Онлайн чтение книги Мученик Martyr
Часть 6. Испытание боем

…Чёрта с два.

Первое, что я увидел, лениво подняв веки, это два красных глаза, поймавших мой взгляд в кромешной тьме. Я вжался затылком в подушку и в панике заехал кулаком чудовищу перед собой. Услышав тихий стон, я ощутил дежавю.

— Ой… — Сказала Рами, чьё лицо только что было едва ли не в сантиметре от моего. — Ты говорил во сне и мне стало страшно, что с тобой что-то не так. Кто такая Аврора? Это кто-то важный для тебя?

— Какого… Рами, ты же сама говорила, что люди не любят, когда на них смотрят! — Почему-то фраза про связь с этой женщиной раздражает меня даже больше, чем факт наблюдения за мной, пока я сплю. Может, врезать ей ещё разок?

— Ну кто же знал, что у тебя такой чуткий сон! — Обиженно прошипела она. — Тебе жалко что ли?! И вообще, ты обещал мне рассказать о том, как ты остановил Зов. Само собой, мне будет любопытно!

— Черт побери, Рами! Утро ещё не наступило! Я хочу выспаться хоть раз в жизни!

— Хорошо… — с явной обидой в голосе, Рами покинула комнату.

Я, конечно, сам дурак — взял и не запер дверь, потому что мне было лень вставать с кровати, но её вина в произошедшем тоже есть. Надо будет извиниться за удар. Почему-то мне кажется, что привычка бить её по лицу уже начала вырабатываться у меня на подсознательном уровне и это явно не самый хороший знак…

Судя по темноте за окном, проспал я недолго. Нет даже намёка на рассвет, хотя я могу и ошибаться, потому что за кронами гигантских деревьев не видно ничего.

В отличие от замысловатой ереси, которая наплывами приходит в голову перед сном, на утро всегда сложно думать даже о чем-нибудь простом. Не знаю, насколько быстро я смог заставить себя перестать пытаться встать с постели и действительно подняться на ноги. Уже после этого пришло осознание того, что мне не нужно на работу, по делам, не нужно платить налоги и нет ничего, что могло бы меня мотивировать жить и существовать дальше.

Зачем я проснулся? Зачем я живу? Чем мне сейчас заняться, если всё равно не уснуть?

Ненавижу такие моменты.

Предположим, что я проснулся как обычно, в 5–6 часов утра. Обычно мой день начинается с рутины. Умыть лицо, погладить одежду, через силу заставить себя поесть, чтобы быть готовым к тяжелому рабочему дню через несколько часов…

Сейчас ничего этого нет. В этой комнате даже раковины нет и туалета как такового. Не то, чтобы эти два важных элемента имеют значение сейчас, но некоторый дискомфорт я, как городской житель, ощутил. Ну, это мелочи. Сейчас только и остаётся, что думать о единственном плане на будущее, который у меня есть: о помощи А в её маленькой революции.

— Рами, ты всё ещё там? — спросил я, одеваясь обратно. Такое ощущение, что одежда даже не полностью остыла с того момента, как я её снял. Мерзкий узор тоже никуда не пропал, слегка мерцая в полумраке.

— …

— Если ты там, можешь войти.

Осторожно открыв дверь, Рами зашла в комнату и, не решаясь подходить ближе, прошагала в угол комнаты, расположенный максимально далеко от меня. Поскольку я зажег лампу, свечение её глаз было не таким уж и угрожающим, скорее обманчиво манящим. Мерцание её глаз время от времени пропадало каждый раз, когда она прятала их за шторкой из волос.

— Почему ты там?

— Мне спокойнее по углам. — Как и следовало ожидать от паука. — Тут ты мне не вмажешь.

Я ощутил себя немного виноватым. Совсем чуть-чуть.

— Ясно. И насчет ударов… Извини, у меня честно нет намерения тебя бить или как-то с тобой сражаться. Ты можешь подойти.

— Отказываюсь. — Сказала она, решительно мотая головой, словно пытаясь тем самым подчеркнуть протест. — И твоя вчерашняя лесть про пауков тебе тоже не поможет. Даже не пытайся меня уговорить, я не подойду.

Не припомню, чтобы я на самом деле ей льстил или вообще собирался это делать, но это и не важно. Опять повисла неловкая тишина. Говорить-то мне с ней теперь не о чем.

— Тифа, наверное спит? — Я попробовал нащупать общую тему. — Что касается А… Сомневаюсь, что ей вообще такое нужно…

— Тифа точно отдыхает. По ней не видно, но она сильно устает каждый день, таская тяжести. Такая у неё роль. Где пропадает сестрица А, я не знаю. Она почему-то не стала ничего рассказывать. Сказала, что не хочет нас двоих во что-то втягивать, да и вообще ведет себя странно. Что-то шепчет себе под нос, места себе не находит. Такого не было, пока ты не появился. Что ты с ней сделал?

