Онлайн чтение книги Забытая клятва, забытые узы... Forgotten oath, forgotten ties...
Путь к пониманию...

Отрицая все — исчезнет все

Принимая все — сгинет и оно…

— Я. Требую. Объяснений! И на шаг не сдвинусь пока не получу наконец ответы! Что это за книга, что она собой представляет, откуда она? Почему во мне? Она меня выбрала или я ей «полюбился»? Прошу, ответьте наконец! Как я устал от всех этих тайн.

— Артур… — начал хранитель, но, судя по голосу, снова будет кормить меня завтраками.

— Нет. Говори мне всё! Я не стану ни убегать, ни прятаться, себя не возненавижу и не самоубьюсь, так что я весь внимание!

— Хорошо. Рамора, прости, что сразу с просьбой после пробуждения, но можешь проверить границы этого места, нам с Артуром предстоит трудный разговор.

— Ага, уже побежала, нашел девочку, самые молодые, уже поболеть не дадут... — ворчала Рамора, тем не менее отправилась исполнять просьбу.

— Белая книга... Знаешь, что было до? До появления всего сущего?

— Пустота?

— Чистое белое пространство... — задумчиво говорил хранитель, словно испытывая ностальгию.

— Мне казалось, пространство должно быть черным, нет? Отсутствие света и все дела. Ведь свет — это излучение? — вспоминал я школьные уроки физики.

— А ты когда-нибудь убирал ВСЕ сущее из пространства? — протянул ко мне ладонь, на которой образовалась сфера с черной точкой в центре. Белая сфера...

— Этот экспонат можно использовать еще и как оружие, представляешь, насколько там сжатое пространство?

— Даже думать не хочу, а ты начинаешь уходить от темы!

— Думаешь? Как думаешь, что я только что сделал?

— Сжал все в области сферы в точку?

— Вот именно, всё! И именно сжал. И пространство белое, совсем так же, как и твоя книга, она была рождена, чтобы отрицать. И, став живой, она — единственная, кто может снять любую магию. И это очень опасно.

— Так это же хорошо! Я могу спасти своих родителей с помощью этих сил!

— Да, как раз для этого я и хочу тебя подготовить, но скажи мне одну вещь: вот этот камень, что это? — Он поднял обычный камень, что он хочет этим сказать?

— Камень как камень, что в нем особенного?

— Хорошо, спрошу по-другому, — камень в его ладони начал играть: переливался разными цветами, рассыпался в пыль, плавился, принимал различные геометрические фигуры и вновь стал простым камнем. — Что это такое теперь?

— Всё тот же камень? — неуверенно утвердил я, на что он лишь усмехнулся и отбросил камень в сторону.

— Этот камень есть материя. Ты тоже материя. Материя есть творение. Творение есть магия. Белая книга стирает магию. Полностью. Подчистую. Тело и душа живут вместе благодаря печати на крови. Белая книга стирает магию. Полностью. Подчистую. Душа есть творение. Белая книга стирает магию. Полностью. Подчистую. Всё сущее является творением, значит, магией. Белая книга стирает магию. Полностью. Подчистую.

— О боже... Как это... Я... — Я и двух слов сказать не мог: я мог стереть мир целиком? Кошмар какой, голова плавилась, меня трясло. Я чуть не напортачил, причем очень серьезно.

— Да расслабься ты, такая сила в любом случае стала бы живой, к тому же она совсем не хочет уничтожения мира, а как любая книга любит наблюдать и хранить. И вряд ли она позволит так вольно использовать ее силы. Держи, — как обычно, в этот раз одноразовый стаканчик с Лимой, я так понимаю.

— Спасибо. Лима хорошо успокаивает.

— Она восполняет нехватку чего-либо. Именно она помогает твоим силам не стать бурей и не разорвать тебя изнутри.

— Наблюдает, значит... Как любая книга? Да где ж таких книг найти-то? Чтоб мир к черту могли отправить? Кто вообще мог создать подобное? — недоумевал я.

Хранитель ничего не ответил, только виновато опустил взгляд.

— Неужели? Как? КАК?!

— Тебе ничего не расскажет очередная байка о похождениях хранителя, болтать без умолку можно и до гробовой доски, особенно с ним, — фырчала Рамора, кивая на хранителя. — Вы вообще делом заниматься будете? А то как на базаре: кто с кем спал, кто от кого понес… Надоели.

— Кто с кем… Так получается…

— Довольно, Рамора права, не стоит затягивать с этим, нужно двигаться дальше. Нас обнаружили, нужно понять, как, а пока вернемся в гостиницу, мне нужно кое-что проверить.

