Онлайн чтение книги Гвардия Хаоса Guard of Chaos
Глава 27. Находчивость, непростые решения и смирение

Было уже заполночь, когда Дженази и Валерия закончили собирать своих подопечных на улицах Эдельбрасса. Бывшему Гвардейцу довелось приложить немалые усилия, чтобы не выдать себя под пытливыми взглядами Юрики и Ранмаро, которые страстно желали узнать, кто же из них выиграл дурацкое пари. Пусть ему и сильно хотелось отвесить племяннице подзатыльник.

Сейчас в большей степени его беспокоило другое: в переполненном туристами городе не осталось гостиниц даже с одним свободным номером. А их компании нужно было минимум два.

– У меня здесь есть знакомая семья, – Валерия пришла г'ата на помощь, когда он уже задумался о применении своих способностей в крайне корыстных целях. – У них большой дом на окраине города. Когда-то я помогла им, так что уверена – они войдут в наше положение и разрешат переждать до утра.

После этого дело осталось за малым – вернуться к микроавтобусу и доехать до указанного адреса.

– Ты не говорила, что у тебя есть друзья в Эдельбрассе, – сказал Ранмаро, когда Просперо остановил машину напротив кованых ворот средней руки особняка с зеленой черепицей и круглыми башенками по углам. Свет горел не во всех окнах, но хозяева, судя по всему, были дома и пока еще спали.

– В последний раз я виделась с ними еще до рождения Виктории. Около двадцати лет назад.

– Фелкамелы? – поинтересовался Дженази.

– Нет, – определение«нвелоты» застряло у нее на языке. – И ничего о нас не знают. Кроме слухов, конечно.

– Что же, это будет забавно...

Валерия ничего не ответила и нажала на звонок.

Минут через пять дверь особняка открылась, и двор пересек высокий молодой человек в домашнем халате и тапочках на босую ногу.

– Чем могу помочь? – спросил он, быстро справляясь с замком и выходя за ворота. Он был слегка навеселе – похоже, совсем недавно вернулся домой с городских гуляний.

– Руперт? – Валерия узнала парня, а вот он ее – нет.

– Роберт, – поправил он женщину. – Мы знакомы? Не думаю, потому что я бы обязательно запомнил такую красавицу.

– Помню, как держала тебя на руках... Ты тогда уже умел говорить «мама», «папа», «ам» и «дай».

– Простите, я вас не понимаю... – парень по имени Роберт сразу стал серьезней, быстро трезвея.

– Я хочу увидеть Элизабет.

– О, так вы подруга моей мамы? Так бы сразу и сказали. Она еще не спит, я провожу вас, – Роберт увидел возможность переложить решение проблемы на плечи того, кто должен знать больше, и спешно ей воспользовался.

– Помню, у вас были слуги... – произнесла Валерия, когда все оказались во дворе особняка. Таким образом она хотела намекнуть на свое удивление тем, что гостей встречает сын хозяев, а не те, кому за это платят. Дженази не стал говорить, что в доме находится всего один человек – пожилая женщина лет шестидесяти. Не хотел пугать парня еще больше – его крепко зацепило упоминание первых выученных им слов.

– Мама дала им выходной по случаю праздника.

– О, это в ее стиле, – ответила она, поднимаясь по ступеням порога вслед за Робертом. Он открыл дверь, пропуская всех внутрь.

– Я позову маму. Подождите здесь, она сейчас спустится, – и парень скрылся на втором этаже, оставляя после себя эхо торопливых шагов.

– А здесь ничего, прилично, – Юрика уже оценила интерьер холла, в котором в основном преобладали лакированное дерево, резьба и лепнина. В углу стояло черное фортепиано, как раз под большой антикварной картиной батального содержания. – Чисто. Ничего, что мы так всей толпой ввалились?

– Если не будешь вести себя, как... – Виктория, только начав, запнулась, подбирая благозвучные определения. – То не выгонят.

– Не буду вести себя как кто? – завелась Юрика, но тут с лестницы донеслись шаги и на них цыкнули, призывая к тишине.

Роберт вернулся, сопровождаю пожилую женщину в ночнушке и наброшенном поверху халате. Она, находясь еще на верхних ступенях лестницы, пробежалась по группе гостей цепким взглядом, и остановила его на Валерии. И за оставшееся время, которое потребовалось, чтобы оказаться с ними лицом к лицу, пыталась понять, ошиблась они или нет, узнав в ней свою знакомую.

