Онлайн чтение книги Истории бармена Джо Bartender Joe's tales
Хамелеон. Часть 1

Помните, я как-то рассказывал вам, что ко мне зашел сам дьявол? Нет? Ну что ж, напомню вам его имя.

Ксавьер Санторо. Стальные глаза пронзают вас насквозь, заставляя признаваться даже в тех грехах, которых вы не совершали. Иногда – если вы сильно его разозлите – вашу голову и впрямь пронзит металл из пистолета его верного помощника Йохана. Я имел несчастье почувствовать, каково это – быть пойманным в его силки. И мне чудом удалось выбраться живым.

Почему я вспомнил о нем именно сейчас? Да потому что вот он – сидит за моей стойкой, попивает виски и сверлит меня своим невыносимым взглядом, от которого все тело зудит, будто его ежи обкололи. Честно, в прошлый раз я несказанно обрадовался перспективе услышать от него историю, однако сейчас мне не кажется это забавным. Ничуть. Я мечтаю о том, чтобы он ушел из моего бара раз и навсегда, однако ж попробуйте сказать ему об этом! А я послушаю. А потом потихоньку закопаю остатки ваших мозгов за баром, чтобы их не сожрали бродячие собаки, которых тут уйма.

Зачем же Ксавьер пришел в мой бар снова? Этот вопрос так и вертится на языке, однако я боюсь задать его. А чего же я, собственно, боюсь? Еще в прошлый раз Санторо убедился, что я не сливаю никому информацию. Однако поджилки у меня трясутся будь здоров.

- Налей еще, – он ставит стакан передо мной, и я послушно выполняю приказ. Да, именно приказ, по-другому это просто не воспринимается. У этого парня даже просьба соль передать будет звучать приказом!

- Амадео больше не приходил?

Он спрашивает о своем друге, который бывал тут несколько раз и рассказал мне презанятнейшие истории. И именно это спасло меня тогда от дырки в черепе.

Я лишь отрицательно качаю головой и наполняю стакан. Слово клиента – закон, особенно такого.

- Я вижу нетерпение в ваших глазах, Джо, – произносит он. – И немалую толику страха. Вы все еще боитесь меня?

- Вас невозможно не бояться, – честно отвечаю я. Это его веселит, уголки губ чуть приподнимаются в улыбке.

- Мне нравится ваша честность.

- Но вы же не за этим пришли? – я таки решил рискнуть.

- Нет. Ваш бар славится тем, что посетители могут уйти налегке – с опустевшим кошельком и легким сердцем. Я не прав?

- Может быть, господин Санторо, может быть.

Обращение по фамилии ему по душе, еще и приставка «господин» явно радует.

- И почему же вам нравится собирать груз с чужих душ? – он смотрит на меня поверх стакана, и опять мне кажется, что он читает мои мысли.

- Моя жизнь слишком скучна, вот и разбавляю скуку чужими историями. 

- Скука, – Ксавьер закуривает сигарету и выдыхает дым вверх. – Большинству из ваших клиентов скучать не приходится. Сколько уже в вашей копилке историй?

- Не могу точно сказать, – чутье подсказывает, что этот человек любит конкретику, но я не могу привести точное число. Но ему это, похоже, и не нужно.

- В прошлый раз я рассказал лишь самое начало. Уверен, вы были бы не против услышать продолжение.

Сердце радостно подпрыгивает к горлу. Вот уж не смел надеяться! Но тут же настроение мое омрачает внезапная мысль: если тебя выбирает своим психологом такой влиятельный мафиози – быть беде. Уж он-то позаботится о том, чтобы ты никому ничего не рассказал. Не зря же потребовал закрыть бар на время его посещения.

Но отказать я, понятное дело, тоже не могу. Да и потом, знакомое чувство, будто тебе жарит пятки, уже захватило и не отпускает. Это – предчувствие новой истории.

И она не замедлила последовать.

- Э! А ну стоять, ворюга!

Самый обычный окрик, полный растерянности, возмущения и ярости. Так всегда бывало, и главное сейчас – дать деру, пока не поймали.

Кошелек исчез в свободной куртке, и Ксавьер, завернув за угол, замедлил шаг, разве что посвистывать не начал. Обитатели Грязного района не удостаивали его даже взглядом, всего лишь очередной мальчишка, коих были здесь десятки, если не сотни.

- Сегодня меня ждет знатный ужин, – пропел он под нос, нащупывая украденное.

Улов оказался удачным – бумажник прямо-таки лопался от переполнявших его купюр. Распихав деньги по карманам, Ксавьер швырнул бесполезный кусок кожи в мусорку.

