Онлайн чтение книги Гвардия Хаоса Guard of Chaos
Глава 39. Рыцари Дома Лэйт

Ранмаро легко нашел Викторию в темной лесной чаще, но не спешил догнать ее. Его сестра, погруженная в свои мысли, при свете одних только Луны и звезд собирала сухой хворост, и ему не хотелось нарушать ее тихую сосредоточенность на деле... слишком скучным способом. Они оба хорошо видели в темноте, но она все еще не заметила его, и парень решил этим воспользоваться.

Ему подчинялся воздух. Конечно, до уровня Дженази еще очень далеко и он не сможет сжать газ до плотности бетона или разредить его до состояния вакуума, но удивить такой мистической способностью можно и иначе. Например, если знать, что звук – это колебательные движения среды. Если вещество не колеблется, то и звука нет. И Ранмаро мог провернуть такой трюк с воздухом.

Очень осторожно он подкрался к Виктории со спины, заглушая треск сухих веточек и шорох опавшей листвы под ногами. Приблизившись на расстояние вытянутой руки и убедившись, что остался незамеченным, он дотронулся до ее плеча, резко присел и низким кувырком ушел в сторону, стремясь оказаться как можно дальше от эпицентра бури.

Ранмаро понимал, что Валерия сделала многое для того, чтобы они не стали высококлассными бойцами, способными изменить соотношение сил между Вердиро, Судо и Дакиэрро, и не влезли в более чем вековое противостояние бывших Гвардейцев. Но кое-какие основы она им в головы вбила. Например, никогда не застывать от неожиданности, когда кто-то бесшумный в густом темном лесу хлопает их по плечу. Ранмаро научился в подобных случаях мгновенно разрывать дистанцию между собой и тем, что застало его врасплох, будь то человек или неведомое чудище. А вот Виктория могла запросто нанести превентивный удар, чтоб неповадно было подкрадываться.

Так она поступила и сейчас. Резко развернувшись, девушка швырнула охапку сучьев в предполагаемого шутника и не обнаружив перед собой оного, но точно зная о его присутствии, ударила по площади вокруг себя, замораживая землю и воздух в радиусе трех метров. Ранмаро был достаточно быстр, так что досталось только его кроссовку. Пальцы на ноге слегка подмерзли, и в ответ он толкнул Викторию направленным воздушным потоком.

Девушка отступила на несколько шагов – Ранмаро бил далеко не в полную силу – и выбросила в его сторону правую руку. Что-то небольшое, холодное и твердое стукнуло его прямо в лоб, «выключив» на пару секунд свет.

– Ого, – произнес парень, возвращая тело в состояние равновесия и нащупывая рукой будущую здоровенную шишку. – Я же пошутить просто хотел.

– Ха-ха, – ответила Виктория, выравнивая учащенное дыхание. – Тебе повезло, что я догадалась, кто со мной играть вздумал. Могла бы и что-нибудь острое бросить. Кретин...

Ранмаро в ответ только беспечно улыбнулся, ничем не выдавая запоздалое осознание возможного исхода своей шалости. Действительно, сестра могла попасть не в лоб, а в глаз, и не ледяным шариком, а сосулькой с твердым, как у шила, острием.

По телу прошла нервная дрожь.

– Извини... – он сразу подумал о том, каково сейчас Виктории, которая представила, как могла запросто убить придурошного братца. – Я думал, что смогу от всего увернуться.

– Дурак, – она снова обозвала его, но уже просто по инерции. Ее злость улетучилась, оставив после себя странную печаль. Махнув на Ранмаро рукой, она вернулась к прерванному им занятию. Парень без лишних слов принялся ей помогать.

– Мы совсем слабые, да? – спросила она у него внезапно.

– Да, – без раздумий ответил Ранмаро.

– Я не осознавала этого до тех пор, пока позавчера мы не встретились с отц... с Ичиро, – сердито поправила себя Виктория.

Ранмаро решил промолчать о том, что свою слабость он понял во время активного знакомства с Дженази днем ранее.

