Онлайн чтение книги Мученик Martyr
Часть 14. До тех пор, пока Рой в безопасности

На следующий день я оказался посреди залитой солнцем поляны, усеянной трупами и ошметками Сестёр — по-другому я их называть не могу, потому что имён большинства я не знаю. После того, как вчерашний конфликт между Мамой и А разрешился, мне пришлось заняться тем, что Мама предложила отложить "на потом". Во время нашего прорыва А крайне жестоко расправилась с несметным количеством Сестёр, как в человеческом облике, так и в форме насекомых. Теперь же, мне предстояло вернуть их всех к жизни. Стоит ли говорить, что гора тел вокруг меня постепенно начинает жутко пахнуть. Исчезнут ли эти ароматы после того, как я их вылечу — та ещё загадка.

— Вот ещё одна — Весело сказала Тифа, небрежно бросая очередной мешок с конечностями неподалёку от меня. Из приоткрытого мешка вывалилась человеческая рука, которую Тифа присвистывая затолкала обратно ногой, словно она тут не причём.

— Эй, она же часть твоей семьи. — заметил я, стараясь сдерживать рвотные позывы, вызванные запахом и видом практически всего, что было вокруг. Повезло, что это тело хотя бы было в мешке, а справа от меня лежали разлагающиеся обнаженные ребра, с которых медленно капала зелёная жидкость. — Может, стоит проявить чуть больше уважения?

— М? Зачем? — наклонила голову Тифа. — Мы с ней практически не общались, да и даже если бы это тело принадлежало Рами, какой смысл уважать кусок мертвечины? Она уже… пока ещё не помнит и не чувствует ничего. Ты точно сможешь всех вернуть?

В моей памяти пронеслось всё, что я делал за последние несколько часов. Лучше погрузиться в себя, чем обращать внимание на то, что Тифа относится к мертвым Сестрам, как к поломанным игрушкам. Я с уверенностью ответил:

— Да, я смогу всех вернуть. Вон там, под деревьями, сидят все, кого я уже воскресил.

— Это же круто, Олег! — С радостью подпрыгнула на месте Тифа, прикладывая ладонь ко лбу и пытаясь усмотреть среди толпы в тени деревьев кого-то конкретного. — Эх, вот её стоило оставить мертвой… Ну, не важно. Я знаю, что ты обещал А вернуть всю семью обратно. Покажешь мне, как ты это делаешь, или за этим тоже нельзя подсматривать, как за спящими людьми?

— Да нет тут ничего особенного. Я даже ничего необычного не чувствую, если честно. — Ответил я, присаживаясь на колени у бесформенной массы. Нужно быстрее что-то с ней сделать. Надеюсь, что вонь станет слабее, если я с ней разберусь. Сглотнув ком чего-то, подступавшего к горлу, я положил руки на тело.

— Ах… — Простонала Тифа со стороны. — Я, конечно, видела, как ты щупал Рами, но мне всё равно не верится.

Я тоже частично не верил в происходящее, даже если это всё произошло у меня на глазах уже сотню раз, если не больше. Плоть и кровь Сестры стремительно сползались воедино и принимали форму куклы, которую поверх каркаса сперва начиняли мясом, а затем наносили плотную кожаную облицовку. В первый раз я удивился, когда заметил, что часть ошметков приползает из других тел на поляне. Когда такое происходит, свертки, в которых приносили тела, сползаются в моем направлении, словно по своей воле. В таком случае приходилось одной рукой высвобождать куски одной Сестры из останков другой. Как А вообще сделала так, что это оказалось именно здесь ?! Лучше об этом не думать. Когда все возможные остатки вернулись на свои места, конструкция начала напоминать цельный организм. К счастью, эта Сестра умерла в человеческой форме, поэтому мне не придется собирать некое подобие стрекозы с ногами, как в прошлый раз. Настало время для восстановления того, что уже не вернуть. В груди тела зияла огромная дыра, глазницы пустовали, нижняя челюсть и вся левая рука ниже локтя просто напросто отсутствовали. Я поочередно прикладывал ладони к каждому из мест, восстанавливая их таинственным светом, который лился из моих ладоней каждый раз, когда использовалось исцеление. Наконец, я собрал по частям очередную Сестру, которая голышом лежала на траве, измазанная жучиной кровью. Впрочем, испачканым оказался и я в результате многократного повторения этой процедуры.

А она красивая, как и большинство Сестёр. Увы, подобно оперирующему доктору, я не вижу в своём пациенте ничего такого, что могло бы заставить меня как-то еще отреагировать на её наготу. Я накрыл её той же тряпкой, в которой её принесли сюда, и с облегчением заметил, что покрывало вздымается от её неровного дыхания.

— Я говорила Саэ, что никто не победит А, если она будет настроена серьезно — сказала, глядя на тело, Тифа — Жду не дождусь услышать её отговорки после того, как скажу ей "а я же говорила".

— Не уверен, что она будет рада этому — сказал я, пожимая плечами. — Теперь осталось только подождать, пока она не проснется. Ей нужен покой.

— Так зачем ждать-то?!

— Что ты…

Прежде, чем я успел среагировать, Тифа села на Сестру и с размаха шлепнула её по лицу, бесцеремонно разбудив девушку, которая явно пришла в замешательство.

— Саэ! Вставай! Олег вернул тебя к жизни, так что не разлеживайся. Помню, ты хвасталась, что хорошо охотишься? Так вот иди докажи, что ты — это ты. Добудь кусок мяса своему спасителю и любимой младшей сестре заодно…

Не буду описывать в подробностях, но в наказание за свою наглость, Тифа пролетела несколько метров и ударилась о землю лицом у моих ног. Пока я поднимал бунтарку на ноги, сработало мое лечение. Видимо, удар был весьма и весьма ощутимый.

— Спасибо — раздался низкий голос разбуженной Сестры. Сомневаюсь, что эти слова предназначались младшей.

Когда я смог оторвать взгляд от Тифы, след Саэ уже простыл. Что ж, не так уж и плохо кому-то помочь, даже если проблема была косвенно из-за меня. К тому же, кроме меня с подобным никто не справится. Приятно.

— Ну, я тогда пошла. Принесу остальных. — пожала плечами как ни в чем не бывало Тифа и ушла, не оставляя мне времени на ответ. Все представительницы Роя такие своевольные? Видимо, тут не принято искать одобрения у остальных. Ну или меня опять демонстративно игнорируют.

Погруженный в раздумья, я перестал замечать, как летит время. Я понемногу начал понимать, что же интересного в работе таксидермиста или остеолога. Особенно сейчас, когда пришлось собирать паукообразное существо и одна лапа отказывалась «вставать» на место. В тот момент, когда я с силой попытался примостить эту лапу на место, из-за спины раздался наигранно недовольный голос А:

— Переверни, это не тот конец.

— Какого… Смотри-ка, и вправду подошло! Спасибо, А! Я думал, что провожусь с этой Сестрой до завтра. — искренне ответил я, оглядываясь. Не знаю, чего я ожидал увидеть. Всё то же безэмоциональное лицо с закрытыми глазами.

— Она не твоя сестра.

— Не забивай голову, я просто не знаю её имени. Как Вы вообще друг друга отличаете? Пять тел назад я собирал примерно такую же, но у нее все конечности были на месте.

— Отличия же очевидны. Увидеть разницу не сложнее, чем научиться отличать вас, людей, друг от друга.

— Как скажешь. Может, мне просто стоит узнать их получше. И~и…эта тоже готова. — Я выпрямился и отошел, глядя, как гигантский паук медленно покачивается из стороны в сторону, а затем опасливо отступает в тень леса. — Осталось ещё трое, и мы закончили, если конечно Тифа не принесет ещё кого-нибудь.

— Хорошо. С последней воскрешённой Сестрой всё закончится. — сказала А. — Я переживала, что времени нам не хватит.

— Да, я наконец смогу отдохнуть. — ответил я, потягиваясь. На меня неожиданно нахлынул поток эмоций от завершения чего-то стоящего, поэтому я добавил. — Когда всё закончится, я, попробую пообщаться с твоей семьей, если у Сестёр будет желание. После всего, что я тут пережил, мне не так уж и страшно здесь находиться.

— Делай, как считаешь нужным, человек. До тех пор, пока твои действия не угрожают Рою… — С этими словами, А исчезла, также внезапно, как появилась, стоило мне только отвести взгляд.

Странно, я думал, что наконец с ней поладил, а она опять держит дистанцию.

— Что ж, не буду заставлять Вас ждать. — обратился я к свёрткам с останками. Только они не будут меня игнорировать, как весь остальной Рой сегодня. — Наверняка Вам не терпится ожить вновь.

Первую и вторую сестру удалось оживить без проблем. Вторая даже внешне была похожа на мою собственную сестру. Как следствие, эта схожесть напомнила мне об обстоятельствах моей смерти. Я понял, что скучаю, даже если мы в последнее время редко общались, даже если её парень — полный урод. С этими мыслями, я бездумно собирал последнюю Сестру, с силой сдавливая плохо пристававший на место участок. Всё равно она ничего не чувствует. Бормоча себе под нос проклятия, я едва услышал, как кто-то еще встал позади меня. Исключая Тифу и А, можно было предположить, кто должен навестить меня следующим.

— Рами, сделай одолжение, сообщай о том, что ты подходишь. — Сказал я, не оборачиваясь. — Я почти закончил, это последняя. Ты ведь здесь не для того, чтобы сказать мне, что надо воскресить кого-то ещё?

