Онлайн чтение книги Моногамия и мораль - плод политических интриг Monogamy and morai is the final of political games
Глава 5. Эректусы - первые врачи и портные мира.

Что за страна для путешественника! В любом постоялом дворе приключений не меньше, чем в зачарованном замке, любая трапеза едва ли не колдовство!

Ирвинг Вашингтон.

В этой главе осветится тема зарождения медицины в каменном веке у обезьянолюдей до формирования человека современного типа. Да-да, до человека разумного, Принято считать, что лечение травами и грибами вроде содержащего антибиотики берёзового трутовика, найденного у растиражированного Эци, появилось лишь у неандертальцев и современных людей. Типа более ранние и потому примитивные виды не имели ума до этого додуматься.

Это представление устоявшееся, но неверное, любой исследователь человекообразных обезьян, понгидов - шимпанзе, орангутанов и горилл, - подтвердит это доподлинно. Все популяции шимпанзе и в меньшей степени горилл едят ядовитые для кишечных паразитов растения и учат детвору этому методу профилактики гельминтозов. Собственно, глисты у людей и обезьянолюдей как массовое явление появились из-за вынужденного перехода на питание сырым мясом до освоения открытого огня и нормальной готовки на нём. Период устойчивого питания сырым мясом стал периодом систематических гельминтозов у предка человека. Да и нынешние «моряки», которые едят всё, что плавает, кроме пароходов, - сюда.

Ещё в редколесьях две ноги освободили руки, и обезьянолюдей было даже больше видов, чем понгидов, так и оставшихся в джунглях вплоть до нынешней поры. Питекантропы - это именно обезьянолюди, и вскоре после появления большинство из них более-менее освоились на равнине африканской саванны, не думая поначалу умнеть, ведь проще нарастить мышцы на диете из корней и ягод, как сделали горилла и орангутанг. Самый яркий тому пример такого относительно неразумного обезьяночеловека - парантроп Бойса. Та же, по сути, горилла, но мельче и двуногая.

Тогда один из видов питекантропов, он же человек умелый, хомо хабилис, первый научился откалывать от камней куски. Делали их максимально острыми, что помогло хабилису не только быть главными «гопниками» саванны, отнимающими у других еду и сделавших по итогу кошачьих с гиенами устойчиво стайными животными, но и охотниками на мелких антилоп.

Да-да, до обезьянолюдей хищники в саванной, кроме эфиопского волка и шакалов с гиеновидными собаками не жили стаями, а всегда были злостными одиночками. Куньи, предки гиен, и кошачьи, предки львов особенно злостно воюют между собой и в стаи не собираются ни под каким видом, но угроза постоянного ограбления хабилисами заставила их стать стайными! По уже этой причине стали объединяться и лучше отбиваться от охотников прежде не склонные жить вместе слоны и носороги, даже бегемоты, которые за многие тысячи лет приспособились жить со столь опасными четвероногими и двуногими соседями рядом. Ведь Африка и Азия - единственные два континента Земли со своей пока что не вымершей мегафауной.

В других местах подобных опасных зверей вроде львов и гиен и обезьянолюдьми не было, и, едва человек заселил иные материки, мегафауна, не привыкшая за тысячи лет к такому сонму хищников, в том числе, и двуногих, вымирала за лет сто-триста, не больше.

Хабилисы уничтожили все виды обезьянолюдей, и именно война с ними с последующим поеданием сделала их умнее, ум против силы. Со временем появились более крупные и умные, чем хабилисы, их же потомки. Хомо эректус, он же человек прямоходящий, уничтожил ещё не успевшего развиться до нужного для борьбы с ним уровня интеллекта хабилиса и начав самостоятельно править Африкой.

Огонь, который впервые был освоен для обогрева холодными ночами и готовки мяса с клубнями, первоначально не делал еду вкуснее и питательнее, чем сырая. Скорее. наоборот. Отсутствие адаптации к постоянному - временные перекусы жертвами степных и лесных пожаров не в счёт, это закуска и даже не часть основного меню, - питанию жареным мясом и вообще чем-то жареным нередко вызывали даже боли в животах и слабые отравления по типу «пронесло бедолагу». Однако обугливание мяса из-за отсутствия печей и вертелов, до которых потом додумались лишь люди современного типа и неандертальцы, давало эффект гибели паразитов, а также незначительной детоксикации при питании слабо ядовитыми или не очень питательными ягодами вкупе с мясом.

