал.

Поверить не могу, что я сам до этого додумался и действительно предложил. Если Рами откажется, я без раздумий приму её ответ.

— Ладно, только мне надо сохранить одежду. В прошлый раз у окна в твоей комнате она и так порвалась.

— Эй, человек. О чём она говорит?

— Ни о чём, А. Давайте не будем вспоминать то, что уже в прошлом. — быстро ответил я и отвернулся. — Я буду там. Скажите мне, когда Рами закончит.

Злобный взгляд А, который я чувствовал спиной в этот момент, оказался весьма кстати. Благодаря её сосредоточенной злобе, я больше переживал за свою жизнь, чем о том, что мне предстоит увидеть в скором времени.

Это всего лишь большой паук… это всего лишь большой паук…

В голове промелькнула сцена нашей с ней первой встречи. Надеюсь, что Рами не будет стоять на задних лапах на этот раз.

Что бы ни произошло, я буду держать себя в руках. Я сам это предложил и не могу идти на попятную.

— Можешь выходить, она закончила. — заявила А, как обычно появившаяся позади меня, когда я не ожидал. — Для неё это важно. Веди себя прилично.

Когда я вышел обратно на прогалину, меня там встретило отчасти знакомое нечто. В этот раз Рами не стояла вертикально на задних лапах, а расположилась параллельно земле, отчего казалась ещё больше. Восемь длинных конечностей были широко расставлены в разные стороны, а между ними покоилось относительно маленькое тельце для такого здорового паука.

Я осторожно приблизился, пытаясь побороть дрожь.

Тот факт, что Рами стояла смирно, только усиливал мой стресс. Возможно, так она хочет показать, что она не желает мне зла. Вот только в телепередачах про животных это обычно подготовка перед броском, а не мирная поза.

Когда я подошёл совсем близко, я смог рассмотреть небольшие ворсинки на её лапах и теле, которыми пауки чувствуют движение ветра и, наверное, улавливают колебания крыльев жертвы, если она летает. Брюшко Рами было того же цвета, что и внешняя сторона её волос. Немного забавно узнавать, о том, что её “человеческие волосы” — это совсем другое место в её изначальной форме. Немного даже любопытно, с внутренней стороны панциря у неё всё такое же разноцветное?

Какой-то ядовитый на вид паук получается…

— Долго ты ещё на неё пялиться будешь? — вмешалась А.

— Да, простите. Я впервые вижу арахнида в своей реальной форме так близко. — сказал я, переводя взгляд на голову, которую намеренно игнорировал всё это время.

В моих воспоминаниях, я смотрел на Рами со стороны брюшка, из-за чего она была похожа на инопланетное создание. Сейчас же я вижу маленькую относительно остального тела голову, на которой на одном уровне расположены выпуклые блестящие красные глаза, матового оттенка.

Казалось, будто они подёрнуты молочной дымкой внутри. Что-то в её глазах завораживает. Если бы не их количество, я бы действительно мог надолго засмотреться. Два больших глаза спереди, прямо параллельно им снизу расположены хелицеры — небольшие отростки, прикрывающие рот.

Наверное этими отростками, пауки проталкивают пищу внутрь рот, иначе зачем ещё они расположены прямо у рта?

На равномерном удалении от двух больших глаз находится пара поменьше. Такое ощущение, что она предназначена для того, чтобы смотреть не только вперед, но и под углом больше 180 градусов.

Третья пара глаз находилась ровно по бокам. Она была размером, как предыдущая. Вероятно, у этой пары то же предназначение.

На затылке были последние 2 глаза, которые были ещё меньше. Скорее всего, они нужны только для того, чтобы избегать нападений со спины.

— Да, я точно не мог зацепить все глаза. — уверенно заявил я. — Скорее всего это будет неприятно, пожалуйста, потерпи, Рами.

— В-с-ё х-о-р-о-ш-о, — когда Рами не в гневе, её прерывистая речь уже не кажется такой угрожающей. — Я с-п-р-а-в-л-ю-с-ь.

Я протянул руку и осторожно положил ладонь на левый большой глаз. Вполне ожидаемо, что никакого свечения не возникло. Видимо, на этот глаз и пришёлся мой первый удар. Я переложил ладонь на другой. Тут уже моя способность сработала. Яркий свет, похоже, оказался куда неприятнее, чем Рами ожидала, поэтому она резко отскочила назад. Я, кстати, от испуга отскочил тоже.

— Я… В-и-ж-у! — радостно произнесла Рами после кратковременного замешательства. — Н-е о-д-н-и-м г-л-а-з-о-м! Н-е р-а-з-м-ы-т-о!

На радостях, Рами начала поворачиваться на месте, то влево, то вправо, проверяя своё зрение. Похоже, угол обзора у её передних глаз оставляет желать лучшего. Как же она раньше вообще видела? Неужели, она постоянно наклонялась так близко просто из-за того, что не видела издалека?

— Я рад, что всё получилось. Рами, давай проверим остальные глаза. Может, мы сможем сделать ещё лучше.

— А-г-а. — с этими словами гигантский паук подбежал ко мне, словно собака, которая принесла палку обратно. Её натиск оказался таким стремительным, что она едва не сбила меня с ног.

Мы повторили лечебные процедуры ещё 6 раз. Со стороны это, наверняка, выглядело крайне дико: мужчина в офисном костюме прикладывает руки к здоровенному пауку, который от этого счастливо покачивается из стороны в сторону от нетерпения. Когда я закончил, весь страх перед Рами окончательно ушёл. Она стояла на месте и нелепо поворачивалась по кругу, рассматривая мир, словно в первый раз. Всё, что я чувствовал, глядя на её неуклюжие движения — своего рода умиление.

— Раз вы закончили, пусть Рами превращается обратно — сказала А. — нам понадобятся человеческие руки. А этот человек явно не сможет удержать детеныша маназорна в руках.

А что по поводу твоих рук, А?

Гадая, что же это за мистический зверь такой, я отошёл в сторону, позволив Рами одеться. Надеюсь, с восстановленным зрением она сможет показать себя гораздо лучше, чем до этого. Хотя сильных надежд лучше на это не возлагать. Рами — это всё ещё Рами. Мы продолжили путь.

