Онлайн чтение книги Неоцен Absenta insecta Neocene Absenta insecta
Глава 7. Пустыня с адской травой.

Вид выбирающегося из глубины заливчика чудища ошеломил Найла, оно напоминало крупного скорпиона. Но Симеон не растерялся; когда омар выбрался на гладкий камень, он взмахнул мачете и резко, со всей силой рубанул. Упавшая к ногам Найла отделённая клешня судорожно впилась в камень, моментально треснувший, будто орех. Симеон опять взмахнул мачете, на этот раз примеряясь к глазам; но омар уже бросился наутек.

Симеон оглядел свою правую голень: сорванная кожа болталась лоскутом, обильно текла кровь. Однако более близкое изучение показало, что рана не так уж и опасна. Клешня защемила и надорвала только кожу, недостаточно поверхностно. У Симеона, как видно, все было предусмотрено для такого оборота дел. Он вынул из кармана рулончик бинта и сноровисто обернул себе лодыжку. Найл тем временем зачарованно разглядывал клешню, которая всё ещё смыкалась и размыкалась. Длины в ней было почти метр, а силы, видно, достаточно, чтобы отсечь человеческую ногу. Когда она окончательно успокоилась, Найл попытался её поднять; на это понадобились обе руки. Симеон мрачно ухмыльнулся:

- В суму её. Приготовим на завтрак.

Уилсон Колин. Дельта.

Мы въехали в город. Потянулись старинные крепкие заборы, мощные срубы из гигантских почерневших брёвен, с неширокими окнами, с резными наличниками, с деревянными петушками на крышах. Попалось несколько грязных кирпичных строений с железными дверями, вид которых вынес у меня в памяти полузнакомое слово «лабазы». Улица была прямая и широкая и называлась проспектом Мира. Впереди, ближе к центру, виднелись двухэтажные шлакоблочные дома с открытыми сквериками.
- Следующий переулок направо, - сказал горбоносый.
Я включил указатель поворота, притормозил и свернул направо. Дорога здесь заросла травой, но у какой-то калитки стоял, приткнувшись, новенький «Запорожец». Номера домов висели над воротами, и цифры были едва заметны на ржавой жести вывесок. Переулок назывался изящно: «Ул. Лукоморье». Он был неширок и зажат между тяжелыми старинными заборами, поставленными, наверное, ещё в те времена, когда здесь шастали шведские и норвежские пираты.

Братья Стругацкие. Понедельник начинается в субботу.

Холодный ветер заставлял бело-серые барханы петь песню, сводившую с ума задолго до этих времён очень многих. Похожую на крики бесчисленных мучеников и страдающих. Непрерывную и монотонную, ибо неживой певец не знает усталости. Ни жар солнца, ни заброшенность пустыни не останавливали его, помогала же ему вечная сухость воздуха, мешающая песку слипаться в одно целое. Птиц, даже перелётных, тут нет - их нечем заманить сюда.

Жар заставлял небольшую серую скалу потрескаться под солнечными лучами, но трещины бывали каждый раз совсем небольшими. Лишь теперь это очень изменилось: скала пятиметровой высоты и напоминающая сгорбленного старика на обочине дороги, раскололась пополам и упала на раскалённый песок. Кусок весом в десятки тонн, раскололся с грубоватым и резким треском на бесформенные обломки, и затих совсем.

Тем не менее, у этого события был живой свидетель. Вернее, свидетели: незаметные из-за ярко-белой шкуры на фоне почти белых барханов черноглазые массивные звери медленно шли огромной толпой мимо скалы, используя её как ориентир. Их широкие лапы - с мозолями для предотвращения перегрева и обваривания кожи - Один спереди пофыркал, стряхнул с яйцевидной морды пыль и песок от раскалённого воздуха пустыни и подошёл к скале. Понюхал её и после заточки втяжных когтей, которые помогают ему лазать по деревьям для поиска пищи и спасения от плотоядных, недовольно вернулся к стаду. До воды ещё сто километров, знал он, хоть и не в тех терминах, что знает человек.

Эти звери каждый раз проходили эту пустыню в центре, в мае перед июньской зимой. Но пустыня Зара в этот момент даёт знающим её обитателям то, что не заметишь с первого взгляда. Когда ледники подтаивают летом, все подземные резервы воды заполняются, и стадо пустынных беляков (Agonada albus dero) знало это. И причина преодолевать такое большое расстояние, от родных мест побережья рек Каттурия и Лэнг, была видна в раздутых животах каждой особи: Все они беременны, и роды скоро, а разродившаяся особь плохо защищена от хищников. Потому рожать надо там, где их мало. В подземных многочисленных пещерах, заросших более не нуждающимися в свете травами, например.