— …

— Рами, я знаю, что ты там. Я слышал шаги. Не знаю, чем ты умудрилась звенеть, но незаметно подкрасться тебе не удалось.

— … — Её молчание понемногу начинает злить меня. Вечно с ней одни проблемы.

— Ну и стой там. Потом с тобой разберусь. Мне всё равно сейчас не хочется ни о чем говорить. — ответил я.

Гнетущее молчание продолжалось, но я не стал его прерывать и спокойно вылечил последнюю Сестру. Накрыв её тканью, как накрывал всех остальных пациенток в человеческой форме, я обернулся:

— Ну что там у тебя…

Передо мной стояла не Рами, а низкорослый молодой парень лет семнадцати, облаченный в стальную массивную броню. Первое, что произошло — мы встретились глазами. Взгляд его голубых глаз смотрел куда-то внутрь меня, время от времени загораживаемый непослушными тёмно-русыми волосами. Ровные черты лица были почти безмятежны и всё же, в них не читалось благих намерений. На поясе висел длинный меч, покоящийся в гладких ножнах. Левая рука покоилась на рукояти меча, а правая крепко держала закрытый шлем. Наверняка в таком тяжело дышать, да и вообще, сегодня солнечно, как бы он не сварился в этой броне. Низкий и коренастый, он смотрел на меня частично снизу-вверх, но разница в силе была очевидна. Даже частично видимая из-под брони шея была мускулистой. Позади него я приметил еще рыцарей. Один, два, три, десять, двадцать… Да сколько же их там! Как только я на них отвлёкся, юноша прервал своё молчание.

— А я-то думал, что поимка Белого Мага будет сложной задачей. Поднял весь гарнизон, снарядил людей, готовил их к трудным поискам во имя высшего блага… — не нравится мне, к чему его бархатный голос ведёт. — А потом мне приходят вести, что он сам ждет нас в Улье арахнидов! Я думал, что мне придётся сжечь добрую половину леса, чтобы выкурить тебя отсюда, но нет, ты даже не прятался!

— Не знаю, про какого белого мага ты говоришь, но с недавних пор я всё чаще слышу, что меня так называют. — ответил я, осторожно отшагивая назад с каждым словом. Инстинкты говорили мне, что светской беседой с вооруженным человеком, который ищет именно меня, всё не обойдется. — Меня зовут Олег, я потерял память. Последнее, что я помню, так это то, как я проснулся в этом лесу. К счастью, хозяйка этого леса со своей семьей приютили меня.

— Как любезно с твоей стороны. — юноша продолжал уверенно идти на меня, сверкая глазами. — Что ж, тогда я тоже представлюсь. Меня зовут Орландо, я капитан ордена паладинов, отвечающего за этот регион. У меня много титулов, но осмелюсь предположить, что тебе они ничего не скажут. Зато я уверен, что тебе понравится вот что: в священном писании сказано, что когда-то в наш мир придет великий еретик, которого будут звать, как ни иронично, Белым Магом за то, что он один во всём мире способен лечить и даже возвращать мертвых к жизни…

Он сделал паузу и многозначительно приподнял бровь. Вас там актерскому мастерству что ли учат в паладинской школе?

— Какая… Интересная у вас религия… — Я судорожно сглотнул. Разговор с ним напоминал мне первую беседу с А.

— Не могу не согласиться, но не будем отвлекаться. Так сложилось, что Богиня Аврора, в которую мы верим, наделила меня даром видеть сквозь ложь. И ты, мой друг, только что солгал мне, когда сказал, что ничего не помнишь.

— П-просто моя история настолько необычная, что ты вряд ли мне в нее поверишь! — я быстро пошел на попятную. Внезапно я понял, что мы преодолели почти всю поляну. За мной была стена леса, а за Орландо внезапно выросла стена из людей в доспехах. — Да и не сделал я ничего плохого, чтобы ради меня приводить столько людей. Уверен, что даже самый слабый из вас со мной бы справился.

Орландо медленно и звучно вздохнул, склонив голову. Затем посмотрел на меня, словно извиняясь.

— Я верю тебе, ведь я вижу, что ты говоришь правду. — спокойно ответил парень. — Но еще священные тексты говорят, что как бы ни был кроток и беззащитен белый маг с виду, он сулит лишь бедствия и разрушения, возвращая к жизни всю ту погань и нечисть, с которой мы, люди, так прилежно боролись на протяжении столетий. Поэтому Белый Маг должен быть пойман и…

Легким движением левой руки, парень выхватил меч, покоившийся на поясе под ней, и взмахнул им в мою сторону. Он не успел договорить нечто ужасное, но самым страшным для меня оказалось то, что по клинку внезапно растеклась зеленая кровь, а рядом со мной с двух сторон что-то упало. Кто-то большой и что-то поменьше. Этот кто-то, напоровшись на меч, застонал от боли.

— Да как ты смеешь, чудовище! — На исказившемся в гневе лице юноши читалось отвращение. Рыцари за его спиной приняли боевую стойку. — Мы благородно пощадили арахнидов не для того, чтобы потом вы решили укусить руку, которая Вас кормит!

— Олег… беги! — сказала Рами, вставая между мной и рыцарями. Зеленая жидкость обильно текла из отсутствующей руки на подол её одежды и землю вокруг. — А… предала тебя.

В мире вокруг меня словно всё исчезло. Холодок пробежал по моей спине. Предательство? Я с этим словом уже знаком. Даже слишком хорошо знаком.

— Что ты такое говоришь?! — ответил я, не понимая, что делать. В панике, я схватил то, что ещё несколько мгновений назад было её рукой, и попытался приделать её на место. Свет от моих рук не подвел, и в мгновение ока вернул недостающую часть непутевой девушке. — Что значит, А…

— То и значит! Она сказала людям, где ты. Она собиралась отдать тебя им, чтобы нас не тронули с самого начала… — Перебила меня Рами, но всё равно попыталась закрыть меня от толпы своим маленьким телом.

— Всё так, как она говорит. — раздался голос со стороны. А, Тифа и другие Сёстры одна за другой тоже вышли из леса на открытую местность, встав напротив рыцарей. — Рами, мы должны отдать им человека. Это их дела, а Рой…

— Значит, мы просто отдадим его, после того, что он сделал?! Просто дадим им сделать то, что они хотят, как они сделали, когда Отца не стало?! — закричала Рами, глядя на нас через плечо.

— Да как ты смеешь!

В мгновение ока А мгновенно оказалась перед девушкой и схватила её за горло.

— Не вспоминай о нём! То, что сделал Отец, это другое! Он — один из нас. Этот человек — нет. — Выпалила А в ярости.

— Плевать, какой он расы. — с хрипом произнесла Рами. — По крайней мере, он не отвернулся от нуждающихся чужаков, в отличие от "Великого Воина", которого я знаю…

— Я не позволю твоим ребяческим идеям поставить под удар Рой! — А приблизила своё лицо к лицу Рами, что я был уверен в том, что она сейчас укусит сестру.

— Оправдывайся, сколько хочешь…

— Довольно!

Сказав это, А швырнула Рами в отдалённое дерево с размаха. Ударившись, та сползла вниз и осела, явно потеряв сознание. Не глядя на меня, А прошептала:

— До тех пор, пока наш уговор не угрожает Рою, помнишь?

У меня не нашлось слов, чтобы ответить. Внезапно разобравшись в происходящем, я просто смотрел по сторонам, пытаясь найти поддержку хоть с какой-то стороны. Хоть какую-то надежду…

Но её не было. А, осталась непреклонна, Сестры стояли в поодаль, сверкая цветными глазами из полутени, а рыцари просто наблюдали за происходящим.

Что ж, лучшее, что я могу сделать — это закончить спектакль.

— Меня ждет смерть? — Спросил я у Орландо, лишившись последних сил сопротивляться. Учитывая обстоятельства, у меня нет особого выбора, а придумать что-нибудь необычное я уже не могу.

— Непременно — ответил парень, вглядываясь в моё лицо. — Но мы не звери, как эти , так что ты мирно сгниешь в заточении. Тебе очень повезло, что ты человек. Ты ведь точно человек?

— Всегда считал себя человеком. — ответил я. — Может, даже, почеловечистей многих.

Я знаю, что всё закончится плохо, но что я могу поделать? С двух сторон меня окружают те, кто обучен убивать. Со стороны Роя ни капли сострадания. Со стороны Людей — вооруженные до зубов рыцари.

— Тогда я пойду с вами. Чувствую, что я злоупотреблял гостеприимством Роя слишком долго… — сказал я. — Если я пойду добровольно, меня же никто не изобьет? Не закуют в кандалы или еще что пострашнее?

— Конечно, нет. Не знаю, за кого ты нас держишь, но ни один рыцарь не ударит другого человека, если он того не заслуживает. — ответил Орландо. — Что же до нашего инцидента с Роем…

Внезапно обстановка накалилась. С двух сторон начало нарастать давление, источниками которого стали А и Орландо. В полной тишине, две стороны ожидали вердикта паладина.

— Что же, раз Белый Маг сдался без боя, я забуду грубость этой заносчивой твари. — ответил Орландо. — Я с самого начала ожидал, что будет резня, но не ожидал, что всё пройдет настолько гладко. Поблагодарите Богиню за то, что я смилостивился, чудовища.

Я выдохнул с облегчением. Не уверен, что я готов видеть полномасштабное военное столкновение, тем более, когда я оказался между молотом и наковальней.