Чем ближе мы походили к тому месту, куда вела нас А, тем сильнее ощущалась какая-то разряженность в воздухе. Словно накануне грозы, только вот на небе не было ни единого облачка. Заметив моё беспокойство, А тихим голосом подсказала:

— Мана здесь истощена так сильно, что даже мы можем это ощущать. Арканисты — это все, кто пользуются магией, а не природными силами. В таких местах они обычно ощущают сильное удушье, но нам это не грозит. Судя по тому, что с тобой всё в порядке, мана тебе тоже не нужна.

Хотелось бы, чтобы меня предупреждали о том, что наш поход — это испытание моих способностей. Из разряда “знаешь, я подумала, что просто позвать тебя посмотреть на охоту будет скучно, поэтому давай проверим, не задохнешься ли ты без маны, хе-хе” и картинно ударить себя кулачком по макушке, сощурив один глаз и высунув язык. Надеюсь, никогда не увижу такого кошмарного моэ от неё, даже в мечтах.

— Вот наша цель. — продолжила А и показала пальцем на просвет между растительностью.

На плоском мшистом камне покоилась ящерица, несколько напоминающая размерами и формой взрослого варана, но со странным узором на теле в виде ядовитых синих полосок, напоминающих нарисованные семипалые ладони. На первый взгляд, они не представляли серьезную угрозу.

— Выглядят безобидно. — заметил я.

— Это детёныши. — сказала Рами. — Родитель уже сменил фазу, а малышам ещё не хватает сил, чтобы это сделать, поэтому мы их видим и можем схватить.

— Но сколько детёнышей не убивай, родитель постоянно откладывает новые яйца и в итоге они постепенно опустошают лес. — сказала А. — Если арахнидам и большинству животных плевать на ману, то деревьям она нужна. Видишь, они уже начали увядать в этом логове, а ведь маназорны поселились здесь всего четыре дня назад.

— Поэтому нам нужно поймать большого. — закончила младшая. — Но как, сестрица?

— В обычной ситуации это было бы невозможно, но сейчас у нас есть способ. Для начала мы должны поймать мелкого. Справишься? Я тебя прикрою. — когда дело начало касаться охоты, на лице А начала проскальзывать зловещая ухмылка.

— Я не подведу. — сказала Рами, глаза которой начали излучать красное свечение, остающееся в воздухе при движении.

— Удачи, сказал я. — сегодня мне отведена роль наблюдателя, поэтому я могу расслабиться. Я и так сделал больше, чем нужно, вылечив Рами.

Рами подготавливалась, отставляя ногу назад под неудобным углом. Малыш варан (маназорн) спокойно грелся на солнышке, не подозревая того, что с ним сейчас произойдет. Заложив руки за голову, я прислонился к дереву. Это должно быть интересно.

— Сегодня, я всем покажу.

С этими словами Рами сорвалась с места и оказалась рядом с ящеркой, разводя руки в стороны. Я видел происходящее со спины, но с моей позиции всё выглядело, как если бы исход сражения был предрешен, ещё до его начала.

— Слишком близко. — сказала А. — Рами всё ещё не хватает опыта. Будет больно.

В подтверждение слов А, раздался звук, напоминающий хлопок, из-за чего Рами тут же отбросило в нашем направлении. Девушка упала плашмя на спину, но уже спустя мгновение оттолкнулась ладонями от земли и вскочила на ноги обратно, словно персонаж из игр-файтингов. Разве что из стороны в сторону не покачивалась. Из её рта по направлению к ящерице тянулась тонкая бело-серая нить. Развернувшись к нам с глупым выражением лица пускающего слюни человека, Рами вытерла рот кулаком, и тем самым отцепила плотную паутину, в которую был обёрнут маленький маназорн, беспомощно барахтавшийся на камне в надежде освободиться.

— Сделано, сестрица — сказала Рами, рывком руки запуская в воздух кокон. Когда он приземлился ей прямо в руки, Рами взяла кокон, словно младенца и радостно ткнула в него пальцем. — Ты будешь ещё одним моим трофеем. Ты уже третий, кого я поймала, да-а, малыш.

Судя по всему, варан был не очень счастлив. Пытаясь не обращать внимание на крик детёныша, я и Рами посмотрели на А. Она показала пальцем куда-то в пустоту.

— Отлично. Здесь стоит родитель, взрослый маназорн. — на всякий случай, я отошёл ещё на пару шагов от того места. — Хоть он и вне фазы, а мы не можем его достать, он тоже не может от нас сбежать. Он вынужден стоять здесь и смотреть, что бы не произошло.

Не нравится мне, к чему она клонит.

— Рами, положи его сюда. Я сделаю всё сама. Олег, будь готов лечить.

Прежде, чем я подумал о том, насколько непривычно слышать, как она обращается ко мне по имени, А подняла ногу и проткнула кокон чем-то наподобие очень острого каблука, прорезавшегося сквозь обувь на её ноге, из-за чего детёныш в коконе начал отчаянно дёргаться по сторонам и жалобно верещать. Сквозь белую паутину просачивалась синяя кровь, пока, наконец, малыш не испустил свой последний вздох. Ужасное зрелище. Но ещё более ужасным было пришедшее ко мне осознание того, чего от меня хочет А.

— Чего ты медлишь? Давай, вылечи его. — сказала она, вытаскивая “каблук” из тела зверька.

Мои руки задрожали, но я не стал спорить с А. Не потому, что я считал происходящее правильным. Не потому, что я был согласен с выбранным ею методом. Потому что никто, кроме меня сделать этого не мог.

Впоследствии я оправдывался перед собой тем, что это то, с чем мог справиться только я. Что другого выбора не было. Это моя задача, моя работа. По словам А это было необходимо. Сама идея так поступить пришла А в голову из-за того, что я своим присутствием предоставил ей возможность. Это, наверное, был первый раз, когда я мысленно проклинал свои принципы.

Не важно, что бы я сделал, этот зверёк бы умер.

Разница лишь в том, что я продлеваю его мучения.

Я припал на колени рядом с телом маназорна и поднёс к нему руки. От ладоней начало исходить знакомое свечение.

Лишь одна из присутствующих ещё не успела осознать, что сейчас произойдёт.

— С-сестрица? — очнулась от оцепенения Рами. — Зачем мы это делаем?