– Если подумать, то все эти годы мы были словно золотые рыбки в аквариуме – тихом и безопасном. Волнения иногда случались, но в них не было ничего такого, с чем мы не могли бы справиться. Фламби был нашей территорией. А сейчас аквариум вылили в океан... Скажи, тебе страшно?

Ранмаро задумался.

– Сейчас, когда ты об этом сказала... Да, если подумать, это должно быть страшно, – интонация его голоса утверждала обратное. – Без дяди мы будем совершенно беспомощны, напади на нас «Стая» или «Рассвет». Но ведь для нас теперь нет безопасных мест, не так ли? Мы своими глазами убедились, насколько Ичиро силен, и если рядом не будет дяди, Белгорро или Кенсэя, нас захватят и отправят на Судо.

– Ты так спокойно об этом рассуждаешь, – нахмурилась его сестра. – Словно тебе на самом деле все равно.

– Мне не все равно, – спокойно покачал головой Ранмаро. – Я не хочу, чтобы меня брали в плен и отправляли куда-либо против моей воли.

– Даже если это будет дом Ришари? – Виктория знала, что прямо сейчас начнет жалеть о своей резкости с братом, но не могла остановиться.

Ранмаро молча нагнулся за очередной сухой веткой. Рассмотрел ее внимательнее и выбросил. Потом за ней последовал и остальной уже собранный им запас дров.

– Это все не то, они за час сгорят и нам придется снова сюда идти, – объяснил он Виктории. – Нужно найти нормальное бревно.

Виктория осознавала, что затрагивает совсем не ту тему, на которую Ранмаро готов говорить откровенно, но внезапно поняла, что должна добиться от него ответа.

– Что ты будешь делать, когда встретишься с матерью?

Ранмаро вздохнул, понимая, что сестра уже не отстанет. Подумал еще о том, что раньше она вообще мало интересовалась тем, что на самом деле у него на душе – по той простой причине, что была на все сто процентов уверена, что знает его как саму себя. Считала, что ему все нипочем и он ни о чем не волнуется всерьез.

В принципе, если подумать, то она совершенно права.

– Я не знаю, – честно ответил Ранмаро и улыбнулся. – Совсем не представляю, что буду делать, когда увижу ее. Наверное, все же разозлюсь, хотя сейчас на нее сердиться у меня не получается. Даже если она убила отца. Я ведь все равно ничего не могу с этим поделать, ведь она так далеко. Не хочу даже думать об этом.

Его ответ получился очень простым и легким, но горло Виктории сжал болезненных спазм. Сдавило ребра, она не могла сделать нормальный вдох.

– Но как все-таки здорово, что дядя теперь с нами, – продолжил он после небольшой паузы. – По-крайней мере теперь я могу быть уверен, что все будет хорошо.

«Как же ты жил раньше, уверенный, что в будущем тебя ждет Тьма по имени Ришари? – подумалось Виктории. – Как ты мог так легко улыбаться, никогда не забывая об обстоятельствах своего рождения? И как я не смогла заметить все это раньше?»

– Ты так в него веришь? – спросила она вслух.

– Да. Он же легенда, верно? Помнишь, что говорил Белгорро? «Если бы Дженази не пропал, ничего этого бы не было. Все было бы как надо».

«Нет, все не так, – мысленно возразила себе же девушка. – Я всегда знала, какую боль Ран скрывает в своем сердце. Просто ничего не могла с этим поделать и решила больше не замечать ее. Заставила себя видеть его таким, каким он хотел выглядеть в моих глазах – веселым и беззаботным. Я так долго подыгрывала ему, что сама в это поверила».

– Белгорро мастер выдавать шутки вроде этой, – возразила она брату.

«С нами все время было что-то не так. Как бы мама не старалась, но она не могла смягчить, сгладить все кошмары из своих рассказов о прошлом. С малых лет мы чувствуем этот ужас неизбежного будущего – встречу с Гвардией Хаоса. Мы росли, постоянно помня о жутком океане за стеклом нашего аквариума. В страхе. И отказывались признавать это».

