Онлайн чтение книги Магический гербарий Magical herbarium
Глава6

Они провели в больнице всю ночь. Когда Люси привезли, дежурный врач ничего не смог добавить к словам парамедиков. Все то же «состояние стабильно» за которым пряталось «я не знаю, что с этим ребенком». Мириам и Руперт сидели в приемном покое и ждали прихода другого врача. Они молчали, иногда обмениваясь тревожными взглядами. А в соседней комнате на одной из кушеток лежала маленькая ведьма, обклеенная датчиками. Ещё через полчаса медики, посовещавшись, решили взять у девочки несколько анализов и оставить её под наблюдением в больнице до получения результатов. Люситу Гринхилл отвезли в палату, и персонал больницы смог вернутся к пациентам с гриппом или ссадинами на голове: к тем, с кем они знали, что делать и кому могли помочь.

Руперт сходил за дополнительной табуреткой. Вернувшись в палату, он увидел Мири, сверлившую взглядом монитор с отображением сердцебиения.

- Руперт, это вы? – она не обернулась.

- Я – мужчина поставил табуретку и сел рядом с Мириам.

- Можете рассказать мне о ней? – теперь девочка смотрела на свои колени и вертела в руках шапочку из зеленой шерсти, - Я не думала, что хорошо её знаю, но… Кажется, я не знаю о Люси больше, чем думала.

И они говорили, шепотом, чтобы сохранить их общую чужую тайну. Руперт рассказал все, что знал о волшебниках вообще и о Сите в частности. Он устал хранить эти странные невнятные секреты, ему уже давно хотелось кому-то рассказать, что этот мир был сложнее чем он думал. Чем все думали. Поделиться чудом, свидетелем которого он случайно стал. Но брат о магии упрямо молчал, а для семьи его жены она не была чем-то особенным. Просто ремесло, привычная секретность: «не о чем здесь говорить». Неужели они правда так считали? Сита, правда, отвечала на все его вопросы, но кто бы ответил ему, как воспитывать ведьм? Анжи говорила, что разницы нет, однако, пусть и глупо не соглашаться в этом вопросе с матерью, Руперт не считал племяшку обычным ребенком. И теперь он нашел того, кто согласился с ним. Для Мири магия тоже была чудом, она тоже хотела знать больше и заметила странности Ситы, не зная, что та волшебница. Они оба переживали за малышку. И говорили…

- Так значит, она весь год не увидится с родителями? Странные у них традиции. Я думаю, я бы не смогла отправить ребенка в другой город.

- По мне так тоже жуть. Но она сама решила поехать, родители не хотели её отпускать…

Примерно через 20 минут Мири перестала рассматривать таинственную точку в нижнем углу комнаты и подняла взгляд на Руперта. Еще через полтора часа Руперт принес два стаканчика кофе из автомата…

- …в общем, я не знаю, что делать. Сита захочет остаться у меня. Кто знает, почему, однако она уверена, что год, проведенный вдали от дома, важен для её обучения. Но не думаю, что я справлюсь. Я не знаю, как вести себя с ней: что она знает, а что нет? Что её смешит, а что злит? Когда ей нужна моя помощь? – Он ненадолго замолчал, потом почесал в затылке левой рукой. – Хех… Думаю я просто боюсь этой ответственности…

Кофе уже почти остыл, когда Мири, наконец, приняла угощение. Вскоре их попытались выгнать из палаты и отправить по домам, но Руперт наотрез отказался уходить: «Я должен остаться по крайней мере до тех пор, пока вы не поставите моей племяннице диагноз», а девушка спряталась за ширмой и в результате осталась тоже, очередной раз отказавшись от предложения Руперта посадить её на такси до дома. Больница устраивалась на ночь, почти все работники разошлись по домам. В палате потушили свет, и теперь все освещение составляли крошечные лампочки медицинского оборудования, холодные заоконные лучи луны и слабое свечение экрана: «её сердце бьется, она просто спит». В тишине двое людей продолжали шепотом говорить друг с другом…

- …Если вы позволите, я бы хотела помочь вам присматривать за Люси. Я могла бы иногда навещать её на выходных, а ещё, я бы хотела попробовать заинтересовать её чем-нибудь, кроме учебы, будет здорово, если получится.