— Сделано. — сказал я, когда тело вновь подало признаки жизни. Лучше отвернуться. Не могу смотреть. — А, объясни сестре.

— Безмозглое животное, или нет, но маназорн всё ещё является родителем. Он не сможет долго смотреть на то, как страдает его дитя. — за этими словами А раздался очередной крик детёныша. Его хвост каким-то образом распутался из кокона и начал больно бить меня по ногам. К горлу подступила тошнота. — Рано или поздно он выйдет. Они всегда выходят.

— Ты уже делала так раньше? — голос Рами был крайне удивлён. Не ожидал от неё такой реакции.

— Это обычная стратегия. — заявила А, вытаскивая каблук в очередной раз. Я положил руки на зверька повторно. Я всё сильнее хочу отказаться от этой затеи, но не бросать же начатое на полпути. — С врагом церемониться нельзя. Олег, не убирай руки. Поддерживай в нём жизнь. Так мы разберёмся быстрее.

А ударила в зверька в участок, где моих рук не было, а мои ладони по бокам продолжали светиться. Одновременно его боль уходила и возвращалась, из-за чего вопли существа стали интенсивнее.

— Сестрица, это неправильно! — заявила Рами. Детёныш маназорна почти перекрывал её слова своим непрекращающимся визгом. — Я понимаю, когда мы убиваем ради пищи, понимаю, когда мы убиваем ради нужды или защиты, но это… Это просто…

— Пытки… — я вставил слово, которое она не могла подобрать. Мой голос почему-то казался мне чужим, он звучал так мрачно и безжизненно, как никогда не звучал даже в моей прошлой жизни.

Несмотря на все возражения, А только сильнее вонзала острие в тело беспомощного пленника, жизнь которого поддерживала моя “магия”.

— Когда ты сказала, что у тебя есть план, я думала, что он будет более…

— Честным… — закончил я за неё.

— Нет такого понятия, как честь. — сказала А. Голос её был озлобленным, он был раздражён нашими словами. — Честь — это пережиток прошлого. Игра в благородство, которая растягивает сражение и отвлекает от того, к чему сводится каждый бой — убить, уничтожить противника. Такие поступки, как этот, совершаются во всем мире то тут, то там. Вам обоим лучше привыкнуть к жестокости.

После этого А вынула каблук из тела зверька и задрала ногу так высоко, что поза могла бы показаться опасной во многих смыслах.

Не сейчас.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем мы дождались этого мгновения. Пять, десять минут? Может, больше. Существо уже давно не кричало, но его крики всё ещё стояли в моих ушах. Я вылечил маназорна в последний раз и убрал руки. Всеми фибрами души я понимал — это была лишь прелюдия к чему-то очень плохому. Кокон под ногами А был полностью покрыт синей кровью, которая уже не могла впитываться в паутину и просто сочилась со всех сторон. Обессиленный, варан уже давно не шевелился. То, что он жив, можно было определить только по частым прерывистым вздохам и нервному подёргиванию хвоста.

— А теперь, Рами, хватай человека и уноси его подальше. Зверь уже на пределе. Когда взрослый маназорн выйдет из фазы, будет ещё один взрыв.

— Да, сестрица. — не медля ни секунды, Рами схватила меня одной рукой и перекинула через плечо.

— Э-эй-эй. — я только и успел возмутиться, прежде чем Рами начала разгоняться, действительно унося меня с места событий.

Я поднял голову и посмотрел на А. Она стояла над ящерицей всё в той же неестественной позе. Её тонкие губы задвигались в незнакомой мне последовательности. Два последних слова я уже знал. Это были слова “ради Роя”, но первая часть фразы была мне незнакома. Прежде, чем образ воительницы скрылся за деревьями, я увидел, как её нога пришла в движение, молниеносно опускаясь на кокон. Напротив А, словно снимая оптический камуфляж, проявлялась огромная тёмно-синяя ящерица, глаза которой были налиты кровью, а гребень на макушке был раскрыт наподобие веера.

Раздался звук удара, который сотряс землю даже в отдалении. Практически следом за ним раздался оглушительный хлопок, а после этого могучий поток воздуха смял деревья во всех направлениях от того места, где появился взрослый маназорн. Гром всегда следует после удара молнии. По этому же принципу за хлопком последовал протяжный рёв разъярённого зверя. Начали раздаваться взрывы. Это был грохот, который никак нельзя было описать иначе. Это однозначно был звук взрыва. Рами остановилась, и поставила меня на ноги. На её лице не было ни единой эмоции.

— Эй, Рами, ты как? — спросил я.

— Мне нехорошо. — на удивление прямой ответ. — Как А могла…

Вдали раздался ещё один удар. Кажется, где-то упало дерево.

— Если честно, я удивлён, что на тебя это так сильно повлияло. Я думал, что жительницам Роя не станет плохо от вида пыток.

— Что? Это? Нет, тут всё нормально. Я видела вещи и более кровавые. — объяснилась Рами, стараясь говорить громче, чем доносящийся со стороны сражения шум. Мне почему-то легче от её ответа не стало. — Мне плохо от того, что это А так поступает. Наша А. Я всегда думала, что стану такой, как она. Я мечтала, что буду сильным воином, которая гордо смотрит сверху вниз на всех, потому что это привилегия сильнейшей, как у неё. Но я и подумать не могла, что она использует и такие методы… Зачем кому-то настолько сильному, как она, снисходить до подобной подлости?

Бог знает, какие у неё причины. Или Аврора. Уверен, она тут за всеми подглядывает и всё знает.

В такие моменты мне кажется, что моё отношение к происходящему куда менее человечное, чем у Рами.

Дружелюбный благородный паук, живущий по соседству. Ага, так я и поверил.

— Рами, от кого ты слышала истории про достижения А. Она рассказывала их сама?

— Нет, А не говорит про свои сражения. Всё рассказывает Мама.

— Рами, а ты думала, почему А не говорит об этом? — я попытался её навести на мысль, не говоря ответ напрямую. — Явно не из-за скромности, потому что ей такое слово неизвестно.

— Я не понимаю, почему.

Господи, Рами, ну как с тобой трудно.