Таким образом, питавшиеся жареным и запечённым в золе мясом эректусы через несколько поколений уже намного меньше болели паразитами и чувствовали себя лучше закоренелых «сыроедов», распространив новый образ питания на все остальные популяции. Или просто съели их и заняли их место, что куда вероятнее в те суровые века. И ископаемые такой метод использования конкурентов на постоянной основе подтверждают. Большее число калорий - низкокалорийная диета и делает «овец» - развивает мозг, и скоро эректусы додумались до каменных топоров, скребков и копий с приклеенными гуммииарабиком осколками острых камней.

Однако раскопки показывают, что готовкой еды забота о здоровье не ограничивалась у эректусов, а было и лечение инфекций, хоть и примитивное. Молодой Турканский парень и старик без всех зубов - самый показательный пример. Напомню, чем они знамениты: Турканский парень умер от мучившего его месяцы флюса и последовавшего за ним жестокого сепсиса, а потерявший все зубы старый эректус жил совсем беззубым не один год. Его зубные лунки полностью заросли костью, что исключает «случайное выживание». И подобные скелеты не единичны, что исключает единичность таких случаев.

Могут возразить, что у эректусов был очень крепкий иммунитет, что спасло их обоих на такое время. Но привести примеры устойчивого выживания в течение такого же долгого периода у других не менее крепких по иммунитету видов приматов в дикой природе они не могут. Значит, предки человека что-то употребляли обеззараживающее, чем в дикой саванне могут быть лишь смолы и небольшой ряд растений. То есть, навык времён шимпанзе употреблять травы и слабо ядовитые грибы от паразитов эректусами и их предками, австралопитеками и хабилисами, применялся регулярно, что указывает на них всех как на обезьянолюдей, у которых видны зачатки медицины.

Поскольку эректусы распространились по всему миру, то в холодных районах они стопроцентно должны были обуваться и одеваться, для чего без вариантов требуется очистка и обработка шкур и меха, иначе они сгниют прямо на теле, с болезнями у самих эректусов в итоге. И растёртая или даже жёваная паста из трав от паразитов тут с густым дымом - прекрасные средства дезинфекции при отсутствии придуманных уже людьми современными чисто химических методов обработки меха и кожи!

Смола акаций, гуммиарабик, повсеместный в степях и саваннах всех широт Старого Света, которым лечились и угощались из-за сладости сами эректусы, стала первым «клеем» для скрепления шкур для пригодной для носки первой одежды на всей Земле. Кое-где гуммиарабик использовали вместо клея до 20-го века от так называемого Рождества Христова. А в отдалённых районах Азии, Африки и Южной Америки - и сейчас.

Так вот одно цепляется за другое, как единое целое, развивается история и отрасли жизни. Народная медицина помогла развитию портняжного дела. А начал всё огонь, без которого никакая одежда и медицина не спасут в суровые ледниковые столетия.

Со скребками история взяла новый оборот. Шкуры ранее оставались и выбрасывались как несъедобные, к тому же, блохастые. Со временем эректусы стали кочевать туда, где куда холоднее, чем в родной саванне, и стало ясно, что очищенная шкура хорошо греет. Как и огонь, но идти прочь от костров охотиться в холодных равнинах без одежды несладко, и голые охотники бы болели и умирали. Все. Вскоре до эректусов дошло, что шкуры зверей можно носить самим для обогрева своего корпуса, обмотав вокруг себя, а, чтобы они к общему неудобству предсказуемо не сваливались с могучих плеч эректусов-охотников и их следящих за огнём баб, можно сцеплять их между собой.

Самый простой и очевидный способ это сделать - сцепить между собой липкой, до того момента не находившей непищевого применения акациевой смолой, гуммиарабиком. Она и сейчас она по силе равна хорошему клею, который активно применяется в текстиле. Первыми до этого, очевидно, иначе бы вымерли от холода вне родовых огней, дошли своим умом эректусы.