Уже третий месяц он промышлял воровством, и его все устраивало. Гнуть спину за жалкие гроши? Вот еще. Он за день зарабатывает больше, чем несчастные мальчишки в бакалейной лавке старика Пита за неделю! Еще никому не удавалось так ловко обчищать карманы, с такой профессией он точно с голоду не умрет.

- Эй, Пол! – он плюхнулся за шаткий столик в забегаловке «Вкуснятина». – Дай мне большой кусок мяса и выпить чего-нибудь.

- Мелкий еще, чтобы пить! – отозвался пожилой хозяин. – Бабки есть?

- Ну конечно! – оскорбился Ксавьер. – Я всегда плачу, ты же меня знаешь!

- Ладно, ладно, – Пол добродушно усмехнулся в густые усы. – Сейчас будет тебе еда.

Через несколько минут Ксавьер с аппетитом уплетал пережаренное мясо и подгоревшую картошку. Стол то и дело норовил завалиться набок, от жаровни за стойкой несло прогорклым маслом, но все было отлично. Он был свободен. Он мог делать, что хочет, есть то, что хочет. Сам себе хозяин. Не жизнь, а мечта!

- И долго ты так болтаешься? – спросил Пол, протирая заляпанные стаканы. – Месяца два, не меньше, да?

- Три, – с набитым ртом ответил Ксавьер. – А что?

- Родители-то где?

- Нету.

- Ни у кого нету, – понимающе сощурился Пол. – Ладно, дело твое. Налить что?

- Колы.

В стакане даже оказался лед. Пол был неплохим мужиком, хоть и жутко ворчливым. Но никогда не отказывал в помощи, и даже в первые дни кормил Ксавьера бесплатно. Но тот с ним рассчитался в полной мере после первого же улова – добрые дела нельзя забывать. Кто знает, когда в следующий раз придется голодать. 

Закончив, Ксавьер положил на стол купюру и прижал ее пустым стаканом.

- Сдачи не надо. Я сегодня добрый, – широкая ухмылка осветила лицо.

- Иди ты! – рявкнул Пол. – Добрый тут выискался! Скажи спасибо, что вообще кормлю!

- Я ж тебе плачу, ты не можешь мне отказать, – усмехнулся Ксавьер. Любимая фраза, которая будет сопровождать его всю жизнь.

На улице небо заволокло сизыми облаками. Задул душный ветер, гоняя мелкий мусор по серому, в трещинах, асфальту, вот-вот собирался хлынуть дождь. Ксавьер быстро зашагал по улице к дому, который считал своим укрытием на этой неделе. Он часто их менял, опасаясь полиции.

- Эй, смотри, куда прешь! – завопил молодой парень, едва не налетев от случайного тычка Ксавьера на пожарный гидрант.

- Простите, извините, – виновато пробормотал Ксавьер, опустив голову и скрыв лицо за воротником куртки. Проскользнув мимо, ускорил шаг, стремясь поскорее скрыться за углом, и там можно будет нестись во весь опор.

- Извините, тоже мне… Эй! Эй!! Мои бабки! А ну вернись, ты!

Ксавьер перешел на бег и наконец повернул за вожделенный угол, но дорогу преградили двое парней, отличающиеся от первого более мощным телосложением.

- Ну-ка гони то, что стырил, щенок, – пробасил один из них.

- Ничего я не тырил, дайте пройти, – набычился Ксавьер, попытавшись обогнуть их, что на узкой улочке оказалось невозможным.

Сзади подошел тот, на кого он наткнулся. Щуплый, низкого роста, похожий на крысу. Сходства добавляли щегольские, как ему казалось, усики, тщательно размазанные под носом.

- Ты спер мои деньги, мразь! – пискляво крикнул он. – Думаешь, можно обмануть вора, а?

- Так ты вор? – заинтересованно повернулся Ксавьер.

- Нет, блин, хрен собачий! Ну конечно вор!

- Хреновый их тебя вор, раз позволил себя обокрасть.

- Че сказал?! Майки, держи-ка его.

Кулак врезался в челюсть Ксавьера, но тот успел немного отклониться, и серьезного ущерба не получил.

- Ты еще и дергаться будешь?! – мелкий прыгал вокруг него, как разъяренный тушканчик. – Майки, я сказал, держать, какого черта он уклоняется?!

- Держу! – рыкнул тот. – Я виноват, что ли, что он вертлявый, как змея.

- Э, парни, а может, договоримся? – обезоруживающе улыбнулся Ксавьер. – Я не знал, что вы тоже воры, правда. Давай так, я верну все, что у тебя украл, плюс пять процентов. Идет?

Мелкий задумался. В голове защелкали счеты, усики слегка подергивались, как у крысы, почуявшей что-то вкусненькое.