“Не втягивать”, хах. Кажется, кто-то большой и страшный говорил нечто вроде “С ними я потом разберусь”. Видимо, мне показалось. На самом деле, это меня ставит в довольно неудобное положение, потому что я не могу ответить Рами напрямую и вынужден обходить тему “борьбы” её старшей сестры. Причем борьба эта еще не началась, и “врага”, возможно, на самом деле не существует…

К слову, Рами кажется доверчивой, можно даже слегка подтрунивать над ней. Я сделал максимально самодовольное выражение лица и ответил:

— Ну, понимаешь, в жизни каждой женщины порою появляется мужчина, который меняет всё. — Если бы я знал ещё, каково это. Выброшу на неё все клише разом. — Она начинает вести себя странно, делать то, что никогда не делала. Начинает отдаляться от семьи и вести себя по-особенному только с ним. Иногда начинает походить на более молодую себя, особенно если в молодости была вспыльчивой.

Я даже не знаю какой ~дере типаж описываю здесь. Надо будет определиться, какой подошел бы для А лучше всего. Но пока хватит и этого.

— Стой, ты что, намекаешь, что ты и она… — с каждым словом голос Рами начинал затихать всё сильнее. — Получается, даже сестрица может…

— Ну, ещё как может! Вчера она меня швырнула прямо на это стул, едва мы оказались наедине — заявил я с усмешкой. Хорошо, когда это всё правда, просто вырванная из контекста. Не буду же я бессовестно врать. — Ты видела её эти прекрасные черно-жёлтые глаза? Кажется, что даже сейчас если я закрою глаза, смогу вспомнить этот взгляд, от которого цепенеешь, словно завороженный…

— А ты храбрый. — сказала Рами с открытым от удивления ртом. — Ты же знаешь, что, как только она забеременеет, она откусит тебе голову, чтобы было чем прокормить потомство? Ну, по крайней мере я слышала, что во времена до войны так было. Сейчас только Мама отвечает за новых Сестёр, потому что некоторые слишком переусердствовали…

Рами сказала это как нечто естественное, но я поперхнулся на полуслове. Не знаю, первая или вторая часть меня пугает больше. Возможно, кто-то найдет своеобразную суицидальную романтику в подобном, но мне становиться отцом-смертником не хочется. Придется немного сдать назад.

— Боюсь тебя разочаровывать, — решил я исправиться. — У меня с ней немного другие отношения…

— И какие же у нас с тобой отношения после одного дня знакомства, человек? — спросил крайне недовольный голос откуда-то со стороны, явно не имея намерения облегчить мне жизнь.

Как же она любит появляться не вовремя!

— А! Вот и ты! — Придется продолжать импровизацию, раз уж я сам к ней привел. — Я как раз хотел рассказать Рами о том, как мы с тобой хорошо поладили! У нас ещё есть время. Давай посидим немного втроем, расскажем ей вместе.

Я уже был готов протянуть руку и положить ей на плечо, чтобы провести по комнате, но вдруг робость взяла своё и я остановился, так и не коснувшись А. Только затем я заметил её слегка приоткрытые глаза и понял, что это было правильное решение. Я тут же отдёрнул руку обратно.

— Прекрати нести чушь. — с упреком сказала А, но все же села у основания моей кровати. — Скоро рассвет. Нам нужно будет отправляться, если мы хотим поймать хоть что-нибудь.

— Уверена, что от Сестрицы не уйдёт ни одна добыча! — с восхищением прокомментировала Рами.

— Кажется на чей-то счет строятся большие ожидания! — ехидно заметил я, глядя на невозмутимую А. Кажется, сквозь её неизменное выражение лица всё же проступили признаки смущения. Пусть всего на мгновение. — Придется показать себя перед младшей.

А не посчитала нужным ответить на моё замечание и продолжила смотреть на меня, чего-то ожидая. Не то, чтобы я сильно хотел шутить с ней, но в мирные моменты можно было бы и подыграть мне. Как бесчувственно с её стороны. К счастью, от неловкости меня спасло любопытство Рами.

— Олег, ты так мне и не рассказал, как тебе удалось отменить Зов мамы. — Я опасливо посмотрел на А, но та никак не отреагировала. — Я всё хотела у тебя спросить, поэтому и пришла к тебе пораньше.

Ну, раз А не реагирует, придется что-то делать. Вопрос поставлен однозначно, юлить не получится…

— Кхм… Рами, у нас с твоей сестрой есть к тебе серьезный разговор. — начал я, глядя туда, где у девушки должны были находится глаза, поскольку стена из волос опять не позволяла мне установить с ней зрительный контакт.

Рами утвердительно кивнула.

— Вчера я потрогал и А, пусть это и произошло случайно. Она тоже проснулась. Я до сих пор и не знаю, почему это произошло. — Я в очередной раз осторожно перевел взгляд на старшую сестру, но та лишь смотрела куда-то в пустоту между мной и Рами. Видимо, пока что я не сказал ничего лишнего. — Я бы хотел, чтобы ты нашла Тифу, когда она будет свободна. Попроси её не рассказывать никому об этом. А считает, что это плохой знак.

Рами в непонимании начала переводить взгляд с меня на А и обратно.

— Но что в этом плохого? Это же ничем не отличается от того, как я тебя разбудила сегодня. — в словах Рами был смысл. Увы, ответа у меня не было. Для неё и для меня разница не была ощутима, но для старшей сестры…

— Рами… Просто поверь мне. — вмешалась А. Ну просто мастер убеждения.

— Просто отлично… — тяжело вздохнул я. Когда кому-то прямыми словами говоришь человеку “верь мне”, это зачастую вызывает лишние сомнения и вопросы.