Однажды мне кто-то сказал: «Память никогда не исчезает», она где-то оставляет свой след, звук, запах, любое из наших чувств может вызвать воспоминания или их записать, но как же получить к ним доступ, как дотянуться до забытого прошлого? Забавно, ведь если у кого бы то ни было будет такой «ключ», то он наверняка свихнется. Огромный поток информации, куча записанных воспоминаний за многие-многие года, десятки лет… Если они хлынут в одно единственное существо разом… Ох, меня что-то понесло не туда, надо бы самому не сломаться окончательно. Боже, сколько времени прошло? Мы столько скакали по всем этим… измерениям, что я давно потерял счет времени. Какая-то неведомая сила не давала мне слететь с катушек, поддерживала меня. Поскорей бы этот кошмар закончился.

— На, держи, а то сидишь тут как памятник, — недовольно бурчала Рамора. — Не Лима, конечно, но ничем не хуже! — подчеркивала женщина, подсовывая мне очередное свое варево, и когда только успела? — Все нужные травы всегда при мне, я без них из дому не выхожу никогда!

— На вкус обычный травяной чай…

— Так это он и есть, а ты чего ждал? Корень мандрагоры? — смеется Рамора. — Как допьешь, позови меня, ушла говорить с духами.

Передышка, можно вздохнуть полной грудью, только чувство безопасности так и не приходит, а значит, и расслабиться не можешь.

— Рамора-а, я всё.

— Да-да, не глухая я, иду, — доносилось из соседней комнаты.

Рамора отобрала назад вверенную мне, но уже пустую чашку и начала ее пристально рассматривать, крутить-вертеть с задумчивым выражением лица.

— Пока хранитель работает снаружи, мы посмотрим, так сказать, вовнутрь, так, а ну, лапу дай!

Женщина подсела ко мне, самовольно хватанула мою руку и начала пристально изучать то ее, то чашку, вернее, ее содержимое, активно бормоча себе под нос.

— Так-так… Разрыв… Линия жизни, ага, тут у нас тоже имеется, судьба на лапе не тронута, в чашке… Ага! Вот что-то интересное… Половина, только половина, другая часть глубже, лапа нам об этом ничего не говорит, чашка, так, нет, ну это очень глубоко, недостижимо, вот! Это отражение, хм… Интересно. Тут странность, одно идет след в след за другим, словно тень… Тень! Точно ведь, почему он сразу не сказал? А лапа почему не сказала? На ней вообще… Так! Дай другую, ту, с печатью! Ага! Вот оно впаяло в линию жизни, судьба переплетена, ага, судя по всему, да…

Порой гадалка впадала в ступор, белела и, казалось, что сейчас рухнет в обморок.

— Рамора? Всё хорошо?

— Да, ага, в общем, всё как и раньше, из-за печати ты считаешься одной половиной, но, судя по линиям на твоей руке, то ты уже должен быть хладным трупом, видать, кое-кто с судьбой играется, чтоб его! А вот где твоя «вторая половина», это хороший вопрос.

— Вторая, я ведь так никого…

— Да не в этом плане! Смотри, твоя эта «Белая книга» напрямую связана с этой печатью на тебе, а если это так, то книга не одна, должна быть вторая, столь же мощная, что в силах выполнить столь сложный и опасный ритуал.

— Вторая такая же? Мне от первой чуть башку не снесло!

— Нет, не такая же, а отражение!

— Отражение? Моя книга белая, а эта… черная? Она что, мертвецов вызывает? Брр!

— Нет, значение этого вот знака — тень! А значит, это книга тени… Теней! Книга теней!

— Мне… Я… Нехорошо… — в глазах резко потемнело, всё перевернулось с ног на голову, а потом пришла темнота.

— Артур! — доносилось сквозь тьму. — Артур, очнись! — но слова становились всё тише и всё неразборчивее.

Сознание утекало, и я вслед за ним.

Пустота, причудливая пустота белого цвета, изначальная, если верить хранителю… Похоже, я догадываюсь, где я.

— Не следует упоминать его в этом месте. Здесь ему не рады.

— Кто это? Где? — пытался разглядеть хоть что-то, но безуспешно.

— Такой облик тебя устроит? — на меня смотрел я сам, только в белой мантии, усыпанной золотыми символами.

— Приятно познакомиться, Белая Книга.

— Тебя сложно удивить, да?

— Слишком много событий, сил удивляться совсем не осталось, — я не мог понять, как с ней или ним обращаться, сразу лезть с вопросами опасно.

— Зачем я здесь?