— Тогда дай мне минуту.

— Зачем?

— Назовём это… уроком человечности.

Орландо кивнул и отошёл немного назад, ближе к рыцарям, убирая меч обратно в ножны и поднимая шлем, который он бросил, когда Рами бросилась меня защищать.

Было круто с её стороны, кстати.

Похоже, один из рыцарей с более широким нагрудником совсем заскучал. Нежно, почти эротично, он протянул руку к эфесу меча своего товарища, как только Орландо отвернулся от них, чтобы посмотреть в мою сторону. Второй рыцарь, чей эфес решили натереть, поначалу игнорировал эти действия, но когда поймал мой взгляд, тут же ударил по руке второго.

— Сейчас не время — Прошипел он так, что даже я услышал каждое слово.

Я бросил беглый взгляд на Орландо, тот стоял с широкой улыбкой и словно преднамеренно игнорировал этих двоих. Что ж, если его это не волнует, то не волнует и меня. Я повернулся к А, которая всё ещё отказывалась посмотреть мне в глаза.

— Ну, кажется, мне пора уходить. — Сказал я. — А, ты поступила правильно, на твоём месте я…

— Просто… ничего больше не говори мне… пожалуйста. — сказала А и отвернулась.

— И именно сейчас ты дала слабину, эх… — ответил я. — Даже Рами смогла тебя спровоцировать.

Ответом мне было молчание. Я повернулся к остальным девушкам Роя. Никто из них не сопереживал мне. Либо не показывал этого. Большинство из них передо мной в долгу, они это знают. О, одно лицо всё-таки опечалено и меня это почему-то ничуть не радует. С грустной миной на лице, Тифа стоит среди других малышек, безразличных моей участи. Я улыбнулся и показал ей растопыренную ладонь, словно просил "дать пять" напоследок. Ой, кажется, в ней что-то сломалось. Тифа широко улыбнулась, но к глазам всё равно подступили слёзы. Неужели мы настолько близки? Наверняка, она опять притворяется, верно ведь? Так, Олег, ты же мужик, а ну не распускай нюни! Чувствуя, что эмоции берут верх там, где не должны, я решил посмотреть куда-то над её головой и сказал:

— Объясни всё Рами. Объясни, что А — права. Думаю, тебя она послушает.

— Угу. — кивнула Тифа и окончательно разрыдалась, молча шмыгая носом.

Я обвёл взглядом всех девушек. Несколько знакомых лиц, некоторые даже утвердительно мне кивнули, словно что-то желая этим сказать, но я, в любом случае, не понял. Может, я отказывался понимать.

Наконец, я посмотрел туда, где лежала Рами.

— Спасибо, что была на моей стороне до конца. — пробормотал я, зная, что она меня не услышит.

Похоже, что это всё. Я поднял руки вверх по бокам, словно пытаясь их всех обхватить и произнес самые последние слова:

— Я не держу на вас зла, но всё равно запомню ваш поступок. Хотелось бы приехать как-нибудь в гости, но, боюсь, что этому не бывать. Так что, счастливо оставаться!

Никакой реакции. Может, они не знают, как себя вести в такой ситуации, а может им всё равно. Тогда как вам такое:

— Маме привет.

Никакого грубого подтекста я в этих словах не имел, но бурю эмоций у девушек это тут же вызвало. Они начали о чём-то переговариваться и издавать гул, из-за которого сразу было понятно, почему их называют Роем.

От греха подальше, я развернулся и пошёл к людям. Орландо непонимающим взглядом смотрел на меня. Жестом он отдал приказ солдатам и те сформировали кольцо вокруг меня. Тихо, так, чтобы никто другой не услышал, он спросил меня:

— Ты соврал им. Соврал, что не злишься. Зачем ты это сделал?

— Потому что я могу. И именно поэтому я должен. — ответил я. — Если бы я сказал им, что не ждал от них предательства, кто знает, что они бы тогда сделали. Может, поссорились бы. Может, решили бы напасть на вас или только на меня. Никому бы не стало лучше.

— Ты ведь опять врёшь. Прямо на ходу ты придумал эту отговорку. — прищурился парень. — Но под конец ты сам начал верить в свои слова. Это тоже сила Белого Мага?

— Нет, это слабость человека, по имени Олег. — сказал я.

Остаток пути мы провели в раздумьях. Я просто шёл туда, куда мне говорили. Моё тело просто и послушно следовало приказам, пока голова пыталась понять, зачем же я это всё наговорил. Лес вокруг был таким же непроходимым, как и всегда, но высота деревьев становилась всё меньше, что подтверждало мои предположения. Мы подходим к его границе. Как только я шагну наружу, Рой и всё, что с ним связано, останется позади. Возможно, навсегда.

Когда мы, наконец, дошли до места назначения, мы оказались в огромном палаточном городке, который мог вместить примерно полтысячи солдат, если не больше. Рыцари устроили стоянку на обочине дороги, огибавшей опушку леса. Если, конечно, можно назвать обочиной расстояние величиной с километр, а то и больше.

— А ты не шутил, когда говорил, что поднял весь гарнизон. — заметил я, озираясь по сторонам. — Ты уверен, что с городом всё будет впорядке, пока вас не будет?

Орландо посмотрел куда-то вдаль в том направлении, где должен быть его город.

— Если мы быстро вернёмся, то всё будет в порядке.

Я не очень хорошо разбираюсь в подобных вещах, но кажется, что 500 человек — это маленький гарнизон. Наверняка эти паладины — простые вояки из захолустья, которые сторожат сараи или какой-нибудь замок богатенького надменного лорда, управляющего рядом жалких деревень. С другой стороны, они при полном комплекте доспехов, а они явно очень дорогие.

Кстати, с чего я вообще взял такое конкретное число, как 500? Проще будет спросить потом у Орландо, если он не постесняется рассказать мне стратегически важную информацию.

Краем глаза я снова заметил, как знакомый рыцарь начинает натирать эфес меча другого. Стараясь сильно не смотреть на них, я ляпнул первое, что пришло мне в голову.

— Ну и хорошо. Так какая из этих палаток теперь моя?

Орландо и рыцари громко рассмеялись, все, как один и также резко прекратили, словно они это всё репетировали. Похоже, ночевать я буду где-то в другом месте.

— Не путай нашу беззаботность с добротой. — Сказал рыцарь, на чей эфес недавно зарились, приглушенным тенором из-под шлема. У него и вправду мелодичный голос. — Просто ты настолько безобиден, что мы можем не напрягаться. Неужели ты и вправду думал, что мы дадим тебе нормальную постель?

— Да видел я, как вы расслабляетесь. — съязвил я, показывая пальцем на навершие его эфеса, а затем на второго рыцаря. — Я думал, что надо заботиться о режущей части меча, а не о декоративной, но твой дружок явно не прочь поухаживать за твоим набалдашником. Сразу видно достойного благородного рыцаря на страже порядка.

У голосистого паренька сбилось дыхание, как будто ему действительно стало стыдно. Сдается мне, что главный среди них во всём — второй. И моя догадка тут же подтвердилось.

— Эй, Басил куда больше других достоин зваться рыцарем. — По высоте голоса стало ясно, что «Домогающийся» рыцарь в более широком доспехе — женщина. — Орландо, Белый Маг пытается оскорбить наше достоинство, можно я ему врежу? Он всё равно всё вылечит.

— Отставить, Анетта. — повысил голос Орландо. Он снова отвернулся и не стал смотреть на этих двоих. Затем он едва слышно прибавил так, чтобы она не услышала. — Ваше достоинство уже давно гроша ломаного не стоит.

— Но ведь он наш враг! — Анетта положила руку уже на свой меч и повернулась ко мне. Остальные рыцари из конвоя напряглись, но пока ничего не сделали. — У нас и так есть важный пленник, зачем нам ещё один?

— Эй, ну ты же знаешь, два всегда лучше, чем один. — ответил я, немного попятившись. Что-то мне подсказывало, что эта женщина действительно готова меня прирезать в любой момент, а сцена, которую она устроила тут — это всего лишь повод. И всё же, что-то в её поведении раздражало меня, поэтому я решил огрызнуться. — Ну давай, реши свою проблему. Убей меня, раз так хочешь. Я уже умирал, я знаю, что меня ждёт! А ты знаешь?

Анетта стояла не двигаясь. Через шлем не видно ни единой эмоции, даже глаз, но мне и не нужно видеть её лицо, чтобы злиться на неё.

— Я знаю, кто меня там ждёт и я выскажу ей всё, что я думаю об этом дурацком мире, в котором мне не нашлось места только потому, что этот кое-кто заставил мои руки светиться!

В итоге Басил оказался тем, кто вмешался. Он положил руку на руку Анетты и слегка склонил голову, глядя в моём направлении.

— Всё хорошо, Анетта. — сказал он, выдержав короткую актёрскую паузу. — Белый Маг никуда не денется. Он и вправду не сопротивляется, по крайней мере физически, а пару колкостей от еретика мы уж можем вытерпеть.

— Но Басил, он ведь…

— Довольно! — прокричал Орландо. — Вы и так уже сильно потратили наше время. Рыцарь-лейтенант Анетта, немедленно прекратите и вернитесь в строй! Мы на задании, черт возьми.

Анетта, явно недовольная, всё же вернулась в построение. Басил встал рядом с ней и начал пялиться на меня, словно пытаясь прожечь меня взглядом.

