Онлайн чтение книги Истории бармена Джо Bartender Joe's tales
Красный цветок

Вечером бар пустовал. С утра зарядил дождь, который даже сейчас не думал прекращаться, и посетителей практически не было. Старик Пит сидел за стойкой и по обыкновению попивал любимое темное пиво, за столиком в углу расположились два картежника, попыхивая самокрутками, и изредка бросали друг другу специфические игорные словечки да потрепанные карты.

Я занимался своим излюбленным делом – полировал барную стойку. В такой вечер больше особо нечем заняться, а мне нравится, когда все блестит. Стаканы и бокалы у меня всегда прозрачные, как слеза, как и подобает. Не понимаю тех, кто соглашается пить из заляпанного стекла. Такие обычно ходят к Джейкобу, у него и дешевле, и грязнее.

Дверь открылась, впустив порцию холодного мокрого воздуха и высокого мужчину в темном плаще и капюшоне. Он немного постоял, ожидая, когда стечет вода с одежды, за что я его сразу зауважал, затем двинулся к стойке.

- Добрый вечер! – приветствовал я, улыбаясь совершенно искренне – натянутые гримасы не по мне, я всегда рад видеть посетителей, как бы они себя ни вели. Ведь каждый приносит с собой истории, а слушать их – сплошное удовольствие. – Видно, вы замерзли. Присаживайтесь, прошу, я налью вам чего-нибудь согревающего.

Незнакомец уселся на высокий табурет, не снимая плаща. Капюшон он однако откинул на спину, и длинные темные волосы упали на плечи, блестя в приглушенном освещении. Узкие глаза изучали ассортимент выпивки за моей спиной – не самый богатый, но и не такой скудный, как у Джейкоба в забегаловке дальше по улице. Судя по необычному виду, незнакомец был иностранцем, откуда-то из Китая или Вьетнама, кто их, азиатов, разберет.

- Что будете пить? – осведомился я. – Подаем все, кроме воды.

- Виски. – Голос у него оказался неожиданно глубокий и мягкий.

Я поставил перед ним стакан. Кубики льда еле слышно звякнули.

- Прошу. Лучшего виски вы в этом городишке не найдете.

- Благодарю. – Он взял стакан и пригубил напиток.

Старик Пит, до этого с интересом изучавший незнакомца, теперь подхватил свою кружку и удалился к картежникам, любопытствуя, примут ли они в игру третьего. Мужчина даже не обратил на это внимания. Сделав еще глоток, поставил стакан на стойку.

- Меня зовут Джо, – представился я в надежде, что клиент назовет свое имя, но ошибся. Тот лишь спросил:

- У вас всегда так мало посетителей?

- Нет, – немного удивленно ответил я. – Просто сегодня идет дождь. Но обычно здесь много народу. Каждый со своими историями, байками, драмами…

- Драмы? – неожиданно перебил незнакомец. – И какие же?

- Ну. – Этот парень определенно ставил меня в тупик. – Какие еще у людей могут быть драмы? От кого-то ушла жена, кто-то…

- Разве это драмы. – Он усмехнулся, глядя на плещущееся в стакане виски. – А хотите услышать настоящую драму? Возможно, сочтете мою историю вымыслом, как многие до вас, более того, я уверен в этом. Но я бы не сказал, что это плохо. По крайней мере, не сочтете меня сумасшедшим.

- Я с радостью послушаю, – горячо заверил я, предвкушая, как буду пересказывать его историю другим в лучшие дни, начиная со слов: «Пришел ко мне как-то один кореец…».

Незнакомец допил виски и жестом попросил наполнить стакан снова, что я незамедлительно исполнил. Пить, однако, не стал. Вместо этого начал рассказ:

- Я родился в Китае. Отец мой был врачом, поэтому ничего удивительного, что я избрал тот же путь. Открыл собственную больницу, лечил и продавал лекарства, которые сам же и изготавливал. Весь городок приходил ко мне с болезнями, а уходил с благодарностью. Однажды ко мне пришла девушка, которая жаловалась на бессонницу и головные боли. Прошло столько времени, а я помню все так четко, будто это произошло вчера. Наверное потому, что через три месяца мы поженились. Ее родители были не в восторге, видимо, они прочили дочери в мужья более выгодную партию, нежели врач. Но Чан Ли мягко настояла на том, чтобы они не вмешивались в нашу жизнь, и между нами установилось шаткое перемирие.