Она приоткрыла глаза больше обычного, словно наблюдая за реакцией младшей. Я ощутил “скрытое” давление в её словах, хотя она не говорила ничего страшного. Выглядит так, словно А не совсем считает, что они обе на одной стороне. Как бы всё не закончилось дракой. Две девушки уставились друг на друга молча. Напряжение в воздухе начало нарастать. Это до Рами действительно долго доходит, или у Роя просто принято выражать убийственные намерения по отношению друг к другу при любом несогласии? Пытаясь хоть как-то сменить тему, я вмешался:

— Помнишь, о чём я тебе рассказывал, пока А не пришла? — Рами кивнула, не сводя опасливый взгляд со старшей. — Всё произошло так внезапно, что А нервничает и не знает, как себя вести. Она не хочет, чтобы ты рассказывала кому-то о нас .

Я начал яростно подмигивать А, чтобы та мне подыграла.

— Да. Он говорит правду. Мне стыдно признать, но мне страшно представить, что будет, если Мама узнает. — ответила А на удивление искренне. Напряжение в воздухе сразу же улетучилось. — Всё же я немного слабее, чем она. Перестань уже моргать, человек! Я знаю, что ты это специально делаешь, но не понимаю, что это значит!

Кажется, не только младшим сёстрам мне придется читать лекции о социальной гибкости и умении читать настроение в комнате. С другой стороны, не создам ли я что-то опасное такими действиями? Представьте, если А будет благородной леди с дрелями из аниме. Вся такая яркая и жизнерадостная и вежливая, с лёгкой чарующей улыбкой, но за всей этой игрой будут скрываться холодный расчет и политические игры. Каждое её слово или шутка будут иметь вес. А если дойдет до драки, она покажет обычную себя. Б-р-р… Лучше ничему её учить не буду. Да и станет ли она меня слушать, если бы я всё-таки решился?

— Конечно, сестрица! — В это время Рами на поводу эмоций подскочила поближе к нам. — Я всё ещё не знаю, что такого в этом человеке ты нашла, но я поддержу вас обоих!

Уверен, что она просто честная, но от этого не менее больно.

— Ну вот и ладненько! — Я тоже картинно вскочил, чтобы укрепить недопонимание между ними и перевести внимание на себя, делая акцент на важных словах. — Я тоже благодарен, что ты нам помогаешь! Когда придет время, мы сами все расскажем Маме. В этот момент нам пригодится и твоя поддержка.

Я положил свои ладони на сложенные вместе руки Рами, которые она держала сплетенными, как в молитве, у груди, и с уверенностью посмотрел ей в глаза. Как же больно порой обманывать кого-то искреннего и наивного, особенно в такие моменты. С другой стороны, я не смог бы считать себя профессиональным лжецом, если бы я каждый раз во время вранья прислушивался к голосу совести.

Честный лжец, хах .

Неужели я всегда был такой парадоксальной личностью? Обычно совесть — плохая черта для обманщика.

— Кхм… — Донесся голос А с кровати. Она явно раздражена тем, что я так близко к кому-то из её семьи.

— Ах, да, извини. — сказал я и отпустил Рами, глядя в пустоту.

— Всё в порядке, я тоже слишком обрадовалась тому, что сестра… — прошептала под нос младшая, немного отходя назад и отводя взгляд.

Отлично! А, сама того не подозревая, завершила образ парочки. По крайней мере я могу быть уверен, что в голове Рами подобные перепалки могут возникать только между парой. Как удачно все сложилось! Теперь, переходим к следующему шагу. Придется снова брать инициативу в свои руки.

— Хорошо, с этим разобрались. — Я ударил ребром кулака о ладонь, снова посмотрев на младшую. — В таком случае, у меня есть для тебя первое задание. Мы вместе с А сегодня планировали понять, что же со мной не так, а для этого А собиралась взять меня с собой на охоту. На самом деле, будет неплохо, если кто-нибудь проследит, чтобы нам двоим никто не мешал… Ммм? Что ты об этом думаешь? Согласишься побыть этим кем-то?

Рами на мгновение призадумалась, а затем утвердительно кивнула. А тяжело вздохнула за моей спиной, а затем добавила:

— Мы пойдем в западный лес. Просто попроси, чтобы никто не ходил в места возле Ручья Голосов. И Тифу попроси никого не пускать, она как раз будет там набирать воду. Вместе вы точно справитесь куда лучше. — на ее слова Рами закивала ещё сильнее.

Разница в отношении ко мне и к А была настолько очевидна, что стало немного грустно. Это не я с ней хорошо поладил, это она решила поладить со мной, потому что в ее глазах я «нравлюсь» А. Надеюсь, что я не повесил над своей шеей Дамоклов меч на паучьей нити, который сорвется в тот момент, когда мои интересы разойдутся с интересами А.

На мгновение я представил ситуацию, в которой я убегаю по лесу от Рами, которая кричит мне в спину проклятия за то, что я расстался с её сестрой. “Я ведь тебя предупреждала о том, что будет, если ты её обидишь!” и всё такое. Правда, обидев А, я вряд ли бы дожил до такой сцены.