— Это пространство исходит из тебя, а мы с тобой связаны. Наши мысли тоже. Можешь задавать вопросы, только не думай обо всем сразу, если не хочешь получить ответы одновременно, — спокойно ответила книга. В его голосе не читались эмоции, но тем не менее я кое-что ощущал.

— Я…

— Нет нужды говорить, мы вместе с момента твоего рождения и пережили все вместе. Сосредоточься на определенном моменте, факте, вопросе, а я дам тебе ответ.

«Почему я здесь?»

— Я призвал тебя сюда, видишь ли, так же, как и ты ищешь Леонарда, я ищу Ильксихутт.

«Леонард? Ильксихутт?»

— Ведь точно, тебе стерли память.

«Отчаянно ищу способ вернуть ее»

— Моя память идентична твоей, так что я, считай, черный ящик, я заменю потерянный участок своей, если не против? — протянул ко мне руки…

Книга, Книг… Тьфу ты, запутаться можно! Надо при возможности разузнать его имя, если оно вообще есть.

— Есть.

В голове стало проясняться, я словно очнулся после долгого сна. Вся моя жизнь, детство, бегство… Всё встало на свои места. Я Артур Уайт, Ирсен и Охара Уайты — мои отец и мать. Мир, из которого мы прибыли, — Исидор, на удивление, тоже не является родным для нас. Мы, род Уайтов, должны рождаться в мире Пандоры. Но я родился в Исидоре, отец не успел перенести нас с матерью. От этого мои силы в таком беспорядке. С малых лет многие пытались помочь, но никто не сумел. Я редко куда выходил. Повезло, что по соседству жил род Блэков, они так же, как и мы, с Пандоры. Леонард Блэк — тот паренек, с которым мы и играли у дерева, он учил меня магии, хоть и родители запрещали, и пока мы были вместе, наша магия была спокойна. Мы дополняли друг друга.

«Так вот почему… Он носит Ильксихутт, Книгу Теней. А я…»

— Ильсиндар… — Приятно познакомиться вновь, хоть мы и встречались однажды.

— Не уверен, что ты хорошо запомнил момент тогда, но всё равно, взаимно. Итак, когда память уже нам не мешает, я ищу Ильксихутт в этом плане, поэтому у меня есть к тебе предложение: я выйду из состояния сна и буду помогать тебе в случае опасности, взамен ты будешь искать Леонарда в своем плане, а найдя его, мы найдем и ее.

— Я все равно его искал, наши желания совпадают.

— Славно, значит, по рукам, — снова протянул мне свою руку Ильсиндар… Боже! Мне надо придумать кличку, я ж язык сломаю!

— Язык без костей, а наши мысли все еще связаны. Зови меня Син, если хочешь. Наши имена… С каждым посещенным миром они становятся длиннее. Они нарекают нас именем, а значит, правом жить в своем мире. Это дар…

«Я… эмм… в общем… А почему я не слышу твои мысли, ведь мы связаны?»

— Все просто. Потому что я ни о чем не думаю, — кратко и лаконично ответил Син.

— Как это? — тут же решил попробовать очистить голову — в итоге она заболела, на что Син незримо улыбнулся, а в моей голове был отчетливо слышен смешок. Странное чувство.

— Не забывай, ты человек. Сознанию просто необходима информация, как и двигателю нужно топливо, иначе он заглохнет. Со мной иная ситуация, в некотором роде я есть информация, по сути своей одна большая мысль, выраженная в физическую форму, в данный момент. Так же могу быть указанием к действию, тогда тебе придется направлять и указывать. Мы устроены немного иначе.

— Син… это имя, данное тебе этим миром? — эх, я похож на трехлетнего ребенка, который спрашивает у матери, почему небо голубое, ужас! Не удивлюсь, если я сейчас стою с такой же моськой!

— Это имя мне дала Исидора, — тяжело ответил Син.

«Исидора — это же…»

— Миира, да. Это погибший мир. Мир, в котором наши души были объединены. Мир, где ты появился на свет, — с каждым словом я видел ее. Я видел ее образ! Исидора — та девушка в белом, каштановые длинные волосы, нежная бархатная кожа и голубые, как океан, глаза… Я видел ее, она желала мне счастья… два раза… Когда я родился и когда… когда ее не стало.

Зрение поплыло, глаза вмиг наполнились жидкостью, от переизбытка которой начала заливать все лицо. Я наблюдал это со стороны, будто раздвоившись. Я не ощущал ничего, кроме глубокой скорби, а тело напротив ощущало всю боль.

Я не понимал, что происходит, да и думать в тот момент я просто был не в силах, но этот момент тишины оборвал Син. Его выражение лица сменилось, оно стало теплое, совсем как у нее.

