Онлайн чтение книги Гвардия Хаоса Guard of Chaos
Глава 32. Конфликт

Добродушный смех Ранфарга Белгорро звучал ровно минуту – до тех пор, пока Виолетта не описала ему внешность девушки, которую сорок минут назад увезли на карете «скорой помощи». После этого он изменился в лице и прямо в участке потребовал немедленно связаться с больницей, куда должны были доставить «пострадавшую». Когда ему ответили, что она сбежала, глава «Гефеста» схватился за голову.

– Их уже четверо... Их уже четверо... Небо, за что? – тихие и плохо разборчивые причитания мало о чем могли сказать рядом присутствующим. Разве что только то, что столь влиятельный человек не будет переживать по пустякам.

Еще люди, которые впервые близко общались с Белгорро – ими стали жандармы, разбиравшие дело Виолетты – отметили, что все эмоции господина Ранфарга словно наигранные, ненатуральные. Как-будто он плохой актер, изображающий чуждого своей натуре персонажа. Но так как нельзя было понять, для какой аудитории рассчитан спектакль, просто пожали плечами и выбросили из головы странности и без того странного человека.

Без особых сложностей забрав своего секретаря из участка, Белгорро отвез ее в главный офис корпорации, не проронив по дороге ни слова. Виолетта, видя его таком мрачном расположении духа, благоразумно молчала. Интуитивно она уже поняла, что разбитая машина – несуществующая мелочь не только потому, что Ранфарг – человек широкой души, но еще и из-за некой крупной, если не сказать глобальной проблемы, назревшей буквально только что.

Подъезжая к зданию офиса, Белгорро резко нажал на тормоза, и только благодаря ремням безопасности Виолетта не клюнула носом приборную доску. Острой болью о себе дали знать пострадавшие ребра, и девушка с долей обиды подумала о том, что никто не удосужился поинтересоваться, как она перенесла утреннюю аварию. Чертово общественное мнение на стороне пешеходов, а не водителей.

– Господин Ранфарг, вы не могли бы водить аккуратнее? – прошипела Виолетта, а потом увидела сидящую на ступенях у главного входа Саю.

– Жди в машине, – резко ответил ей Белгорро и с пугающей решительностью покинул салон автомобиля. Перед тем, как направиться к девушке с белыми волосами, он толкнул машину ногой, и она, получив неожиданное ускорение, откатилась назад метров на пятьдесят. Могла бы и дальше, но ее относительно мягко остановил фонарный столб – Виолетту тряхнуло совсем чуть-чуть. Еще она услышала звук бьющейся фары и подумала о том, что в гараже шефа осталась только одна целая машина класса «люкс», в салоне которой он не будет себя чувствовать шпротой в консервной банке.

Невероятная сила Белгорро девушку не удивила: она уже была свидетельницей того, как под его пальцами словно воск сминается железо и крошится камень, или как он выдавливает плечом бронированную дверь. Знала даже, что от шефа, когда он не в настроении, нужно держать подальше легковоспламеняющиеся вещества. Но она не предполагала, что он может вспыхнуть словно факел и взмыть в небо, превратившись в метеор, перепутавший верх и низ.

И все же гораздо больше ее волновало иное: что стало с исчезнувшей вместе с Белгорро Саей, и была ли она, Виолетта, единственной свидетельницей произошедшего.

***

Олимпию – столицу Федерации Вердиро – Белгорро возвел на месте древнего города Крусса, полностью уничтоженного во время войн между Гвардией и Небесными Городами. Первый камень был заложен почти сто лет назад, и с тех пор столица только продолжала разрастаться во все стороны, захватывая столь нужные ей квадратные километры. На месте каменистой пустоши появился огромный мегаполис – политический и экономический центр целого континента, и последняя перепись населения показала, что его – населения – здесь уже больше пяти миллионов. И это делало Олимпию крупнейшим городом Вердиро и Судо.

А еще последним местом на планете, которое Белгорро хотел бы сделать полем боя между ярмиром и г'ата.