– Но ведь он оказался совершенно прав! – воскликнул Ранмаро. – Дядя очень силен, даже умеет вытягивать людей с того света.

«Так не может дальше продолжаться».

– Ран, – Виктория подняла глаза к ночному небу, усеянному бесчисленными яркими звездами. – Мы должны измениться.

Сначала Ранмаро оказался сбит с толку неожиданной фразой сестры, но потом внимательнее присмотрелся к ее серебряному силуэту в свете ночного неба и вспомнил, что кто как не он должен лучше всего понимать ее. Даже без слов. И сказать то, что ей нужно услышать.

– Ты должна измениться, – весело и в то же время серьезно ответил он. – Я себя полностью устраиваю. А вот ты забиваешь свою голову совсем уже глупыми вещами. Дядя ведь уже сказал тебе: «Смешно забивать себе голову проблемами, которые решаются без особого труда».

– Я посмотрю, как ты решишь проблему разницы в силе между нами и Ичиро...

Вместо ответа Ранмаро направил ладонь на обнаруженное им полностью сухое дерево и высвободил импульс мистической энергии. Предельно сжатый сгусток воздуха ударил в центр ствола и расколол его на части.

– Дядя научит нас, как стать сильнее, – ответил он, когда стих шум, поднятый упавшим деревом. – Нам ведь даже не нужно ждать, пока он решит рассказать нам что-то ценное. Достаточно просто наблюдать за ним.

***

Расколов ствол на удобные для переноски куски, Ранмаро и Виктория двинулись обратно, нагруженные дровами сверх меры. В темноте по лесу с таким грузом идти было неудобно, но девушка взяла решение этой проблемы на себя.

«Наблюдать за дядей, значит,» – она подумала о том, что для того, чтобы раздвинуть озеро, он должен был чувствовать его до самого дна. И мог проделать это с закрытыми глазами. И попробовала ощутить, как и Дженази, окружающую ее воду. К ее удивлению, сначала она обнаружила само озеро – сотни тонн воды, к которым тянулся ее внутренний источник мистической способности. Потом – нечто вроде подземного ручья под ногами. Затем на фоне бесчисленных токов воды внутри окружающих ее деревьев ощутила присутствие Ранмаро. Мысленно отмахнувшись от его образа, сосредоточилась на том, чтобы детализировать получаемые ощущения от содержащейся в растениях воды. Прочувствовала каждый ствол дерева, каждый корень под ногами и, что наиболее важно, каждую ветку на пути. Если их заморозить, они станут только прочнее, а вот если просто вытянуть из них жидкость, рассыпятся под собственной тяжестью.

Не трогая сами деревья, Виктория уничтожала всю зеленую поросль и ветки на своем пути, прокладывая к озеру полноценную тропу. Открывшаяся возможность бросала в дрожь в первую очередь саму девушку.

«Это ведь на самом деле... противоестественно. Зачем вообще нужны такие мистические способности?»

***

По возвращению они обнаружили сидящих вокруг костра Дженази, Просперо и Юрику с пустыми мисками в руках и немым укором в глазах в адрес задержавшихся дроводобытчиков. Ранмаро стало неловко за то, что они заставили голодных спутников ждать, чтобы приступить к ужину всем вместе, а вот Виктории было не до этого – она обнаружила безвозвратно потерянную палатку. Точнее, то, что от нее осталось.

– Что случилось? – с подозрением спросила она, сразу заподозрив в происшествии Дженази.

– Я... случайно, – к ее удивлению, на вопрос ответила Юрика, которая старалась не встречаться с ней взглядом.

– Наверное, это будет весьма занимательная история, – произнесла мрачная Виктория. У них осталась одна палатка – трехместная, предназначенная для мужской части группы.

***

Поужинав и выслушав историю Юрики, отряд занялся решением вставшей перед ними бытовой проблемы. Ночевать в палатке не хотелось уже никому – Дженази не собирался изначально, Просперо и Ранмаро было неудобно перед девушками, Юрика боялась ложиться спать рядом с кем-либо из-за возможности возвращения Ириссы, а Виктория не хотела занимать палатку одна. В итоге было решено ее свернуть и ночевать в спальниках прямо на траве, доверив защиту от ветра и внезапных осадков кронам ив.