Однако оно продолжалось недолго, не прошло и двух лет со дня нашей свадьбы. Моя любимая Чан Ли заболела. Настолько ослабла, что не могла встать с кровати. Я не спал днями и ночами, ища лекарство, но безуспешно. Ничего не помогало. Я понимал, к чему все идет, но не мог смириться. Пропадал в своей лаборатории, пробуя самые дикие методы, используя последние шансы, которые таяли один за другим, но болезнь оказалась сильнее.

Однажды ночью я проснулся от того, что Чан Ли позвала меня. Приподнявшись, я повернулся к ней. Она смотрела в потолок блестящими, как капли росы, глазами.

- Что такое? – спросил я.

- Цзинь, я слышу чудесную музыку. – Она улыбнулась, и я погладил ее по щеке. – Жаль, что ты ее не слышишь…

Ее глаза закрылись, теперь уже навсегда. Дыхание больше не щекотало мою ладонь. Моя любимая Чан Ли умерла.

Ее отец обвинил во всем меня. «Что ты за врач, раз не можешь спасти даже собственную жену?!» – орал он. Но я молчал. Я как никто другой понимал его скорбь. Больше никогда не увидеть Чан Ли, не прикоснуться к ее коже, к ее волосам, не вдохнуть их запах… Все это казалось невыносимым.

Не могу сказать, когда в моей голове впервые зародилась эта мысль. Возможно, когда Чан Ли была еще жива. Возможно, когда она только-только заболела. Как бы там ни было, сразу после похорон я заперся дома и не выходил оттуда три дня и три ночи, перерывая гору книг и собственных записей. Не спал, ничего не ел и не пил, только лихорадка поисков удерживала меня на ногах. И наконец я нашел ответ на мучивший меня вопрос. Незамедлительно приступив к опытам, я добился, чего хотел, всего лишь за день. Ничтожно мало для того результата, который я надеялся получить, но, как уже упоминалось, подозреваю, что мысль о подобном зародилась гораздо раньше, и все это время я неосознанно шел к цели.

Как только я понял, что работа закончена, бессильно упал на стол и проспал почти сутки. Помню лишь один-единственный сон. Чан Ли стояла на огромном поле, покрытом красными цветами. Может, это были маки, но я не уверен. Она умоляюще протягивала ко мне руки, по которым текла, не переставая, кровь.

«Цзинь...», – шепотом произнесла она.

Я вздрогнул и проснулся. За окном вставал рассвет пятого дня, и она уже была рядом, гладила меня по волосам, бледная, похудевшая, но, несомненно, живая!

Я вскочил и обнял ее, машинально отметив, что кожа ее гораздо холоднее моей, но списал это на недавнее воскрешение, посчитав, что со временем температура нормализуется. Сейчас же было трудно найти человека счастливее меня. Моя любимая вернулась ко мне!

Я не спешил сообщать родителям о чудесном возвращении дочери. Поначалу считал, что они попросту не поверят, но позже понял, что боюсь того, что мою Чан Ли отнимут у меня. Поэтому я решил держать все в тайне. Она была рядом, и как же мне было хорошо! Пусть она стала молчаливей, чем раньше, улыбалась редко, и только когда я ее об этом просил, но все же она была со мной. Если уж говорить об эмоциях, то практически сразу стало понятно, что она неспособна показывать грусть или радость, злость, печаль или обиду. Будто от Чан Ли осталась лишь оболочка, пустая кукла с воздухом внутри. Но тогда мне это казалось абсолютно неважным.

Как бы я ни хотел все время проводить с любимой, работа требовала покидать ее. Уходил я каждый раз с тяжелым сердцем, а возвращаясь, с замиранием сердца переступал порог, ожидая, что Чан Ли растворится, как мираж в пустыне. Но она ждала меня на том же самом месте, где я оставил ее, чаще всего – у окна, она смотрела на пробегающие по небу облака своими невероятно блестящими глазами и не шевелилась.

Однажды, придя с работы, я увидел на крыльце мертвую птицу. Вокруг валялись перья, видимо, ее кто-то долго трепал, игрался с ней. Наверняка кошка, ведь это единственное животное, убивающее не ради еды, а для удовольствия. Я ногой откинул птицу в траву, а зайдя в дом, тут же забыл об этом.

Как выяснилось, это было лишь первым случаем из многих. Все чаще я обнаруживал мертвых птиц и мелких животных у дома, но грешил на соседских кошек, пока не нашел кота с разорванным брюхом на лужайке. Следующим вечером ко мне обратилась соседка с вопросом, не видел ли я ее кота, который пропал вчера вечером. К ней присоединилась старушка с другой стороны улицы, у которой исчезла комнатная собачка, невероятно визгливая шавка, которая не затыкалась даже по ночам. Ответив, что не видел их питомцев, я поспешил вернуться в дом.