– Доброй ночи гостям нашего дома, – произнесла Элизабет, продолжая сверлить Валерию взглядом. – Чем могу помочь? Время позднее, так что думаю, у вас есть веские причины для такого визита.

– Неужели не узнала меня, Эльза? – улыбнулась Валерия, и сделав шаг навстречу, взяла женщину за руку.

– Думаю, глаза меня подводят... Это и правда ты? Совсем не изменилась. Ни капли, – Элизабет страшно растерялась, когда ее подозрения подтвердились. – Как это может быть?

– Хирурги в наши дни творят чудеса, – Валерия отвела взгляд. – Познакомься с моей дочерью, Викторией. А это мои племянники – Ранмаро и Юрика.

Ранмаро широко улыбнулся, а его сестра отсалютовала, за что схлопотала тычок со стороны Виктории. Незаметный для хозяйки дома, естественно.

– Их дядя – Дженази Саргас.

Дженази внешне никак не отреагировал на то, что к его имени добавили часть прежде используемого им псевдонима. Подумал только, что момент с именами нужно было обсудить заранее. Более того, нужно было согласовать и его легенду – кто он, откуда, чем занимается. Ненужные мелочи для того, кто способен стереть из памяти человека сам факт своего существования, но не делать же ему тоже самое и с этой женщиной. Он не рассчитывал оказаться там, где все это станет действительно важно...

– И его друг, инспектор Просперо Эспозито из жандармерии города Ховина. Это в Эломасе. Он сейчас в отпуске и решил посетить Эдельбрасс в день фестиваля с нами за компанию.

Слова «инспектор» и «жандармерия» подействовали на Элизабет самым волшебным образом.

– Такой молодой, а уже инспектор? Боже, сколько же вам лет?

– Я старше, чем может показаться, – сдержанно ответил Просперо. Хозяйка особняка смотрела на него с таким восхищением, что ему стало неловко.

– Верю на слово... Так сколько вам, говорите?

В этот щекотливый момент Валерия и вернула себе инициативу в беседе:

– Элизабет, дорогая, уже утром мы покидаем Эдельбрас, вот только у инспектора возникли проблемы с гостиницей. Я и так собиралась навестить тебя, пусть и не в такой час, но мы искали для Просперо ночлег, проезжали мимо и увидели, что вы еще не спите. Ты позволишь ему остаться у тебя на несколько часов? Заодно и задашь ему все интересующие тебя вопросы.

– О, я с радостью помогу, – Элизабет ни на секунду не задумалась о том, ответить или нет на просьбу об услуге. – Но почему бы не остаться всем вам? Свободные комнаты есть, дайте только нам полчаса на то, чтобы подготовить их. Не будем больше терять времени, уже совсем поздно.

Хозяйка дома и ее сын не видели победной улыбки Валерии. А вот остальные – да.

***

На самом деле времени для размещения гостей понадобилось больше, и процесс мог бы затянуться еще сильнее, если бы не замечание Дженази, что комнат нужно не шесть, а три. Что вызвало скрытое облегчение Роберта и его матери, но в тоже время омрачило лица его спутников мыслями вполне предсказуемого содержания. Комнат три, их – шестеро. Кто с кем проведет ночь в одной комнате?

Ранмаро стал на шаг ближе к дяде, Виктория – на шаг ближе к брату, Юрика отступила от Валерии, Просперо отшатнулся от Юрики и Валерии и едва не вывернул себе глазные яблоки, чтобы не бросить случайный взгляд в сторону Виктории. Дженази смотрел на племянницу – как и Валерия.

– Я с дядей! – безапелляционно заявил парень. – Ну или с Просперо...

– Я согласен, – быстро согласился инспектор.

– У нас остаются три девушки, – Валерия постаралась не обратить внимания на скользящую усмешку на лице дочери, – и один мужчина.

– Тогда я с дядей! – вылезла со своим заявлением Юрика.

– Не пойдет... – прошептала Виктория.

Валерия присоединилась к точке зрения дочери. Безмолвно, конечно.

Наступила гнетущая тишина. Напряжение, которое повисло между женщинами из дома Лэйт, казалось, можно было потрогать руками.

– Вы думаете, я оставлю вас в одной комнате? – хмыкнула Юрика, смотря на Дженази и Валерию. Ей ответили уничижительными взглядами. И одним поддерживающим.

«Ты за кого меня держишь?»

