Онлайн чтение книги Сказ о том, как Али-Баба наконец женился
Красная шапочка да золотые яблочки

       Давным-давно в одной тёмной-тёмной башне жил колдун. И звали его Могаметт. Весь люд окрестный боялся его. И никто, кроме внучки его, Ямурайхи, не ведал, что сердце у него доброе было, а потому башню эту стороной обходили. Но колдуну Могаметту только того и надобно было, чтобы внучка его любимая рядом с ним была. А до людской молвы и дела ему не было. Но как-то раз решил он отправить Ямурайху в город за пирожками и такие ей наставления дал:
      — Ты, внучка моя любимая, иди и никуда не сворачивай, с людьми и со зверем всяким волшебным беседу не веди, а как купишь пирожков, сразу домой возвращайся. Вот тебе шапочка красная, она тебя от дурного глаза убережёт. И вот корзинка, чтобы было куда пирожки положить.
      Собралась Ямурайха в путь-дорогу да и отправилась в город. Идёт себе, песенки напевает, как дедушка велел, по сторонам не смотрит, с людьми беседу не ведёт, всё спешит, чтоб домой быстрее вернуться. Но тут поднялся озорник ветер, подхватил шапочку красную и унёс в дали-дальние да прямиком в царство Змея Гоныча. Опечалилась тут Ямурайха, жалко ей стало шапочку красную — подарок дедушкин. Не хочет она без неё в башню тёмную возвращаться, а что делать не знает. Села она на пенек, да и заплакала горькими слезами. А тут мимо зверь невиданный да заморский пробегал, что ягуаром Шаррканом называется. Увидел он красну-девицу да и решил узнать какая с ней беда приключилась. Подошёл он к ней и спрашивает:
      — Что ж ты, красна-девица, горюешь? По какой печали слёзы льёшь?
      Но молчит Ямурайха, помнит наказ дедушкин, чтобы ни с людьми, ни со зверьем каким беседу не вела.
      Обежал вокруг пенька ягуар Шарркан и опять говорит:
      — Вижу, что беда у тебя серьёзная. Поведай мне, может, помочь чем смогу.
      Но молчит Ямураха и лишь пуще горькими слезами заливается. Осерчал тут Ягуар, взмахнул он хвостом и обернулся добрым молодцем, каких свет не видывал. И лицом он пригож, и статен и хорош, волос на солнце серебром отливаются, а сам стоит, что ж залюбуешься. Глянул он на Ямурайху да так молвил:
      — Коль слёзы лить ты непрестанно будешь, лицо твоё белое морщинами покроется, а сама ты в ведьму старую превратишься. 
      Осерчала на такие слова и Ямурайха, вскочила она с пенька, взмахнула она корзинкой да молвила грозно:
      — Ах ты зверюга неучтивая! Ты смотри, чтобы от языка твоего длинного да шершавого, вся шерсть твоя белая не повылазила!
      И поняла тут Ямурайха, что и шапочку красную потеряла, и наказ дедушкин она не выполнила, завела беседу со зверем, что кличут ягуаром.
      — Да ты и не немая вовсе! — обрадовался тут Шарркан. — Раз так, поведай мне, что приключилось-то такое с тобой! Отчего слёзы ручьём лились да не останавливались?
      — Да как же мне не печалиться, да как же мне не плакать, когда ветер-озорник мою шапочку красную, подарок дедушкин, унёс. Как же мне теперь быть?
      — Так-то лучше, — сказал ягуар. — Но, может, тебе к дедушке твоему вернуться надобно да всю правду рассказать?
      — Не могу я без красной шапочки воротиться!
      — Так уж и быть, — ответил тут Шарркан. — Пойдём, помогу я тебе отыскать твою красную шапочку.
      Ягуар, вестимо, не ищейка, да и попробуй ветер найди, коль его след простыл. День искали Шарркан и Ямурайха шапочку в царстве у Змея Горыныча, у люда тамошнего спрашивали да у чудо-юдо Элизабет, но никто не видел, чтобы ветер красную шапочку нёс. Второй день около царства Рэм бродили, да только ни богатыри фаналисы, ни царица ихняя Шахерезада ветер этот в глаза не видывали. На третий день Шарркан и Ямурайха в Бальбад пришли, где старший брат Абумад по тавернам шастал, средний Сабумад в библиотеках сидел, а младший Али-Баба по царству бегал да всё в путь-дорогу собирался, приключений искать. Поспрашивали ягуар и внучка колдуна люд честной, но и здесь никто ветра с шапочкой не видал.
      — Делать нечего, — решил тут Шаркан. — Придётся к Яге Синдбаду идти.