Они приземлились, а точнее, врезались в землю, подняв в воздух камни и клубы пыли, в двух километрах от городской черты, посреди поля, усеянного крохотными островками кустарника и одинокими деревцами. Густая лесополоса отделяла это место от Олимпии и случайных глаз ее жителей, и Белгорро надеялся на то, что в трудном разговоре с гостьей из другого мира ему не придется прибегать к мерам, которые нельзя будет спрятать за пятнадцатиметровой стеной тополей.

– Зачем ты здесь? – прорычал он, отметив про себя, с какой невероятной скоростью исчезли с тела г'ата ожоги, нанесенные его раскаленными пальцами. И испытал небольшой укор совести, когда увидел, что одежда девушки, в отличие от кожи, не восстанавливается, и на белых шкурах и тканях остались дыры в форме его немаленьких ладоней, с обугленными краями. Очень может быть, что он... погорячился.

– Какое пламенное... приветствие, – судя по волнам раздражения, плескавшимся в фиолетовых глазах пришелицы, опасения Белгорро оправдались примерно наполовину. – Мое имя – Сая, а дом – снежные равнины Волчьей Зимы, охотничьи угодья народа г'ата. Ты – Белгорро из народа ярмиров, который забыл о своем предназначении и стал во главе человеческого рода. Я пришла в твой дом, чтобы узнать, почему.

– Не сделаю большого открытия, если скажу, что нельзя забыть того, чего и так не знал, – Белгорро восхитился тому факту, что его решили отчитать, словно нерадивого школьника. Осталось только понять, за что. – Но я знаю кое-что другое, гораздо более важное. Одна птичка напела мне на днях, что родичи моего старого доброго друга не так добры и милосердны, как он. Поэтому, если у тебя больше нет других причин находится здесь, кроме как поставить мне в вину заботу о народах Вердиро, советую убраться туда, откуда пришла, и как можно скорее.

– Звучит как приказ, – с удивлением ответила Сая.

– Это и есть приказ.

Наступила небольшая заминка, в течение которой ярмир и г'ата пытались понять, почему их слова и уверенность в своих поступках не производят на оппонента должного эффекта.

– Мне кажется, или ты смеешь угрожать мне только потому, что не имеешь понятия о том, на что я способна? – Сая решила первой бросить камешек в мутный омут взаимного недопонимания.

– Мне хватит доли секунды на то, чтобы превратить здесь все в радиусе километра в озеро кипящей лавы, – Белгорро решил, что сейчас самое время выяснить, у кого пушка больше. – Даже ты не переживешь этого.

– Пустая угроза, – девушка покачала головой. – Ты не станешь этого делать так близко от своего дома.

Белгорро считал себя человеком, и свою уверенность в это аргументировал наличием у себя такой простой вещи, как сопереживание. Но он никогда не копался в себе достаточно глубоко для того, чтобы выяснить, откуда в нем это чувство, почему ему неспокойно при виде чужих страданий. Ведь сам он не знает, что такое физическая боль. И сейчас, когда желание продемонстрировать свою мощь девушке из народа г'ата стало почти нестерпимым, он задумался над тем, когда и у кого научился держать себя в руках, если для него эта способность бесполезна.

– Если такова цена за то, чтобы избавить мир от г'ата с подозрительными намерениями, я готов на это. Двести лет назад миллионы гибли и за меньшее, – он ответил так, но на самом деле знал, что ничто сейчас не заставит его выплеснуть наружу сокрушительную мощь атомного взрыва. Ну разве что угроза планетарного масштаба. А как бы он не хотел, но одна-единственная г'ата такой угрозой не станет.

Выражение, проступившее на лице Саи, Белгорро было хорошо знакомо. Он не раз видел его, когда Дженази оказывался перед выбором поступить так, как от него ожидают, или дать волю своему уязвленному самолюбию, чтобы доказать, кто здесь главный. С годами парень становился мудрее и сдержаннее, но Белгорро помнил дни, когда он без раздумий выбирал второй вариант.

Каково же было его удивление, когда оказалось, что в плане самообладания Сая значительно уступает своему родичу.