— Хватит терять время, пойдем уже. — разумеется, Старшей никто перечить не стал. Временами она ведет себя… Ну, не то, чтобы властно, сколько… примитивно, если можно так сказать. Под стать настоящему воину, она предпочитает говорить односложными фразами и зачастую для меня это выглядит как детские эмоции, которые меняются вместе с настроением. — Я устала ждать.

Убедившись, что я ничего не оставил в комнате, мы покинули помещение.

Пока я от безделья продумывал в голове тысячу способов ответить на потенциальные грубости со стороны А, мы преодолели лабиринт длинных коридоров и вышли наружу из-под корней огромного дерева. Несмотря на то, что наступило утро, дерево было настолько огромным, что вокруг было всё так же сыро, влажно и темно. Если бы не лампа, которую я взял с собой из комнаты, я бы не увидел в этой тьме даже силуэта.

Если верить А, то где-то там, за деревьями, светает.

А подняла что-то с земли протянула мне. Не задумываясь, я взял переданный в темноте предмет, напоминавший шест, одной рукой и меня тут же потянуло к земле, а сам я едва не потерял равновесие. Копьё. Большое, гладкое, длинное и чертовски тяжелое копьё. Его острие такое здоровенное, что при желании им можно было бы с крокодила шкуру снять. “Пусть знают, что мы не шутим…”, ага.

— Выпрямись. — сказала А. — В твоей стойке столько недостатков. Кажется, что ты решил оскорбить всех воинов с копьём в мире.

Только сейчас я понял, что А хочет, чтобы я и впрямь сражался. Точно, ведь именно об этом она вчера и говорила!

Я в жизни никого не убивал, даже перед пауком в ванной извинился за тот случай с горячей водой! Я думал, она хотела просто взять меня на охоту за компанию, чтобы я посмотрел, как она дерется. Ну или тренировался бы с ней напрямую, но всё оказалось иначе. Она даёт мне оружие и говорит идти с ним вперёд!

— А, я не смогу даже держать его нормально. — Тут же признался я. Важно признавать свои недостатки, пока это не привело к непоправимым последствиям. Особенно, когда на кону чья-то (тем более, моя) жизнь.

— Если ты не можешь даже драться достойно, тогда тебе следует просто умереть. — ответила она невозмутимо. — Хотя это будет проблемой. С другой стороны, человек ведь остается человеком и без пары конечностей?

С этими словами А просто пошла вперед, вдаль от Улья. Хорошо быть сильным от рождения, да? Тебе, что, даже оружие не нужно, или ты его прячешь там, под своим халатом? Надо её догнать, но с копьем я долго не пробегаю.

Может бросить его здесь? А-а-а-а, черт побери, ладно, возьму его с собой!

Зацепив кольцо фонаря за острие копья, угрожающе мерцающее в свете лампы, я ухватился обеими руками за оружие и, кряхтя как старый дед, побежал следом за А. Рами так и не появилась. Похоже, ждать её мы не будем.

— Какие же люди ничтожные — заявила А, когда я поравнялся с ней. — Ты даже несколько шагов от Улья не сделал, а уже устал.

— У всех есть свои слабости. Я вот, например, могу нормально разговаривать со своей младшей сестрой и смотреть ей прямо в глаза, а одна моя знакомая великая воительница арахнидов — нет.

Видимо, я наконец ударил по больному, А на несколько минут замолчала. Возможно, даже обиделась, потому что я уверен, что она стала идти ещё быстрее, стремительно проплывая через густую поросль, словно та ей совсем не мешала. Мне же приходилось буквально бороться с каждым кустом, через который я пытался пролезть. Через некоторое время расстояние начало сокращаться. Похоже, ей что-то снова от меня надо.

— Ты же говорил, что ничего не помнишь. — Она развернулась вполоборота, слегка приоткрыв глаза.

Вот я сглупил!

От волнения, я едва не выронил копьё из рук, столкнувшись с вопросом, к которому явно был не готов.

Получается, всё это время она размышляла над моими словами?

Говорят, что поймать лжеца на вранье проще именно тогда, когда он говорит правду. Похоже, что это действительно так. И теперь этот лжец явно не в лучшем положении. Нужно что-то ответить, попробую отмахнуться от её замечания.

— Есть вещи, которые не забыть. Я знаю, что у меня была семья, помню, что когда-то мы с ними даже были счастливы вместе, но когда это было точно, я вспомнить не могу. — Ух не знаю, удастся ли выкрутиться, если начну врать ещё. В таких случаях стоит говорить всё начистоту. — Знаю только, что с моей сестрой у меня были нормальные отношения. Она не лезла в мою жизнь больше положенного, а я не мешал ей жить счастливо с её парнем, даже если он мне не нравился. Это её выбор, её жизнь. Но парень — урод.

Похоже, тема семьи ей куда более интересна, чем мне казалось. По крайней мере по интонации кажется так.

— И у вас никогда не было ссор? Ты никогда не делал такого, из-за чего потом с ней было бы неудобно общаться?

— Такое постоянно случалось. И ссорились мы с сестрой наверняка чаще, чем вы у себя в Улье, потому что разница в силе у меня и у неё незначительная. Но у нас, людей, свои особые узы. Мы живем слишком мало, чтобы вечно дуться друг на друга. Сегодня человек есть, а завтра его может и не быть. Мы с сестрой так однажды лишились родителей, поэтому договорились никогда не прекращать общаться, что бы ни произошло. Даже несмотря на то, что я терпеть не могу её выходки и вкусы, а она ненавидит мой характер. А почему ты спрашиваешь? А, ну да, ты же самая старшая. У тебя не так уж и много возможностей пообщаться с тем, кто находится в том же положении. Тут я тебя могу понять.