Честно говоря, глядя на всё это, я уже порядком разочаровался в человеческой армии. Если у них даже приказы старшего по званию оспариваются, что говорить об управлении толпой.

На шум сбежалась добрая четверть лагеря и все они поспешили выстроиться по стойке смирно в две линии по бокам от нас, пока Орландо шёл вперед. Каким-то жестом, капитан рыцарей разогнал часть своих солдат из конвоя и те поспешили занять свои места в шеренге. Десятки, сотни взглядов устремились на меня, Орландо и четырех рыцарей, которые шли позади меня. Двое из них — это Басил и Анетта. С остальными двумя я не успел познакомиться, но можно также предположить, что они были офицерами.

Я тревожно осматривался по сторонам, пытаясь найти отличия между невзрачными палатками, а также понять, как же различить звания солдат по их внешнему виду, но ничего подобного не заметил. Возможно, есть какое-то другое правило?

Орландо поднял руку с зажатым кулаком, не оборачиваясь. Мы остановились. Затем, когда вокруг воцарилась тишина, он громогласно объявил:

— Солдаты! Сегодня Богиня благословила наш орден. — у него воистину лужёная глотка. Кажется, я сейчас оглохну на одно ухо. — Ведь сегодня мы захватили Белого Мага. Посмотрите на него внимательно. Запомните его лицо. Вы все хорошо знакомы со священными текстами и знаете, что этот человек может вернуть к жизни любую тварь, которую одолели великие герои древности. Он способен исцелить любую рану и воскресить кого угодно.

Орландо сделал паузу, а его последние слова эхом разнеслись по всему палаточному городку. Даже лес подхватил его слова.

— Поэтому я хочу, чтобы вы все относились к своему долгу ответственно. Как только зло узнает о том, где находится Белый Маг, страшные силы придут в движение. Его захочет заполучить каждый, поэтому мы обязаны любой ценой обеспечить заточение Мага так, чтобы никто и никогда не наложил на него свои лапы.

На самом деле даже я уже догадался, как решается проблема с Белым Магом. Эффективное решение сложностей, связанных с существованием проблемных людей. Нет человека — нет проблемы. Вот только этот исход был для меня не самым желанным.

— Я знаю, о чём вы подумали! — прокричал Орландо. — "Почему бы нам просто не убить его.", верно? У меня есть ответ и на этот вопрос. Белый Маг может стать величайшей поддержкой для Королевств, если мы будем использовать его правильно. Наш народ нуждается в силе, чтобы выжить. Поэтому я предлагаю Вам относиться к нему, как к живому артефакту, польза которого зависит от того, кто его использует. Поэтому любой, кто навредит Магу без моего разрешения будет объявлен предателем. На этом всё. Можете вернуться к своим обязанностям и передать мои слова часовым.

Думаю, они и сами это всё слышали. Что важнее, так это то, что со статуса "жалкий человек" меня повысили до "полезной вещи". Это ведь действительно прогрессия? Конечно, мне немного обидно, но Орландо назвал меня «живым» артефактом, так что можно считать, что меня ценят. Да, сохраняем позитивный настрой.

— А ничего, что я тоже знаю о твоих планах? — спросил я у Орландо. — А если я решу воспользоваться твоим особым отношением и сбегу, зная, что мне за это ничего не будет?

— Хочешь сказать, что ты и в самом деле это сделаешь? — капитан повернулся и посмотрел мне в глаза. Взгляд у него решительный, лучше с ним сейчас не шутить.

Я нервно рассмеялся, словно все мои слова изначально были глупой шуткой.

— Нет, конечно же. Да и куда мне бежать, если арахниды сами меня вам сдали, а в других местах я не бывал?

Орландо сократил расстояние, чтобы приблизить ко мне своё лицо. Вот только разница в росте это ему не позволяла. Не знаю, пытается ли он меня запугать, или просто надеется казаться внушительнее, но мне пришлось наклонить голову вниз, чтобы не разорвать с ним зрительный контакт. Этот парень явно любит смотреть другим в глаза. Когда он наконец занял удобную для него позицию, или, может, просто устал на меня пялиться, он сказал:

— Время от времени ты говоришь вещи, в которые мне не хочется верить, но при этом я вижу, что ты говоришь правду. — он моргнул. — Неужели, мой дар на тебя не работает?

— Давай проверим. — пожал я плечами. — Кажется, ты говорил, что вашу богиню зовут Аврора? Так вот я с ней общался лично. Она сказала, что ей в этом мире поклоняются. Она же меня сюда и отправила. И она же дала мне способность лечить. Ну как, похоже это всё на ложь?

Зрачки парня расширились, поглощая голубую радужку. Довольно забавное выражение лица. Надо будет почаще так делать.

— Такого не может быть. — выпалил он. — Я — её избранник. Богиня дала мне способность видеть правду… Но ты как-то умудряешься врать так, чтобы я этого не мог распознать!

— Ну вот, началась стадия отрицания. — сказал я, когда Орландо отошёл от меня и начал расхаживать кругами, размышляя. — Говорю же тебе, я сказал правду.

Что-то в моих словах злило его особенно сильно, но злится он не на меня, а на сами слова.

— Да быть такого не может. Просто жалкий еретик решил воспользоваться моей добротой! Да, так оно и есть!

— Довольно быстро он перескочил на стадию гнева. — заметил я. — Сейчас произойдет что-то плохое.

— Заткнись! — ответил Орландо. — Я думал всё-таки пустить тебя ночевать в палатке, раз ты такой сговорчивый, но теперь… теперь ты показал своё истинное лицо, ты будешь сидеть в клетке, которую мы для тебя приготовили изначально.

— Эй, всё, что я сделал — это сказал правду.

— Я велел тебе молчать! Басил, Анетта!

— Да, капитан! — оба шагнули вперёд.

— В клетку его. Не позволяйте ему ни с кем говорить. Всё, что он скажет и сделает, докладывайте мне. Я знаю, что Вы оба уже давно Лейтенанты, но младшему составу я что-то настолько важное доверить не могу.

— Поняла вас, капитан.

— И ещё. — он повернулся к Басилу. — Постарайся хотя бы сегодня ей отказать. Вы мне нужны сосредоточенными. Я дам вам обоим отгул на "личные дела", только, ради всего святого, потерпите хотя бы сегодня.

— Да, капитан. — ответил Басил.

Услышав слова начальства Анетта едва ли не вприпрыжку, что в тяжелом доспехе должно было бы быть крайне тяжело, подошла ко мне и завернула мне руку за спину.

— Эй, я бы и сам пошёл! Это же не обязательно. — возмутился я. При этом, как ни странно, руку она мне заламывать не стала.

— Ты же слышал капитана. — ответила мне Анетта жизнерадостно. — Он сказал нам заняться тобой от-ветс-вен-но~♥.

Задрав мою руку повыше и скрючив меня в три погибели, она повела меня куда-то вглубь лагеря, прочь от Орландо. Мы едва не бежали вместе, как будто это был не арест, а детская игра в полицейских.

— И где ты её такую нашёл? — спросил я у Басила, когда мы пробежали мимо него.

— На фронте. — ответил он.

Больше я спросить ничего и не успел, потому что безумная женщина увела меня прочь. Ничего, ещё наговоримся. Нас явно ждёт долгая дорога.

Анетта довела меня до какой-то деревянной повозки, в которой находилась стальная клетка, открыла дверь и бесцеремонно толкнула меня внутрь.

— Знаешь, подруга, — сказал я, отряхиваясь. — То, что я могу лечиться, не означает, что мне не больно.

— Ой да ладно тебе, я ведь осторожно тебя швырнула.

— Но всё же ты признаешь, что именно швырнула?

— Ну да, а что с этим не так?

— Ну я ведь уже сказал, что это больно.

— И что?

В этот момент я понял, что с этим рыцарем я больше говорить не хочу.

Через какое-то время пришёл Басил и встал напротив Анетты у входа в клетку, которую, кстати, так никто и не закрыл. Дверь в клетку неплотно прилегала к прутьям и я в любой момент мог просто толкнуть её рукой и выйти наружу.

Но что-то подсказывает мне, что лучше так не делать.

Ну и ладно, мне и здесь хорошо. Давайте смотреть, где я оказался. На полу солома, но её немного и она щекочет кожу так, что всё начинает чесаться. Решетки достаточно широкие, чтобы я мог просунуть сквозь них руку и даже нырнуть сквозь них плечом, но целиком мне туда не пролезть. Люди вокруг снуют туда-сюда, бросая на меня беглые взгляды. Кто-то патрулирует, кто-то переносит ящики, кто-то тащит несколько мечей в ножнах. Хм, странно, я думал, что мечи тяжелые. А ведь хорошая идея мне пришла в голову.

— Эй, Басил! Басил, я знаю, что ты меня слышишь. Ну Басил.

Надо привлечь его внимание.

— Чего тебе? — грубо ответил солдат, когда я ткнул толстенной соломинкой ему за пазуху.

— Да расслабься ты. — ответил я. — Мы оба знаем, что вам обоим придётся стоять здесь ещё долго. Так давай хотя бы поговорим, чтобы это время скоротать. Не каждый же день тебе удается поболтать с величайшим злом на свете, или как там меня в ваших святых книгах описывают?

— Орландо не разрешил…

— Ну конечно он не разрешит. Он ведь всегда легко распознавал, когда кто-то врет, я ведь прав?

— Ну да.