— Она не говорит, потому что она помнит что-то такое, чего она не хочет вспоминать. Потому что за историями Мамы может скрываться куда более жестокая и мрачная правда. У всех народов есть свои сказки про героев в блестящих доспехах, сражающих драконов в честном поединке и освобождающих принцесс из замков, но в реальности всё может быть куда иначе. Может быть, герой просто отравил дракона, или прокрался и спас деву в беде, даже не сражаясь. За героя могло погибнуть множество воинов, а он сам мог просто присвоить себе все почести за победу. Таких сказок не рассказывают детям, потому что они не заставляют их становиться лучше.

Я сделал вдох и заметил, что шум вдали утих. Рубины Рами были сосредоточены на мне. Кажется, она взвешивает каждое моё слово.

Лучше оставить ей хотя бы какую-то надежду.

— Но кому какая разница! Горькая правда не отменяет достижений этих героев! Не будь слишком строга к А. Она всё ещё твоя сестра и, поверь мне, что бы она не делала, — Я сделал паузу. — она делает это ради Роя. В том числе и ради тебя. Наверняка, если бы у неё был другой способ, она бы выбрала его. Иногда мы должны поступать неправильно, чтобы найти правильный ответ.

Кажется, я загрузил её голову слишком большим количеством осмысленных фраз. Что-то мне подсказывает, что она ничего не поняла.

— Раньше мне нравились истории, в которых даже самый закостенелый злодей осознавал свою ошибку и становился героем. Обычно они умирают, в попытке всё исправить. Я расскажу тебе о них, когда у нас будет время. Это никак не связано с А и не оправдывает её, но ты увидишь, что честь есть даже у тех, кто поступает неправильно. Иногда на плохие вещи приходится закрывать глаза, чтобы сделать что-то хорошее.

— …хорошо. — ответила Рами, всё ещё пребывающая в смятении… — Кажется, сестрица уже закончила. Давай найдём её.

— Не думаю, что нам придётся долго её искать. — ответил я. — Будет как нельзя кстати, если А выйдет вон из-за того дерева прямо… сейчас.

В точности соответствуя моему предсказанию, А вышла из-за поворота. Я ни в коем случае не сомневался, что она слышала наш разговор. Она закончила сражение уже давно, а затем пошла за нами.

— Ты так шумишь, человек, что я легко нашла бы вас даже с закрытыми глазами. — сказала она, подходя ближе. — Рами, нам надо забрать тушу. Сможешь завернуть её поплотнее?

— …-Рами ненадолго задумалась, словно не зная, как поступить. К моему облегчению, решение в её дурной голове оказалось положительным. — Да, сестрица, сейчас.

Рами пошла вперед, скрывшись за кустами. Я было двинулся следом, но А остановила меня, уперев в грудь руку, скрытую за рукавом. По уже выработавшейся привычке, я напрягся.

— Спасибо. — еле слышно произнесла А. Учитывая, что её выражение лица выражало невыносимую боль, я могу сказать, что это слово ей далось очень тяжело. Я хотел бы поиздеваться над ней, но не стал. — Я думала, что ты будешь против. Думала, что придётся тебя заставлять. Почему ты помог мне выманить маназорна? Почему попытался успокоить Рами насчёт меня?

— Потому что ты не кажешься мне плохим челове… арахнидом, А.

— И всё? — в её голосе читалось недоверие и недовольство.

— Да, и всё. — ответил я ещё раз. — Я мало понимаю, насколько опасна та тварь. Я ничего не знаю о том, что ты делала раньше. Я не считаю, что ты поступила правильно, но моё мнение тут и не нужно. Вчера мы с тобой договорились стать партнёрами, и я собираюсь помогать тебе, какое бы безумие ты не решилась совершить. Потому, что я уверен, что ты делаешь только то, что необходимо.

Подул небольшой ветерок, принесший неприятный стойкий запах крови. Вдыхая его, я терпеливо смотрел, как волосы в хвосте А колышутся на ветру, пока она меланхолично смотрит куда-то в даль.

— А, послушай. Я постараюсь помочь тебе с Рами, но ты должна понимать, что для неё важно, что делаешь именно ты. Я могу найти причину, оправдать любое твоё действие, но Рами не важны причины, ей важно видеть сильную и непоколебимую А, в которой она не будет сомневаться. Этого я не смогу изменить. Если она когда-нибудь разочаруется в тебе, будет сложно вернуть её обратно. Тебе придётся говорить с ней и объяснять всё так, чтобы она поняла.

— Я постараюсь. — ответила А. Кажется, она хочет сказать что-то ещё, но не решается. — Возможно, я ошиблась в тебе. Когда за тобой прибудут…

— Сестрица, Олег, я закончила! — прокричала Рами, перебивая сестру. — Он оказался не таким уж и тяжелым.

А замолчала и обернулась. Я глазами проследовал за её взглядом. Рами волокла по земле здоровенную тушу, обернутую в блестящий кокон. В отличие от кокона с детёнышем, этот был замотан так плотно, что кровь через него не вытекала. Надеюсь, не потому что А что-то с этим сделала.

— Рами, лучше доверить это дело другим сёстрам. Мы попросим Тифу и остальных принести его домой. — заявила А. — Пусть у нас и хватает сил таскать такое, воины не должны использовать мускулы для подобного без нужды. Потом тебе будет плохо, если ты начнёшь носить тяжести без подготовки.

Вполне разумные слова. Наверное, у неё был неприятный опыт с подобным.

— И ещё, человек. — А снова повернулась ко мне под грохот отпущенного Рами свертка. — Не смей касаться тел после боя. Мне не хочется убивать маназорна больше одного раза.

— Понял.

На этом разговор был окончен и А спокойно направилась в сторону Улья. Рами шла между мной и А, а я замыкал нашу группу. Повисло давящее молчание, которое мешало собраться с мыслями. Возможно, это связано ещё и с эмоциональной усталостью.

В нашем мире я бы просто от неловкости сосредоточился на своём телефоне. В очередной раз я потянулся к заднему карману, чтобы разочароваться — телефона у меня нет, и не будет. Интернет мне в глухой лес тоже никто не проведет. Чувствую себя зависимым наркоманом, который ощущает ломку без возможности окунуться в информационную свалку соцсетей.