А замолчала, молча глядя на шелестящую на ветру листву вокруг. Я уже не понимаю, нужно нам спешить, или нет, поэтому недоумевая продолжил стоять рядом, не мешая ей собраться с мыслями. Заодно дыхание переведу, опершись на копьё в весьма неприглядной позе. Всё равно никто нас не видит.

— У Роя другие правила. Все мы существуем, потому что обязаны что-то делать. Каждая из нас имеет свою роль. По крайней мере так было поначалу, для первого поколения. — А явно начинает издалека. Это её атмосфера подбивает на романтизм, или есть другая причина драматизировать? — Когда я родилась, я знала, что моя роль — сражаться, а единственной целью моего существования было желание защитить семью. Так было для всех моих Сестёр-воинов. Другие, Сёстры-сборщики, занимались только добычей всего, что необходимо собрать. А третья группа Сестёр занималась только уходом за домом и остальной семьёй. Их целью была забота и о подрастающих поколениях. Всё, что у меня всегда было — это Рой, а весь остальной мир существует только, чтобы Рой продолжал расти и процветать. Выполняя эту роль, каждая из нас доказывала, что для неё есть своё место в Улье. Никто не ставит под сомнение, что мы обязаны заниматься этим, раз уж мы родились такими.

— Звучит логично. Если у тебя есть талант, то грех им не воспользоваться. — Тут мои идеалы действительно совпадали с её словами. — Более того, я считаю, что если ты способен что-то сделать, но почему-то этого не делаешь, то это равносильно предательству всех тех, кто старается достичь того же, но не может.

А звучно втянула носом воздух, осматриваясь по сторонам. Кажется, она активно что-то ищет.

— Вот и мы считаем, что это так. Но иногда рождались Сестры, которые были такими же, как и все, но почему-то были не способны делать то, что от них требуется. Во времена до того момента, как Мама познакомилась с моим Отцом, Сёстры и я не имели имён. Они были такими же орудиями, как и то, что ты сейчас неуклюже держишь в руках. Когда они ломались, их могли выбросить, как сломанную вещь. Во времена голода Рой мог питаться своими дочерьми, чтобы остальные выжили. Во времена, когда добывать было нечего, лишние собиратели могли быть убиты просто для того, чтобы не кормить бездельников. — Я с ужасом представил, что Тифу убивает кто-то по такой причине и почувствовал, как по телу прошел холодок. — И это внутри нас, это заложено в нас с рождения. Мы всё ещё — часть чего-то большого и целого. Мы не можем противиться этому. Я видела, как это происходит. Мы просто становимся не собой, ничего не чувствуем, и делаем то, что должны.

— Очень похоже на Зов вашей мамы. — заметил я, тоже почему-то нервно озираясь.

— Да. Это он и есть. — А слегка кивнула. — Но Мама обещала Отцу, что она изменит правила и не позволит нам убивать друг друга, даже если настанут тяжелые времена. Она обещала, что наше “я” останется при нас. Так и было, в большинстве случаев.

— Но?

— Но нашу природу так просто не изменить. Со временем мы становились умнее, больше узнавали о мире, многие из нас прожили столько, сколько не могли прожить те, кто был до нас. Папа дал нам имена, сказал, что каждая из нас является личностью и что теперь мы больше, чем просто “арахниды из Роя”. Я до сих пор не понимаю, что он хотел этим сказать. Но у нас со временем начали проявляться “характеры”, как он их назвал. Одна из моих Сестёр стала разборчивой в еде и перестала есть мясо, другая стала упиваться боем и отказывалась смывать с себя кровь после сражений, говоря, что ей это нравится. А ещё одна… отказалась от своей роли. Она сказала, что не хочет быть воином и что ей, представь себе, противна война! И Отец её поддержал! Даже несмотря на то, что у неё был потенциал превзойти даже меня.

А топнула на месте от эмоций, из-за чего в разные стороны разошелся порыв ветра, а в земле укоренился отпечаток, напоминающий бесформенную человеческую стопу. К слову, со ступнями А действительно было что-то не так. Они походили на человеческие, но в то же время не могли принадлежать девушке её телосложения.

В любом случае, её эмоциональность устрашает. Надеюсь, что для меня этот разговор ничем плохим не закончится.

— Папа сказал, что мы можем делать, что хотим и, пока он был с нами, она продолжала бездельничать, но о ней заботились, как и о тех, кто работает. Но ведь работали в том числе и за неё! Он говорил, что иногда нам нужно время, чтобы “найти себя”.