- А ты дело говоришь. Только я согласен на десять.

- Семь, – не моргнул глазом Ксавьер. – Семь процентов, и разойдемся по домам.

Тот прищурился, подозрительно оглядывая его с головы до ног. Вид Ксавьера доверия не внушал – высокий, как каланча, худой, да и смазливый для такого места, как Грязный район. Видать, жизнь еще попортить не успела.

- А ты меня не надуешь? Может, мне просто тебя обыскать и вытрясти все, что у тебя в карманах? Откуда у такого шпендика деньги?

- Я бы спросил то же самое, если бы пятью минутами раньше тебя не обокрал.

- Ах ты… – мелкий рванулся было к нему, но затем вдруг рассмеялся. – А ты, однако, любопытный, очень любопытный. Слушай, – он сдвинул кепку на затылок, – я тут подумал, раз у тебя такие ловкие руки – почему бы нам не подружиться?

- Дружба с самым профессиональным вором Грязного района? – Ксавьер изобразил на лице ошеломленную радость. – Да ты шутишь!

Лесть попала в цель. Мелкий смущенно потупился.

- Ну ты сказал, самым профессиональным… Так, могу кое-что.

- А можешь научить меня?

Воришка задумался. Такой прыти от мальца он не ожидал, но ему это понравилось. Может выйти толк, если правильно воспитать.

- А что, у меня никогда ученика не было. Почему нет? Но ты отдаешь мне десять процентов с добычи.

- Мы договорились на семь, – безмятежно улыбнулся Ксавьер. – Или благородные воры не держат слово?

- Ах ты ж! – мелкий в досаде бросил кепку на землю. – Ладно! По рукам. Майки, отпусти ты его уже, он теперь со мной. А ты, – он ткнул Ксавьеру пальцем в кончик носа. – Попробуешь меня обмануть – достану из-под земли. Ты себе не представляешь, с какими людьми я знаком. Поверь, их лучше не злить.

Так Ксавьер вступил в банду, которую местные называли не иначе как «прозрачные руки». Стоило кошельку попасть к ним, и он словно растворялся в воздухе, и к чистоте рук было не придраться. В банде существовала своя иерархия, и, по счастливой случайности, мелкий, который носил кличку Щипач, оказался одним из приближенных большого босса. Сам он на дела не ходил, предпочитая лишь отдавать приказы да контролировать воровские точки. В тот день, когда Ксавьер наткнулся на него, он совершал обход по своему району. Нелегализованные воры, как объяснил Ксавьеру Щипач, находились в жуткой немилости у большого босса, и им лучше было не попадаться на глаза. То, что Ксавьера приняли в банду, не сломав ему ни единого пальца, Щипач называл не иначе как удачей. Естественно, удачей он именовал самого себя.

- Теперь ты мне обязан, пацан, – любил повторять он, глядя на Ксавьера снизу вверх. – Я за твою задницу поручился, так что она моя.

- Моя задница никому не принадлежит, дурак ты мелкий, – ласково ответствовал Ксавьер, похлопывая Щипача по макушке. – Но сердце я тебе, пожалуй, отдам.

- Иди ты! – отбивался тот. – Вечные шуточки… Марш на дело, и без добычи не возвращаться!

Ксавьер быстро продвигался по карьерной лестнице, если можно было так называть череду званий сомнительной почетности. Он научился куче способов кражи, начиная от отвлечения внимания клиента и выуживания из кармана добычи и до разрезания сумок и карманов тонким ножом, который всегда носил в рукаве. Щипач нарадоваться не мог, насколько талантливый вор ему достался, и не уставал хвалить его перед большим боссом, с которым Ксавьер имел несчастье скоро познакомиться.

Прошло три года с момента присоединения к банде. В один прекрасный день Щипач известил Ксавьера о том, что сам Десмонд Перальта желает с ним увидеться. На вопрос, кто это вообще такой, Ксавьер получил подзатыльник и наказ не задавать глупые вопросы.

Жилище этого Десмонда неприятно поразило Ксавьера. Старый дом, в котором сломали половину этажей и перегородок, был безвкусно оформлен в стиле английского особняка девятнадцатого века. На стенах видели картины, написанные художниками с явными психическими отклонениями, скульптуры тоже оставляли желать лучшего. Ксавьера затошнило, когда он решил задержать взгляд на одной из них, изображавшей обнаженную женщину. Змея охватывала ее бедра, а хвост твари терялся во рту женщины.

- Да, вкус у него отвратный, я знаю, – бормотал Щипач, явно нервничая. – Но что тут поделаешь, спорить с ним никто не смеет.

Десмонд спустился к ним. Светловолосый, атлетического телосложения, бордовый халат неприлично распахнут. Бокал вина, который он успел наполовину опустошить, явно был не первым – мужчина покачивался, глаза безумно сверкали.