«Тебе-то какое дело?»

«Перетерплю одну ночь, ничего страшного...»

– Так, хватит! – Дженази взял ситуацию в свои руки. – Я ночую с Просперо, Ранмаро – с тетей. Юрика и Виктория...

– Нет! – в голосе дочери Ришари прорезалась постыдная истерическая нотка. – Дядя, ты же знаешь, мы как кошка с собакой... – здесь она окончательно смутилась и отступила в угол.

– Виктория? – взгляд Дженази обратился на вторую племянницу.

– Одну ночь переживу, – ответила та. – При условии, что это я – кошка.

***

Юрика была полностью подавлена. Ей так и не хватило сил опротестовать решение дяди, все ее робкие возражения были отклонены с необыкновенной непреклонностью. Возможно, если бы дело и правда было только в личной неприязни, она бы еще смогла путем крика, переходящего в скандал, выбить себе другого соседа, вот только и сама не ощущала за собой настоящей уверенности.

Опять некстати девушке вспомнился диалог с Валерией. И когда ее дочь закрыла за собой дверь и они остались вдвоем, Юрика не могла ни поднять на неожиданную соседку глаза, ни произнести что-нибудь колко-остроумное, чтобы нарушить неловкое молчание. Виктория не обращала на нее внимание и готовилась отойти ко сну.

Когда дочь Валерии начала расстегивать пуговицы своей рубашки, Юрика отвернулась, сделав вид, что ее заинтересовала картина на стене. Увы, но ничего действительно достойного внимания в банальном натюрморте не было, так что ей никак не удалось отвлечься от мыслей о том, что скрывается под тканью, которая потеряла свою белоснежную чистоту после долгой дороги.

«Чертова Валерия! До разговора с ней я даже не задумывалась над тем, кто мне нравится или нет. Уверена, это был какой-то психологический фокус, и на самом деле со мной все в порядке. Сейчас я обернусь и без разных глупых мыслей увижу Рию полуодетой...»

– Пойду искать душ, – сказала Виктория, и Юрика услышала, как она застегивает рубашку назад. – Иначе просто не засну. Ты со мной?

– Я тебя здесь подожду, – Юрика отвернулась от картины и нашла в себе силы взглянуть на племянницу. – Потом просто скажешь, где он находится.

– Как хочешь, – девушка пожала плечами и направилась к двери. – Только в этом доме должно быть две или три ванных комнаты. Какой тебе смысл ждать меня?

– Действительно. Не подумала...

«Да откуда мне знать, сколько здесь ванных? – мелькнуло у Юрики в голове злое. – Я в таких дворцах гость нечастый. И только попробуй что-то сказать по этому поводу!»

И так они отправились на поиски вдвоем.

«Бесит, бесит, бесит... Боже, как же она меня бесит!»

Как оказалось, Юрика не была способна спокойно вытерпеть холодное высокомерие Виктории, даже когда оно было прикрыто вполне подлинным дружелюбием и подано под флагом перемирия. И теперь ей предстояло научиться сдерживать этот тип эмоций по отношению к ней, наедине или в компании – чтобы не выдать вместе с ними чувства совершенно другого рода. Девушке пришлось принять тот факт, что раздражение и симпатия шли в данном случае в одном комплекте.

***

00:35, 21 июля 1014 года, воскресение. Союз свободных республик Судо, республика Алсена, катакомбы под озером Батаракт.

Ришари с трудом выбралась из воды – тело было непривычно тяжелым и отказывалось слушаться. Она чувствовала, как сама ее суть разрывается надвое, разные стороны личности, которые уже давно отвергали друг друга, вступили в фазу острого противостояния. Тень, которую она изгнала из себя в Эведеле, никуда не делась. Нельзя отсечь клинком часть собственного «Я».

Нельзя.

Ее начало отвергать собственное тело. Если его можно назвать ее собственным.

Проклятая кровь г'ата. Как же Ришари ее ненавидела. Сколько раз она спрашивала себя, зачем Дженази с ней это сделал. Зачем превратил ее в это? В существо, стоящее выше физических немощи и страданий. Он дал ей силу, которой она не смогла распорядиться так, как действительно желала ее душа. И даже с этим бессмертием и могуществом не стала той, кем хотела быть на самом деле.