      Отравись они тогда к повелителю семи болот. А тот сидит себе на крылечке избушки на курьих ножках, золотые яблочки жуёт себе да чаёчком запивает. А вокруг него кикиморы крутятся, глазки ему строят. Шарркан, как увидал это, весь сразу как засветился да как заулыбался, а потом молвил:
      — Вот я и дома, что ж вы не встречаете меня? А я вам и гостью привёл, Ямурайху, из чёрной башни колдуна внучку. Она красную шапочку ищет да всё отыскать не может.
      А кикиморы болотные как Шаркана то увидали, так к нему и подбежали, за плечи его приобняли, да как захихикали, да как зашептались.
      Но осерчала тут Ямурайха:
      — Ах ты, зверюга приблудный, да куда ты меня привёл! Что дом твой, что бордель — всё едино! — топнула она ногой и кикимор и след простыл.
      — Да, не серчай красна-девица. То кикиморы были, гости мои, зашли чаю попить да мои басни послушать, — так молвил на это Синдбад.
      — Хорошо, коль правда это, — отвечала Ямурпайха. — Но Шарркан обещал мне, что шапочку волшебную да красную, которая от всякого недоброго глаза уберегает, ты можешь найти.
      — Помогу, чем смогу, — достал Синдбад тут из-за пазухи блюдечко, да с голубой каёмочкой, положил на неё яблочко золотое, да стал приговаривать: — Крутись-катись золотое яблочко по голубой каёмочке, покажи мне видаль иль невидаль, где ветер, озорная душонка, с красной шапочкой играет.
      Закрутилось яблочко, покатилось по блюдцу, да только ничего оно не показало. Крепко задумался тут Синдбад, а потом и говорит:
      — Где мой филин, глаза как луна, что на голом суку сидит да во все стороны глядит. Где ты Зепар, слуга мой верный, что все тайны мира подслушивает, да мне докладывает. Скажи, где красная шапочка, ветром-озорником украденная?
      Прилетел тут филин, глазами засверкал, крыльями замахал и говорит:
      — Нет, не слыхал я о красной шапочке и не видал я ветра. Спроси чего другого.
      Ещё пуще прежнего задумался Яга Синдбад, две ночи сидел яблоки грыз, кикимор к себе не подпускал, чай не пил, а на третью и говорит:
      — Не узнать нам так просто, куда ветер красную шапочку уволок. Придётся творить чародейство страшное да заморское, каким только колдуны чёрные в северных странах промышляют. Вот возьми Шарркан эти огрызки яблок золотых, да и выложи из них слово «Аладдин», а как закончишь, так и узнаешь, где красная шапочка находиться.
      А после этого послал Синдбад филина своего следить за царевичем Али-Бабой, а ягуар «Букварь» пошёл учить, чтобы слово правильно выложить. Зверь же заморский и русской грамоте не обучен. Так дни идут, ночи летят, Ямурайха блины к чаю в избушке на курьих ножках печёт, Шаркан слово пытается правильно выложить, а Синдбад доклады филина слушает. 
      И вот лишь только ягуар последний огрызок на место положил, как явился к ним гость дивный, зверь волшебный, волк Аладдин, а следом за ним и царевич Али-Баба примчался, что решил на смертный бой с Кощеем идти, лягушку Морджану свою выручать.
      Поприветствовали Шарркан и Ямурайха гостей как полагается, а потом слово за слово и поведал им Аладдин, что шапочку красную уж давно сыскал сам колдун Могаметт, что скучает он по своей внучке, слёзы проливает, а где искать не знает.
      Решила тогда Ямурайха дедушку своего навестить, да Шарркана с собой прихватила.
      Долго или коротко они шли, но вышли наконец к чёрной башне. Как увидел Могаметт внучку свою любимую да как обрадовался, сразу за стол усадил, стал чаем её подчивать, да всё с вареньем, да все с баранками. А потом взглянул он Шарркана да молвил:
      — А что за зверя волшебного да заморского ты с собой привела?
      — А это ягуар Шарркан, он мне красную шапочку помогал отыскать.
      — Хорошо, коль так, — сказал колдун Могаметт. — Но коль ты с моей внучкой гулял, беседы вёл, да на красоту её любовался, должен ты на ней жениться. А если не согласишься, то превращу я тебя в мышь белую подопытную, будет мне над кем эксперименты ставить.
      Что тут сделаешь, согласился Шаркал Ямурайху в жёны взять. Но тут весть дошла, что Али-баба свою лягушку Морджану от Кощея спас и теперь всех на пир зовёт. Отправились Шарркан и Ямурайха в царство Бальбад и Могамета с собой взяли, ели там пили, а как воротились так и у себя пир горой закатили и гостей со всего мира созвали. Я там тоже была, чай пила, вареньем заедала и яблочки золотые по карманам распихивала.