Онлайн чтение книги Забытая клятва, забытые узы... Forgotten oath, forgotten ties...
Путь к книге...

Связаны они, эти два тома,

Один пишет, другой же стирает…

Хранитель.

— Что может быть страшнее смерти, задаются таким вопросом люди. Про свою жизнь они даже не подозревают. Их модель мышления направлена лишь в одну сторону и отталкивается от собственного эго. Им не интересно ничего, кроме того, какую выгоду они могут получить. Жуткие создания. Однако с приходом драконов многое изменилось. Не только человечество, весь мир начал наполняться доселе неизвестным чувством добра, благодарности. И тогда люди начали обретать душу, вернее, ее зачатки. Не поймите меня неправильно, дети, учение, что всё сущее имеет душу, верно, если понимать, как устроен мир в целом.

Печать заточения всё же у них неспроста. То, что она удерживает, — это огонь, и, сгорая, человек умирает. Но Лима никуда не уходит, оставшись в мире, под влиянием психической силы умершего, она еще служит ему некоторое время, а затем... Так или иначе, такова участь человека без души.

— Ничего себе! — восклицали дети. — Я бы их и так, и эдак, — размахивает руками самый активный из ребят, окруживших хранителя.

— Это бессмысленно, — смеется хранитель, потрепав его волосы. — Тем более их уже давно нет, — едва слышно говорил он.

— Ра́домм, расскажи нам еще! — просили дети.

— Ладно, но это будет грустная история. Она о том, как мы все оказались здесь. Люди, населявшие ту планету, развили свою связь с душой до невероятного уровня. Но те, кому эта привилегия не досталась, показывали свои самые низменные качества, обнажая жуткие души. Они завидовали, разобщали, подкупали, лгали, делая всё, чтобы сила стала их же могилой.

Давайте разделим их на две группы: «Души» и «Тела», так вот, Души, завладев значительными знаниями, обратились к драконам, дабы найти союзников в бесконечных мирах. Драконы ответили им, что не обладают силой, связывающей миры, но указали на тех, у кого она есть. Да, это были хранители четырех стихий. Нынешние Огонь, Земля, Вода и Воздух.

Попытки связи с ними были неудачными. Символы рассыпались, печати не складывались. Всё это вводило Души в разочарование. Но они получили ответ. От одного из них, кто был в пределах дальности их магии.

Так и было заключено соглашение между Душами и хранителем воздуха. Сила их союза была сильна. Империя, построенная ими, процветала. Но Тела не дремли. Они искали способ свергнуть Души. Не сказать, что к ним относились плохо или принижали, это всё их природа. Эго, самолюбие... Если бы у них была сила, они бы разрушили не один мир — тьма в чистом виде. И все стали свидетелями круговорота Света и тьмы, зародившихся в том мире.

Ранее в своей бесконечной битве хранитель потерял свой мир. В ярости и отчаянии он просил помощи у Душ, которые с радостью согласились принять всех жителей его мира у себя. Воспрянув духом, он отправился в свой мир готовить мост.

Чем ярче свет, тем сильнее тьма желает его загасить. Тела получили силы от тьмы, пообещав ей Души. Началась война.

Межмировой перенос всех жителей — занятие тяжкое. Он вынужден поддерживать его постоянно. Пока не перейдет последний. И хранитель с мужеством выдержал это испытание и, обессилев, он перешел последним.

Картина, представшая пред его взором, была тяжелее всех нош на свете. И больнее. Все были мертвы.

Тела выполнили свое обещание, не осталось никого, кто бы не попал в лапы тьме. Темные — порождение Тел и Душ, окрашенные тьмой — всё, что осталось от некогда развитой нации.

Планета была окрашена чернотой. Из которой люди, словно безумные животные, рвали тела на части, тела его народа. Хранитель потерял веру во всё. Казалось, что всё, пути назад нет. Тогда он собственноручно вырвал сердца им всем. Основа мира пошатнулась, а небосвод треснул. Тьма наступала. Хранитель понимал: еще немного, и очередной мир падет.

Он пожертвовал собой, призвав «закон» — один из коренных заветов, на которых держится всё сущее, и обменял сердца на жизни его народа, затем ценой его родного мира создал место вне пространства и времени, где измученные и испуганные жители Саарвала — родины Хранителя — смогут вновь жить в покое и мире.

— А что стало с миром Тел и Душ? — задали вопрос дети.