Пропустив через тело электрический разряд, Ришари мгновенно высушила изорванную одежду и растрепанные волосы. Осмотрелась вокруг – в кромешной тьме древнего подземелья. Ее глазам была безразлична степень освещения окружения, она могла одинаково четко видеть как в полном мраке, так и при свете, выжигающем сетчатку.

За последние три года здесь мало что изменилось. Как и за последние три тысячи лет, прошедших со времен падения цивилизации Ному-за-Грим. Черные базальтовые блоки, из которых построен этот древний храмовый комплекс, в принципе слабо поддаются воздействию времени. Если надземная часть сооружения была уничтожена термоядерным взрывом, в кратере которого образовалось озеро с кристально-чистой водой, то часть подземной осталась нетронутой. Только мох нарос на резьбе, густо покрывающей стены и колонны.

Пиктограммы, барельефы, мозаики, статуи. Скрытое от глаз наследие Забытых Богов. Каменная библиотека Шун-Ра-Батаракта – Хранителя Прошлого. Ее привел сюда его последний жрец – один из тех, кого принято называть чародеями. Привел, чтобы доверить ей защиту остатков своего великого труда. Взамен она получила часть его знаний. В первую очередь – знание языка ному-за-грим.

Жрец – его звали Браннар – умер шестьдесят лет назад. Он стал ей хорошим другом, и Ришари все еще тоскует по долгим беседам с мудрым стариком, который, казалось, никогда не был молодым. И вместе с ним Шун-Ра-Батаракт уснул, так и не найдя себе нового служителя.

Ришари начала свой путь по длинной анфиладе залов со сферическими нишами, из которых на нее сверху, надменно и сурово, взирали десятки каменных изваяний Забытых Богов. Вот она прошла мимо Наму-Ар-Зонкона – Кузнеца, создавшего Железные и Бронзовые Врата, которыми от смертного плана были отрезаны Изначальные и Неназываемые. Проводником воли Кузнеца стал Раббен Тоттенгрибер, который – так она считала – был недостоин такой чести. Сила и знания величайшего из ному-за-грим оказались в руках шестерки Сигурда, и об этом не мог без сожаления вспоминать Баннар.

Вот она прошла мимо статуи Баад-Бор-Ксона – одного из семи Владык Пламени, поддерживавших пламя в горне Зонкона. Больше двухсот лет жрецом-чародеем Ксона является Кэнсей, и Ришари своими глазами видела, на что способно его неукротимое пламя.

У статуи Тхан-Озу-Бая она замедлила шаг. Забытый Бог, покровительствующий Сигурду. Карающая Тьма. Этот ному-за-грим вместе с пятью братьями и Ран-Ар-Когом, Зодчим, создал темницу, в которой уже многие тысячи лет вопят и стонут древние чудовища – Неназываемые. Когти распада и энтропии, вцепившиеся в Тейзою на заре истории.

И одним из последних в длинном ряду Забытых Богов стоял Лон-Ри-Ба – Светочь, страж Башни Света – мистического чертога в Сердце Мира Тейзои, созданного Зодчим для удержания Изначальных. Многомерных созданий, являющихся источником мистических способностей всех обитателей Эдема-Тейзои.

Чародеем-жрецом Лон-Ри-Ба был Глашатай – сильнейший противник Гвардии Хаоса. Тот, кого они убили много лет назад.

В последнем зале анфилады, среди стеллажей с каменными книгами ному-за-грим, стоял гранитный трон последнего библиотекаря. На котором вот уже шесть десятков лет тишину и покой этих каменных стен охранял Браннар. Ришари не посмела тронуть его иссохшее еще при жизни тело, для которого он выбрал подобный способ упокоения. Она почтительно приблизилась к мумии человека, рука которого даже в посмертии продолжила подпирать волевой подбородок, и нежно провела пальцами по мертвому пергаменту щеки. Потом погладила пышные седые волосы – и снова оставила его одного, войдя в боковой проем.

Еще пять минут неспешного шага – и Ришари оказалась в своих личных апартаментах. Три зала с кучами покрытой плесенью трухи, оставшейся после сгнившей деревянной мебели. За которыми находился небольшой подземный амфитеатр – единственное сухое и светлое место в остатках храма. Источником тепла и света был огромный стеклянный шар с раскаленным газом внутри. Последний уцелевший осветительный прибор во всем комплексе – осколки других можно было найти повсюду в остальных частях храма. Артефакт парил в воздухе высоко над головой, продолжая добросовестно выполнять функцию маленького подземного солнца.