Дежурить у костра остался Дженази. Ему было о чем подумать и что вспомнить. Сначала Кенсэй, потом рассказ Юрики о Хоро и Маламуте – ему невероятно повезло, что племянница ничего не успела им о себе рассказать. Эти двое получили свои имена от Саи и верно служат ей, помогая сестре выследить его. Однажды им это почти удалось, и он только чудом избежал нежелательной встречи. Так как таг'ары за пределами Волчьей Зимы так же сильны, как и г'ата, Дженази пришлось бы на время покинуть племянников, чтобы сбросить подобный хвост, а он чувствовал, что этого делать ни в коем случае нельзя. Что-то приближалось. Что-то злое и опасное.

Мысли Дженази вернулись к Кенсэю. Он был рад встретить своего бывшего учителя, но радость эта была почти незаметна на фоне других, более сильных эмоций. Например, гнева. Сто пятнадцать лет назад он не был готов высказать Акаяме все то, что терзало его сердце и душу. «Виновен!» – Дженази хотел крикнуть это ему в лицо, но сдерживал себя. Сдержал и сегодня. Он не знал, следует ли ему так поступить, или оставить Кенсэя в неведении, чтобы оставить прошлое в прошлом. К тому же это был бы очень личный разговор, о котором никому не следовало знать.

Никому.

«Винсента, – тоска по приемной дочери снова сдавила сердце Дженази. – Зачем Кенсэй рассказал тебе это? Почему он не выполнил мою просьбу? Безответственный дурак...»

***

4 апреля 889 года, Железный Архипелаг, остров Пемто, причальная башня Аккаара.

Валериан Лэйт стоял прямо перед Дженази и Ришари и впервые за многие годы не собирался убегать. Он замер с обнаженным мечом в руках прямо в центре большой круглой площадки на вершине трехсотметровой причальной башни медленно угасающего портового города Аккаар, некогда одного из крупнейших экономических центров Железного Архипелага. От площадки, устрашающе протягиваясь в воздухе над далекой землей, отходили двенадцать пятидесятиметровых стальных лучей-причалов, из которых только один был занят воздушным кораблем. Тем самым, на котором последний из дома Лэйт собирался увезти своих детей – Валерию и Кристиана.

– Это конец, Валериан, – произнес Дженази. Его голос был сух, но за короткой фразой скрывалось мрачное торжество Гвардейца Хаоса, и смертный приговор. Путь к этому моменту занял десятилетия страшных войн и неисчислимых жертв, бесчеловечных решений и самых чудовищных преступлений. Было пролито так много крови, предостаточно, чтобы заставить любого безумца осознать, сколь темным был выбранный путь, но отчаянная решимость г'ата заставила его отказаться от самого себя ради веры в то, что смерть последнего Лэйт положит конец всем войнам. Осталось принести последнюю жертву, исправить глупую ошибку прошлого – и все закончится.

Сильные порывы ветра развевали золотые волосы Валериана и полы его длинного белого плаща, но сам он стоял непоколебимо, словно вплавленная в причальную платформу стальная статуя. Это впечатление усиливала высокотехнологичная серебристая броня из идеально подогнанных друг к другу тонких пластинок, под которыми находился плотно прилегающий к телу слой из полимеров и углеродистого волокна. Элитный боевой экзоскелет Небесных Городов был подобен второй коже и напрямую подключался к нервным окончаниям владельца, в десятки раз увеличивая физическую силу. Но вовсе не он позволил выжить Валериану во всех предыдущих схватках с Гвардейцами.

– Конец? – спокойно переспросил Лэйт. – Я не проиграю никому из вас. Особенно тебе, убийца.

