Отправились царевич и лягушка вместе к царю Бальбада. А там уже старший брат Абумад с важным видом сидит и с усмешкой на Али-Бабу посматривает. А рядом средний брат Сабумад книжки толстые читает. — Вот и ты вернулся ко мне, младший сын, — молвил царь Салуджа. — Абумад вот вперёд тебя успел, хоть и выполнил только два моих задания, но и невесту-красавицу привёз, и яблочки молодильные достал. Средний сын, правда, всё время в библиотеке просидел, заморские книги читая. Но с него и спрос невелик. А ты меня чем порадуешь? — Долог путь был мой, много чего на свете я повидал. И что смог я, то и достал. Вот я яблочко молодильное привёз, — ответил на это Али-Баба. Глянули тут все, а фрукт-то, что он в руках держал, совсем уж маленький, ранетки не больше. — Что ж ты, братец, отца нашего не уважаешь, — выступил вперёд Абумад. — Вот смотри, каких я тут яблок большущих да здоровущих привёз! Не то что ты! Смолчал на это Али-Баба. А царь и молвил: — Но, может, ты вещицу какую достать смог, чтобы царство наше оборонять? — И такая у меня имеется, — ответил младший царевич. — Вот напильник волшебный, которым Змей Горыныч когти свои точит. Он всё что угодно перепилить может или почти всё. — А как же ты наше царство им оборонять собираешься? — вновь выступил вперёд Абумад. — Покуда ты им врагов пилить будешь, они тебя мечами обычными засекут! — Не беспокойся, старший брат, — не остался в долгу Али-Баба. — Уж как-нибудь справлюсь. — Но вижу, что невесту себе ты так и не смог отыскать, — молвил тут царь Рашид. — Да нет, и невеста имеется, — ответил на это младший царевич, протягивая на ладони лягушку. — Смотрите, вот она. Засмеялись тут все присутствующие. Да где это видано, что бы на земноводном женились! — Ты, Али-Баба, неужто шутить вздумал, — нахмурился царь Салуджа. — Нет, батюшка, — ответил Али-Баба. — Долго я бродил по свету, много всяких девиц-красавиц повидал и выбрал её себе в жёны. И как не уговаривали его, так он от своего слова и не отказался. Решил тогда царь пир закатить и царевен на него всяких пригласить, может младший сын и приглядит какую себе да забудет о своей лягушке. Уж больно не хотелось ему, чтобы в его роду земноводное появилось. — В раздумьях я, кому царство моё оставить, — так молвил царь, — то ли Абумаду, который не выполнил всех моих указов, да и невеста его, царевна Когьёку, отказывается замуж за него выходить, пока он со всеми её условиями не справится, то ли Али-Бабе с его чудачествами. Вот после пира я и решу. Два дня и три ночи готовились в Бальбаде к этому событию. Слали приглашения во все четыре стороны, готовили яства всякие да варили питьё разное, устилали столы скатертями белыми да расставляли посуду драгоценную. А на третий день уж всё было готово. Пришёл на праздник Али-Баба нарядно одетый, в красивом кафтане золотом расшитом, и лягушку с собой принёс. Посадил он её рядом с собой на стол, так что у всех аппетит и пропал. Осталась вся еда не тронута, только младший царевич хорошо поел. Тоже самое случилось и на второй день. А на третий позвал царь Али-Бабу к себе и говорит: — Что ж ты лягушку с собой везде таскаешь и честных людей пугаешь? Вот посмотри на своего брата Абумада. Невеста у него красавица, но не берёт он её на пир. — Вернее, это царевна Когьёку с ним идти не хочет, пока он царя морского не уговорит её отпустить. Но не думаю, что это ему под силу, — молвил Али-Баба. — Да и как же я скажу Морджане, что я не возьму её сегодня с собой? — А ты уж придумай что-нибудь, — ответил на это царь. Совсем тут закручинился царевич, не знает что делать, ведь и Морджану обижать не хочется, но и с отцом особо не поспоришь. Увидела тут лягушка, что он понурый сидит и говорит: — Что, Али-Баба, скучаешь, лицом весь почернел, а в глазах тоска-печаль? Может помочь чем могу тебе? Вздохнул тут горестно царевич да ответил: — Да вот сказал мне царь-батюшка, что не желает на пиру видеть лягушку. Но как же я без тебя пойду? — Не печалься, Али-Баба, иди один, а я позже присоединюсь. Авось на это царь и не рассердится. Так и поступил царевич. Обрадовались тут гости, что он без своей невесты пришёл, да как подналегли на еду, что только кости на пол полетели. Час прошёл, второй пролетел, и послышался тут гром да такой, что стены затряслись, а гости все под столами попрятались. Понял Али-Баба, что это за шум да и говорит: — Не пугайтесь, это моя Морджана скачет, на пир спешит, кандалами трясёт. Скривили тут гости лица, не хотелось им больше лягушку видеть. Но отворилась тут дверь и вошла девица-красавица в шитом золотом сарафане и с алыми волосами, что ячее огня горели. — Что за царевна к нам пожаловала? Чьего роду-племени? — подивились гости. — Звать меня Морджана. Я та самая рабыня-лягушка. Заколдовал меня Кощей Бессмертный, но раз в год могу я обратно в человека превратиться, — молвила в ответ красавица. Отлегло тут от сердца у царя Салуджа, всё же не насовсем лягушке его младший сын женится. А Али-Баба улучил момент да и выскользнул тихо во двор. Отыскал он кандалы, что лягушка носила, и бросил в кузнице в печь плавильную, чтобы колдовство кощеево на корню извести, от оков навсегда избавившись. Раздался тут треск да грохот и явился перед Али-Бабой давний друг его Кассим.