Прохладное лето умеренных широт Олимпии сменилось лютой зимой северных регионов Вердиро, плоская равнина с чахлой растительностью – заснеженной пустошью. Только что ноги ярмира твердо стояли на земле, и вот оказались по колено в снегу – это при его-то более чем двухметровом росте. И ветер... Белгорро понял, что имеют ввиду люди, когда говорят «тепло» или «холодно», только когда впервые оказался на грани атомарного распада, генерируя температуру в миллионы градусов. Его «горячо» – это когда его же неразрушимое тело вот-вот докажет, что он тоже смертен.

Ну а сейчас он понял, что такое «холодно». Как и следовало ожидать, это чувство так же неразрывно связано с ожиданием смерти.

Белгорро не нужно было ничего объяснять. Он уже понял, что Сая перенесла его в Волчью Зиму.

***

– Значит, это и есть ваша родина? – спросил Белгорро, стоя по колено в снегу и чувствуя, как вместе с пронзающим до костей ветром угрюмым ручейком уходит энергия тела, запасы которой он по своей наивности считал неисчерпаемой. Относительно, конечно. Во Вселенной все относительно, но если учесть, что Белгорро черпает свои силы в раскаленных глубинах планеты, то его мощь в ее масштабах поистине безгранична. Была, пока он не оказался здесь.

Судя по его ощущениям, под толстым слоем спрессованного льда и снега, смерзшейся земли и твердых горных пород ничего похожего на магму не было. Недра этого мира были мертвы. Хотя жизнь, как бы фантастично это не звучало, здесь присутствовала. Ее свидетельством была не только стоящая перед ним г'ата – если только присутствие этих бессмертных существ может служить доказательством пригодности окружающей среды к жизни – но и темнеющая вдалеке полоска сине-зеленых елей. Как это возможно при отсутствии магнитного поля, защищающего органическую жизнь от смертоносных космических лучей, ярмиру было невдомек. А потом он понял, что здесь нет этих самых космических лучей, которые испускают звезды, хотя местное солнце было на месте – бледное пятнышко угадывалось сквозь слой серых облаков.

– Так вот откуда берутся Дженази и ему подобные, – Белгорро стало не по себе, когда он начал подозревать нетипичное для обычного мира устройство Волчьей Зимы. Его смутил горизонт, граница которого находилась намного дальше, чем он привык. В несколько десятков раз. Словно радиус этой планеты был сравним с радиусом газового гиганта.

«Нет, – подумал ярмир, – с радиусом звезды. Большой звезды. Или...»

– Что это за место? – спросил он, чувствуя, как впервые в жизни кружится голова. – Где мы?

– Волчьея Зима, – изволила наконец ответить Сая. – То, что связывает воедино бесчисленное множество миров, пройденных Великим Гата. Пространство и Время здесь не имеют значения, поэтому если ты не знаешь, куда тебе нужно попасть, то обречен шагать сквозь эти снега вечность. Но это в теории. На практике существа, брошенные нами здесь, умирают. Кто-то раньше, кто-то позже. У тебя, например, есть пять-шесть часов в запасе.

– И вернуться самостоятельно назад я не смогу? – усмехнулся Белгорро.

– В точку.

– И ты думаешь, что теперь, когда я понял, насколько велика разница между нами, покорно склоню голову и позволю указывать мне, словно сопливому мальчишке?

– Вообще-то я пришла к тебе с миром. Ты первый начал. Даже толком не разобрался в том, чего же я от тебя хочу. И теперь вынуждаешь меня идти на крайние меры.

– Твоя позиция мне понятна, – кивнул Белгорро. – А теперь можно вопрос, на который ты ответишь так же подробно, как и в случае с Волчьей Зимой?

Сая подозрительно прищурилась.

Не дожидаясь ее ответа, Белгорро продолжил:

– Ты Дженази очень близкая родственница?

– Он мой младший брат – принявший мою кровь.

– То есть, если ты умрешь, он сильно огорчится?

– Я не видела его несколько столетий. Может быть. А как сильно он расстроится, если ты умрешь?

– Не знаю, и это в принципе не важно. Ведь мертвым все равно, верно?

