Онлайн чтение книги Сказ о том, как Али-Баба наконец женился
Царевна Когьёку и Джудал

      В некотором царстве в некотором государстве, что называется империя Ко, где правил Змей Горыныч, жила-была царевна Когьёку. И никто ни стар, ни млад налюбоваться на неё не могли. Красота её светила как ясное солнышко, и где бы царевна ни появлялась, так сразу казалось, что весна наступает.
      Но решила она однажды пойти искупаться к синему морю и Ка Кобуна, слугу своего верного, с собой взяла. Путь был неблизкий, а солнце жаркое. Притомилась царевна, и стала она искать, где бы в тенёчке отдохнуть. Но, как назло, нигде не увидала она ни кустика, ни деревца, ни чего прочего. Но тут поднялся откуда-то ветерок-озорник и принёс шапочку красную. Порадовалась такой удаче Когьёку да и надела подарок нежданный, чтобы укрыться от солнца. Вот так и добралась царевна до моря.
      Весело ей там было, но вскоре надоело ей плескаться у берега. И решала она на лодке покататься. И как не уговаривал Ка Кобун оставить эту затею, не соглашалась царевна Когьёку. Тогда одолжили они лодочку у рыбаков, а красную шапочку в залог оставили, и вышли в море. Плывут они себе, плывут, но тут откуда ни возьмись поднялась большая волна и перевернула утлое судёнышко. Не дал Ка Кобун себя на дно морское утащить, успел он ухватиться за лодку. Но посмотрел он по сторонам: нет нигде царевны! И сколько бы Ка Кобун ни нырял, где бы её ни искал, но пришлось ему на берег ни с чем возвращаться. Сел он тогда на мокрый песок и заплакал горькими слезами. Не вернуться ему без царевны в царство Змея Горыныча.

* * *

      Очнулась царевна Когьёку, смотрит по сторонам да дивиться. Лежит она на перине из водорослей сотканной, стены кораллами украшены, а на потолке ракушки морские разноцветными огнями переливаются.
      Но тут послышалась музыка печальная. Выглянула Когьёку из окна, а там паренёк молодой сидит да на гуслях играет. Тогда царевна и говорит:
      — Да что ж ты, Хакурю, здесь делаешь? Тебя уж все обыскались, с ног сбились. Да и где это мы? Только вот думала, что захлебнусь я водою морской, и лежать мне на дне рыбами поедаемой, а очнулась в месте столь дивном.
      — А это дворец царя морского Джудала. Прослышал он про твою красоту и похитить решил. Да и не Хакурю я теперь, а Садко. Так меня Джудал прозвал. Да и ты зови, а то царь морской услышит да ещё осерчает, — ответил тот.
      — Но коль так бежать нам надобно, — молвила на это царевна.
      — Ты, коль хочешь, то беги, а я здесь останусь. Нет у меня мочи по суше ходить да на солнце смотреть. Раз мать моя Кощеем Бессмертным заделалась, а сестра со Змеем Горынычем спуталась, то лучше я здесь останусь. Сыровато здесь, правда, но мне и так сойдёт.
      Совсем опечалилась царевна, не хотелось ей всю жизнь на дне морском среди рыб да утопленников провести. А тут и сам царь морской явился. Посмотрел он на царевну Когьёку да говорит:
      — Слыхал я, что краса твоя подобна солнцу. Вот и украл я тебя, чтобы ты мне дно морское освещала. Но, видимо, врёт людская молва. Что-то от вида твоего кислого и рыбёшки мои шугаются, и каракатицы.
      — Коль так, отпусти меня на сушу, — взмолилась тут царевна.
      — Что утопло в море, то всё моё, — ответил на это Джудал. — Не отпущу я тебя. Сидеть тебе здесь вечно и развлекать меня.