— Золотое сечение. Это ее прощальный подарок тебе. Чтобы защитить. Она знала, что ни одно живое существо не выдержит тот поток эмоций, что пришлось пережить тебе, а также она знала, что я не посмею тронуть то последнее, что осталось от нее, — он положил свою руку мне на плечо, а потом мне на плечо, как бы это не выглядело.

— Не зная меня, ты открыл мне свою душу, ты не стал закрываться от меня сознательно или бессознательно, как не стал пытаться контролировать меня. Твоя душа по-прежнему чиста, а значит, я могу тебе довериться также, как и в прошлый раз. Алекс, давай вместе найдем нашу семью! — его руки сияли, символы излучали мягкий теплый свет, я видел его, его мысли, его помыслы, они сияли так ярко, что ослепляли.

Я решил довериться ему. Снова вместе, чего бы это ни стоило.

На мгновение в глазах потемнело, затем стоял снова цельный я, а спустя еще время начали доноситься отголоски эмоций, что переживали «я» в тот момент.

— Это лишь отголоски, но ты будешь их чувствовать. Я не хочу видеть тебя бездушной машиной, без чувств и эмоций, мне хватает «его светлости». В моих силах не только стирать всю магию, но еще и управлять уже созданной, я немного изменил золотое сечение, чтобы ты обвыкся с чувствами, со временем я передам контроль над ним тебе.

Это был калейдоскоп чувств. Меня словно прокрутили через мясорубку. Я вновь пережил свое прошлое, но теперь к нему добавились краски в виде чувств. Еще мое настоящее. Там тоже добавилось чувств. Плохое и хорошее, радость, боль, печаль, потери и находки. Все это заставило почувствовать себя целостным.

Медленно приходя в себя, в голове зрело все больше вопросов. Кто такая Аврора, что живет в моем внутреннем мире, да и кто такой Хранитель, кто Рамора такая, вряд ли просто гадалка или ведьма, что-то в ней не дает мне покоя.

— Говорил же, если не хочешь получить ответы одновременно, то думай их по очереди.

— Ох, напугал, блин, аж сердце в пятки ушло!

— Вот таким ты мне больше нравишься, — снова незримо улыбнулся Син. — Давай я отвечу на первый твой вопрос. Миира, сущность мира, в котором постоянно зарождается новая жизнь, Исидора благословила тебя дважды. Ваша клятва с Леонардом, сотворившая новую магию, твоя собственная двойственная магия Пандоры, что не была инициирована, и я, Белая Книга, как бы мне противно не было произносить, но я порождение Хранителя, чья магия преобладает над всем. Сотворенная им магия живет вне его и будет поддерживать себя даже если его не станет. А великая магия и вовсе обретает свое я со временем и становится самостоятельной единицей. И все это смешалось в тебе. Она родилась в момент заключения клятвы, но вот что странно: все эти силы не смешиваются между собой никогда. Его сила никогда не впитывает и не пробуждает что-то чужое, разрушить — да, но создать…

— Да я вас по судам затаскаю! Ты хоть знаешь, как это все со стороны выглядит? Меня взяли, отымели кому не лень, а я взял и родил… Не то сына, не то дочь… Ё-моё! Да и клятва эта, она до сих пор у меня тёмное пятно.

— К Судьбе пойдешь? Она тебе это и навязала. В момент клятвы вы оградились барьером, как по мне, это и вовсе была не магия, как бы я ни пытался, я не мог пробиться. Вероятно, сила, тьфу, Хранителя вступила в реакцию со всеми остальными, а на него я повлиять не могу. Даже сила матери мне подвластна, но не его.

— Что между вами произошло? Он тоже говорил про «былое»?

— Исидора… моя мать, — с болью произнес он.

— Что? Но как вы, как оно вообще, боже, у меня голова сейчас взорвется.

— Он ее не защитил. Он вообще ничего не сделал, когда мир рушился. Он просто ушел! — в ярости говорил Син. — Даже сейчас он ничего не делает. Всё, что он должен делать, — это защищать миры! Миры, а не его людей. Он заигрался, и в результате она погибла. Он здесь, но вместо того, чтобы действовать, он снова играет с тем человеком. Его вообще не должно существовать! Людей, чья цель — разрушить мир, просто не должно существовать! — кричал Син.

Пространство дрожало, передавая все чувства Ильсиндара, потерявшего мать. Хоть я и до конца не понимал, как у таких сущностей могут быть родители, его потерю я разделял. Исидора — первая, кого я увидел в своей жизни, даже первее матери, что меня родила. Миира, как называли сущность мира, приняла меня к себе, нарекла именем и спасла от смерти. Она моя вторая мать. А родная же сейчас не просто на пороге смерти, а полного уничтожения.