Энергии, которой осталось в теле Белгорро после того, как его силой затащили в этот неприветливый мир, было так мало, что он ощущал себя тлеющим угольком. Сая подтвердила его опасения по поводу того, что если тепло и дальше будет покидать его тело с прежней скоростью, то он замерзнет через несколько часов. Но он не был не из той категории разумных, которые всеми силами пытаются урвать у Вселенной лишнюю долю секунды.

«Глупо как-то получается, – пронеслось в его голове, когда он разом выплеснул наружу девять десятых своей энергии. – Никто и никогда бы не поверил, что я уйду так бесславно. Здесь даже зрителей нет».

***

Взрыв получился так себе – на пару килотонн. Жар и ударная волна сорвали снежный покров в радиусе нескольких десятков метров, но вечная мерзлота под ним оказалась гораздо устойчивее, так что воронка получилась совсем крошечной. Жалкое подобие грибовидного облака почти сразу развеяло по ветру, он же начал быстро охлаждать раскаленную землю, и вместе со снегом, который как раз составил ему компанию, обещал скрыть следы яростной вспышки Белгорро в течение часа.

Ярмир в некотором заторможенном состоянии осмотрелся по сторонам в поисках противника. Сестры Дженази видно не было. Но Белгорро не обольщался на этот счет: г'ата слишком живучи, чтобы погибнуть так просто. И он подозревал, что в своем родном мире они намного сильнее.

Сая появилась буквально из ниоткуда: в обугленных останках одежды, покрытая ожогами и копотью, а еще страшно взбешенная. Дивные белые волосы почти полностью выгорели с левой стороны, левый глаз отказывался открываться, на левой руке кое-где сквозь почерневшие мышцы белели кости. И самым поразительным для Белгорро стало то, что все эти повреждения даже не собирались исчезать.

Логическая цепочка была составлена мгновенно:

– Вы что, здесь смертны?

Сая промолчала, приводя дыхание в порядок.

– Не слишком ли самонадеянно так подставляться? Я мог убить тебя.

Ярмиру стало не по себе. Он рассчитывал оказать достойное сопротивление, а не убивать сестру своего старого друга. Это многое меняло. И теперь он почувствовал в себе привычную уверенность.

От которой не осталось ни следа, когда Сая ударила в ответ. Белгорро впервые услышал треск своих костей, а когда его полет над снежной равниной закончился и он вспахал в ней своим телом длинную борозду, увидел, что черные мышцы его грудной клетки пронзили осколки прозрачных ребер. Но переживать по этому поводу ему было некогда, потому что Сая вновь появилась из ниоткуда и нанесла новый удар, который пришелся по его коленям. Это сбило его, как траву во время летнего покоса, и подняться ему не дали. Попытки выбраться из неудобного положения заканчивались ничем – Сая обрушивала на него один удар за другим, всерьез вознамерившись забить его в землю.

С такой физической силой Белгорро встречался впервые, малой толики сохранившейся энергии не хватало на регенерацию, и он ясно увидел свое ближайшее будущее – оказаться разорванным на части агрессивной девчонкой.

Чтобы защититься, он поднял температуру своего тела до нескольких сотен градусов, но Сая не остановилась, безжалостно калеча свои кулаки о раскаленную плоть.

Лихорадочно перебирая оставшиеся доступные способности, которые могут причинить тяжелый вред живому организму, Белгорро остановился на электромагнитных волнах. Его тело сейчас не сможет выплеснуть достаточную дозу гамма-излучения, а вот на мощный всплеск радиоизлучения он еще способен. Это слишком сложно, чтобы свободно использовать в бою – требуется длительная подготовка. Но результат выше любых ожиданий – боевые машины Дакиэрро, начиненные сверхсложной электроникой, за доли секунды превращались в металлолом. Против людей Белгорро электромагнитное излучение еще ни разу не использовал, но отлично знал, как оно действует на органику. И уже заранее, мысленно, попросил у Дженази прощения.

Много он не ожидал – микроволновке понадобится время, чтобы превратить человека в обугленный труп. Но еще раньше вскипит жидкость в глазных яблоках, а кровеносные сосуды забьются тромбами. И стиснув зубы, которых у него к тому времени осталось совсем немного, он «засветился» на высоких радиочастотах – груда измочаленных мышц и сломанных костей, ведомых жаждой жизни.