Но в пустыне есть хищники, малочисленные и произошедшие от самих беляков. И, когда беременные бесполые самки – все, кроме двух упавших в пустыне от теплового удара, - пришли в пещеры, старый экземпляр седого волчка (Agonada albus pseudolupus) заметно оживился. Вообще-то, он живёт поодиночке или малыми группами, и приход рожениц ему в радость. Крупнее и острозубее них, один во всём неоцене со втяжными острыми когтями на манер кошки, он один на один может победить взрослого шестидесятикилограммового беляка, но не нападёт на компанию. Серо-белый зверь подождёт, пока улягутся они все, и под их предупреждающее скрипение обойдёт своих предков на максимальной дистанции. Не они его цель, а павшие в пустыне. Этого он ждал почти полгода, перебиваясь подземной травой и тёмными мышами-тенями (Agonada psammus melanus sp.), которые питались этой же растительной пищей.

Тем более, они были бесценным помощником в поиске подземных клубней, Бывший пырей, корневик пустынный (Etrygia rutus desertius) отрастил корневища, как кладовые для воды. Аналоги клубней голоцена. Их много, и они небольшие. Мышам-теням такой пищи достаточно. Если в пещерах кто-то умер, они тут как тут, и скоро от павшего костей не останется.

В общем, крупный зубастый зверь нашёл павших и уволок прямо в глубину пещер, чтобы не заметили вовсю рожавшие беляки. Они тоже могут позариться на любую падаль всех степеней свежести! Трава и вода помогут обильной лактации, и почти все детёныши будут выращены в должном уходе. Лишь немногие детёныши, которые зазеваются или забредут очень далеко в пещеры, будут обедом волчка.

Ночь была холодной, как всегда в пустыне, и подземелья обеспечивали относительное тепло. И подземная река Ирем, в которой водились жирные рыбы размером от аквариумных голубых и красных неонов до обыкновенного вымершего с человеком речного карпа, рыбы-зеркальщики (семейство Reflexaceae), потомки гольяна, тоже могла накормить особо ретивых, которые хотели именно мясной пищи. Лето короткое, и заполнение реки до шестиметровой глубины спровоцировало их собственный сезон размножения. Их икра с рыбкой станет пищей и белякам, и волчкам, и рыбе покрупнее, как всегда бывает на нересте. Временное перемирие зверей и крупной рыбы, невозможное в иное время, цветёт и пахнет в конце мая неоцена. Тем более, что волчки тоже готовятся рожать, ранения в стычках с сородичами им сейчас совсем-совсем не нужны..

И не только им в радость короткое лето малого континента Зара: на поверхности пустыни песок летел по ветру и время от времени обнажал нечто типа ярких золотых шаров размером с детскую голову. Это одно-двухлетние потомки терновника, бутылочные водоносы (Prunus ovus), и их корни проникают на 10-15 метров в породу и питаются подземными водами. Страннику по ним безошибочной можно найти, где протекает та или иная подземная речка, или обретается озеро, заводь. В своих ярких, как золото, плодах они копят воду с сахарами и даже белками для своих распространителей. Да, сливки у них слились в соплодие, это не единый плод.. Отрастили корку и уменьшили косточки.

И такой плод-бутылка до последнего кусочка съедается симбионтами - странствующими беляками и волчками. Лишь выходящие на поверхность ночной пустыни мыши-тени вредят растению, разгрызая его и пожирая без остатка мелкие косточки. Но водоносы не унывают: съеденного и разбросанного по окрестностям для размножения вида завсегда более, чем достаточно.

Такова в конце мая Зарга, самая сухая в истории Земли пустыня неоцена. Более сухая до самого южного ледника, чем стерильная в центре нынешняя Атакама, но полнее жизнью, чем в голоцене.

С первого взгляда не скажешь, что прошло 20 миллионов лет. Всё, как было. Да не совсем всё.

Вот такое растение когда-то было сливой-терновником, но стало одно-двухлетним источником воды и сахара для странствующих по пустыне животных.

Вот и они сами. Весом с человека, бывшие грызуны идут в пещеры с подземной рекой, чтобы родить спокойно и вдали от хищников. Рыбка с икрой из подземных водоёмов и обильные растения-водоносы хорошо обеспечат им пропитание для нормальной лактации.