— Ох, дети, когда я вернулся, они начали захватывать и другие миры. Словно зараза. От этого не было покоя. Но не волнуйтесь об этом, мы с Хранителем Судьбы наложили печать на их вселенную, лишив всех и каждого духовных сил.

Тьма победила, с этим мы ничего поделать не могли, однако теперь у них всех есть душа. Мир Тел и Душ теперь в прошлом. Остались только люди. Со светом и тьмой внутри себя. Как бы они ни старались — в другие миры им путь заказан. Они остались жить на своей родной планете, а их память о том, кем они были, с каждым поколением угасала все сильнее. И вот, когда их жизнь достигла апогея, началась очередная война. В этот раз друг с другом, их природа не изменилась и, наверное, никогда не сможет измениться. Всё, что я могу сказать об этой войне, так это то, что она была короткой, ибо всё, что они знали и имели, было уничтожено. Им пришлось начать жить с чистого листа, не имея ничего.

Порой печать пропускает часть магии наружу, как напоминание о потерянном. С тех пор они ищут то, что потеряли, то, что не могут найти. То, что найти невозможно, — закончил свой рассказ Хранитель. — Вот как… Дети? Где вы? — внезапно дети, окружавшие его, исчезли.

— Хранитель… — доносилось до него.

— Хранитель! — звук становился все громче.

— Ч-Что? — очнулся он в гостиничном номере, на диване в основной комнате.

— И как это понимать, сам запряг меня собираться, готовиться к инициации чего-то там, а сам дрыхнешь!

— Выбросы стали происходить чаще, — не обращал внимания он. — И сильнее, а значит, Протеус и его сообщники работают быстрее, чем мы предполагали. Артур, твой мир, что они разрушили, он не единственный. Они получают огромное количество силы, уничтожая вселенные, но я пока не могу понять, для чего. Но вот в чем я уверен: если им нужно столь многое, то они пожалуют и за нашей Ли́мой, — рассуждал хранитель.

— А я не могу понять, с какой стати всё это касается меня, родителей и моего детства.

— Им нужна от тебя конкретная вещь, если помнишь, но даже без нее ты сам по себе аномалия. Не будем терять времени, пока меня снова не отбросило в параллель, выбросы добрались до моей памяти, и если я застряну в разуме этого воплощения, это негативно отразится на нас обоих.

— Хорошо, но что с Раморой? Она так и не проснулась. Постой, что? Память?

— Она потеряла слишком много Ли́мы. Ей нужно много времени на восстановление. Сейчас она будто в коме: ничего не слышит, не чувствует. Пусть отдыхает, а сейчас идем.

Артур.

Мы вышли из отеля словно призраки, невидимые, неслышимые, неощущаемые.

Подавление хорошо работало на людей. Хотя бы с этим у нас нет проблем.

Подойдя к барьеру, хранитель открыл нечто вроде портала, хотя внешне это было похоже на огромную рану, разрыв в пространстве. Он уже скрылся в нем, оставляя после себя звуки потрескивания и запах озона.

Мне оставалось лишь последовать за ним.

Мы вышли к чудесной поляне, окруженной высокими, пышными елями, соснами, дубами — это был смешанный лес. Только вот где?

— На этой поляне трава всегда зеленая, а чистый белый снег, что хлопьями кружится над нами, тает, лишь коснувшись ее, земля же быстро выпивает эту воду, несмотря на это — здесь всегда лето. Это место — одно из немногих, которое нельзя ни найти, ни отследить, «дом четырех стихий», — рассказывал хранитель.

Примерно в центре была некая платформа, явно давних времен, из камня, который покрылся добрым слоем мха и лишь кое-где оставлял оголенную породу.

— Здесь красиво, — восхищался я.

— Еще бы. Это место — квинтэссенция наших стихий. Таких домов всего четыре, как и нас, и каждый дом сопровождает особый парадокс, отметая все законы, выстроенные мирами. Проходи к печати в центре, я пока соберу травы.

— Можно вопрос, если это инициация, то что было раньше? — с кипящей головой спрашивал я, тщетно пытаясь понять логику всего нашего действа.

— Все просто, когда ты покинул мир с печатью клятвы, силы твои стали асинхронны, к тому же не приспособлены к этому миру. Еще тобой никто не занимался, поэтому нужно проводить много нудных, муторных и утомительных ритуалов, дабы не дать твоей силе навредить тебе, — язвил хранитель. — Так что сейчас хоть и вкривь, но ты сможешь показать потенциал архимага. Если сможешь перенести ритуал, конечно, — просмеялся он.