— Звучит немного несправедливо. — попытался согласиться я, вспоминая период из своей жизни, когда я сидел на шее у родителей, не зная, что делать. Этот период занял примерно год после выпуска из школы. Каким же дармоедом я был тогда… — Но мы же не можем требовать от близких жить так, как мы хотим. Иногда они теряются на своем пути и в такие моменты поддержка от семьи особенно важна…

— Но это же неправильно! — возмутилась А. Она настойчиво посмотрела на меня, в надежде увидеть одобрение, но здесь я с ней согласиться не мог. — У неё была роль, она была дана ей от рождения! Все это понимали, я уверена. А когда Отец… ушел, некоторые из Сестёр в силу характера начали ей это доказывать. Никто не стремился нарушить запрет Матери и не стал вредить ей напрямую, но общаться с ней, или просто делать что-то в её присутствии они прекращали, пока она не уйдет. Относились к ней, словно она чужая. Так они хотели заставить её сделать что-то полезное. Хотели убедить её быть как все, но она продолжала отказываться, пока однажды просто не ушла из дома. Может быть, мы действительно перестарались…

И уже никакие не “они”, а “мы”, значит? Самому себе признаться порою тяжелее всего. Молодец, А.

— Ну вы же не нападали на неё? Не портили её вещи? Не осыпали оскорблениями при каждой возможности? — Мало ли, какой масштаб мог принять “Бойкот” у представительниц Роя.

— Разумеется, нет.

— Тогда можешь не переживать. — Сказал я, представив ситуацию в моём родном мире. — Если личность у этой твоей сестры была сильной, да ещё и такой, что она просто взяла и ушла из дома, значит, её не сломили. Ей, несомненно, будет тяжело жить одной, но рано или поздно она всё поймёт. Да и ты всегда можешь извиниться перед ней при встрече. Все мы порою делаем больно своим близким, но семья-то у нас одна, а обиды со временем сглаживаются за хорошими воспоминаниями, которые мы обрели вместе раньше.

А потратила её какое-то время, размышляя.

— Ну вот, теперь меня утешает человек. Какое странное чувство. Кто бы мог подумать, что однажды я буду обсуждать нечто настолько важное с врагом. — задумчиво сказала А.

— Было бы неплохо, если бы ты перестала считать меня врагом. — Я неловко почесал затылок. Скорее всего это какая-то защитная реакция во мне. Что-то похожее на то, как животные в знак признания сильнейшего подставляют живот. — Мне хотелось бы тоже думать, что я помогаю тебе не из-за того, что ты угрожаешь мне смертью. Так к чему эти разговоры про роли и Сестёр?

— Дело в том, что когда та сестра ушла, я присмотрелась к оставшимся и начала понимать, что все они в той или иной мере отличаются, как друг от друга, так и от прошлых поколений. Каким-то образом у Отца с Мамой получились арахниды, которые могут преуспевать сразу в нескольких делах. Мои младшие Сёстры могут делать разные вещи с одинаковым успехом, но специальность обязаны выбрать. Я даже немного завидую им.

— Так что же в этом плохого?

— В том, что иногда они ошибаются. История той покинувшей дом Сестры повторяется с Рами. — быстро ответила А. — И даже зная, чем закончилось подобное в прошлый раз, я поступала жестоко и с Рами. Это как плохая привычка — я просто не знаю, как сделать правильно, поэтому делаю то, что лучше всего получается.

— Я, конечно, подозревал, что с ней что-то не так. — если честно, здесь я слукавил. “Что-то” — это явно преуменьшение. — Но она не кажется обиженной на тебя. Она в тебе души не чает, А.

Это она там засмущалась? Мне не показалось?

— Надеюсь, что так. — даже голос её не такой сухой и строгий после этой похвалы. — Но другие Сёстры всё равно игнорируют её. Рами… Она решила стать воином. Кажется это я виновата в том, что она хочет быть похожей на меня. Возможно, её впечатлили истории о моих победах, которые Мама иногда рассказывает время от времени.

— Так это же хорошо! Знала бы ты, как я мечтал о том, чтобы моя сестра на меня равнялась.

— Но она не может быть воином… Она не справляется со своими обязанностями, что делает её такой же, как та Сестра, что ушла.

— Почему? — Даже я понял, что вопрос риторический.

— Никто не знает. — ответила А с тоской в голосе. — Она… просто не попадает. Постоянно упускает добычу на охоте, не замечает приближающуюся угрозу, не может догнать убегающую жертву. У неё есть скорость, есть необходимая сила, есть все необходимые для этого умения, но она почему-то не справляется.

Мне действительно нечего на это сказать. Надо будет вести себя с Рами помягче в следующий раз.

— Поэтому другие Сестры её игнорируют, избегают. Они не обращаются к ней за помощью, даже если дело является её обязанностью, потому что думают, что она не справится.

— Может, дело в тренировках? Ты пробовала…

— Учить её? Да, мы занимались с ней тысячи раз. Она даже по обездвиженной цели не попадает, если та не находится буквально у нее перед лицом!

— Я правда не знаю, что и сказать. Неужели всё настолько плохо?

— За всю свою жизнь она только один раз вернулась с добычей — когда принесла тебя.

Теперь я чувствую себя каким-то ущербным.

— Ну вот видишь, её упорство дало свои плоды. — С горькой иронией в голосе ответил я.

— Надеюсь, что ты прав. С того момента, как ты появился, всё пришло в движение. Рой постоянно что-то делает. Мы с ней стали общаться чаще. Рами снова начала плести. Эх, если бы я могла уговорить её бросить охоту и начать заниматься изготовлением одежды…

На этой меланхоличной ноте наш разговор был исчерпан.