— А теперь представь, что ты во что-то крепко веришь, а потом к тебе подходит человек и говорит "всё не так". И ты знаешь, что он прав, но это значит, что твоя вера пуста и бессмысленна.

— Ну, я бы просто признал, что он прав и всё.

— Ты, видимо, просто отстраненно отнёсся к вопросу. Давай изменим пример. Что для тебя важнее всего.

— Ты думаешь, я так сразу тебе это скажу?

— Как хочешь, тогда отложим этот разговор. — У меня уже есть кое-что на уме.

Это “кое-что” стояло неподвижно во время нашего разговора и не вмешивалось. Похоже, что Анетте было действительно плевать на то, о чём мы говорили. Словно стальная статуя, она смотрела в одну точку и ничего не делала, но когда речь зашла о "самом важном" для Басила, она на мгновение вздрогнула. Даже без той сцены с мечом в лесу и замечаний Орландо, они время от времени ненароком давали понять, что они вместе.

Как ни странно, они меня почему-то не раздражали, как это делает большинство парочек, но всё же я немного завидовал. Одна мысль о том, что ты каждый день на работе проводишь время с человеком, который тебе нравится, разжигает во мне зеленое пламя зависти, но думать я должен совсем о другом.

Конечно же я хочу сбежать.

Но я знаю, что сделать этого не смогу. Наверняка дверь оставили открытой, чтобы посмотреть, как я поступлю. Да, точно, это проверка! Именно поэтому ко мне приставили двух офицеров, а не обычных солдат. Этот Орландо наверняка всё продумал. Но зачем?

Провожая взглядом девушку в кольчуге, которая на одном плече несла здоровенный ящик, я изо всех сил старался найти ответ. Предположим, что я всё-таки выберусь, но что мне делать? Я в военном лагере. Благодаря той речи Орландо, большинство из солдат, если не абсолютно все, видели меня во время построения и теперь знают в лицо. Да и внешне я явно выделяюсь в этом «дедовском» пиджаке, к узору которого я никак не привыкну. Сложив эти два фактора, я понял, что шанса освободиться у меня не было изначально.

Придётся сидеть смирно и ждать своей судьбы…

* * *

…Или я попытался заставить себя поверить в то, что я это смогу сделать. Прошло всего несколько часов и я ощутил, как мысли в моей голове мечутся в панике. Затем я понял, что я не могу их контролировать. Я попытался поиздеваться над рыцарями, но Басил и Анетта стояли как два чертовых истукана и ничего не делали. Они даже не вздыхали от раздражения, когда я начал кидаться в них соломой, а просто отшагнули чуть подальше, предварительно переглянувшись. Мысли в голове бегали всё быстрее, чувство одиночеств, смешанного с беспомощностью всё больше и больше усиливалось. Прутья клетки и весь окружающий мир начали плыть, словно сама вселенная собралась раздавить меня. Разумеется, со мной произошло то, чего не происходило уже примерно неделю. Я сорвался. Не как во время падения из окна Улья, но мое поведение было очень похожим. Словно безумец, я начал орать и метаться по клетке с просьбой выпустить меня. Я просил, умолял, срывал голос, но никто не смотрел на меня дольше, чем это было необходимо. Для всех вокруг я был просто военным трофеем, выставленным на обозрение, вот и всё.

Все те тёмные мысли, которые я подавлял с тех пор, как А меня предала, вырвались наружу. Они превратили меня в буйное животное, которое бросили в грузовой отсек вместе с вещами, даже не уколов транквилизатором. Сперва я попытался выйти из клетки, крича что-то несуразное, но Басил с лёгкостью затолкал меня обратно одной рукой, пока второй придерживал за плечо Анетту, явно собравшуюся мне вмазать. После этого они оба вернулись на места, а я начал беситься в клетке, прыгая и безуспешно раскачивая телегу, на которой она стояла, пока меня не покинули силы. Только тогда я упал и съежился в позе эмбриона, размышляя о том, какой я слабый и ничтожный. Эти эмоции высосали из меня последние силы и я погрузился в сон. Глубокий, беспокойный сон. Сон, в котором мои тревоги не покидали меня ни на мгновение. Даже пока я спал, я продолжал думать. Во сне я осознал, что ему предшествовала истерика. Я осознал, что мои усилия тщетны. Что я никуда не денусь из клетки и как бы плохо мне ни было, я останусь в ней навсегда. У меня нет шанса сбежать. Я сам себе об этом говорил и раньше. Но раньше я надеялся, что что-нибудь произойдет. Например, что внезапно на них накинется Рой, а предательство окажется хитрым планом Мамы. Я надеялся, что появится таинственная третья сторона и я смогу сбежать во время сражения. Что внезапно земля разверзнется под ногами рыцарей и мы останемся с Орландо вдвоем, а затем будем вынуждены полагаться друг на друга… Но ничего этого снова не произошло. Меня поймали и вскоре отвезут к людям, которые меня не знают, но для которых я — враг. Или спрячут в подвале, из которого я больше никогда не увижу солнечный свет. Реальность всегда жестока, но похоже, что реальность Белого Мага жестока вдвойне.

Я проснулся, уперевшись лбом в холодный прут клетки. Утром всё было подёрнуто дымкой, пахло влагой и запахом прогоревшего костра. Басил и Анетта всё ещё стояли снаружи. Точнее стоял Басил. Анетта оперлась на его плечо головой и, вероятнее всего, тоже спала, как и половина лагеря. Басил явно услышал шелест сена под моими ногами, но решил не поворачиваться.

— Мужик, мне бы это… — начал я хриплым голосом. Я его явно сорвал. — В туалет.

Басил тяжело вздохнул и указал пальцем свободной руки в угол клетки. Там стояло ведро.

— Серьезно? — возмутился я. — Это, конечно, лучше, чем когда я жил у арахнидов, но я тут в клетке у всех на виду. Там я хотя бы не ощущал, что на меня смотрят, а тут…

— Делай уже своё дело и не жалуйся. — ответил сонно Басил. — Я бы тоже предпочёл делать всё по-нормальному, но мы тут с тобой на равных. Ты хотя бы не в броне.

Мне даже стало немного любопытно.

— А, кстати, как вы…

— Не спрашивай. — ответил Басил. По интонации было понятно, что эта тема ему не нравилась.

— Как скажешь. — я пожал плечами и пошел вглубь клетки.

Напевая себе под нос мелодию про сердце красавиц из Риголетто, чтобы хоть как-то абстрагироваться от окружающего мира и приглушить звон ведра, я встал посреди сонного лагеря и воспользовался контейнером по назначению. Временами ради гильдий и турниров в играх мне приходилось пользоваться "геймерским туалетом", поэтому мне было легко пользоваться и таким менее варварским методом. Однако я был практически уверен, что минимум трое постовых у палаток пристально следили за каждым моим движением.

Ребят, ну серьезно, имейте совесть. Нету у меня в штанах никакого оружия.

Я всё ещё был подавлен после вчерашнего срыва, а в горле першило так, словно я всю ночь орал на каком-то рок-концерте. К слову, нормальной музыки в этом мире я, скорее всего, тоже не услышу. Пока я был у арахнидов, всё происходящее мне было чуждо, поэтому я не придавал внимания культурным ценностям. Но теперь вокруг меня люди, а не жуки. Они наверняка должны хоть на чем-то играть. Если «повезёт», я даже смогу послушать какую-нибудь волынку или хоровое-горловое пение. Нужно подготовиться.

Не зная, чем заняться, я сел на краю клетки и свесил ноги между прутьев вниз. На двери внезапно появился замок. Видимо, моё вчерашнее шоу заставило охрану принять меры предосторожности. Жаль. Кажется, я сам себе ставлю палки в колёса. Впрочем, так было всегда.

— Эй, Басил! — я говорил полушепотом, но меня всё равно было хорошо слышно. Как и то, что Анетта шумно сопела. — а ты играешь на музыкальных инструментах?

— Не-а. — осторожно помотал головой солдат. — Анетта умеет играть на дудле.

— На чем?!

— Тише ты! — шикнул на меня Басил. — На дудле. Ну, вырезают из живого дерева трубку с дырками и когда дудишь в него, дерево поет.

— А, ну то есть флейта, или дудка. — сделал вывод я.

— Не знаю я, что за флейта такая. — ответил Басил. — Дудло, есть дудло.

— Смотрю, тебя явно взяли в армию не за начитанность. — ответил я. — Ну или может ты просто в школу не ходил.

— Неужели всё так очевидно? — опустил голову Басил. — Я думал, что я хоть немного нахватался у Орландо… эх.

Басил снова тяжело вздохнул. Похоже, что эти вздохи были для него своеобразным ритуалом, можно даже назвать это традицией, или его отличительной чертой.

— Чего это ты хотел нахвататься у этого коротышки?

— Манер, грации, того ощущения благородного присутствия, которое от него исходит.

— А… — я начал представлять у себя в голове образ капитана ордена. — В целом, ты прав. Будь он повыше ростом, он был бы статным благородным рыцарем. Даже раздражал бы меня своей идеальностью. Но я не могу всерьез воспринимать его в таком виде, потому что мне приходится смотреть сверху вниз, чтобы посмотреть ему в глаза. А он явно любит эти гляделки.

Впервые Басил гулко усмехнулся под шлемом.

— Такой уж он, наш Капитан. — ответил он задумчиво. — Но я всё равно считаю, что он достойный лидер. За него я готов умереть.