- Хорошая идея. Я мог бы сводить её в музей или… Как ты думаешь, Сите… Люси понравится в редакции туристического журнала? А? Тебе это интересно? Да ладно, не стесняйся, ты тоже идешь с нами…

Так хорошо в такие моменты строить планы, говорить о будущем, ведь это позволяет отрешится от настоящего, поверить, что воображаемый счастливый исход является единственно возможным. Когда ты уже сделал все возможное, это неплохой способ хотя бы частично унять тревогу, пусть люди зачастую прибегают к нему неосознанно. Ведь так?

Когда Люсита открыла глаза, вокруг было темно. Голова была очень тяжелой и больше всего хотелось снова уснуть, но девочка с трудом села в кровати и осмотрелась. Толстое тяжелое одеяло, кровать на колесиках… Так, что это за провода? Компьютер над кроватью отображает ритм сердцебиения. Значит, больница. У стены два табурета, а на них спят люди. Дядя Руперт и Мири. Почему она здесь? Почему дядя не отправит её домой? Мама и дедушка уже обо всем знают? Они едут сюда?

Ведьмочка нашарила на полу свои школьные туфли и влезла в них босыми ногами. Тихонько подойдя к спящим (и до максимума натянув все дурацкие веревки, которыми её обклеили), она прошептала сонное заклинание. Спите, не просыпайтесь пока, вы и так слишком нервничали из-за меня. Люси поискала в дядиной сумке мобильный телефон. Нету. А в карманах куртки? Вот он. Пять часов тринадцать минут, повезло, что пароля нет. Так и есть, дядя звонил папе, а потом ему звонили дедушка и мама. Значит, первым делом отправить сообщение маме: «Сита в порядке, её жизнь вне опасности, не могу сейчас говорить, подробности утром.» Но дядя связался бы с папой, ведь это его брат… Нужен менее формальный текст, может быть: «Джей, врачи сказали, что Сита будет в порядке, не могу говорить, позвоню утром.» Вот так, хорошо, что она слышала, как Руперт называет папу по телефону. Теперь… у дяди в сумке был блокнот. Чтобы не смотреть чужие записи, Люси не глядя вырвала листик из конца блокнота: «Дядя, я в порядке, но мне нужно еще поспать. Прости, что пришлось ехать в больницу. Прости, что напугала. Я буду в порядке…».

Последние слова вышли кривыми и неаккуратными. Люси чувствовала, что скоро она снова отключится. Поэтому, вместо того, чтобы написать Мири отдельную записку, ведьмочка просто приписала «Мири,» в начале первой и оставила листочек на тумбочке. Из последних сил она зачем-то накрыла дядю и Мириам своим одеялом (пожалуй, только заколдованный человек мог при этом не проснуться) и рухнула обратно на простыни.

Утром Руперт отвез Мири домой: «Мы знаем, что она приходила в сознание, что уже неплохо. Я вернусь в больницу и сразу дам тебе знать, когда племяшка снова проснется. Неприятности неприятностями, а школа школой. Пошли скорее, тебе ведь еще книжки какие-нибудь собирать небось…». Светало, небо было расцвечено мазками перистых облаков, работники утренней смены открывали уличные кафе и магазинчики. По дороге девочка думала, что она впервые не сделала домашнюю работу, более того, она даже не вспомнила о ней. И она впервые ночевала вне дома…

- Приехали. Здесь, верно? Хочешь, я зайду с тобой и извинюсь перед твоими родителями? – Руперт почесал в затылке, - Или так будет только хуже? ...

- Не надо, - Мириам почти смеялась, - мама ложится рано и встает не раньше десяти, - она не заметит, что меня не было. Все, что мне грозит, это стандартное нравоучение.

Улыбка Мири стала грустной и взгляд опустился куда-то вправо. Потом девушка подняла глаза и махнула Руперту на прощание:

- Пока. Пишите мне, я передам справку мисс Хаттер и узнаю, что было в классе. Увидимся после уроков.

***

В следующий раз Люси проснулась около полудня. Одеяло снова было на ней, высоко в небе стояло солнце, самое прекрасное, что спать Люсита больше не хотела. Совсем. Дядя сидел рядом, на табуретке. На коленях он пристроил ноутбук и очень быстро стучал по клавишам. Девочка села на кровати.

- Доброе утро. Я…

Руперт резко поднял голову, чуть не уронив при этом компьютер. Он подхватился с табурета и, пристроив на нем компьютер, кинулся к Люси.

