Из-за работы я почти не появлялся в Университете, учился практически заочно. Большинство преподавателей относилось к этому с пониманием, но была парочка упрямых старпёров, которые не могли пережить моего продолжительного отсутствия. Мне приходилось навещать их лично, чтобы они могли погонять меня по предмету каверзными вопросами. Но сегодня я был даже рад такой встрече, как раз после неё у меня образовывался свободный часок, и я мог пообедать с Каори.
Я потащил её на пикник в парк. Зачем на пикник? Затем, чтобы после обеда развалиться на травке, положив голову на ей на колени. Эх, жизнь прекрасна! Небо голубое, солнце тёплое, деревья зелёные, птички щебечут, коленки Каори — лучшая подушка!
— Такеши-семпай! — тут же заволновалась она.
— Рэй, — поправил я.
— Да, Рэй…
— Погоди-ка, я сейчас…
Я вытащил из кармана джинсов бархатную коробочку и отдал ей.
— Это…?
— Конечно же обручальное колечко. Надевай.
Каори совсем растерялась, держала коробочку так, будто она может взорваться.
— Открой хотя бы! Я ведь старался, выбирал.
Она послушно открыла.
— Примерь, вдруг я с размером ошибся.
Каори почему-то медлила, опять у неё в голове какая-нибудь ересь рождается. Я выхватил у неё коробочку и достал кольцо.
— Дай руку!
— Мне кажется, это слишком.
— Ничего не слишком. У моей невесты должно быть кольцо на пальце, а как иначе?
— Такеши-семпай… я…
— Рэй, я для тебя Рэй, твой жених, — терпеливо, но настойчиво сказал я, взял её руку и сам надел кольцо ей на палец, — Вот теперь порядок.
— Нет, ты не мой жених, — сказала она очень тихо, наверное, самой себе.
— Но выглядеть всё должно именно так.
Я поднёс её руку к своим губам и поцеловал.
— Просто расслабься и получай удовольствие, дорогая моя невеста.
— Я не могу так…
Почти все фразы, которые Каори говорит так тихо, кажутся мне криком.
— Прости, — произнёс я так, будто меня волновали её переживания, — Всё это слишком тяжело для тебя?
Она кивнула с виноватым видом.
— Хочешь, чтобы мы это прекратили?
Она молчала некоторое время. Я знал, что она не откажется спасать меня от Мияги, а потому был спокоен.
— Ты не мог бы… я не знаю… не играть в это так хорошо? А то мне постоянно приходится напоминать себе, что мы всего лишь притворяемся, и на самом деле ты меня не любишь.
— Даже не знаю, Каори. Я просто всё делаю хорошо, натура у меня такая, — сказал я весь из себя такой серьёзный, — Вот ты могла бы притвориться, что не любишь меня?
— Нет, наверное, нет.
— Вот и я не могу.
Давай же, разгадай этот ребус! Но нет, она опять не догадалась.
— Слушай, — спросил я, немного подумав, — ты говорила, что твоя мама долго не хотела ни с кем встречаться. А как же тогда твой отчим до неё достучался?
— Ну, он много раз приглашал её на свидания, но она всё время отказывала. А потом однажды был концерт у её любимой рок-группы, он пришёл с билетами, и она не устояла. А после концерта он проводил маму до дома, а потом без приглашения ввалился к нам, бухнулся передо мной на колени — такой огромный дядька! — и стал просить разрешения встречаться с мамой.
Каори засмеялась, потом смутилась, и продолжила:
— Вот так они и начали встречаться. Он всегда говорил или делал что-нибудь смешное, но я всё равно его долго избегала, даже когда они с мамой поженились, и мы стали жить у него. А потом, когда мама забеременела, и её положили в больницу, Тэдди съел что-то не то и заболел, и мы с господином Одой повезли его к ветеринару. Наверное, тогда мы с ним и подружились.
Так, какую полезную информацию я мог извлечь из этого рассказа? Пункт первый: для Каори важны отношения с мамой, значит, чтобы встречаться с ней, надо понравиться её маме. Пункт второй: Каори любит, когда её смешат. Пункт третий: Каори любит свою собаку, и через это тоже можно залезть в её сердце, которое вроде бы и так моё, но не совсем.
— Каори, погладь меня по голове.
— А? Что? Зачем?
— Чтобы мы более естественно смотрелись.
— Это обязательно?
— Конечно, это же спектакль, который мы вдвоём играем для всего остального мира. Давай постараемся. Если тебе всё-таки сложно, представь, что я — Тэдди.
Каори кивнула, подняла руку и положила мне на голову, осторожно провела пальцами по волосам.
— Ты — прелесть… — сказал я, улыбнулся и блаженно прикрыл глаза.
Вдруг её рука застыла.
— Мои родители… — произнесла Каори, внезапно что-то осознав.
— Что твои родители?
— Мама и господин Ода… мне придётся им врать…
— Ты, что, никогда не врала родителям?
— Врала, конечно, но только по мелочи.
— По мелочи, это о чём?
— В основном я говорила им, что у меня всё хорошо, чтобы они не беспокоились.
Я вздохнул. Ну, кто бы сомневался?
— И как? Прокатывало?
— Вроде бы, да…
— Значит, справишься. Ты не останавливайся, продолжай меня гладить, а я немного подремлю.
Такие робкие прикосновения. Не забывай дышать, Каори.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления