Идёт Али-Баба, а дорожка всё уже, а лес всё мрачней, то и гляди, что из-за деревьев нечисть какая покажется. Ветер шумит, меж листьев гуляет. А царевичу всё чудится, что это нежить против него злобные заговоры устраивает. Всё сильнее сжимает он драконов напильник, но назад не поворачивает, вперёд идёт. Зашумел тут один куст сильнее прочих, не выдержал тут Али-Баба, выхватил он напильник, и хотел уж было на неведомого врага броситься. Но тут вышел ему навстречу кот белый-пребелый, пушистый-препушистый и подозрительно уставился на царевича. Удивился этому Али-Баба. — Как тебя, животинка, сюда занесло? И где твой хозяин? Взмахнул тут кот хвостом, словно понял о чём речь и побежал вперёд. Решил царевич проследить за ним, ибо всякого он уже повидал и мало ли, может, животинка-то эта волшебная. А кот пробежит пару шагов, остановился и смотрит: идёт ли за ним царевич. Так и вышли они на поляну, а там посреди избушка на курьих ножках стоит, а на крыльце Аладдин сидит, баранки ест и чаем запивает. Побледнел тут царевич, понял он куда белый кот его вывел. Схватил Али-Баба серого волка за руку, чтобы увести подальше, и говорит: — Идём скорее отсюда, друг мой, то пристанище Яги. Недобрая молва об этом месте ходит. — Ты, царевич, других людей слушай, но и свою голову на плечах имей, — вышел тут на порог домика Синдбад. Догадался Али-Баба, что он и есть хозяин избушки. Хоть и сказывали, что Яга старушка древняя, что с клюкой ходит, но и Юнан вовсе не старцем оказался. Да и статься внук это её, а звание по наследству досталось. — Но можно ли веру иметь к нечисти всякой?! — покачал головой Али-Баба. — Люди не с пустого места молву ведут! Вздыбил тут белый кот шерсть и зашипел недобро: — Человеку соврать, что щелбан другому послать! А уж про людскую молву и говорить нечего! Да и не сделал тебе мой хозяин ничего дурного, чтобы ты так о нём отзывался! — Тише, Джафар, а то ты так нашего гостя в мышь превратишь, — сказал Синдбад поглаживая кота. — Да будет вам известно, что знают меня и как владыку семи болот, что пролегают от царства Бальбад прямо до копий Кощея Бессмертного. И без моего позволения не сдвинуться вам с этого места ни вперед, ни назад. Так что садись, Али-Баба, да и поведай мне, что c тобой приключилось. Хоть и известно мне о твоём путешествии от царства Рэм до царства Ко и обратно от филина моего ручного, что Зепаром прозывают. Но что дальше случилось мне неведомо, там как раз Юнан чёрный ворон круги наматывал. А рядом с ним моему филину не проследить. — Так и быть, — молвил царевич, — хоть мне и неизвестна причина, по которой владыка семи болот следил за мной, но поведаю, какая беда со мной приключилась. Рассказал Али-Баба всё как было: и про лягушку Морджану, и про друга Кассима, и про Кощея Бессмертного. — Что ж, царевич, помогу я тебе в твоей беде, ибо не раз я с отцом твоим, царём Бальбада, беседу вёл при помощи блюдечка с золотым яблочкjм, не раз мы друг другу советами помогали. Да и Кощей Бессмертный уж давно у меня в печёнках сидит. Бежит с его копей нечисть всякая, злобная да недобрая, что и кикиморы с лешими да водяными рядом с ними героями добрыми кажутся. Потому и поползла о моих болотах молва нехорошая.