- Ах, Ксавьер! – воскликнул он, откидывая бокал в сторону. Стекло зазвенело, разбиваясь о каменный пол, но Десмонд не обратил на это ровным счетом никакого внимания. – Значит, ты и есть тот самый талант, о котором мой дружок все уши прожужжал? – он обхватил Ксавьера за плечи и дохнул ему в лицо замечательным винным паром.

- Да, – Ксавьер с трудом подавил желание отстраниться и выбежать на свежий воздух. – Это я.

- Отлично! – Десмонд, казалось, трезвел прямо на глазах. – У меня есть для тебя работа. Щипач, пошел вон.

- Что?! – возмутился тот. – Но я…

- Я сказал, пошел вон, Щипач, – дождавшись, когда за вором закроется дверь, он снова приобнял Ксавьера за плечи. – Видишь ли, в чем дело. Ты очень талантливый паренек, насколько я слышал. Как ты смотришь на то, чтобы сменить сферу деятельности?

- Простите? – Ксавьер не понимал, чего хочет от него этот странный тип. Взгляд снова натолкнулся на одну из тошнотворных картин, и его замутило.

- Воровство, конечно, прибыльный бизнес, но не такой прибыльный, как некоторые другие. Я хочу предложить нечто большее, то, что соответствует твоим нераскрытым талантам.

- И что же это? – Ксавьер усиленно делал вид, что его это слабо интересует.

Десмонд заглянул ему в глаза. Для этого ему пришлось приподняться на цыпочки.

- Торговля дурью, мой друг. Торговля дурью.

- А чего так дорого? – возмутился очередной прожженный наркоман, почесывая сгиб локтя. – Раньше стоило всего четверть сотни!

- Полтинник. Не меньше, – твердо стоял на своем Ксавьер. – Не я устанавливаю расценки, вы все прекрасно это знаете. Можешь, конечно, сходить к другому толкачу, но кто даст гарантию, что он не продаст еще дороже?

Тот, помявшись, вытащил из кармана грязных джинсов засаленную мятую бумажку и сунул ее в руку Ксавьера. Обратно перекочевал небольшой пакетик.

Уже больше полугода Ксавьер «работал с людьми». Десмонд выделил ему точку на пересечении двух улиц неподалеку от своего особняка, и теперь каждый день нестройными рядами сюда тянулся весь пестрый контингент Грязного района: проститутки, воры, местные бандиты. Подбегало даже несколько детей, но Десмонд строго-настрого запретил продавать наркоту им, что вполне устроило Ксавьера. Взрослые хотя бы сами делают свой выбор, дети же смотрят на взрослых, когда еще не имеют собственного мнения, и учатся на их примере. Девять из десяти, что в будущем они все равно подсядут, но, по крайней мере, это будет их собственный выбор.

Дури в кармане оставалось доз на десять. Если повезет, через полчаса он закончит. Десмонд приказал зайти после работы. Намечается одно мероприятие, и он хочет отправить туда Ксавьера в качестве своего представителя. Что за мероприятие, Ксавьер даже спрашивать не стал. Наверняка очередной слет местных главарей – от наркодельцов до воров. Примерно раз в месяц они собирались и обсуждали различные вопросы, связанные с управлением Грязным районом, распределяли точки, договаривались о процентах от прибыли. Ксавьер побывал уже на трех таких заседаниях и жадно внимал каждому слову. Перед ним открывался целый новый мир, в котором он вполне мог подыскать себе местечко.

Последний пакетик перекочевал в руки очередного страждущего, и Ксавьер прогулочным шагом направился к особняку. Стояла отменная погода, солнце ласково припекало, несмотря на позднюю осень. Опасаться было некого – мало кто из копов совался в Грязный район, да и взять его было не за что – наркотиков при себе не осталось.

Охранник у особняка приветливо кивнул ему. Ксавьер ответил тем же и зашел под мрачный свод отвратительной гостиной.

Десмонд уже ждал его, наливая в высокий бокал вино. Из такого же пьют лишь шампанское, подумал про себя Ксавьер, но вслух препираться не стал. Пусть этот хрыч убивает себя чем угодно.

- Вы хотели меня видеть, господин Перальта? – он склонил голову в вежливом поклоне.

- А, Ксавьер, – Десмонд поднял бокал. – Твое здоровье. Переоденься, – он указал на диван, на котором была сложена одежда. – Сегодня вечером у тебя выход в свет.

- Простите? – Ксавьер взял предложенную одежду и несказанно удивился: строгий костюм и белоснежная рубашка. Совсем не та форма, что была принята на заседаниях администрации Грязного района.