— Ну, пока я рядом, про смерть вы все можете забыть. — Я посмотрел на свои ладони. — Позволите мне потрогать себя за всякое и я мигом всех воскрешу. Главное, чтобы от вас хоть что-то осталось.

— Ты же понимаешь, что мы тебя всё равно не отпустим? — спросил Басил. Он повернулся ко мне лицом и я мельком увидел блеск в темноте шлема там, где должны были находиться его глаза. — Поэтому тебе нет смысла нам помогать, ты ведь это тоже понимаешь?

Я молча кивнул. Пока мы болтали с Басилом ни о чём, я продолжал размышлять о своём положении, поэтому уже сделал вывод, что дальше будет только хуже. Если не строить ожидания, то не придётся разочаровываться.

— Помнишь, я вчера взбесился? — начал я.

— Весь лагерь помнит. Даже Орландо приходил, когда ты уснул. Думал, что это кто-то из нас тебя довёл, не верил, что ты так себя вести начнёшь уже после того, как сдался.

— Кхм… — прокашлялся я. — Так вот, как бы неприятно мне это было признавать, выбора у меня нет. Его не было и в Улье, его не будет и здесь.

Я практически мог поклясться, что услышал , как Басил нахмурился, когда я сравнил его коллег и представительниц Роя. Но он ничего не сказал.

— Поэтому я решил просто плыть по течению. Особенно учитывая, что я, образно говоря, плавать не умею. Если я буду вашим пленником, то пусть хотя бы ко мне нормально относятся, а я буду делать то же самое взамен. Звучит по-человечески, не так ли?

Как только я сказал последнюю фразу, Басил немного расслабился и снова тяжело вздохнул.

— Не знаю, можно ли тебя считать человеком.

— А почему нет? Две руки, две ноги, органы те же, обычное лицо…

— Только вот мои руки не поднимают мертвецов.

— Это мелочи. Как веснушки или родинки на лице. У кого-то они есть, а у кого-то нет.

— Опасные веснушки, говоришь… — Басил приложил пальцы к нижней части шлема, словно приставил их к подбородку и немного приподнял голову в раздумьях.

— Так, Басил, мы отошли от темы. — надо возвращать его с небес на землю. — Запомни самое важное: Я — человек. Мои руки — просто особенность.

— Ага, запомнил. Ты — человек с "опасными веснушками". — с этими словами Басил звучно рассмеялся, да так, что его напарница вздрогнула, соскользнула с плеча и ударилась шлемом о его нагрудник с характерным звоном. — Ой…

— Опять ты смеешься из-за того, что тебе какая-то глупая шутка в голову пришла? — Пробормотала сонно Анетта. Она явно не выражала недовольства внезапным пробуждением.

— Ну, что-то вроде того. — ответил я за Басила. — Я и вправду не могу понять, что смешного было в моем сравнении.

Анетта явно была удивлена увидеть меня сидящим у неё за спиной. Грустный и спокойный, я свесил ноги и болтал ногами, словно непослушный ребенок, которому неймется, пока его мама разговаривает о чем-то скучном с соседкой. Кажется, я начинаю читать их эмоции прямо сквозь шлем.

— Что ты сделал с Басилом?

— Ничего. Он сидел, вытирал твои слюни, капающие на доспех, а я ему просто рассказывал, что мы с ним не так уж и отличаемся.

— Да я никогда…

— Не было у тебя слюней, всё хорошо. — вмешался Басил. Голос его всё ещё был навеселе, когда он обратился ко мне. — Тебе её лучше не злить. Я не всегда буду рядом, чтобы останавливать Анетту, а из младших по званию её вряд ли кто остановит. И из-за субординации, и из-за её силы. Как-никак, она берсерк.

Услышав знакомую терминологию, я понемногу оживился и перевел взгляд на Анетту. Её броня ничем не выделялась среди других рыцарей, разве что драгоценные камешки на ней были другой формы и цвета, да нагрудник казался криво надетым, словно не прилегал близко к телу. Ничего особенного. Она выглядела, словно её одевала бабушка. Естественно, я тут же открыл рот, чтобы это озвучить:

— Да не кажется она…

— Опасной? Лучше тебе подумать, прежде, чем продолжать. — ответил Басил, всё ещё радостным голосом — Я слишком много раз видел, чем это всё заканчивается.

— Ладно. — ответил я. — В любом случае, я тут слабее каждого, поэтому не мне судить. Но для сравнения, скажите мне вот что: справится Анетта с воином арахнидов один на один?

— Ха, как если бы эти тараканы решили сражаться в открытом бою. — женщина сплюнула, каким-то чудом не зацепив шлем. — Думаю, что я справлюсь с дюжиной, прежде чем умру от ран. Но так силу измерить сложно. Та дылда с хвостом, которая прятала руки… нам потребовалась бы половина лагеря, чтобы её отогнать. Пусть она и мерзкое отродье, но силу её следовало признать.

— Мне говорили, что А среди них сильнейшая, поэтому не удивительно, что ты так думаешь. — ответил я. — Тогда давай вот так. Та девчушка, которая прыгнула между Орландо и мной. Одолела бы её?

— Только вдвоём с Басилом. — ответила Анетта, почему-то стиснув кулаки. — Она дура, явно без опыта, но я едва уследила за ней. А вот Орландо сразу понял, что что-то не так и развернул лезвие боком. Я так понимаю, что она хотела выбить меч из его рук, но ей не хватило сноровки. Она сама нанесла себе ту рану, а Орландо только применил навык, чтобы устоять на ногах.

Чего?! То есть Рами — сильная? Серьезно что ли?!

— А мы точно об одном и том же арахниде говорим? — спросил я с недоверием.

— Ты же ей сам руку приладил на место. — удивлённо ответил Басил. — Там больше никого не было.

Отказываясь признавать свалившуюся на меня истину, я упёрся головой о стальной прут. Рами. Бесполезная Рами, которая практически всё время занималась ерундой и валялась без сознания — на самом деле сильная? Настолько, что для того, чтобы справиться с ней, нужно целых два офицера, сильнее которых только капитан паладинов? Да быть того не может…

* * *

Следом за Анеттой всё больше людей просыпалось, лагерь начал оживать. Люди в броне бегали повсюду, каждый занимаясь своими делами, а я сидел и прокрастинировал, звеня кончиками ногтей по железу, которое тихонько гудело от прикосновения.

Есть два типа безделья: весёлое и вынужденное.

Веселое безделье мы выбираем сами. Это та пора, когда мы не знаем, чем себя занять в перерывах между важными делами. Это день выходного, когда ты можешь не спешить из-за планов, просто стоя посреди комнаты и думая "А что же я хотел сделать на выходных?".

Но моё безделье относилось явно ко второй категории.

Всё, что я мог делать — это смотреть, как люди вокруг меня чем-то занимаются. На первый взгляд, могло показаться, что они занимаются чем-то интересным: у солдат блестели клинки, время от времени волшебные камни мерцали неестественным светом. Даже какой-то маг ходил и буквально раскидывал пламя с кончика пальца в заготовленные заранее кострища перед палатками. Правда делал он это с таким выражением лица, словно всё в его жизни потеряло смысл. Наверняка был отличником в школе магии, а теперь выполняет работу спичечного коробка или зажигалки.

И так было во всём.

Воины точили клинки, прислуга занималась своими делами. За всем блеском и волшебным мерцанием штуковин в их руках я разглядел обычных работяг, занимающихся повседневной рутиной. Только трудятся они не в офисе, как я когда-то, а в поле, занимаясь военными делами.

Как человеку мирному, мне это всё наскучило довольно быстро.

Не поймите меня неправильно: все эти волшебные штуки, вся эта броня и здоровые мечи, красивые флаги и всё такое — это круто. Серьезно, оно мне нравится и ребёнок во мне явно ликовал бы, если бы я смог уговорить мага пожонглировать для меня сгустками пламени. Вот только когда смотришь на всё это сквозь решётку, невольно кажется, что всё это глупости. Какой смысл пялиться на них? Я ещё успею насмотреться на стражу. И на потолок клетки над собой. И на это чуждое мне зелёное небо.

Я лёг на спину и закрыл глаза.

Очередная волна апатии нахлынула на меня. Предоставленный сам себе, я снова начал думать о том, какие лишения меня ждут. С каждой секундой размышлений я придумывал для себя всё более мрачный исход. Печаль обволокла моё сердце. Как мне не грустить, будучи пленником в этой одинокой комнате, откуда я никогда не выйду во внешний мир? Всё кончено. Нужно себе в этом признаться.

* * *

— …лый …аг — послышался знакомый властный мужской голос, полный уверенности. — Эй, Белый Маг! А ну быстро встал на ноги! У меня нет времени с тобой возиться.

Я убрал тыльную сторону руки, которой закрывался от яркого солнца, от лица и слегка приподнял голову, не вставая. У входа в клетку стоял Орландо. За его спиной добрая дюжина рыцарей.

— Чего тебе? — спросил я его. Лучшим способом его задеть будет пренебрежение к его авторитету. — Не видишь, я занят?

— Мне не нужен дар богини, чтобы понять, что ты врёшь. — ответил он, отпирая замок на двери. — Пойдём, пообедаем.

Позади Орландо послышался недовольный ропот. Похоже, не всем его спутникам такое решение пришлось по душе.

— Как бы мне не хотелось есть — ответил я, опуская голову и закрывая лицо рукой. — Мне не нравится идея делить трапезу с тем, кто меня пленил.