Ришари обвела взглядом каменные ступени амфитеатра, с которых за пустой сценой годы напролет наблюдают ее творения. Те, кем она могла бы быть, если бы нашла в себе мужество и решительность.

Вот на теплой базальтовой ступени сидит Мать – златокудрая статная женщина с ее собственным лицом, в просторном платье цвета осеннего листа. Она так и не смогла стать такой же любящей и заботливой.

Рядом – Жена. Задумчивая и одухотворенная. Русые волосы собраны в незатейливую прическу, закрепленную длинными шпильками из красного дерева и слоновой кости. Золотые серьги, кольца, браслеты и ожерелье инкрустированы черными алмазами; Облегающее платье из золотистого шелка с черным паутинным узором.

Следующая – Сестра. Единственная, как две капли воды похожая на саму Ришари, только на ее собственном лице никогда не было такого легкомысленного выражения.

Она прошла дальше, мимо десятков не-Ришари, которые играли свои роли в чужих жизнях, и мимо не-Ришари, которым так и не нашлось сцены для своей игры. Пока не остановилась напротив Наставницы.

У этой девушки было чужое лицо. Точнее, лицо Ришари, только измененное настолько, что ее никто не смог бы узнать под преображенными чертами. Каштановые волосы с медовым отливом собраны в тугой пучок, зеленые глаза с голубыми прожилками смотрят с вниманием и пониманием. Строгий деловой костюм: черная юбка чуть ниже колен, белая шелковая блузка, черный пиджак с серебряными пуговицами. Туфли на невысоком каблуке. Серебряные серьги с крошечными ониксами. Серебряная оправа очков.

Ее самое любимое и ценное творение.

Та, что исполнила ее желание.

Здесь, в этом потерянном для времени амфитеатре, были не все не-Ришари. Еще двенадцать женщин, девушек и девочек следовали ее воле в разных уголках Тейзои. Приводили к исполнению ее волю.

Ведь даже те, кто зовет ее Богиней Юга, не знают, кто и когда впервые назвал ее так. Кто и почему.

Ришари бросила взгляд на Убийцу, Мстительницу, Ревнительницу, Разрушительницу. Безумную. Худшие не-Ришари из худших. Ее темные стороны, воплощенные в нетленной плоти и крови. Да, она нашла их в себе, вдохнула в них жизнь – но не искоренила в себе причину, по которой они были порождены ее разумом и подсознанием.

Настало время создать лучшую версию себя. Свободную, любящую и всепонимающую. Так сильно похожую на ненавистную ей воровку.

Ришари молнией переместилась в центр сцены амфитеатра и вытянула перед собой руки с раскрытыми ладонями. Сконцентрировалась – и выпустила из глубин своего «Я» колоссальный заряд мистической энергии. Придала ему форму.

Бесшумно и плавно выскользнул из ножен клинок.

Ледяная сталь рассекла кожу на ладони.

Багряные капли коснулись силуэта, сотканного из пронизанного светом тумана.

Первым был запечатлен образ мысли. Идеи.

Затем – тело. Ее тело, точная копия, только без единой капли ненавистной крови г'ата.

Лицо – следующее. Ее собственное лицо.

Глаза – серо-синие. Такие, какими были до того, как стать фиолетовыми.

Волосы...

Ришари задумалась.

Нет, она не может дать ей свои прежние волосы. Дженази слишком легко сможет ее узнать.

И Ришари сделала их невероятно густыми и пышными, подобными львиной гриве. И окрасила десятки оттенков радуги. Кто сможет рассмотреть ее лицо, обрамленное таким возмутительно ярким раздражителем для глаз? Кто вообще что-то запомнит из ее черт, кроме этого парикмахерского безумия?

Идеально.

Одежда, обувь, украшения. Последний штрих – гитара с глянцевым розовым корпусом, угольно-черным грифом и золотистыми струнами.

И, наконец, голос.

– Спой мне, Джессита.

Новая не-Ришари резко ударила по золотым струнам и взяла «фа» третьей октавы.

Ришари закрыла глаза и слилась с этим высоким чистым звуком, позволила ему проникнуть в самые потаенные уголки своей души.

– Да... Но ты можешь еще лучше. Но не сейчас.

Ришари нежно обняла не-себя и чуть слышно прошептала ей на ухо:

– Но совсем скоро. Ты споешь свою песню разрушения империи Сигурда. Чтобы я наконец смогла посмотреть Дженази в глаза.