— Что?! — недоумевал я. — Хватит того, что я чуть не окочурился в доме гадалки…

Хранитель отправился за травами, а я побрел к каменному кругу за очередной долей «костоправства». Разглядывая его, заметил интересную особенность: направление мха идет четко по линиям печати и не затрагивает выгравированные на нем символы.

— Довольно древний, не правда ли? — незаметно подошел хранитель.

— Да уж, — вздрогнув от неожиданности, пробормотал я.

— Начнем. Становись в центре круга.

Он начал раскладывать травы с запада на восток и с севера на юг, говоря слова на непонятном мне языке, затем против и по часовой стрелке.

— Я, Хранитель Ветряного Круга, имя мне… — звон заложил уши, а голова закружилась, было неприятно стоять. Хотелось сбежать, забиться в самый темный уголок самой глубокой пещеры.

— Артур! Приди в себя, ритуал пробуждает твой страх и перенесенную боль, но иначе в твой мир не войти!

— Нет, я… Я не хочу! — осел я, обняв колени, страх поглотил меня: крики, терзания, я переживал их снова и снова, но шум происходящего быстро исчез.

— Артур, открой глаза, посмотри на меня, все закончилось, — тихо говорил хранитель.

Я невольно обнял его, сжимая руки так сильно, как мог. Спустя некоторое время, придя в себя, я наблюдал, как хранитель одной рукой придерживая меня, другой держит белое пламя.

Забавно, как ветерок направляет небольшие его лучики мне в грудь. Это напоминало тот огненный поток, унесший «слезу Абсолюта», только теперь они отдают, а не забирают.

— Успокоился? — шепотом говорил хранитель, коснувшись печати на моей груди, он закрыл ее. — Прости за ритуал. Это был единственный путь попасть сюда физически. Я не говорил тебе о подробностях, иначе это не сработало бы, — каялся он. Я не мог ничего ответить, да и не хотел. — Теперь самая сложная часть, отведи меня к книге.

— Я не знаю, где она. Когда я тут бываю, она просто появляется.

— Не ощущаю Атору. Где она, ты ее чувствуешь?

— Нет, это странно, обычно она всегда тут.

— Tare de ta no i ro, — бормотал он, испустив под конец сильный импульс.

— Как бы смешно это ни звучало, но здесь ее нет. Как ни странно, вполне закономерно. Надеюсь, ей весело управлять нашими телами во внешнем мире, — хохотал он.

— Как? Она там? А что, если… Ты же говорил, мы здесь физически!

— О, прости, тела созданы из душ, для меня это одно и то же. С ней всё будет в порядке, с телами тоже. За пределы «дома» она не выйдет. Сконцентрируемся на текущей задаче. Это твое пространство. Представь книгу и где она находилась бы, ступай по этому пути, и она будет там.

— Сейчас попробую. Мы шли. Долго. Но книги так и не увидели.

— Что ж, мои опасения начинают подтверждаться. Призовем Атору. Без нее книга не появится. Ну и запутанный ты человек, Артур. Она говорила, что связана с печатью клятвы, хорошо, ее мы и используем, если ты не против…

— Ну надо, так надо, — безвольно отвечал я, поражаясь энтузиазму и выдержке хранителя, тому, как спокойно он говорит, ведет себя, будто бывал здесь не один раз. Но самое главное — это ощущение защищенности, спокойствия рядом с ним. Это не дает мне покоя. Взяв мою руку, печать явила себя в полной красе. Снова непонятный шепот, я ожидал уже привычную боль, но чувствовал лишь тепло. Печать наполнялась Ли́мой до тех пор, пока не напиталась ею, затем ее капли образовали магический круг, в котором непонимающе таращилась на нас Аврора.

— Что? Где? Как? — вопрошала девушка, не понимая, что происходит, она выглядела слегка глуповато, что вызывало мимолетную улыбку.

— Как тебе прогулка? — подшучивал Хранитель.

— Весело! — смеялась она. Эти двое ведут себя так, будто сто лет знакомы… Странная парочка.

— Атора, нам нужна книга, — пошел в «лобовую» хранитель.

— Для чего она вам? Хотя… Глупый вопрос, я знаю, конечно. Она там, — указала пальцем на мраморный пюпитр.

— Находясь на виду, скрыта ото всех… Вполне в духе разума архимага… Когда мы подошли, хранитель ее сразу узнал. Это было видно по его выражению лица. Такого искреннего удивления и, казалось, растерянности в нем я еще не видел.

— Сколько же столетий прошло, сколько хозяев сменилось, мне казалось, ты уснула навек, Белая книга…