- Слава богу, ты в порядке, - он обнял племянницу, упав на колени у кровати, - блин, как я испугался…

Руки девочки были прижаты к туловищу, и она беспомощно сидела, неподвижная, как фигурка из хрупкого белого фарфора. Она не видела лица Руперта, однако почувствовала горячую каплю, упавшую на её плечо. Родители не обнимали её уже давным-давно и только дядя почему-то продолжал это делать время от времени.

- Что я должна сказать?

- Ты о чем? – он немного отстранился и посмотрел Люси в лицо.

- Чтобы тебя утешить. Я не умею утешать людей словами. Но если меня отпустят домой, я могу приготовить для тебя успокаивающий чай…

Девочка была сама серьезность. Руперт расхохотался и вытер слезы рукой:

- Этого вполне достаточно. Мне не нужен чай, спасибо. Как ты себя чувствуешь? Ты уже в порядке, или тебе нужны какие-то зелья?

- Я не уверена. Думаю, что все в норме, но проведу пару проверок, когда придем домой. Наверное, несмотря на то, что я уже проснулась, меня так просто не выпустят, да? Я раньше не бывала в больницах.

- Да, они, скорее всего, снова попытаются разобраться, что с тобой случилось. Что я, кстати, тоже хочу узнать. Ты можешь мне объяснить?

- Да, разумеется, насколько я сама понимаю. Но давай немного потом. А то я очнулась. Это значит, что надо позвать врача. Обычные люди бы сразу позвали врача, а не болтали бы между собой… Правильно?

- Хорошо, сейчас я кого-нибудь позову, - он поднялся с пола, опираясь рукой о кровать, - Удивительно все-таки, как вы всегда помните о конспирации, ты и твоя мама… Но объяснений я все равно жду.

- Конечно, я же пообещала.

И взгляд ребенка был кристально честен. Руперт пошел в сторону ресепшена. Интересно, его племянница самый странный ребенок в мире или все же нет. И эти сообщения, отправленные посреди ночи с его телефона, записка с извинениями. «Что я должна сказать?» Её лицо ничего не выражает, но она по-своему беспокоится о других. Только временами причины её поступков трудно понять. Странный, хороший ребенок. Руперт уже решил, что разрешит ей остаться.

Всевозможные обследование и проверки длились весь день. А часов в пять, когда ведьмочку наконец выписали, так и не поставив диагноз, пришла Мириам с домашней работой для Люси, в руках она несла пакет яблок и термос с чаем. Они встретились у входа в отделение.

- Здравствуйте, Руперт. Привет, Люси. Тебе сегодня получше?

- Да. Все уже хорошо, просто переутомилась. Меня уже отпустили. Прости за беспокойство.

- Ничего, ты же не виновата, что плохо себя чувствовала... Правда, мне кажется, что зря ты пила ту красную гадость…

Люсита окаменела. Не может быть. Этого просто не может быть. Мири знает? Как? Рылась в рюкзаке, пока кто-то валялся в обмороке. Может быть, она думает, что это такие лекарства? Если да, что все еще ничего. Но если нет, дедушка не просто заберет её домой, он её четвертует. И будет прав. Лицо девочки при этом оставалось совершенно непроницаемым, но Руперт все же решил вмешаться, мысленно отвесив себе подзатыльник, за то, что не предупредил племяшку вовремя:

- Так, девочки, давайте оставим эти придворные расшаркивания на потом. Кто как, а вот я терпеть не могу больницы, так что раз С... Люси выписали, пора нам отсюда валить. Пойдем, пойдем. – Он слегка подтолкнул обеих в сторону парковки. – Для того, чтобы слопать эти яблоки, можно найти местечко поприятней, и для объяснений тоже. Мири, поедешь к нам в гости?

- Эм… Ладно. Спасибо за приглашение. – она выглядела несколько растерянной, неосознанным привычным жестом она пониже натянула шапочку, - Только ненадолго. Мне лучше быть дома к восьми.

- Хорошо, значит запирать тебя в подвале не будем. – Руперт открыл свою бутылочно-зеленую машину, и та тихонько бибикнула, - садитесь, леди. Одна проблема, есть дома нечего, давайте заедем в заячью пекарню по дороге.

- Заячью? – Все уже сели в машину и теперь Люси перегнулась вперед, чтобы задать вопрос.