      Дни и ночи сидит царевна и рыдает у окна. Уж нету мочи ей на рыб смотреть да песни Хакурю слушать. Хочется её по зелёной травке пройтись да на солнышке погреться. Истосковалась она, всё не в радость ей стало.
      Надоело Джудалу причитания царевны слушать, и говорит он ей:
      — Устал я от тебя. От слёз твоих лишь солёность моря повышается. Мне и Хакурю хватает с песнями его заунывными. Так что отпущу я тебя, но с одним условием. Коль найдётся для тебя жених, что не побоится гнева моего и лично явится за тобой в царство морское, чтобы биться со мной насмерть, дам я тебе свободу. А если нет, то вернёшься ты ко мне навечно.
      После этого отпустил Джудал Когьёку. Вышла она на берег да и сразу увидала слугу своего Ка Кобуна, что уж месяц её искал, хоть надежду всякую потерял. Обрадовался он, что царевна жива-здорова, и про все свои печали сразу забыл.
      Вернулись они домой. И тут жить да радоваться бы, да только как вспомнит царевна договор с Джудалом, так сразу слезами заливаться начинает. Да такими горючими, что враз дворец Змея Горыныча затопляет. Сослал тогда Коэн царевну за фабрикой волшебных напильников присматривать, да и указ издал, кто Когьёку рассмешит, тот сразу женится на ней и полфабрики в придачу получит. Да только, сколько добрых молодцев ни приходило, никто и тени улыбки вызвать не мог. Но однажды явился в царство Змея Горыныча со своими друзьями, царевичем Али-Бабой и лягушкой Морджаной, зверь волшебный, серый волк Аладдин. Прознал он про беду царевны и решил ей помочь. 
      Пришёл он к ней, да и выпытал, что с ней приключилось: и про то, как царь морской её похитил, и про то, как тосковала она по суше. И хоть и умолчала она про свой уговор с Джудалом, ведь как такой малыш самого царя морского победит, всё же светло и радостно стало у неё на душе. Вот и развеселить он её развеселил, но женихом не стал. А тут ещё и друзья Аладина случайно разрушили фабрику волшебных напильников. Решила тогда Когьёку в путешествие вместе с серым волком отправиться, может, там, в неведомых землях, жених для неё и сыщется, да и Ка Кобуна она с собой прихватила. Куда царевны без своего верного слуги? Много где она побывала, много чего повидала, даже Джудала встретила, но царевич Али-Баба его бочками с вином закидал, и оказалась она наконец в царстве Бальбад. Да только, как решили они на постоялом дворе остановиться, так Аладдин и ушёл по своим делам, а Али-Баба и вовсе куда-то исчез.
      Задумалась тут Когьёку, где ей жениха отыскать, чтобы царя морского не убоялся. Ведь и много где побывала, но нигде ещё такого не повстречала.
      А тут как раз мимо царевны Абумад проходил, старший брат Али-Бабы. Увидал он Когьёку и говорит:
      — Что ж ты, красна-девица, сидишь-печалишься. Иль приключилось чего?
      — Да как же мне не сидеть-печалится, когда надобно жениха отыскать, да такого, чтобы Джудала, царя морского, на бой смертный вызвать мог.
      — Да я тоже в поисках невесты брожу! — обрадовался тут Абумад. — А коль так, поможем в беде друг другу!
      — И царя морского не убоишься?
      — Уж разберусь как-нибудь.
      Глянула на царевича Когьёку. Хоть лицом он и не пригож, да и ростом не вышел, но на безрыбье и Абумад жених. Согласилась она стать его невестой, а тут скоро и Али-баба явился, что на своей лягушке Морджане решил жениться.
      Да вот дни идут, уж скоро и год, отпущенный ей на солнышке греться да по земле ходить, закончится, а Абумад и не думает к царю морскому идти. Тут и Али-Баба свою лягушку от Кощея Бессмертного спасать отправился. А Абумад даже и не шевелится. Осерчала тут Когьёку, решила она, что коль во всём белом свете нет никого, кто с морским царём может справиться, то она сама с ним насмерть биться будет. Но не успела она отправиться в путь, как вернулся Али-Баба, что спас свою Морджану от лап Кощея Бессмертного, да и Аладдин явился вместе с ним. Решили тогда в царстве Бальбад пир закатить на весь мир. Всех созвали, кого не забыли. А кого забыли, тот сам пришёл. И первым прилетел Змей Горыныч. Потребовал он, чтобы Али-Баба женился на Когьёку, раз без его спроса царевну из дома увёл. А вторыми явились Джудал и Садко, чтобы забрать царевну в царство морское.
      Долго бы они все спор вели, что да как и кто жених Когьёку, но решили сначала пир отгулять, а потом за дело браться. И на девятый день, как только хмельной дух из головы вышел, собрались все и стали беседу вести.
      — Женись Али-Баба на Когьёку, — так молвил Змей Горыныч. — Коль ты Кощея Бессмертного одолел, то и царя морского сможешь. А если откажешься, то гореть твоему царству красным пламенем!
      — Да мне без разницы, — сказал на это Джудал. — Одним царевичем-утопленником больше, одним меньше… Вот будет с кем Садко поговорить.
      — С царём морским я, может, и сражусь, — так ответил Али-Баба. — Но невеста моя Морджана, и не будет у меня другой.
      — Вот я и говорил, врёт людская молва. Будь твоя, Когьёку, краса как солнце, отыскался бы для тебя жених, что и ко мне заявиться не побоялся, — усмехнулся Джудал. — А коль так, пребывать тебе в моём царстве вечно.
      Не утерпела тут Когьёку, схватила она меч, да и молвила грозно:
      — Не нужны мне никакие женихи! Я и сама свою свободу отстоять могу!
      — Неужто со мной сражаться будешь? — молвил на это Джудал. — А не убоишься? Я ведь на то, что ты царевна, смотреть не буду.
      — Не убоюсь!
      Усмехнулся на это Джудал да и отобрал у царевны меч.
      — Ты и теперь со мной биться думаешь?
      — Думаю! — молвила царевна. — Не хочу я вечность на дне морском провести!
      — И неужто не радуют тебя красоты морские?
      — Радуют, да только я и на суше хочу бывать, песни птиц слушать, да по весне на цветы любоваться. А поэтому не уступлю я тебе и, коль понадобиться, с кочергой против тебя выйду!
      — А может, сам я для тебя нехорош, что и смотреть тошно?
      — Хорош. Да только не ты ли меня насильно в своё царство уволок и от людских глаз спрятал?
      Лишь рассмеялся на это Джудал, а после так молвил:
      — Вот такую царицу морскую я себе и искал. Ну что, Когьёку, пойдёшь за меня? Всё равно ведь не отпущу.
      Подумала тут царевна, подумала да и решила:
      — Пойду я за тебя Джудал, коль ты меня на сушу отпускать будешь.
      А после этого снова все собрались на пир, чтобы свадьбу Али-Бабы и Морджаны сыграть, да и Джудала с Когьёку заодно. 
      И я там была, ела-пила, вас с собой звала, а были ли вы там, так и не увидала.