— Поэтому твои чувства, Син, я разделяю, — протянув руки, я обнял это существо, казавшееся мне таким далеким от человеческого, на деле оказавшееся к нам ближе всего.

Понемногу Ильсиндар успокаивался, а с ним и я. Его чувства утихали, и вскоре всё вернулось к начальному варианту.

— Прости, что пришлось это увидеть.

— А мы не такие уж и разные, как ты говорил. Да, устроены по-разному, а думаем также. — На что услышал лишь смешок у себя в голове.

— Артур, разговоры закончились, нужно спасать наши шкуры, похоже, мы накликали беду! — Его взгляд был устремлен куда-то в сторону.

Щелчок — и я уже в реальном мире, лежу в центре магической печати с символом Хранителя в центре. За окном была ночь, да и в номере ночь, не просто ночь, темень.

— Артур! Очнулся наконец! Мне нужна помощь! — крик Хранителя немного привел меня в чувство. Только сейчас я заметил барьер, что блекнет с каждой секундой, и Рамору, что держится за амулет и бормочет что-то, понятное только ей.

— Такой слабый. Ты точно Хранитель? — говорили мои губы, а ноги сами подходили к нему.

— «Я одолжу тело ненадолго», — слышал я голос Сина у себя в голове, а затем знакомый щелчок, и в комнате стало светло. Вновь загорелись лампочки, и барьер наконец можно было отпускать. Я осмотрел Хранителя и себя и обомлел: символы, что светились золотым у Ильсиндара, у Хранителя же были ярко-белого цвета, но они были одни и те же! А я еще не верил про отца и сына...

— Спасибо, Ильсиндар, — прошептал Хранитель.

— И всё? Больше тебе нечего сказать? Что с тобой стало? Даже от такой атаки отбиться не можешь? Как же тогда миры? Как ты их собрался защищать? — кричал Син, я снова ощущал дрожь от силы, казалось, что само пространство сейчас порвется, не выдержав давления.

— Что ты хотел услышать? Да, я слаб, я не справился, я не защитил ее, я не защитил их всех! И я корю себя до сих пор. Сейчас всему угрожает только один, одно существо. Если ты поможешь...

— Одно? Существо? А это не то, что ты сам взрастил?! Твой ученик.

— Да, это так! Это мой ученик! Моя самая главная ошибка! Он не прошел испытание в омуте, и его соблазнила тьма. Но тебе как никому должно быть известно, что я не прекращал преследовать его и пытался исправить это, но лишь убедился в одном: его поглотила тьма. Это больше не человек. Его нельзя спасти. Уже нельзя.

— Это только твои слова.

— А что ты предлагаешь? Знаешь же, что я, как и ты, не можем убивать.

— Есть вещи страшнее смерти. И не сравнивай меня с собой, — после этих слов тело снова перешло законному владельцу.

— Ушел-таки. Не особо хорошее воссоединение вышло, правда?

— Он вернул мне память, вернее, дал свою, но ее я вспомнил сам, Исидору. Она дала мне защиту, когда...

— Я знаю. Ощутил в тебе это. Поэтому и ничего не говорил.

— Что вообще произошло?

— Происходит. Видишь, ночь за окном — это тьма. Ведьма выпустила ее, и она подбирается к нам.

— Что? — резко вскочил я. — Делать-то что? Что мы сидим? — в панике спрашивал я.

— Он выиграл нам время. Тьма к нам подберется нескоро, пара часов у нас есть, снаружи барьер, а я сильно ослаб, как и Рамора. Нужно подготовить портал.

— Что-что подготовить, а? — знакомый мерзкий голос раздался сзади.

Только успел обернуться, как одно движение кисти отбросило меня, как тряпичную куклу. Я крепко приложился об стену, сознание стало уплывать. Нечетко мог видеть, как паскуда отбросила Рамору, Хранитель выставил барьер, но она не обращала на него внимания, а лишь натравила на него тьму, а затем подошла ко мне.

Ведьма взяла меня за шею и подняла, отчего боль разлилась по всему телу. Из ее пальцев будто выходили иглы, что без конца впивались, а голову и шею словно положили в тиски. Я беспомощно мотал ногами, не в силах сделать что-либо.

— Маленький, глупый кролик, отправляйся в нору! — под ногами разлилась лужа из тьмы, и ведьма швырнула меня туда.

Я падал и падал, а вокруг была одна темнота, не было видно ни зги. Я пытался связаться с Сином, Хранителем, да хоть с кем-то, но ничего не выходило, вскоре и сознание решило меня оставить.