- А, ну они называются «Bunny bun». У них вкусные плюшки и хлеб тоже, а еще они делают торты со странными дизайнами: я как-то видел в витрине торт, украшенный ядовитым плющом, какими-то светлыми грибами и папоротником. Не знаю из чего они это делают, но выглядело натурально…

***

Было много вопросов, ответов и чая (правда, Руперт своим привычкам не изменил и предпочел черный кофе). Компания вошла в дом на закате; когда они сели на кухне, Люси поставила чайник, а Руперт, при содействии Мириам, надергал из-за окна смородины, возможно, последней в этом году. Им было неловко расспрашивать маленькую ведьму о произошедшем, а ей, как обычно, было все равно. Девочка знала, что поступила глупо, сожалела, что из-за её неосторожности Мири узнала больше, чем следует и беспокоилась, что дядя отправит её домой, однако это не мешало ей говорить. Глядя в одну точку на дне своей кружки, Люси старалась подробно все объяснить: почему и как она сварила «Гранатовое бдение» и что вышло потом, правда кое-чего девочка и сама не понимала:

- Я не уверена, почему так вышло. Обычно я использую мамины тетради. Рецепты в них надежные и проверенные, но все это только лекарства. Мама не способна к другой магии, дедушка использовал ментальную магию однажды, и это навредило его здоровью. А у меня есть и другие способности: телекинез, например, и некоторые другие. Поэтому мне с собой выдали записи моей прабабушки – матери дедушки. Я не была с ней знакома, но мама говорила, что она была сильной волшебницей, и ещё она владела разными видами магии. – Люси отхлебнула из кружки – ей достался чай, принесенный Мири, с клубничным вкусом, и посмотрела на собеседников, чтобы убедится, что они не потеряли нить изложения. – Так что, по её книгам я должна сама научится тому, чему меня не может научить дедушка. Рецепт «гранатового бдения» я нашла в одной из этих книг, но видимо, рецепт оказался неверным. Может быть, прабабушка узнала его от другого волшебника не успела проверить, а может быть, это я ошиблась где-то и приготовила его неправильно. Ещё возможно, что его нельзя употреблять регулярно. – Девочка старательно перечисляла все варианты. - В любом случае, в своих записях я отмечу зелье как небезопасное и больше не буду его готовить. Оно вызывает странные зрительные и обонятельные галлюцинации, - задумавшись, она не обратила внимания на то, что её рассуждения несколько шокировали Руперта и Мириам. Для неё не было ничего странного в том, чтобы подобным образом анализировать свое состояние. Ей не было страшно, не было стыдно за совершенный промах. Даже неудачный эксперимент предоставляет много полезной информации. Визит в больницу вовсе не повод относиться к этому случаю по-другому, - я не уверена в том, как именно действует это снадобье. Возможно, это покажется странным, но так бывает часто. Маги используют чужие рецепты и заклинания, не всегда понимая, как те работают. Так что не думаю, что смогу рассказать больше.

Дядя выглядел изрядно ошарашенным. Он только покачал головой и запил информацию кофе: «Ну и ну…». А Мири довольно неожиданно, похоже в том числе похоже и для самой себя, выпалила:

- Очень интересно. Но очень жутко.

Руперт рассмеялся: «Жутко интересно, подходящее определение, поддерживаю». Мири покраснела и уткнулась в кружку, предоставив всем наблюдать ажурную вязку своей шапки вместо лица. А Люси в растерянности думала, отчего этим двоим интересно то, что их пугает и что должно быть им чуждо.

Мири вызвалась мыть посуду, несмотря на протесты Руперта. Они болтали о литературе, а потом о путешествиях (он объездил пол мира - она только читала о далеких краях), пока дядя убирал со стола, а Мириам расставляла вымытое в сушилке. Девушка похвалила дизайн кухни, но получив разрешение осмотреть её получше, не выдержала и высказала Руперту, что не дело кормить ребенка едой на вынос и что в холодильнике должны быть фрукты и овощи, из которых, на данный момент, наблюдались только принесенные ей зеленые яблоки. Люси тихо наблюдала за ними. Она думала, что дядя разозлится (так бы несомненно поступил папа), пусть Мири и права, но он только смутился и смеясь сказал, что лучше питаться фастфудом, чем горелой яичницей и бутербродами, а на большее он вряд ли способен. Мири удивилась (Люсита, впрочем, тоже, она не знала, что бывают взрослые, которые не умеют таких простых вещей) и пообещала на следующий день прийти с продуктами. Руперт стал возражать, а потом они снова засмеялись. Маленькая молчаливая зрительница не знала, чему они радуются, но была рада тому, что они счастливы.