- Сегодня состоится прием, на котором соберутся влиятельнейшие дельцы этого города. Смекаешь? Не района. Всего города, – Десмонд залпом осушил бокал и не замедлил его снова наполнить. – Сам я поехать не могу, но ты зарекомендовал себя просто потрясающе. Такой хваткой никто не может похвастаться. Твои продажи практически вдвое превосходят доходы других, представляешь, насколько это сумасшедшая цифра?

- Вполне представляю, господин Перальта, и все же…

- Тебе всего лишь нужно будет ходить, улыбаться, здороваться, все, как у богатеев обычно происходит, – Десмонд махнул рукой, и часть вина выплеснулась на ковер. – Надо же, какая досада… Пробудешь там где-то час-полтора, а потом можешь уезжать. Ничего важного делать не придется, это просто визит вежливости. А теперь переодевайся. Прием начинается через час.

Для такого дела Перальта даже выделил машину – отполированный до блеска «кадиллак» лохматого года выпуска. Ксавьер чувствовал себя очень важной птицей, когда сел на заднее сиденье и скомандовал, чтобы водитель трогался. Ему все больше начинало нравиться играть в наркоторговца.

В одном Десмонд оказался прав: Ксавьеру даже не пришлось ни с кем разговаривать.

Он ловко лавировал между нарядно одетыми гостями, иногда улыбаясь и кивая. Только напускная вежливость, только неизменный ответ «отлично» на вопрос «как дела», и больше ничего. Никто не приставал с расспросами, что он тут делает, кто он вообще такой. Всем было наплевать.

Ксавьер наконец добрался до стойки и заказал стакан виски. По закону он уже имел на это право: на прошлой неделе ему исполнилось восемнадцать. Пригубив напиток, облокотился о стойку и вперил взгляд в толпу.

Какие же они отвратительные, эти люди-жабы, с омерзением думал он. Квакают ненужные приветствия, лыбятся, растягивая губы в подобие улыбок, строят из себя святых, а после приема снова пойдут вершить грязные дела. Неужели и ему когда-то придется стать таким, чтобы выжить в этом опасном бизнесе? Ксавьер раздраженно фыркнул. Вот еще. Разумеется, они должны скрываться от закона, но что их заставляет скрываться от таких же, как они?

Глаз выхватил стремительно блеснувшее золото где-то в глубине толпы, и Ксавьер тут же насторожился, как пес, почуявший жирного фазана. Всех без исключения дам украшали золотые кольца, браслеты, бриллиантовые колье, серьги, но не это привлекло внимание. Попробуй, сними украшение в такой толпе, да еще и так, чтобы жертва не сразу хватилась пропажи! Нет, здесь намечалось кое-что поинтересней.

Ксавьер поставил стакан на стойку и, стараясь не привлекать внимания, двинулся сквозь толпу к объекту вожделения. Красивая рыжеволосая женщина в струящемся до пола платье изумрудного цвета демонстрировала собравшимся вокруг нее мужчинам красный бархатный футляр, блеск из которого и привлек Ксавьера.

- Это потрясающе, госпожа Жаклин! – с легким акцентом воскликнул лысеющий мужчина в безвкусном бордовом пиджаке и галстуке в тон. – И где вам удается доставать такие редкие вещи?

- О, мсье Жерар, вам лучше этого не знать, – она ослепительно улыбнулась, закрывая крышку. – Но я не могла не похвалиться им. К сожалению, мой сегодняшний наряд не располагает к ношению такого громоздкого украшения, но обещаю, на следующем приеме вы обязательно увидите его на мне.

- Будем ждать, госпожа Жаклин, будем ждать, – рассмеялся тот. – Уверен, он будет смотреться еще ослепительней на вашей прелестной ручке, – он склонился и коснулся губами тыльной стороны ладони женщины.

Жаклин открыла сумочку и сунула туда футляр. Глаза Ксавьера вспыхнули от радости. Проще не бывает! Уж из сумок он наловчился таскать ценности, как заправский невидимка!

Видеокамеры, напомнил он себе. Тут наверняка везде видеокамеры. Поэтому стоит пропустить нескольких человек вперед, чтобы обеспечить прикрытие.

Вот он. Тот самый момент. Жаклин чуть отклонилась назад, запрокидывая голову, чтобы посмеяться очередной сальной шутке лысеющего кавалера. Ксавьер шагнул вперед одновременно с какой-то очень толстой дамой, разряженной в пух и прах, и ее молодым спутником, который явно не понимал, что он здесь делает.

Осторожно. Главное в таком деле – не торопиться. Спешка всегда только вредит. Конечно, в спину подгоняет страх, что его вот-вот засекут, повсюду полно охраны, но ведь всегда можно обратить все в шутку, верно?