Пока я убивался о том, что не могу заполнить пустоту, возникающую от безделья, А сделала нечто интересное. Она замедлила ход, из-за чего Рами едва не врезалась в неё.

— Что-то не так, сестрица? — спросила Рами безразлично.

— Я… Нет, Рами, всё хорошо. — ответила, явно пытаясь подобрать какие-то правильные слова. Они на удивление похожи в такие моменты. — Я просто хотела с тобой поговорить. На нашем языке.

— Ладно. — пожала плечами Рами и начала издавать щёлкающие потрескивающие звуки, какие обычно издают гигантские насекомые в кино. А вторила ей, хотя её щелчки были более высокими по тону.

Секретики, значит? Или они говорят обо мне? Не обо мне ведь?

Если бы А хотела что-то сказать про меня, она бы не стала использовать другую речь. Б-р-р, какие же неприятные звуки они издают.

Самым неприятным явлением в человеческой психологии является ситуация, когда эгоцентричная личность принимает всё происходящее на свой счёт. Идёшь по улице, видишь пару девушек, которые о чём-то разговаривают, или весёлую компанию, которая что-то обсуждает, а затем они внезапно начинают смеяться, когда поравнялись с тобой. Почему? Что со мной не так? Неужели я настолько страшный или действительно глупо выгляжу, поэтому смешной? Эти и многие другие вопросы проносятся в голове.

Забавным в этой ситуации становится то, что вероятность, что смеются над тобой, минимальна. Конечно, есть злорадные люди, которые готовы издеваться над другими, но таких много только в кино. В реальности они смеются только потому, что им весело, а момент, когда это произошло — всего лишь глупое совпадение. Не стоит заниматься подобным самобичеванием.

Сейчас наверняка происходит то же самое.

Будучи жителем многонациональной страны я часто видел в своей прошлой жизни ситуации, когда люди одной национальности переходят на другой язык, чтобы другие их не понимали. Это ещё больше усиливает описанные мной чувства, из-за чего ты начинаешь опасаться, думая, что тебе могут причинить что-то плохое. Обычная паранойя, ничего особенного. Тем не менее, легче от этого не становится. Нужно как-то отвлечься, пока я сам не довёл себя до злости в их отношении.

Хм, подождите-ка. Я был уверен, что я не знаю и того языка, на котором они говорили до этого. Губы А движутся так же, как и раньше, просто я почему-то не слышу “перевода”. Вот это слово точно означает Рой. Я уже неоднократно видел, как они несуразно двигают челюстью при произношении этого слова. Странно это всё. О, кажется договорили. А едва заметно улыбнулась и ушла вперёд.

— Рами, ну как всё прошло? — спросил я, пытаясь аккуратно начать диалог. Нельзя же сразу обращаться к другим только по тому вопросу, с которым у тебя к ним дело. — Наверное, говорили о чём-то важном?

— А… просто извинялась. — ответила Рами, почесывая свой затылок. Интересно, её “шлем” вообще может чесаться?

— Неплохо, я думал она на такое не способна. — ответил я, выдыхая от облегчения. Всё-таки они говорили не про меня. — А ещё немного про тебя, но ты всё и так знаешь.

Если бы я знал, не стал бы спрашивать, Рами. А, ладно. Проще не пытаться у неё что-то выпытывать — я потрачу слишком много усилий, чтобы получить какую-нибудь ненужную информацию. Ну, а теперь — к делу.

— Рами, подскажи. — спросил я её. — Почему я сейчас не понял, что Вы говорите? Вы ведь говорили на том же языке, что и до этого? Почему раньше я слышал Ваши слова, как привык слушать других людей, а сейчас мне это было не понятно?

— Ты не знаешь про дар голоса? — удивлённо спросила Рами. Она посмотрела на меня, как на дикаря. — А, ну да, ты же…

— Да, потерял память. — ответил я, прежде, чем она найдёт способ меня оскорбить.

— Это сложно объяснить словами. — мой вопрос её явно озадачил. Может, стоило дождаться Тифы и узнать у неё? — Есть два способа говорить: “общий” и… я бы назвала его “родной”. Мир так устроен, что все разумные существа, которые способны говорить, умеют общаться на “общем” языке. Если мы хотим, чтобы тот, с кем мы говорим, нас понял, мы говорим на “общем”. Это то же самое слово из “родного” языка, но тот, кто тебя слышит, поймёт его, если в его языке есть такое слово. Это сложно объяснить. Вот, например, ты сказал слово “амнезия”. У нас нет такого слова, поэтому мы не смогли понять его с Тифой и думали, что это просто имя.

— А чтобы собеседник меня не понял…

— Тебе нужно просто думать при разговоре, что ты хочешь, чтобы тебя понял только тот, кто нужно. — закончила Рами за меня. — Но если собеседник знает твой “родной” язык, он всё равно его поймёт.

— Как у вас всё просто… — ответил я.

В моей прошлой жизни не было автоматического переводчика, встроенного мне в голову. Стоит отдать Авроре должное, тут она постаралась на славу.

Надеюсь, она не зазнается от моей похвалы. Однозначно, зазнается, если узнает.

— А если я скажу какую-то несуразицу, но буду думать о том, что хочу сказать, ты поймёшь?

— Тифа это уже проверяла. — сказала Рами. — Непонятно будет. Странно, что тебе с ней одинаковые мысли приходят.

— Ну что поделать, мы оба любопытные — ответил я. — О, мы уже пришли.

За диалогом с Рами я даже не думал о пути, поэтому обнаружил, что оказался рядом с Ульем только, когда мы подошли ко входу, где на нас сурово смотрели новые девушки, сторожившие проход. А стояла рядом с ними, что-то рассказывая.

— …и не меньше трёх воинов с ними. — послышались её слова. — Я не должна вам напоминать, как опасны маназорны, даже молодые? Если там окажется ещё один взрослый, доложите мне. И приведите ко мне человека, если что-то такое повторится. Он поможет мне разобраться.

Я, конечно, ценю оказанное мне доверие, но я не уверен, что меня хватит не ещё один сеанс пыток, даже если пытают не меня. Надеюсь, они никого не найдут.