— Справедливо. — ответил Орландо.

Я услышал скрежет решетки. Похоже, он решил закрыть меня обратно. Ну и отлично, хотя немного жаль, потому что я и правду голо…

— Но у меня к тебе важный разговор. — проговорил Капитан и мертвой хваткой вцепился в мою ногу. — Поэтому просьба пообедать — это не приглашение. Это приказ.

— Какого черта ты делаешь, ты что совсем ох… — я не успел договорить, как Орландо потянул меня за ногу и выволок наружу из клетки, а затем поймал в падении второй рукой, чтобы я не свалился в грязь. На мгновение мы замерли, как потерявшая равновесие дева и кавалер, который подхватил её за талию под наклоном. Вот только нога моя была всё ещё в одной его руке. Эта дурацкая поза его нисколько не смущала, а вот меня выбила из колеи. — Это всё, конечно, грациозно, но ногу мою можешь отпустить.

Потребовалась пара минут, чтобы я отряхнулся от всей той пыли, которую я собрал с пола клетки, который вытер мною этот злобный коротышка.

Затем конвой рыцарей вокруг меня сомкнулся и меня повели к здоровенной цветастой палатке сквозь лагерь.

— Останьтесь снаружи. — сказал Орландо.

Рыцари выстроились в две шеренги у входа. Внутри были только Орландо и я, что нервировало меня ещё больше.

Я осмотрелся.

В палатке было довольно мало свободного места несмотря на её внушительный размер. Большую часть места занимали разного рода приспособления, стойки для брони и прочие конструкции для хранения военного инвентаря. Я впервые в жизни увидел огромный сундук, которые так красиво стоят в большинстве игр посреди комнаты, заманивая игрока в ловушку. Там явно лежит что-то важное. Кровати не было, но между двух опорных балок свисал широкий гамак, на котором лежала подушка и некое подобие очень плотного одеяла.

А мне, значит, пришлось спать на холоде.

Оставшуюся часть комнаты занимали несколько массивных столов. Один из них был засыпан картами и документами, больше напоминавшими плохо скатанные рулоны обоев, чем свитки, которыми являлись на самом деле.

На втором столе стояло некое подобие самогонного аппарата. Ну, если точнее, это был какое-то подобие колб и пробирок, соединенных грубыми трубками, но первое, что всплыло в моей памяти — это дедушкина самогонная конструкция из трёхлитровых банок и резиновых шлангов с кастрюлями.

Надеюсь, что он хотя бы не в этом мире переродился.

На третьем столе покоились тарелки с красиво выложенными на них странными на вид овощами. Больше всего меня смущали токсично зелёные помидорины в полтора-два раза больше обычного, не говоря уже о другой странной на вид пище. Ужаснее всего было то, что на тарелках не было мяса, но у капитана рыцарей в тарелке было то же самое, так что жаловаться мне не стоило.

Орландо подошёл к краю стола, который явно был высоковат для него, а затем без малейших усилий забрался на такой же слишком высокий для него стул.

Стоит заметить, что большинство людей вокруг действительно были не ниже 190 см ростом, поэтому то, что я был выше обычного человека, позволило мне чувствовать себя чуть менее неполноценным. После того, как Орландо жестом указал мне сесть, я без труда приземлился на резной деревянный стул. Простой, но удобный.

— Слуги! — громко произнёс Орландо и в палатку вошли несколько людей с обреченным и безжизненным взглядом.

Похоже, работать в сфере обслуживания в этом мире — дело неблагодарное. Слуги принесли столовые приборы вдобавок к тому, что уже находилось на столе. Они наполнили бокалы какой-то светло-голубой жидкостью, напоминавшей газировку. Слишком уж много токсичных цветов в Эйрасте. С другой стороны, эти цвета явно подходят хозяйке мира. Пока я думал о том, что мысли про Аврору портят мне аппетит, Орландо бубнил себе под нос какую-то молитву, сложив руки накрест, как если бы он обнимал сам себя за плечи. В полной мере ему не позволяла сделать это не только физиология. Броня сковывала движения и он явно не планировал её снимать. В результате руки лежали не на самом плече, закрывая его, а у основания, накладываясь на то место, где ключица переходит в плечо. Пока я пялился на его обычай, слуги закончили колдовать со столом. На нём появилось несколько бутылок и корзинка с хлебом, а также множество мелких тарелочек с непонятным содержимым. И всё ещё без мяса!

— Как и следовало ожидать от еретика. — это были первые слова, которые произнёс Орландо, как только мы остались наедине. — Ты даже молитву перед едой не прочёл.

— Прости, дружище, но даже из вежливости я этого сделать не мог, просто потому, что не знаю ваших обычаев. — ответил я, глядя в его голубые глаза. — Поэтому несмотря на все старания накрыть красочный стол — я ума не приложу, как, чем и что мне есть. Поэтому я буду очень благодарен, если ты будешь использовать свои челюсти не для того, чтобы оскорблять меня, а для того, чтобы показать на своём примере, как это едят.

Я демонстративно взял в руку здоровую токсичную помидорину и помахал ею в воздухе.

— Да и вообще, как можно питаться одними овощами? Я думал, что Капитан Ордена Паладинов может позволить себе хоть немного мяса.

— Ты его держишь в руке. — ответил Орландо серьезным тоном. Он взял в руки глупую вилку-штопор и нож, а затем насадил помидорину на вилку и аккуратно надрезал овощ. — Вот, смотри.

Сделав ещё несколько надрезов, Орландо раскрыл овощ словно распустившийся цветок и на внутренней стороне действительно были слои отлично пропечённого мяса, которые буквально дымились от жара и источали сочный пряный аромат. Одного запаха хватило, чтобы я сорвался и попробовал повторить за ним. Моя тёплая на ощупь помидорина оказалась точно такой же. Притом внутри она была по-настоящему горячей.

— Это огнецвет. — пояснил Орландо, срезая с одного лепестка кусок мяса. — Его придумал один из алхимиков Королевств давным давно. Не знаю, что он такого сделал, но ему удалось создать растение, которое обладает практически мясной начинкой и при этом внутри него есть природный дар, поддерживающий температуру. В состоянии покоя огнецвет, несмотря на своё название, внутри заморожен. Только, когда ты начинаешь его готовить, он разогревается внутри, а затем сохраняет тепло. Так он получается всегда свежим и его можно хранить очень долго. Это слияние магии и даров природы в одном растении.

Вот это уже настоящее волшебство, а не эти ваши драгоценные камешки и колдун-зажигалка.

Орландо с усмешкой наблюдал за тем, как я осторожно принимаюсь изучать содержимое огнецвета. Если магия в этом мире настолько развита, то меня может ждать ещё много потрясений в каких-нибудь простых, даже бытовых вещах. И действительно, в сердце плода, его плоть была чуть более сухой и обожженной, чем по краям. Но всё это не важно, если вкус окажется плохим, хотя запах явно говорил, что тут я могу не переживать.

Отрезав большой кусок и чудом насадив его на вилку-штопор, я тут же запустил его себе в рот и не смог сдержать стон удовольствия. На вкус это и впрям было мясо. Тёплое, богатое волокнами, похожее на нежную говядину, мышцу которой выварили с любовью до тех пор, пока она не стала легко жеваться. Вкус был немного солоноватым и отдавал тонкой ноткой каких-то трав. Специи подстёгивали мой аппетит ещё больше, из-за чего я тут же принялся отрезать себе следующий кусок.

Время от времени я поглядывал на Орландо и смотрел, как он ест другую пищу, но ничего необычного в ней не было. Похожие на виноград ягоды при небольшом давлении превращались в плотную пасту, создавая некое подобие цветастого фиолетового картофельного пюре. Давить их быстро стало лень, поэтому я просто закидывал их себе в рот вприкуску. Голубая вода оказалось чем-то похожим на дешёвую газировку, но даже этого было достаточно. Я не могу быть привередливым в еде там, где эту еду для меня добывает кто-то другой.

Интересно, а что это за штука, напоминающая черную икру? Возьму-ка пригоршню.

— Я бы на твоём месте попробовал только одну — сказал Орландо, глядя, как я закидываю несколько шариков себе в рот. — Ты либо храбрец, либо действительно не знаешь, что это.

Не успел я переварить его слова, как всё у меня во рту обожгло остротой. Икра, попав на зуб, разлила по всему моему рту ощущение жгучей остроты, похожей на какие-то острые сорта перца. Разумеется, я тут же закашлялся и отчаянно начал пытаться всё запить водой, что не очень-то и помогает при ожоге острой едой.

На этом мой голодный пыл иссяк и я практически потерял интерес к еде, сосредоточившись на мысли о том, стоит ли мне засунуть руку в рот и подержаться за язык, чтобы его исцелить.

— Если честно, у меня был скрытый мотив позвать тебя. — заговорил Орландо. — Тебя в любом случае покормили бы, но у меня есть к тебе личный разговор.

Не нравится мне, куда этот разговор идёт.

— Вчера я поступил неподобающе рыцарю и позволил себе вспылить. — капитан стражи закрыл глаза. — Это непростительно с моей стороны, как лидера. У меня и так есть много других недостатков, за которые меня могут не уважать подчинённые. Поэтому я хочу разобраться с этой темой между нами.

Когда со мной “разобрались” в последний раз, я умер под колёсами грузовика.

— Поэтому я хочу спросить тебя ещё раз. Ты действительно видел богиню Аврору лично? Твой дар лечения у тебя правда от неё?