Через мгновение пальцы обхватили заветный футляр. Ксавьер сунул его под пиджак, вознося хвалу богам и Десмонду за то, что одежда чуть велика, и спокойно пошел дальше, кивая и улыбаясь всем встречным.

Полицейский сильно пихнул Ксавьера в спину. Тот едва устоял на ногах, и если бы не решетка, точно загремел бы на пол.

- Попался наконец, крысеныш, – выплюнул коп, помахав перед носом парня пакетиком с порошком цвета слоновой кости. – Будешь знать, как торговать этой дрянью посреди улицы. Посиди и подумай о своем поведении. Лет этак восемь! 

- Могли бы просто попросить дозу, я бы сделал большую скидку служителям закона, – усмехнулся Ксавьер, сплевывая кровь.

- Че сказал, малец? – мгновенно вскинулся полицейский. – Побереги свой острый язык для суда, парень. Тебе светит до хрена лет в каталажке, так что не советую корчить из себя героя.

-  Пошел ты, – Ксавьер вытер губы. – Некоторым нужно сильно постараться, чтобы набить такое же огромное пузо, как у тебя, свинья в форме, – он сел на пол, прислонившись спиной к стене – даже продавленной койки в камере не оказалось. – Не визжи и дай мне отдохнуть.

- Видать, сильно ты устал, торгуя этим дерьмом! – полицейский достал дубинку и теперь постукивал ей по ладони. – Но я тебя научу уважать старших, ох как научу…

- Ортис, – прервал его сунувшийся в дверь сержант. – Тебя шеф требует. Срочное дело, говорит.

Тот презрительно плюнул в сторону Ксавьера.

- Потом с тобой закончу, мартышка.

- Камеру вымоешь? – ехидно отозвался тот.

Его взяли прямо посреди улицы. Похоже, облаву готовили давно, иначе Ксавьер успел бы смыться. Ни машины, ни подозрительных людей он не заметил, лишь один тип подошел и попросил курнуть. Не успел Ксавьер опомниться, как уже сидел на заднем сиденье полицейской машины, руки были скованы наручниками, а под носом размазались кровавые потеки. Полицейский, такой толстый, что между пуговицами форменной рубашки проглядывала белая майка, измывался над арестованным, пока того везли в участок.

Так глупо попасться! Ксавьер в отчаянии пнул решетку. Если за него не вступится Десмонд, а тот не станет, ему светит очень долгий отпуск в тюряге. И никакой надежды на досрочное освобождение.

Ксавьер опустил голову на скрещенные руки. Остается лишь ждать чуда, а, как известно, чудес не бывает.

Но не успел он погрузиться в невеселые мысли до конца, как грохот дубинки по решетке заставил вскинуть голову.

- Ты, – недовольно прорычал Ортис. – На выход.

- Что? Куда?

- На свободу, – еле выдавил из себя полицейский. Видимо, никак не мог с этим смириться. – Выпускают тебя под залог.

- Серьезно? – Ксавьер не мог поверить ушам. Неужели Десмонд все-таки решил помочь?

- Серьезней некуда, ты выходишь или тебе тут понравилось?! Выметайся отсюда, отброс, чтобы духу твоего тут не было через три секунды. Живо!

- Что, правда? – Ксавьер выскочил из камеры, опасаясь, что страж закона передумает. – Ну тогда верни мне мои вещи и – adios!

- Заберешь у своего дружка, – выплюнул полицейский. – Пошел вон.

Ксавьер бодрой ланью проскакал к выходу, оглядываясь в поисках Десмонда. Того видно не было, однако какой-то мужчина в строгом костюме подошел к нему, протягивая руку:

- Ты поедешь со мной, Ксавьер, или как там тебя. 

Тот покосился на ладонь, но руки не подал.

- Кто вы? Я вас не знаю и не собираюсь садиться в машину к каким-то левым типам.

- Джейкоб меня звать. Хочешь узнать, кто тебя освободил, или как? – железные пальцы сомкнулись на запястье, и Ксавьер инстинктивно дернулся, угодив прямо в объятия подошедшего громилы.

- Какая мне разница, пусти! И ты тоже отвали! – рявкнул он на второго. – Откуда вы вообще взялись, черт…

Джейкоб с напарником подтащили его к припаркованному у управления полиции автомобилю и зашвырнули на заднее сиденье. Джейкоб, опершись о крышу, наклонился к Ксавьеру.

- Я бы не советовал дергаться. Если не едешь с нами – топаешь обратно в тюрьму. Что выберешь?

- А ты как думаешь, – обиженно хмыкнул Ксавьер. – Кто захочет снова лицезреть жирную тушу того хряка.

