Онлайн чтение книги Неоцен Absenta insecta Neocene Absenta insecta
Глава 3. Подводные джунгли-рифы из бурых водорослей с их обитателями.

1. Из пневмококков III типа была выделена биологически активная фракция в высокоочищенной форме, которая в весьма незначительных количествах способна при соответствующих культуральных условиях индуцировать трансформацию неинкапсулированных R-вариантов пневмококка II типа в полностью инкапсулированные клетки того же специфического типа, что и клетки пневмококка III типа. убитые нагреванием микроорганизмы, из которых был выделен индуцирующий материал.

2. Описаны методы выделения и очистки активного трансформирующего материала.

3. Данные химического, ферментативного и серологического анализов, а также результаты предварительных исследований методами электрофореза, ультрацентрифугирования и ультрафиолетовой спектроскопии свидетельствуют о том, что в пределах методов активная фракция не содержит доказуемого белка, несвязанных липидов или серологически реактивный полисахарид и состоит в основном, если не исключительно, из высокополимеризованной вязкой формы дезоксирибонуклеиновой кислоты.

4. Представлены доказательства того, что химически индуцированные изменения в клеточной структуре и функциях предсказуемы, типоспецифичны и передаются последовательно. Рассмотрены различные гипотезы, выдвигавшиеся относительно природы этих изменений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Представленные доказательства подтверждают мнение о том, что нуклеиновая кислота дезоксирибозного

типа является фундаментальной единицей трансформирующего принципа пневмококка III типа.

Оригинальный английский текст великой статьи, за которую безбородые твари т. н. современности лишили человека нормальной карьеры и жизни:

Avery, Oswald T., Colin M. MacLeod, and Maclyn McCarty. Studies on the Chemical Nature of the Substance Inducing Transformation of Pneumococcal Types. Journal of Experimental Medicine 79, 2 (February 1, 1944).

Штормовое море, бывшее когда-то курортом для слабых и непривычных к суровому миру приматов на двух ногах, теперь пенилось и ярилось, как неведомый Левиафан. Клиновое море неласково, хоть сейчас и лето. Зимой оно спокойнее и холоднее, так что начало мая – рай и ад для местных жителей.

Мягко до самой поверхности воды колыхались оторванные серыми водными гребнями тёмные облака из неровных жилистых лент. Это бурые водоросли, привычные для человека в заливах Калифорнии, но теперь их там ещё больше. Ещё бы, это потомок ламинарии, распространившийся по всему мелководному океану Земли. Этот новый вид победил все остальные и стал ламинарией ларцовой (Laminaria avlarus sp.), и морские леса теперь везде, где океан мельче 70 метров. Биомассы из-за ледниковой эрозии им хватает с избытком, да и самого мелководного океана стало намного больше, особенно, около новых гигантских горных систем. Они подняли много суши со дна морского, а вулканизм также «удобряет» воду пеплом с пирокластическими потоками.

Поначалу это вызывало невероятные цветения всего Океана, массовые вымирания всего живого вплоть до 99, 97 % включительно. Для сравнения, это страшнее, чем при гипотетической земле-снежке, но ларцовая ламинария спасла от вымирания неоценовый океан, она сама стала потреблять это новое питание и расти максимально возможными для живого существа темпами. В итоге у берега динофлагелляты и диатомеи были сильно потеснены, а в открытой воде  новое семейство креветок-мельников (Melynykshrimpaceae) пережили мировое цветение вод благодаря расщеплению бреветоксинов - посредством ферментов бревеануклеаз – стало активно питаться этим новым кормом. Бреветоксин А и Б, яды от выше упомянутых водорослей, раньше делали непригодной для жизни все океанские зоны, захваченные «красными приливами», но бревеануклезы мельничных креветок успешно расщепляли их и трансформировали через 4 биохимических стадии в гуанин и цитозин, материал для ДНК и РНК.  Так что теперь цветение вод стало не злом, а благом, и креветки ждут цветения, чтобы под грохот вулканов массово размножаться и есть эту ранее ядовитую и обильную пищу. Да так обильна их масса, что самая крупная креветка, синяя тигровая креветка-мельник (Cianoshrimpus turgus) средней длиной в 25 сантиметров и вся в синюю и чёрную полоску. И она ест не только водоросли, но и другие виды креветок помельче благодаря острым, как бритва, аналогам мандибул муравьёв из передних лапок. Отсюда и её размеры быстрый рост.