— Да. — ответил я серьезно, отложив столовые приборы. — Это не ложь. Ты это и сам видишь.

— Да быть того не может! — Орландо ударил кулаком по столу, разметав часть утвари. Под его кулаком осталась внушительная вмятина. Только сейчас я заметил, что ел он всё это время в стальных перчатках, так их и не сняв. — Мне нужно больше смирения, прошу меня извинить.

Орландо встал и начал прохаживаться по комнате. Типичная стадия торга. Рано или поздно, он примет неизбежное, но сейчас он будет искать лазейки, чтобы оправдать всё происходящее. Наблюдая за другими со стороны, ты начинаешь легко замечать такую классификацию.

Хорошо, что со мной ничего подобного не происходит. Я — другой. Я — лучше.

— Наверняка этому есть какое-то объяснение. — продолжил Орландо. — Наша Богиня добрая и заботливая. Зачем ей создавать кого-то вроде тебя, чтобы потом назначить его вселенским злом? Я согласен, что даром исцелять не должен обладать никто, а смерть должна быть однозначной и неизбежной, но тогда зачем…

— Прежде, чем ты выдумаешь себе ответ, который тебя устроит, я скажу тебе прямо. — Вмешался я. — Она мне прямыми словами сказала, что ей скучно. Это одинокая, всеми забытая женщина, которую не навещает даже собственный брат. Ей буквально нечего делать, но характер не позволяет ей просто сидеть на месте, поэтому она делает глупости просто ради того, чтобы увидеть, какой будет результат. По крайней мере, я думаю так.

У Орландо не нашлось мгновенного ответа на мои слова. Он лишь начал яростно на меня таращиться, будто жалея, что только что разделил со мной трапезу, а я лично оскорбил его родителей, как только с едой было покончено. Похоже, что он всё ещё не может принять то, что я считаю свои слова правдой.

— Не рассказывай об этом никому. — ответил он, тяжело вздохнув. — Даже если… если это всё окажется правдой, не смей говорить об этом ни с кем, кроме меня. Я буду судить, чему можно верить. Я буду решать, что с тобой станет в зависимости от твоих ответов.

— Это угроза? — спросил я.

— Дружеский совет. — ответил Орландо и подошёл ко мне поближе. — Поверь мне, в мире есть куда более неприятные рыцари, которые бы не стали с тобой церемониться.

Он окинул взглядом стол, за которым я сидел, явно намекая на всю еду передо мной. Возможно, я должен быть более благодарным ему за всё это.

— Возможно, ты прав. — ответил я. — Ты уже доказал, что ты — не мучитель. Но, видишь ли, в последнее время у меня небольшой… кризис доверия. Сам понимаешь, обстоятельства выдались весьма неудачные. Вот если бы ты меня отпустил, я бы сразу понял, что у тебя добрые намерения…

— Могу только в клетку обратно вернуть, если ты продолжишь думать о побеге. Я таких шуток не потерплю.

— А как о нём не думать? — ответил я. — Любое живое существо стремится на свободу. Ты, может, и не плохой человек, но всё равно обрекаешь меня на заточение.

— Сколько не строй из себя жертву, но и нас-то ты должен понять. Мало того, что ты говоришь, будто наша Богиня не такая, какой мы её знаем, так ещё и ведёшь себя крайне подозрительно. По-хорошему, надо было бы отнять у тебя эту странную одежду, но распознавание показало, что в ней нет ничего необычного.

— Эй, ты меня что, досматривал?!

— Нет, не я, мои разведчики. — спокойно ответил Орландо, как будто это было чем-то обыденным. — И именно поэтому ты такой странный. Ты как открытая книга, словно хочешь, чтобы все видели, кто ты и чем ты являешься.

— Кажется, мне об этом уже говорили. — задумался я. — На самом деле всё просто — я не знаю, как защититься от подобного. Да я даже сейчас не знаю, как твои разведчики меня смогли осмотреть, не трогая!

Орландо замолчал и продолжил на меня пялиться. В его голове шёл трудный мыслительный процесс. Кажется, он всё сильнее и сильнее начинает сомневаться в своём даре видеть ложь. Пользуясь возможностью, я запустил в рот кусочек еды и уставился на него в ответ, медленно прожёвывая. Мне в голову пришла мысль, которая могла обернуться чем-то плохим. Наконец, я проглотил кусок и решился заговорить.

— Ну так, что ты ещё хочешь узнать? — спросил я его. — О ней, наверняка?

— О-о чём ты? — замялся Орландо.

— Да ладно тебе, я же по глазам вижу, что тебя словно снедает любопытство. Я уже рассказал одной девушке из Роя о своём прошлом. Думаю, хуже не будет, если я расскажу и тебе. Но предупреждаю сразу, ты можешь узнать о своей Богине то, чего не хотел бы.

Лицо капитана ордена осталось неподвижным, но глаза его забегали. Нерешительно, он всё же выдавил из себя:

— Рассказывай.

— Ну что ж, начнём с того, что я считаю, что все люди обязаны выкладываться соразмерно своим талантам. Если человек что-то умеет, то это его долг — приносить пользу окружающим…

* * *

Я вкратце пересказал свою жизнь. Похоже, что действительно никакого наказания за это нет. Орландо, как и А, оказался хорошим слушателем. Он время от времени прохаживался по палатке. Несколько раз приказал рыцарям жестом проваливать, когда они по той или иной причине вламывались внутрь к нему с вопросом о дальнейших указаниях. Он серьезно ловил каждое моё слово и взвешивал, словно от мельчайшей детали что-то зависело.

— …И вот, наконец, Аврора не выдержала и бросила меня в шар из чистого пламени, приговаривая, что-то о том, что я смогу сделать этот мир интереснее. Как и следовало ожидать от безответственной женщины, которая ставит свои собственные интересы превыше долга. Потом я очнулся рядом с Ульем, но ты уже ясно дал понять, что дела арахнидов тебя не интересуют, поэтому оставим историю о том, как меня предали жуки, в другой раз.

Орландо едва заметно ухмыльнулся, когда я назвал их жуками. Похоже, что единственный подход, который явно его радует — ксенофобский. Тифа меня только-только отучила от подобного. Неужели, придётся снова переучиваться?

Интересно, как она там? И Рами.

— Твоя история кажется невероятной. — сказал Орландо. — Не думаю, что кто-нибудь поверит тебе полностью в подобное. Лучше тебе никому об этом не рассказывать. Особенно, моим рыцарям. Я ясно выражаюсь?

— Д-да, конечно. Я понял. — отмахнулся я, не сумев скрыть тревоги в голосе. — Но ты-то мне веришь? Получается, что пока что мне верят все двое, которым я об этом рассказал.

— Я всё ещё не хочу тебе верить. И я считаю, что ты сам нарвался на конфликт. Подумать только, сама Богиня предложила тебе провести с ней время, а ты едва ли не плюнул ей в лицо, назвав одинокой женщиной и отказался! Будь на моём месте кто-то более религиозный, тебя бы на месте истязали плетью до тех пор, пока ты не отречешься от своих слов.

Я всё чаще начинаю думать, что он таким образом озвучивает свои желания, но игра в благородство — единственное, что его сдерживает.

— В общем, я надеюсь, что ты понимаешь, что я — жертва обстоятельств. Я не выбирал становиться Белым Магом. Я не выбирал этот мир. Я не выбирал встречу с Авророй и я был бы рад остаться у себя дома и продолжать свою счастливую и долгую жизнь.

— Я так не думаю. — сказал Орландо. В его глазах появился странный блеск, словно он что-то задумал. — Теперь мне ясно, зачем ты здесь. Твоя история печальна, но всё это — следствие твоих собственных ошибок. Теперь я знаю, почему ты отправлен в наш несовершенный мир. Это — твоё наказание. Наказание за то, что ты обвиняешь других в собственных слабостях и недостатках. Ты будешь мучеником, который искупит свои грехи. И для этого Богиня наделила тебя своим даром. Ты — не вселенское зло. Ты — ещё одна заблудшая душа, которую Аврора направила к нам, чтобы мы её исправили. Я возьму на себя эту обязанность.

— Ты всё не так понял… ай… П… прекрати! Ч-что ты…

Как только он это сказал, он стремительно подошёл ко мне и с силой заломил мне руки за спину. Как странно. Я должен был ощутить боль от излома, но она кажется такой далёкой, словно больно было не мне, а кому-то другому в моём теле. Руки обмякли и не слушались, голова начала кружиться.

— Похоже, что яд уже начал действовать. Если бы ты оказался обычным человеком, или хотя бы разделял нашу веру, то я бы дал тебе противоядие после еды. Для того, кто не умеет сопротивляться ядам, ты довольно долго продержался. Возможно, это дар Белого Мага.

Меня терзал только один вопрос:

— З-а… что?

— Теперь тебе придётся довольно долго поспать. Увидимся в моей крепости.

Его слова не сразу стали мне понятны. Я уже чувствовал себя плохо, ощущая, словно мир уходит у меня из-под ног.

Я провёл в этом мире всего ничего, а меня уже дважды чем-то накачали. Чего уж говорить о том, сколько раз я был в отключке и без этого. За всё это я могу винить лишь свою неосторожность. Я сосредоточил все свои силы, чтобы прокричать какое-нибудь ругательство перед тем, как отключиться, но не успел. Мой разум оказался в полной темноте раньше.