– Самоуверенное заявление для того, кто всегда спасался бегством, – с усмешкой ответил Дженази. – Пытаюсь и не могу вспомнить, чтобы ты хоть раз попытался отомстить за смерть Лэйлы. Из тебя вырос ужасный сын. Просто отвратительный. Если бы я знал, что ее смерть будет напрасной, ни за что бы не стал пачкать в ее крови свой меч, – и он подчеркнуто медленно извлек клинок из ножен, поигрывая отраженными от лезвия солнечными зайчиками.

Валериан смог сохранить маску холодной невозмутимости на нестареющем лице. Он не мог позволить себе проявление эмоций и допустить здесь хоть малейшую ошибку. К тому же это был не первый раз, когда Гвардеец провоцировал его сделать первый шаг в заведомо неравном бою.

– Старая пластинка, Гвардеец. Не учишься на своих ошибках. Я знаю, что не могу убить тебя, и если ты и дальше продолжишь трепаться языком, снова уйду. Что толку тратить на тебя свое время?

– Разве ты не тратишь сейчас свое время? – подчеркнуто удивленно спросил Дженази. – Садись на свой корабль и улетай, тебя ведь здесь ничего не держит. Ведь так?

По лицу Валериана пробежала легкая тень. В синих глазах отразился намек на страх. Дженази позволил себе наигранную злорадную усмешку.

– Хотя нет... Ты же должен дождаться своих ребятишек. Валерию... Кристиана... Мы не знаем, где они сейчас, но знаем, где они скоро появятся. Здесь. И ты не сбежишь, нет. Если только не хочешь снова стать последним из Дома Лэйт. Тебе придется убить нас, – почти ласково добавил Дженази. – Или мы убьем их.

Взгляд Валериана сместился вниз и влево, и Дженази понял, что Лэйт пытается связаться с детьми с помощью имплантированного в череп коммуникатора.

– Связь не работает, – произнесла Ришари, отойдя к самому краю платформы, огражденному высокими решетчатыми перилами. – Я заглушила ее. Хочешь предупредить детей – убей меня, – и она со вспышкой и громом молнии мгновенно перенеслась на противоположный край площадки.

Тело Валериана окружило мягкое золотистое сияние. Источником были его кожа, волосы, одежда и броня, заряженные странного вида мистической энергией.

Ришари покачала в воздухе указательным пальцем.

– Нет-нет-нет, сначала тебе придется победить Дженази. Я пообещала ему не вмешиваться – он хочет прикончить тебя лично.

Валериан не ответил. Золотое сияние вспыхнуло еще ярче и рассекло пространство между ним и Ришари, мгновенно перенеся Лэйт к цели. Но прямое лезвие его меча разрубило только перила, на которых только что сидела сестра Дженази, которая снова оказалась на противоположном краю платформы.

– Я же сказала, что не буду сражаться с тобой, – ответила она. – Свет быстрее молнии, конечно, но пока ты доберешься до меня, детишки уже здесь будут. А ведь Дженази еще жив, – и Ришари залилась странным счастливым смехом, запрокидывая голову. Ее длинные белые волосы водопадами заструились по черному плащу с рукавами, только подчеркивающему изумительные формы тела – девушка была невероятно красива и безжалостна одновременно.

Словно не слыша этих слов, Валериан снова обратился в свет и атаковал ее. Ришари молнией сменила позицию, но оказалось, что к ней был направлен только фантом, в то время как настоящий Лэйт атаковал Дженази. Их мечи столкнулись – Гвардеец предвидел подобный ход, но все равно едва успел отразить атаку.

Общеизвестно, что Дом Лэйт веками практиковал мистическое искусство управления воздухом, но остальные девять Великих Домов признали его неоспоримое лидерство из-за еще одной мистической способности, которая была глубоко скрыта в каждом представителе этого рода – «Рыцарь Света». Способность, позволяющая мгновенно перемещаться в пространстве в виде электромагнитных лучей, искажать пространство-время, игнорировать законы инерции и создавать иллюзии. Основатель Гвардии Хаоса, Фридрих Бронзлевен, определил обладателей этой могущественной способности как одно из наиболее серьезных препятствий на пути к своей цели и приказал любой ценой уничтожить Дом Лэйт. Пока он существовал, цивилизация Небесных Городов сохраняла единство – «Рыцарь Света» Великого Дома Лэйт был знаменем и символом их величия.

Дженази отразил еще два удара, и Валериан отступил. Ему ничего не стоило мгновенно изменить положение тела в пространстве или траекторию движения меча, но двигаться в пространстве со скоростью света как объект, обладающий массой, он не мог – в противном случае мог бы ударом кулака уничтожить целую планету. Поэтому Гвардеец парировал его атаки; давно прошли те времена, когда он мог пропустить удар в бою с кем-то, чьи способности напоминают мистическую силу Мисторг. Валериан Лэйт был на два порядка сильнее Дэмиана Александра Мисторг, но ему следовало считаться со скоростью Дженази и его способностью предсказывать действия противника.

Наступила очередь Гвардейца атаковать. Пока Валериан использовал «Рыцаря Света», Дженази не мог воздействовать на его тело напрямую, чтобы заморозить, разорвать изнутри или хотя бы устроить внутреннее кровотечение. Неэффективными были и дистанционные атаки – предыдущие стычки показали, что Лэйт предвидит их и легко уходит от удара. Оставался только рукопашный бой на предельной скорости, в котором даже безупречная реакция Валериана даст осечку. И для начала нужно было как следует разогнаться.

Валериан легко отразил удар меча, переместился вбок и сразу же оказался у Дженази за спиной, чтобы потом ударить сверху, и, зависнув в воздухе необычно мерцающим образом, градом ударов прижал его к земле. Молниеносные выпады меча следовали один за другим; порой казалось, что Лэйт бьет одновременно со всех сторон – он использовал иллюзорных двойников, чтобы сбить Гвардейца с толку. Это мог быть фантом, нападавший с противоположной стороны или закрывавший собой самого Валериана, чтобы тот мог внезапно ударить сквозь его невещественное тело.

Дженази перешел в глубокую оборону – с таким яростным натиском он столкнулся впервые за свои восемьдесят восемь лет жизни. Валериан оказался самым талантливым мастером меча, с которым ему когда-либо приходилось встречаться, и который к тому же обладал едва ли не сильнейшей мистической способностью в мире. Сильнейший. Да, Валериан оказался сильнейшим из его врагов.

Удар. Удар. Еще удар. Столкновение и пронзительный звон стали, гул и свист рассекаемого воздуха. Мерцающие силуэты противников – глаз постороннего наблюдателя улавливает лишь остаточные изображения их тел, а клинки и вовсе стали размытыми сверкающими облаками, заполнившими пространство между Дженази и Валерианом. Пойди сейчас дождь – и ни одна капля не коснется их, отраженная небрежным взмахом меча.

Еще один удар. Валериан вложил в него столько мощи, что меч Дженази, отброшенный назад, ранил бы его самого, не будь заточен только с одной стороны. Гвардеец покачнулся, потерял концентрацию и принял оказавшегося за спиной фантома за настоящего Валериана. Чтобы отразить фальшивую атаку, он перехватил меч обратным хватом и завел его за спину, полностью открыв лицо, шею, грудь и живот. И Лэйт ударил, рассекая тело Дженази надвое мощным горизонтальным ударом.

Но рассеченным оказался только плащ – Гвардеец выскользнул из него, выпустив меч из рук, и нырнул вниз, чтобы вслед за этим тяжелым ударом ноги отшвырнуть от себя Валериана.

– Уверен, ты способен на большее, – произнес Дженази, подбирая клинок. – Ты обязан быть способным на большее! Ну же, удиви меня. Порази мое воображение! Или умри.

Гвардеец оттолкнулся от стальной платформы, разгоняя тело до гиперзвуковой скорости. Меч отсек прядь волос Валериана и теперь ему следовало остановиться, как и самому Дженази – инерция тащила его дальше, прочь от Лэйт, а в перспективе и от портового города Аккаар, в море. Он не мог затормозить иначе как врезавшись во что-то монолитное, из гранита или армированного бетона.

Дженази остановился, уплотнив до прочности бетона воздух перед собой. Пережил чудовищную перегрузку, едва не размазавшись о собственное же творение, погасил импульс и оттолкнулся от него на той же невероятной скорости, чтобы снова атаковать. Валериан отскочил в сторону, опасаясь блокировать подобное, и тем самым потерял инициативу в бою; меч Дженази трижды рассек его броню, нанеся неглубокие раны.

Остановить Гвардейца было невозможно, кровь г'ата кипела, пробуждаясь, и сердце билось с немыслимой частотой, чтобы позволить телу выполнить волю хозяина. Ограничения, накладываемые на тело законами природы, должны были вот-вот пасть – Дженази обратился к энергии Волчьей Зимы, реальность в которой действовала по иным принципам. И ему внезапно стало жаль Валериана – как и любой другой обитатель этого мира, он ничего не мог противопоставить боевой мощи г'ата.

Лезвие меча Дженази рассекло левую бровь, веки и скулу Лэйт, повредив стекловидное тело глаза. А затем Гвардеец ударил прямо в сердце. Валериан не мог ни отразить удар, ни увернуться, но все равно совершил чудо – клинок остановился в миллиметрах от сердца и был отброшен назад, потом из тела Лэйт в небо ударил столб золотого света, яркий и интенсивный. Мистическая энергия словно прорвала сдерживающую ее плотину и обретя физическую плотность. Отбросила Дженази назад.

– Да, верно, – прошептал Гвардеец, едва сдерживая изумление и ликование. – То, что нужно.

Валериан, излучающий океаны мистической энергии, не двигался с места, но вокруг Гвардейца один за другим стали появляться сотканные из света фантомы. Сначала он принял их за точные копии противника, но присмотревшись, понял, что все они отличаются друг от друга лицами, одеждой и телосложением. Одного из них он даже узнал – Валентина Лэйт, предка Лэйлы и Валериана, убитого ныне покойным Гвардейцем по имени Витторио.

– Интересно... – произнес Дженази, когда оказался в окружении двенадцати предыдущих глав Великого Дома Лэйт. И не сразу понял, почему остался без руки. Когда до него дошло, двенадцать полупрозрачных золотых клинков рассекли его тело на куски. Рассечена оказалась даже голова, дважды отделенная от тела.

– Понимаю... – Дженази не распался на части только потому, что удерживал их с помощью мистического контроля над жидкостями своего тела. А потом сработала регенерация г'ата, которая восстанавливала не только тело, но и мозг вместе с памятью и личностью. – Эти фантомы двигаются со скоростью света, а их мечи могут рассекать материальные объекты. Совершенная атака. Ты поразил мое воображение, Валериан.

– Ты умрешь, – ответил Лэйт.

Дженази улыбнулся.

– Посмотрим.

Он сделал шаг вперед. Фантомы сверкнули, рассекая Гвардейца на части, но он не остановился. Дженази приближался к Валериану в виде удерживаемых вместе одной только мистической силой кусков плоти, которые даже не кровоточили – Гвардеец не позволял своей крови пролиться.

Фантомы увеличили интенсивность своих ударов, измельчая тело Дженази так, словно оно угодило в блендер, и все равно это было бесполезно. Он подстегнул свою регенерацию до такого уровня, когда плоть срасталась вслед за разрубившим ее клинком и он проходил сквозь нее, словно и сам Гвардеец был фантомом.

– Просто я – чудовище, – объяснил он Валериану, оказавшись с ним лицом к лицу. И прочертил мечом в воздухе горизонтальную черту. Двенадцать фантомов объединенной атакой смогли отсечь удерживающую его руку, но удар нельзя было остановить просто так – под действием мистической способности она продолжила свой полет самостоятельно.

Бьющий в небо поток золотой мистической энергии иссяк. Голова Валериана с глухим стуком ударила о стальные плиты платформы причальной башни. Дженази не знал, почему Лэйт не смог увернуться. Может быть, не мог двигаться, пока действовали фантомы-призраки его предков – слабая сторона такой мощной мистической способности. А может быть потому, что и его воображение было поражено способностью Гвардейца.