У Рами тут же нашлись какие-то дела, поэтому она пропала в темноте неосвещённого коридора. А передо мной просто не отчитывается, поэтому куда она пропала, я не знаю. Знаю только, что она исчезла в то единственное мгновение, когда я отвернулся от неё. Ну и ладно. Порою мне кажется, что она не особо горит желанием решить свою проблему с пробуждением, а просто делает что-то непонятное. Может, конечно, она работает “за кулисами”, но я этого не вижу.

Тифу пока не было видно, поэтому я спокойно ушёл к себе, чтобы отдохнуть. Не то, чтобы я сильно устал, но почему бы и не поваляться на кровати часок? День долгий, вечером схожу с этой коротышкой до реки, главное — не уснуть. У входа меня уже ждали знакомые глаза Кани. Я не преминул возможности посидеть у порога с ней пару минут и пожаловаться о том, как я соскучился по мясной пище. Взяв себя в руки, я извинился перед ней за нытьё и вошёл в комнату в надежде перебороть подступающий голод тем, что приму лежачее положение.

Разумеется, я уснул. Как без этого — всегда, когда не хочешь спать, тело говорит тебе об обратном. Спал я беспокойно, мне снились крики ящерицы, которую мы сегодня убили. К счастью, сон мой продлился недолго. Сквозь сон я ощутил, как мои пальцы окунаются в воду и сразу же проснулся.

— Эх, не получилось. Но попробовать стоило. — пробормотала себе под нос Тифа — Олег, вставай давай! Я хочу тебе кое-что показать!

— Это что ты сейчас пыталась сделать? — надеюсь не проверяла миф про то, что человек намочит кровать, если руку опустить в воду. — Чтоб ты знала — это бесполезно. Больше так не делай.

— Ладно-ладно. А теперь пойдём! — как же быстро её внимание переходит на что-то новое. — Мне даже интересно, понравится ли тебе.

Всё ещё не проснувшись окончательно, я быстрым шагом пытался поспеть за бегущей вприпрыжку Тифой. Даже если я отстану, то по лужам на полу смогу найти её где угодно. В конце концов Тифа остановилась посреди коридора. Развернувшись на месте, она с ухмылкой посмотрела на меня.

— Хочешь есть? — спросила она.

— Очень. — ответил я честно. — Но я не видел у тебя при себе еды. Где ты её прячешь, признавайся?

— Ну, я готовить не умею, так что могу дать тебе только попить. — с этими словами Тифа похлопала по наполовину наполненному кувшину, другую половину которого она уже потеряла по пути.

— Значит. придётся просить у кого-то фрукты. — ответил я с грустью. — Помнится, А говорила тебе про такие. Уверен, что она начнёт причитать о том, какие люди слабые, если я обращусь к ней напрямую…

— Меня даже спрашивать не нужно, это очевидно, человек. — послышался знакомый, вечно раздраженный, голос из-за моей спины. Не знаю почему, но эта женщина взяла за привычку появляться в самый неподходящий момент. — А теперь прекрати меня игнорировать.

Поверь мне, если бы я мог, я бы тебя замечал самой первой. Всегда.

— Добрый вечер, А. И тебе привет ещё раз, Рами. — младшая показалась из-за спины старшей и утвердительно кивнула. — Так в чем дело? Я в этом месте еще не был, что за этой дверью?

— Слишком много вопросов. Просто заходи — сказала Тифа и открыла дверь с витиеватым узором, по бокам которой висели ярко горящие факелы. Видимо их зажгли для меня, потому что все Сёстры, скорее всего, могли видеть в темноте.

Посреди широкой залы стоял большой стол из гладкого красного дерева, явно не из того, в котором жил Рой. Помещение напоминало мне традиционные столовые из фильмов про британских средневековых рыцарей. Разве что камина не было, и огромных ростовых картин нет на стенах. Уверен, разводить большой огонь внутри гигантского дерева было бы не очень умным решением. Длинный стол тянулся через всю комнату, а вдалеке, у окна, был высокий, обитый мягким бархатным покрытием, стул. Все помещение освещали свечи, а под потолком виднелась здоровенная стальная люстра, которая, по всем канонам, обязана кого-то придавить в самый ответственный момент. Для этого такие люстры и придуманы, другой причины такого гигантизма я не вижу. У места перед стулом лежали столовые приборы и тарелка, от которой исходил пряный аромат.

— Сестрица Кани внезапно прилетела к нам и сказала, что ты просил мяса, а затем принялась готовить. — безразлично сказала Рами, сопровождая меня к подготовленному месту вдалеке. А у входа меня посадить не могли? — Раньше тут обедал отец. После войны комнату мы стали предоставлять людям из всяких делегаций, но еду они предпочитали готовить себе сами.

— Думают, мы сойдем до такой подлости, как добавление яда в пищу. — злобно скрежетала зубами А.

— Если бы ты готовила, это всё равно могли бы счесть попыткой отравить их, Сестрица. Знаешь, Олег, однажды она приготовила Отцу… — увидев реакцию А, Тифа поспешила скрыться в одной из боковых дверей, в которую следом за ней влетел брошенный подсвечник, едва малышка закрыла ее. Выглянув одним глазом в образовавшуюся дырку, она продолжила. — Хватит портить двери и мебель, их нам самим придется ремонтировать! И спасибо, что бросила не в полную силу!

Вторым подсвечником дверь вынесло напрочь. Остается гадать, что стало с младшей из сестер после этого, но она, умолкла и больше не появлялась. Надеюсь, с ней всё в порядке. Интересно, бывает ли вообще у А хорошее настроение? Мне она больше нравилась до "пробуждения".

— На самом деле, мне интересно, почему Кани решила внезапно для тебя готовить. — спросила Рами, когда я добрался до стула и уселся на него. — Как вы вообще познакомились?

— Мне тоже интересно. Какого черта ты опять натворил, Олег? — А только задала вопрос, а я по привычке ощутил нехватку кислорода в легких, хотя она даже не сдвинулась с места. — Только не говори, что опять "ничего".

— Мы просто говорили с ней по душам у входа в мою комнату и я мимолетом упомянул, что неплохо было бы отведать мяса. — ответил я, глядя на довольно аппетитный стейк перед собой. Он выглядел незамысловато, к нему нехватало немного овощей или соуса, но это всё ещё был здоровый кусок мяса, вызывавший у меня слюну одним своим видом, не говоря уже о запахе. — Кани отличный собеседник и прекрасный слушатель, Вам обеим бы у нее поучиться.

Видимо, не сумев оценить заложенный в моих словах посыл, А и Рами принялись что-то обсуждать. Воспользовавшись этим замешательством, я спокойно изучал непривычную столовую утварь. Нож зачем-то был заточен в обе стороны, а вместо острого конца было закругление. Это, впрочем, не мешало мне им пользоваться. С вилкой всё оказалось куда сложнее. Она не имела множества зубцов и по сути представляла собой аберрацию из вилки и винтовой открывалки для шампанского. Да, все именно так: зубец у «вилки» был один, при этом спиральный. Приложив немного сноровки, я отрезал и запустил кусок стейка себе в рот, не в силах больше терпеть…

— …Да говорю я тебе, это сарказм, Сестрица — ответила Рами чересчур громко. — Ну не может Кани быть общительнее нас, она ведь в принципе не разговаривает, пока на неё не начнут кричать. Даже я или ты можем больше…

Господи как же хорошо. Теплый, сочащийся кусок мясной вырезки, который я неумело отрезал больше нужного, неспешно таял в моем рту, пока я пытался прожевать его плотную текстуру. Такое мясо было для меня вновинку, но это добавляло только больше пикантности трапезе. Подумать только: первое полноценное блюдо в другом мире…

— …А вдруг он что-то с ней сделал? — упрямо твердила А, глядя Рами в лицо так близко, что я бы потерял сознание от давлеющего присутствия старшей на её месте. Держись, Рами, я болею за тебя! Хотя, кажется, она только рада этой близости. — Может, она и вправду говорила с ним только поэтому?..

Как же мне плевать на их поведение, что бы они там не говорили. Сейчас моё существо полностью сосредоточено на еде. Я решил попробовать более основательно разобраться во вкусе еды. Лёгкая горчинка мяса замещалась сладковатой глазурью, равномерно запечённой по всей поверхности мяса. Потратив время на размышления и разглядывание «стейка», я наконец-то понял, что это было. Прикончив добрую половину стейка, я, с набитым ртом, решил высказать свои мысли.

— …Подумать, только, как же хорошо этому блюду подходит мёд. Кани отличный повар. Если она у вас постоянно готовит, я завидую Рою.

Рами и А прервали свой спор и молча обернулись, уставившись на меня. В их взгляде читалось что-то странное вроде презрения и отвращения. Я отставил вилку в сторону, что-то в их поведении меня настораживало.

— Ты серьезно? — спросила А.

— В чем дело? Там, откуда я родом, люди запекали мясо и готовили его с медом. Это вполне обычный рецепт.

— У тебя что там, дома все с ума посходили? — спросила Рами, осторожно прикрыв лицо руками, словно увидела что-то неприличное. Меня охватила тревога.

— Да это вкусно! Вам стоит попробовать. — заверил я их и протянул «вилку» с очередным кусочком.

— Подумать только. Кто-то снова попробовал её мёд. — пробормотала себе под нос А. — Я же столько раз её предупреждала не делать этого.

Не задумываясь над смыслом ее слов, я спокойно доел мясо, к которому девушки так и не притронулись, сколько бы я не настаивал. Стоит отметить, что сок фруктов в бокале, который был подан к блюду, был на удивление освежающим, а сам я ощущал невиданную лёгкость. Казалось бы, я просто поел, а всё мое отношение к миру уже изменилось: и ситуация, в которой я нахожусь, не так уж и плоха, и Эйраст, прости Господи, оказался не таким уж и плохим. Было ощущение, что все мои злоключения произошли столетия назад и были незначительными. Всё ведь закончилось хорошо, значит нет смысла переживать. Почему-то захотелось набрать сестре и сказать, что я ее люблю. Странно, такие ощущения были у меня только после очень крепкого алкоголя.

— Смотри, подействовало. — сказала Рами. — Как же мне будет жаль его утром.

— У меня были к нему важные вопросы, но теперь уже спрашивать бесполезно, — сказала А и зачем-то взяла меня под руку, вытащив из-за стола.

— Под… Подожди, А. Я и сейчас могу ответить. — Меня переполняла уверенность, хотя странно было ощущать, что язык заплетается. Оговорился, наверное. Со всеми бывает. — Чтотыхчешь знать?

— Закрой рот и иди, человек. — устало сказала А, закатив глаза. Она осторожно вела меня к выходу. Бесконечно длинный стол почему-то очень быстро кончился. — Я должна была предугадать, что всё этим закончится. Еще ни один человек на моей памяти по доброй воле не ел волчатину с таким счастливым выражением лица.

— М-мои комплименты повару! — почему-то мне захотелось это прокричать на весь коридор и я сделал это без задней мысли. Почему-то я начал всё чаще спотыкаться, а дорога плыла то в одну сторону, то в другую. — Кани, я хочу, чтобы ты мне готовила к-каждый день!

— Да, да, — А открыла ногой дверь и осторожно завела меня в мою комнату обратно… — Посмотрим, что ты скажешь завтра. От её мёда плохо по утрам даже мне.

Плохо? Да мне очень даже хорошо…

Проговорив это у себя в голове, я в одежде плюхнулся лицом в постель и провалился в небытие.

Кажется, мне что-то снилось. Это был восхитительный сон о том, что я вернулся домой, меня встретили покойные родители и сестра. Мы вместе ужинали и о чём-то разговаривали до поздней ночи, смеясь и веселясь. Я практически уверен, что во время этого сна мои глаза не прекращали слезиться ни на минуту.

В этом сне всё казалось таким простым и легко достижимым. Все мои мысли воплощались в реальность, но я не злоупотреблял этим и думал только о простых мелочах. Я хотел делиться этим даром со всеми просто потому что одному он был мне не нужен. И вот, когда я уже подумал, что всё слишком хорошо, чтобы быть правдой, мир вокруг оборвался. Черная воронка в одно мгновение всосала весь мир и меня, а я неожиданно для себя понял, что грёзы сменились реальностью.

Подробности о том, что я видел во сне, всё сильнее утекали, пока их не осталось совсем. В конце остались только слёзы на моих щеках и томление в сердце по чему-то утраченному, чего я никогда не имел.