Дело в том, что при упоминании одежды первобытного человека брезгливо бросается, что они были босыми и кутались в шкуры, и всё. А эректусы и гейдельбергские люди, их прямые потомки и предки неандертальцев с людьми нынешней поры, и вовсе ходили совсем голыми в фильмах. Но этот не имеющий с реальной жизнью ничего общего миф порождён, как ни странно, фентэзийным образом Конана-Варвара и ему подобных в меховых трусах, а также обликом живущих в тропиках дикарей, что бездумно переносится без понимания деталей на первобытность. Ещё один пример левополушарного мышления «образованных масс». Правда, в книгах Конан почти всегда был одет по местной военной моде, а с голым торсом бывал относительно редко.

Не знающая этого необразованная во всех естественных науках левополушарная интеллигенция вдохновилась именно этим образом с эротических картинок, скопированным уже с берроузовского лорда Джона Клейтона, он же воспитанный гориллами Тарзан. Интеллигенты не пробовали ходить так в холод, иначе бы сразу поняли, что и как. Точнее, поняли и в холод одеваются-обуваются потеплее. Носа лишний раз не высунут на улицу!

К слову, тут можно сказать, что есть статус высокий по поведению, а есть искусственно завышенный. Когда какой-то богатенький на всех орёт, унижает, бьёт и убивает просто так, это - не высокий, а искусственно завышенный статус. Безбородый чмошник при власти, вахтёр по натуре, дорвавшийся таки до власти. Как и все низкоранговые, безбородые,  чмошники, он на деле - мелкий садист, до энкопреза боящийся любой чужой инициативы, которую он воспринимает как вызов его исходно шаткому положению в верхах. Благодарность - не его конёк. Все, кто ему реально помог, подло устраняются им с жестокостью при первом же случае, а он заквакает на весь мир, что он сам всего добился. Все, кто ему реально помогал, выставятся им врагами и помехой, а он, ор-р-рёл такой, что в анфас, что в профиль, не струсил и всё равно всего добился. Чужие подвиги присвоить ему также не брезгливо, как нет брезгливости у безбородых вообще, а самих этих героев - см. выше. Независимых он вообще ненавидит зоологически и натравливает на них всех, кого может. Левополушарное мышление не даёт чмошнику при власти понять, что безынициативный и ничего не делающий в страхе огрести от него за это коллектив беспомощен перед любыми внешними и внутренними угрозами, его легко захватить. Потому как для истинно высоко рангового любой дешёвый понт и унижение других противны, а личная инициатива членом его сообщества - доказательство, что вокруг достойные граждане. 

Раньше такое поведение не позволяло его носителям выжить, а современное общество - позволяет. Они, как сорняк, числом давят остальных. Только поле, заросшее сорняками, быстро гибнет. Но левополушарные не думают об этом, как и об отдалённом будущем вообще, только своя хата с краю.

Неандертальцы и сапиенсы, а также люди гейдельбергского вида при попадании в сезонные и субарктические и арктические регионы, значительно поумнев от суровости условий, вынужденно начали шить все элементы одежды и обуви для скрепления элементов из более плотной шкуры северной фауны, из которой делали одежду, закрывающую всё тело. Но смола и в эту пору была очень популярна в применении для изоляции тела от дующих под одежду ветров. Как и сумки из того же материала с поясами и шапками, столь необходимыми для жизни в холоде бывшему тропическому виду.

Потерявшему весь свой основной мех, к тому же. Одежда сделала непригодный вне тропиков, похожий на свиную щетину, мех ненужным. И одетые-обутые эректусы, в суровых условиях поумневшие, отчасти вернулись из ледяной на тот момент Азии в свою прародину Африку. Там они, захватывая свои бывшие владения, истребили всех «отставших» от них по развитию обезьянолюдей, оставив мир уже себе.

И это повторили не один раз уже люди современного типа, придя с севера Африки, тогда ещё ледникового, и выбили всех «волосатых людей», а потом писали легенды о борьбе с «демонами, «гоблинами», и так далее.