А продолжила разговаривать сама с собой, предаваясь мечтаниям, но остальные слова я уже не мог различить. Тут я понял, что вокруг уже достаточно светло, чтобы выключить лампу. Неспешно разговаривая, мы (я уж точно) сами не заметили, как оказались на открытой поляне недалеко от знакомого ручья. Раз за разом я оказываюсь в одном и том же месте и всегда тут что-то происходит.

Я обернулся назад, в попытках осмотреть Улей хотя бы отсюда. Тщетно. Глухая стена из деревьев не позволяла точно определить, где находится солнце, чего уж говорить об ориентации на местности.

Зато я обнаружил еще кое-что интересное. Копьё. Я всё это время держал его в руках. Я практически не замечал его веса до тех пор, пока не попытался снять лампу с его навершия. В этот момент плечи предательски начали болеть, а ведь я его начал таскать буквально несколько минут назад. Наверняка завтра я буду лежать “без рук”, если вообще найду в себе силы проснуться.

А это тоже заметила.

— Теперь, когда мы оба понимаем, что ты не сможешь долго бегать с копьем в руках, нам придется сменить тактику. Только что я заметила несколько Черных Языков вдалеке. Я выманю одного на тебя. Приготовься, человек. Сражение с ними будет тяжёлым испытанием для тебя.

— Что?.. — на том месте, где стояла А, уже никого не было. Рами тоже до сих пор не появилась. Видимо, решила следовать плану и пошла в другое место, чтобы дать нам время “наедине”. — Да ты издеваешься…

Фантастика. Эта…тараканша, или какое там она насекомое, просто бросила меня и вот-вот погонит на меня какую-то другую тварь. Я ведь даже не знаю ничего о местных животных. Как там в документальных фильмах держали копьё первобытные охотники? Близко к поясу, слегка пригнувшись? Ну хотя бы так. А если там что-то быстрое? Успею ли я вообще ткнуть копьем? А если промахнусь? А если не промахнусь? Будет кровь. Я оборву чью-то жизнь? Или меня убьют?

* * *

Ничего не происходит.

Что, если А напугала животное и оно сбежало в другое место? Надеюсь, что так. Наверное, стоит её окликнуть, но рисковать тоже не хочется. Может, куда-то отойти, спрятаться? Хорошая идея. Может быть, зверь видит меня и не бежит, куда следует.

Оставив лампу посреди поляны, как ориентир, я покрепче обхватил своё оружие вспотевшими руками и медленно отошел в сторону зарослей. Проверив древком, что в кусте никого нет, я осторожно шагнул через него ногой. Какой же, оказывается, непроходимый этот дикий лес! Мало того, что мне просто сложно шагать через заросли, так еще и копьё протащить сквозь них — та еще задача. Оно то и дело цеплялось за ветки или упиралось в землю задней частью древка. И зачем копья делать такими длинными? Они, разумеется, должны доставать далеко, но не в полтора моих роста же! Я ведь на охоту пошел, а не конные войска останавливать в первых рядах.

Чертыхаясь, я выбрался на другую сторону зарослей на очередную небольшую поляну, затем вышел на середину и огляделся. Тихо спокойно, умиротворяюще. Вот только звуков не слышно. Даже звука ветра, хотя я точно вижу, как колышется листва деревьев… Так, это уже нехорошо. Что-то не так. Я попытался закричать, но не слышу даже собственный голос! И зачем я пошел сюда, словно горе-туристы в фильмах ужасов, которым не терпится проверить подвал, из которого доносятся утробные звуки? Сказано же было, стоять на месте! Надо вернуться назад, срочно! Я развернулся обратно и замер.

Там, у деревьев, на меня смотрело “оно”. Маленькое существо, видом напоминающее нечто среднее между плюшевой игрушкой с выпученными глазами-бусинками и белоснежным шимпанзе, но с прямой осанкой и короткими руками. Даже больше похоже на плюшевого мишку, вот только черта с два в лесу, где обитают гигантские разумные насекомые, может быть что-то столь безобидное. Возможно, я вижу лишь часть чего-то более страшного. Существо стояло на открытом месте с приоткрытым ртом, едва не пуская слюни. Большие губы которого прикрывали не полностью ровные, но в то же время белые зубы. Судя частому дыханию, существо только что от кого-то бежало. Может ли это быть создание, которое на меня гнала А? Это его мне нужно убить? Я не хочу, оно выглядит разумным. А если оно на меня кинется? На всякий случай направлю на него оружие.

Зверёк задумчиво посмотрел сперва на меня, затем на копьё, потом снова посмотрел на меня и, томно дыша, неуклюже пошел мне навстречу, словно я был лоли в манге жанра R-18 с тегом Ugly Bastard. По мере его приближения дыхание усиливалось и отдавалось эхом в моей голове. Весь остальной мир я всё ещё не слышал. Когда зверек оказался на полпути, я вспомнил, что стою тут не просто так, и угрожающе ткнул в его сторону копьем в воздух, попятившись.

Эх, ещё бы видеть, есть ли что-нибудь позади меня.

Зверёк остановился, задумчиво наклонил голову, а затем продолжил идти на меня. Это он ухмыляется? Это улыбка на его лице?

Непонятно и страшно.