С каждым днем мертвые животные становились крупнее. На нашей улице практически не осталось бродячих собак, те, которые забегали случайно, обходили дом по широкой дуге, опасаясь приближаться к нему. Я догадывался, что происходит, но отказывался в это верить. Утром спросил об этом Чан Ли, но она лишь загадочно улыбнулась, хотя обычно отвечала на мои вопросы. Обескураженный, я вышел из дома, не обняв ее на прощание, как делал обычно. Я даже не хотел касаться ее.

Через несколько дней случилось нечто страшное. Я, как обычно, возвращался с работы и заметил, что на нашей улице царит небывалый переполох. Остановив пробегавшего мимо соседа, я спросил, что произошло. Пропал мальчик из дома напротив, ответил он, ищут с самого утра, но никаких следов не обнаружили. Наверное, убежал в лес и заблудился. Должно быть, я сильно побледнел, так как сосед спросил, здоров ли я. Пробормотав что-то невразумительное в ответ, я поспешил домой.

Распахнув дверь, я со всех ног бросился к спальне. На полдороги услышал странный звук, от которого руки и ноги моментально похолодели, а по спине скатилась холодная струйка пота. Желудок от страха сжался так сильно, что я с трудом дошел до двери. Затем взялся за ручку и распахнул ее.

В нос ударило зловоние. Оглядываясь назад, я понимаю, что оно всегда было там, но я не обращал на него внимания, наверное, просто привык к нему. Но сейчас запах просто сбивал с ног, невозможно было его не заметить.

Я зашел в спальню и потрясенно остановился. Моя жена сидела в углу и чем-то громко чавкала. Заметив меня, подняла голову, глаза ярко блеснули. Губы и подбородок были перепачканы чем-то темным, но когда я сделал шаг вперед, потеки блеснули красным. Она протянула руки ко мне, по пальцам текла кровь, ошметки плоти падали на то, что осталось от мальчика.

Я судорожно, со всхлипом вдохнул и в ужасе отступил. Чудовище с лицом моей жены раскрыло рот и зашипело. Зубы были перемазаны кровью.

Существо бросилось на меня, оскалившись и растопырив пальцы, с которых продолжала капать кровь. Не думая, что делаю, я сдернул со стены меч, подаренный моим отцом на свадьбу, и вонзил твари в живот.

Она испустила вопль, от которого у меня едва не подкосились ноги. Чудом мне удалось не упасть, и я закричал вслед за ней. Был ли этот крик только в моем воображении или нет – боюсь, этого мне никогда не узнать. На мгновение я увидел мою Чан Ли, такую, какой она была до болезни, но затем тело соскользнуло с лезвия и с глухим стуком упало на пол. Я уронил меч и прислонился к стене. Ноги совершенно не держали, руки тряслись, я не мог отвести взгляда от мертвого окровавленного монстра, которым стала моя жена. Все наконец встало на свои места, и я просто не мог поверить, что сотворил это чудовище собственными руками.

Цзинь замолчал, уставившись в стакан, в котором давно растаял лед. Я потрясенно молчал, забыв про стойку, которую начал протирать в начале истории. Тряхнул головой, сгоняя наваждение, и открыл рот, чтобы сказать, что такой чуши давно не слышал, но вместо этого вырвалось совершенно другое:

- А что было дальше?

Цзинь поднял голову.

- Дальше? Я похоронил тело Чан Ли, а останки мальчика отнес в лес. Со стороны выглядело так, будто его разорвали волки. Вскоре я уехал из города и больше туда не возвращался. Все записи об этом сжег.

- Сожгли?! – Возмущению моему не было предела. – То, что вы сделали, это же прорыв в медицине! Это…

- Люди возвращаются из страны мертвых другими. Даже пережившие клиническую смерть меняются, что уж говорить о тех, кто пробыл на той стороне достаточно долго. Они приносят что-то с собой оттуда, что-то взамен души. – Цзинь задумчиво вертел стакан в руке, затем одним глотком осушил его. – Думаю, на сегодня хватит. – Он поднялся, положил на стойку купюру и направился к выходу, надевая капюшон.

- Но это же была ваша жена! Как вы смогли убить ее?

Он медленно повернул голову, и на мгновение в его глазах мелькнула неприкрытая боль.

- Она уже была мертва, когда я ударил ее мечом. Чан Ли умерла от болезни. Я же прикончил монстра, принявшего обличье моей жены, ничего больше.

Он вышел в дождь. Тихо хлопнула дверь. Я некоторое время смотрел ему вслед, затем принялся полировать и без того блестящую стойку.