Когда я проснулся утром, меня встретило жуткое, но в то же время странное, похмелье. Всё в голове звенело, словно от спецэффектов в кино, когда рядом с главным героем взорвалась бомба.

Бззззззз~

После вчерашнего меня не тошнило из-за еды, меня тошнило от того, что всё вокруг плыло и вращалось, как будто я на корабле, который попал в непрекращающийся шторм. Корабль Олег явно нуждался в пополнении запасов пресной воды и его экипаж начал брать на абордаж всё, что было в помещении. Стараясь не терять равновесия, я проковылял к тумбочке, ухватился за нее обеими руками и в этот момент понял, что на ней не было ничего, что могло бы мне помочь. Зато солнце внезапно стало моим врагом, поскольку его яркие лучи вызывали боль в глазах. Я приложил передние пальцы к закрытым векам и немного помассировал. Как ни странно, это помогло. Видеть я стал лучше, от света глаза перестали болеть, но остальные симптомы остались.

Бззззззз~

Звон усилился, отдаваясь в виске жгучаей болью. Я обхватил голову с двух сторон руками, безуспешно пытаясь ее унять и… произошло чудо! Как накануне моя рука светилась во время лечения раны, так и сейчас мои руки засветились, едва прикоснувшись к голове. Всего несколько секунд и, вуаля, я свободен от мигрени. Какая чудесная способность! Я же теперь могу пить любую дрянь и не бояться больной головы поутру! Жаль, что волшебные руки не лечат тошноту, вызванную головокружением. Интересно, она берется из головы, или из желудка? Может, стоит приложить ладони еще куда-нибудь?

Как бы то ни было, теперь я действительно уверен, что обладаю способностью исцелять даже такие страшные болезни, как похмелье. Вот только границы этой способности мною не изучены. Нужно поделиться с А этими наблюдениями и предложить пару идей. Настоящий бизнес-план. Но сперва нужно найти себе воды, пока я не умер от жажды. Этот недуг мои руки точно не лечат. Как только я отворил дверь, собираясь шагнуть наружу, меня тут же остановило ехидное маленькое создание.

— Вау! Олег, ты уже проснулся! Как ощущения? Понравилось пить мёд моей сестры? — Почему-то её последний вопрос показался мне весьма вульгарным. Может, в их языке фраза "пить мёд" имеет подобный подтекст? В любом случае, это не важно. Мои глаза и мысли были сосредоточены на совсем другой вещи, покоившейся у Тифы на голове. — Эй! Я не тебе эту воду несла. Она только из реки, прекрати! Олег, я впервые за долгое время принесла всё, не пролив ни капли, а ты уже отхлебнул оттуда половину. Сестрица Леи меня опять отругает!

Наконец, осознав, что простыми словами меня не остановить, Тифа пнула меня прямо по лодыжке. Моя нога от удара тут же подкосилась. Падая, я уцепился в плечи девочки и в весьма опасной позе мы оба замерли. Наши глаза встретились и Тифа фирменно хмыкнула, расплываясь в ухмылке.

— Мхм!

— Хорошо, что нас никто не видит. — сказал я и встал на обе ноги. — Было бы трудно объяснить остальным происходящее.

— О, нас видели. Всё, что ты сотворил со мной видела Кани! — Тифа подняла палец вверх и я действительно увидел знакомые глаза под потолком. Тут же отпустив ребенка, я встал прямо и поправил одежду, попутно картинно покашливая. Никакой реакции от желтоглазой Сестры не было, чего и следовало ожидать.

— …

— И тебе привет. Спасибо за ужин. Буду ждать следующего, если тебя не затруднит его приготовить еще раз.

— …

— Даже если ты сделаешь всё то же самое, меня это устроит. Но я сделаю одно небольшое замечание: люди в моих родных краях не привыкли есть волков и собак. Если можно выбирать мясо, я бы предложил птицу. Её сложнее испортить и проще жевать.

— …

— Спасибо, ты меня выручишь.

Тифа всё это время стояла рядом с открытым ртом и смотрела на наш «разговор», не зная, что делать. Когда я повернулся к ней и закрыл ей рот, подняв челюсть ладонью, она снова ожила:

— Как? — спросила она. — Как ты ее понимаешь?

— А что тут сложного? Она просто хочет говорить, но не успевает подобрать слов сразу. А потом думает, что момент упущен и пытается придумать, что сказать, ещё раз. Зная, что она за человек, можно предугадать приблизительный ответ. Это называется эм-па-ти-ей. — С каждым слогом я аккуратно поднимал и опускал руку на голову девочки. Она, видимо, не была против такого отношения. — Запомни это слово и то, что оно значит. Оно тебе пригодится, когда станешь старше.

— Но ведь она не человек. — бездумно сделала замечание Тифа.

— Это манера речи такая. Слово «человек» можно заменить на слово «личность», если это для тебя так важно.

— А что такое эта личность? — последовал вполне ожидаемый вопрос. — Я помню, что Папа говорил такое же раньше, но так и не поняла значение.

— Это долго объяснять. Если коротко — это та часть тебя, которая делает тебя «тобой». То, чем ты отличаешься от Сестёр, от меня, от всех остальных. — бегло ответил я, стараясь не углубляться в философию. Рано ей еще о таком думать. Да и мне тоже.

— Мхм… тогда ладно, — ответил ребенок, к моему облегчению.

— В общем, заболтался я с тобой. Мне надо увидеть А. Как мне её найти?

— Все, кто могут сражаться, по утрам охотятся. Ты это время проспал. — Активно жестикулируя, Тифа показывала всё, что говорит. Я, правда, ни единого жеста не понял, но выглядели они забавно. — Если ты как можно быстрее спустишься к корням, то, может быть, встретишь. её там.

— А если она решит, что я не стою её внимания?

— Так это твои проблемы. — Весьма болезненно слышать такой ответ. — И зачем тебе именно она? У нас столько воинов есть. Если хочешь куда-то отправиться, я могу позвать тех, кто даже будет с тобой разговаривать иногда…

— Извини, но она взяла с меня слово, что я буду работать только с ней.

— Ага, как же! А ненавидит людей, с чего бы ей… мхм… — ох и не нравится мне её пауза. — А, впрочем, иди…