Несмотря на то, что звуков, кроме дыхания зверька, не было слышно, я всё-таки успел заметить за ним какое-то движение. Кого там ещё принесло? На траву выползла большая толстая змея, достаточно большая, чтобы быть способной сожрать маленькую “карманную” собачку или кота целиком и не заметить. Стремительно, она поползла в направлении плюшевого агрессора. Учитывая, что маленький звереныш не видит её, шансов у него нет.

Возможно, пока она будет занята им, я смогу сбежать.

Это ведь хорошо, что не придется убивать его самому? Я смогу сказать “Ну ничего не поделаешь, такова жизнь”, и просто уйти… Если бы я мог позвать А, уверен, она бы уделала их обоих, но её всё ещё нет в поле моего зрения, да и мой голос всё ещё не слышен, подавляемый неведомой силой. Ещё немного, и змея настигнет его. Мне нужно подождать всего чуть-чуть…

Тут я зачем-то мельком посмотрел на зверька. Он вразвалочку вышагивает в моем направлении, словно сам не знает, что хочет сделать. Судя по всему, его ждет мгновенная смерть, о которой он даже не подозревает.

Это ведь неправильно.

Чем он тогда будет отличаться от меня, если у него даже не будет шанса побороться за жизнь, когда решающий момент наступит? Ему суждено погибнуть просто по воле судьбы? Будет ли он перерожден после смерти в другом мире счастливым плюшевым уродцем?

Сомневаюсь. Грузовика здесь нет.

Чем больше я смотрю на него, тем больше мне жаль его. Умирать против своего желания, не зная причин смерти ведь так… несправедливо. Нужно что-то сделать. Сейчас же.

В эмоциональном порыве от всех этих размышлений, я со всех ног побежал навстречу зверьку, неслышно крича, а затем со всей силы ткнул копьем… ему за спину. В моих ожиданиях острие должно было пронзить змею насквозь, но этого не произошло. Мой удар точно пришелся в голову змеи, прямо промеж глаз. Но оружие просто отскочило от неё, посылая мощнейшие вибрации по моим рукам, словно я со всего размаха ударил куском железа по стене.

Отброшенный назад, я сел на землю, не сумев удержать оружие двумя руками и увидел, как змея поднимается над землей, чтобы броситься в ответ, причем уже на меня, а не на коротышку! У меня была попытка, и она не удалась. Остается только сожалеть. Я не закрою глаза. Я встречу смерть, не боясь. По крайней мере, я сделал то, что посчитал правильным. Может быть, этот малыш даже сможет сбежать.

— Надеюсь, в следующей жизни мне повезет больше. — проговорил я беззвучно, глядя в блестящие глаза смерти.

Змея бросилась на меня и остановилась буквально перед моим лицом. Я отчетливо вижу здоровые клыки и раздвоенный язык, отставленный в сторону. Напоминает мгновения перед смертью. Всё как в первый раз. Всё такое медленное…

Неожиданно, у меня зачесался нос, отчего я, в силу привычки, тут же почесал его. В этот момент мне стало понятно, что сам я не замер. Только змея по каким-то причинам прекратила двигаться. Мир вокруг и не думал прекращать своё движение, листва деревьев слегка колышется от ветра.

Как же я рад, что стандов в этом мире нет.

Первое, что я сделал после того, как мне пришла в голову эта глупая мысль — это панически отполз назад до упора спиной о дерево. Змея всё ещё была в том же положении, застыв в момент перед укусом. Я вновь услышал звуки природы вокруг и… дыхание. Своё учащенное дыхание, сливавшееся в унисон с дыханием маленького зверька, который спокойно стоял рядом со змеёй и продолжал страшно улыбаться, глядя на меня.

Его маленькие глазки насмешливо блестели, из-за чего зверек казался ещё страшнее. Видимо, в этом мы с ним похожи — чем больше улыбаемся, тем уродливее становимся. Зверек медленно поднял руку и… левая половина змеи просто исчезла. Растворилась в одно мгновение. Была Дезинтегрирована, обращена в ничто! Как будто кто-то откусил её ровно напополам, как разрезанная половинка яблока. Из оставшейся половины брызнула кровь, которая мгновенно окропила землю вокруг её тела, при этом облетая зверька по странной, неестественной дуге. Часть змеи висела в воздухе, пока плюшевое чудовище не опустило свою руку и не пошло мне навстречу. Едва коротышка опустил свою руку, тело змеи рухнуло на землю.

А не совершил ли я ошибку? Возможно, стоило бить именно в него, а не в змею? Моё копьё лежит далеко от меня, да и хватит ли у меня сил победить? Эта штука только что остановила животное во много раз больше себя размером. Она смогла заглушить все звуки вокруг и, что самое главное, смогла убить змею, не касаясь её и пальцем. Пока я думал, “оно” встало прямо передо мной и молча смотрит на меня сверху вниз. Я неестественно съежился в позе эмбриона. Такую позу зачастую принимали многочисленные трупы NPC в играх. В старом мире меня не волновал ужас, который они могли испытывать перед смертью, когда я осматривал их в поисках полезностей. Сейчас я впервые сопереживал им по-настоящему. Простите, мертвые неигровые персонажи!

Белое чудовище издало высокий звук, похожий на писк, и подняло руку. В прошлый раз этого хватило, чтобы убить зверя больше него по росту. Теперь мне, по-настоящему, настал конец.