– Если бы ты жег плоть, а не рассекал ее, победа была бы за тобой, – произнес Дженази, когда рухнуло и обезглавленное тело последнего из Дома Лэйт. Он не сказал ему, что боевые дроны Гвардии уже должны были разорвать на части его детей. Для этого Ришари на самом деле и заглушила всю радиосвязь в округе – чтобы никто из их телохранителей не смог позвать Валериана на помощь. Правда, из-за этого и сами дроны не могли отчитаться о завершении своей миссии, но в их успехе Дженази не сомневался.

Все было кончено. Он своими руками поставил точку в этой долгой войне.

– Если бы я только смог сделать это шестьдесят лет назад... – прошептал он одними только губами.

– Дженази! – растерянный голос Ришари испортил весь момент, который был апогеем карьеры Дженази-Гвардейца.

Он обернулся.

И встретился взглядом с побледневшей Винсентой, которая держала за руки маленьких Кристиана и Валерию. Дети с расширенными от ужаса глазами смотрели на мертвое тело отца.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он безжизненным, мертвым голосом. Тело его приемной дочери было покрыто кровью и глубокими ранами, одежда превращена в лохмотья. Это были следы битвы с дронами, которых он отправил за детьми.

Винсента, сбросив сковавшее тело оцепенение, шагнула ему навстречу, силой заставляя двигаться малышей. Они шли рядом с ней машинально, загипнотизированные отделенной от тела головой Валериана.

– Ты не понимаешь... – произнес Дженази, когда они прошли мимо, направляясь к кораблю.

Ришари возникла рядом с братом и схватила его за руку.

– Я остановлю корабль, – с мольбой предложила она, пытаясь привлечь к себе его внимание. – Дженази, мы должны что-то сделать!

Дженази промолчал, а сама она не решилась что-то предпринять. Против них выступила любимая Винсента, их общее и самое дорогое сокровище.

Девушка подвела детей к кораблю, обняла их и что-то прошептала, заставив сесть на борт. Люк захлопнулся, раздался гул двигателей. Справившись с этой задачей, Винсента повернулась лицом к приемному отцу и Ришари.

– Ты не понимаешь, они должны умереть, – сказал Дженази, тем не менее так и не сдвинувшись с места.

– Я не позволю, – покачала головой Винсента и направила на него меч.

– Ты не сможешь меня остановить, – ответил Гвардеец, делая первый шаг. Он собирался просто пройти мимо дочери и уничтожить корабль, который уже набрал скорость и улетал прочь.

– Прости, папа, – улыбнулась Винсента, – но я смогу.

Тело девушки вспыхнуло ослепительным белым светом, тяжелым и испепеляющим, и Дженази ощутил мощнейший выброс мистической энергии. Это была огромная сила, совладать с которой мог лишь он и другие Гвардейцы, но у Винсенты не было требуемой подготовки. Она сломала свои Врата, сдерживающие поток энергии Сердца Мира, и он хлынула в нее безудержным потоком, который девушка не могла контролировать.

Дженази бросился к Винсенте, сгорая в лучах только что созданной ею мистической звезды. У него не было времени подумать, кто подсказал ей, как сломать Врата; не было времени испугаться за свою жизнь. Он хотел только остановить это и спасти свою дочь.

Рука, тянущаяся к растворяющейся в мистическом потоке Винсенте, сгорела дотла, сползла, обнажая мышцы, кожа. Регенерация работала в полную силу – и не справлялась с повреждениями. Будь Дженази еще сильнее, то смог бы выиграть еще долю секунды и запечатать Врата, но реальность была другой.

Ослепительная вспышка белого света поглотила весь его мир, прогремел взрыв, уничтоживший все в радиусе сотен метров. Ришари вытащила то, что осталось от брата, в самый последний момент, и тем самым спасла его от изгнания в Волчью Зиму. Винсента погибла. Валерия и Кристиан Лэйт спаслись и скрылись от Гвардии на целых десять лет. Тело Дженази восстанавливалось после полученных повреждений целый год. Разум – еще девять.

Душа не исцелилась до сих пор.