- Умный мальчик, – Джейкоб обошел машину и сел за руль.

Всю дорогу Ксавьер пытался выяснить, куда его везут, но Джейкоб и его напарник молчали, как рыбы. В конце концов, он бросил это бесполезное занятие и начал следить за дорогой на случай, если придется бежать. Мимо мелькали вывески дорогих магазинов, ресторанов, кажется, попался даже какой-то элитный клуб… Ксавьер с интересом вытягивал шею – в таком богатом районе он еще не бывал. Вот бы прогуляться тут с часик… При улове, который удастся добыть, можно безбедно жить полгода! А то и год, если сильно не раскидываться.

Сладкие мечты прервал пронзительный автомобильный сигнал, и Ксавьер высунулся из-за сиденья. Высокие кованые ворота распахнулись, пропуская машину, и парень раскрыл рот. Они въезжали на частную территорию.

Выйдя из машины, Ксавьер застыл, пытаясь охватить взглядом сразу все. Безуспешно, поместье, а иначе назвать это было нельзя, поражало своими размерами. Огромный сад был весь в цвету, мощеные булыжником дорожки разбегались в разные стороны, насколько хватало глаз. Где-то слышался плеск воды, похоже, за кустарником пробегал ручей. А может, там располагался и пруд.

- Топай, – Джейкоб не слишком вежливо подтолкнул в спину, и Ксавьер подчинился.

У входа его обыскал охранник, несмотря на заверения Ксавьера, что у него все отобрали еще в тюрьме. Джейкоб подтвердил его слова, помахав бумажным пакетом, где должен был находиться лишь нож – неизменный атрибут любого, кто рисковал выйти на улицы Грязного района.

Изнутри дом поражал еще больше, чем снаружи. Ксавьеру даже показалось, что он попал во дворец какой-то знатной особы, если бы такие водились в городе. Вокруг было полно антикварных вещичек, по виду – очень дорогих, стены украшали картины весьма странного, но привлекательного содержания. Ксавьера провели по длинному коридору, заставили подняться на второй этаж – и вот он уже стоит перед изящными резными дверями. Они были чуть приоткрыты, и оттуда доносился чей-то красивый переливчатый голос.

Пол устилал мягкий голубой ковер, и Ксавьера заставили разуться, прежде чем впустили внутрь.

Кабинет поразил Ксавьера куда больше, чем роскошь остального дома. Прежде всего – из-за его хозяйки.

За столом сидела женщина. Рыжие волосы вспыхивали огнем в лучах полуденного солнца, голубое платье без рукавов обтягивало большую грудь и стройную талию. Изумрудные глаза слегка сощурились, когда она поднесла к губам бокал с вином и с видимым наслаждением сделала глоток.

- Ксавьер Перейра, – пропела она. – Наконец-то выпала возможность встретиться с тобой лично.

- Ты еще кто такая? – презрительно спросил Ксавьер, но тут до него дошло. Глаза расширились, он отступил, но наткнулся спиной на Джейкоба. Тот ткнул его кулаком в спину.

- Стой на месте.

- Вижу, ты меня не забыл, – обворожительно улыбнулась Жаклин. – И я тебя тоже. Иначе не стоял бы ты сейчас на этом месте, а гнил бы в тюрьме, – она демонстративно покрутила рукой. Запястье охватывал массивный золотой браслет, изумруды, искусно вделанные в оправу, перемежались с бриллиантами, вспыхивая на солнце. – Тебе знакома эта вещь?

Ну конечно, черт побери, она мне знакома, зло подумал Ксавьер. Сам же загонял ее три месяца назад в ломбард. Выручил хорошие бабки, просто отличные, да еще и гордился тем, что его никто не засек. Серьезный просчет. Вслух же он сказал:

- Никогда раньше не видел. Дорогая вещь?

- Даже не представляешь, насколько. Хотя куда тебе с твоим доходом в несколько сотен в неделю, – она отпила еще вина. – Я приказала выкупить его из ломбарда. Признаться, ты продешевил.

- Выкупить собственную вещь? – Ксавьер ничего не понимал. – Но… но зачем?

- Я могла бы засадить тебя в тюрьму до конца дней за эту выходку, однако у меня появились другие планы. Ты куришь?

Ксавьер кивнул.

- Угощайся, – она протянула серебряный портсигар, и Ксавьер несмело взял сигарету. Вкус оказался даже лучше, чем он мог мечтать, гораздо лучше той смоляной соломы, которую можно было достать в Грязном районе.

Короткая передышка дала время подумать. Эта женщина не просто так решила потыкать его носом в собственный проступок, нет. Здесь кроется что-то еще. Стоит ли признаваться в краже или стоять до последнего? Еще тогда, на приеме она показалась опасной, и сейчас это чувство только усилилось.

Лгать ей явно не стоило. Поэтому Ксавьер покаянно опустил голову и пролепетал:

- Я не знал, я… Простите, что украл вашу вещь, наверняка это был подарок но… Я подумал, что такой красивой женщине лишние украшения ни к чему, – он нарочито громко шмыгнул носом. – Если хотите меня убить, сделайте это прямо сейчас, пока я готов.

Джейкоб издал недоуменный возглас. Жаклин же поднялась из-за стола и подошла к нему. Ксавьер не поднимал головы и просто ждал, удастся задумка или нет. Если разыграть жертву, не сумевшую справиться со своей тягой к прекрасному, то все еще может обойтись. Тем более Жаклин – женщина, а они падки на лесть.

- Прекрати этот дешевый спектакль, Ксавьер Перейра, – сказала она, и тот с отчаянием понял, что трюк не удался. – Думаешь, ты первый? Я много повидала пареньков вроде тебя, но еще ни один не решался на такой смелый шаг. Ты ведь отлично знал, что там были камеры, не так ли? И, тем не менее, обокрал меня. Что ж, иногда риск действительно оправдан.

Ксавьер поднял голову.

- Почему вы сразу не подняли бучу? Вы же могли схватить меня и…

- И – что? Избить до полусмерти, а потом утопить в заливе? Нет, я была просто поражена наглостью твоего преступления, и это мне даже в голову не пришло, – она усмехнулась, слегка искривив полные губы. – Поэтому я просто установила за тобой наблюдение. Ты работаешь на Десмонда?

- Да, – Ксавьер решил не скрывать ничего. 

- С сегодняшнего дня будешь работать на меня. Забудь о Десмонде, ты ему больше не принадлежишь, – она вынула из серебристого портсигара тонкую сигарету. – Ты принадлежишь мне.

Ксавьер едва не скривился от подобной формулировки, но вовремя сдержался. Быть чьей-то собачкой, хоть и на длинном поводке? Да никогда в жизни он не позволит обращаться с собой так!

- Я украл у вас очень ценную вещь, а вы решили меня приютить? В чем подвох?

Она удивилась. Изящные брови чуть приподнялись, сигарета застыла на полпути к губам.

- Подвох? Я предлагаю работу, а ты ищешь подвох? А ты не так прост, Ксавьер Перейра. Отправив тебя в тюрьму, я ничего не теряю, но оставив при себе, приобретаю отличного работника и приносимую тобой прибыль. Впрочем, у тебя есть выбор. 

- А если я откажусь?

Глаза Жаклин превратились в два застывших изумруда.

- Тогда отправишься в тюрьму. Все обвинения вернутся на свое законное место, и ты отсидишь положенный срок. А он немаленький, учитывая, в чем тебя обвиняют. 

Ксавьер задумался. Он хорошо рассмотрел поместье Жаклин, когда его вели сюда, и понимал, что так просто отсюда не сбежать. Но из тюряги выбраться куда сложнее, да и не хотелось проводить всю молодость в четырех стенах. Тут хотя бы открывались новые перспективы.

- Ответ очевиден, – он взял со стола зажигалку и поднес к сигарете Жаклин. – Моя госпожа.

- Госпожа? – недоверчиво протягиваю я. Ни за что не подумал бы, что этот человек может назвать кого-то госпожой. Сам себе хозяин – вот какова его натура. 

- Да, Джо. Именно это я и сказал, – сигарета шипит в пепельнице. – А что вас удивляет? 

- Вы прямо настоящий хамелеон, – не удерживаюсь я от замечания и тут же испуганно замолкаю, так как Йохан едва заметно хмурится.

Однако Ксавьер радует меня неизменной усмешкой.

- Как верно вы это подметили, Джо. Чтобы выжить, приходится подстраиваться под обстоятельства. Хамелеоны принимают окраску, близкую к окружающей среде, чтобы защититься от нападения хищников. У меня был выбор – отправиться в тюрьму или служить этой женщине. Сомневаюсь, что вы выбрали бы первое.

- Да, но… – я прикусываю язык. За свои возражения я могу лишиться второй части этой увлекательной истории, а этого мне совсем не хочется. – Как долго вы работали на нее?

- О, достаточно, – зажигалка снова чиркает, и я ставлю новую пепельницу взамен наполнившейся. – Достаточно, чтобы больше никогда не иметь деловых отношений с женщинами.

- Что же произошло? – вопрос сам собой срывается с губ, и собеседник чуть хмурится. Однако это не злость. Он всего лишь пытается сосредоточиться перед самой сложной частью рассказа.