Разумеется, на них по правилу «где еда, там и едок» также стали охотиться все остальные водные обитатели. Вот в этот непогожий день тёмно-синее облако тигровых креветок занято беззаботным пожиранием кушающих остатки отцветшей диатомовой массы и остатков ларцовой водоросли мелких креветок-фильтраторов более светлой окраски,  и их чёрные усы не машут в воде туда-сюда, как у предков. Они сложены в «связку», укорочены во избежание их повреждения при очередной охоте. Как рыба собирается в защитный шар, так делают и светло-голубого цвета мелкие креветки-фильтраторы (Cianoshrimpus cianus). А тигровые, их прямые потомки, окружают их, как тунец – макрель. Их передние лапки с острыми шипами на переднем конце пронзают креветку и подносят ко рту охотника, а сам рот размалывает жертву за пол-секунды.

Но на них внезапно налетели снизу не видные раньше тени гораздо крупнее них. Что-то в них необычное, но знакомое для знавших сухопутных животных: серые, обтекаемые, но усы на морде, синевато-серый мех и развитые когти на ластах выдают именно не водное происхождение. Как и синхронно открывшиеся, огромные рты с защёчными мешками и острыми резцами-клиньями. Огромные чёрные глаза серых пловцов прикрылись, а рты всосали массу тёмных креветок, которых гиганты предпочитали более мелким.

Едва это случилось, рты гигантов закрылись, подобные бобриным мощные широкие хвосты взмахивали наподобие весла, но животные заворчали и прижали защёчные мешки когтистыми ластами с боков, сдавливая их и выдавливая воду наружу. Вода вышла, а масса креветок с хрустом была размолота мощными зубами и проглочена. И так же точно повторялось почти пятьсот раз, не меньше, пока насытившиеся пловцы не поплыли на успокоившуюся водную поверхность отдыхать. Их тела напоминали торпеду по пропорции, серый мех блестел всеми цветами крови и огня в редких солнечных проблесках на закате. Это жнецы-сеятели (Seminamessoremaceae), новое семейство водных охотников из агонадовых, занявшие место и ластоногих .и китообразных. В частности, сеятели-странники (Seminamessoremus pelagus sp.), что охотились в шторм перед закатом на тигровых креветок, пятиметровые и быстрые пловцы, сейчас спали под мягкое колыхание волн.

Они все прибыли на летний, манящий водорослевый риф покушать планктона и водорослей, благо скоро – сезон размножения, и для него надо выходить на берег. Неуклюжие на суше, как морские слоны, они выбирали островки покаменистее, чтобы их помёт из десяти-двадцати килограммовых детёнышей у каждой бесполой особи был в безопасности от часовых и лесников. Таких островов мало, и за место на них шла борьба. Вот особь возрастом пятнадцать лет, - с сединой на широкой морде среди серого, как у волка на картинах, жирноватого меха – вся в шрамах от прежних поединков и парой небольших ран от сегодняшнего выбралась на берег с шершавыми камнями. Это место удобно для вторичноводного рыбака по трём причинам:

1.       всё видно со всех сторон, так что чужак или хищник из леса сам станет едой в мгновение ока
2.       забраться сюда взрослому сеятелю-страннику будет трудно, хоть и слезать детёнышам будет не очень легко
3.       по косякам морских птиц видно, где больше пищи.

Такой расчёт был у многих, так что такие места на обрывах оказались заняты почти сразу, и громкие удары бобриными хвостами вкупе с ультразвуковым визгом говорили не соваться в уже занятые участки. Обычно, этого хватало, но порой кровавые поединки порой были и на суше, и буквально опьяневшие от крови птицы собирали павших, пируя вовсю. Тем более, подходило время рожать. Родитель-родительница ощущал это, потому все и наедались на недели три вперёд, ведь есть им это в время не придётся.

И начались недолгие роды: на камни родовой территории с небольшим количеством крови выпала огромная плацента, из которой новорожденные сами вылезали - благодаря острым когтям на ещё не ставших ластами лапках. К слову, морские птицы немедленно и без малейшего страха слетелись на это действо, начав… с криками быстро-быстро пожирать богатую протеином плаценту. Так делают грифы и кондоры при родах капибар в Амазонке в людские времена, не всегда они летают в километре над поверхностью земли.  Мать-отец не возражал против этого, благо птицы очистили камни, и гниение отслужившей своё биомассы не грозило детёнышам никакой инфекцией.

Да, птицы в неоцене окончательно заменили падальных и мясных мух, но были куда симпатичнее во всех отношениях. Более того, они помогли и роженице-рожненику: на теле бывшего грызуна было много мелких креветок-кровососок (Cianoshrimpus draculus), потомков тигровых синих. Они пили кровь из поединочных ран у всех видов жнецов-сеятелей, да и рыбьей частенько не брезговали, что создавало многим некоторые неудобства. Птички склевали их всех до единой, так что пловец надёжно избавился от докучающих ему-ей паразитов.

Бесполое размножение, будучи совершеннее полового, имеет и свои особенности. Первая, родитель один, потому он-она «за себя и того парня» всегда. Самец у млекопитающих с заботой о потомстве всегда при привычных человеку двуполых отношениях - добытчик, а самка следит за домашним очагом, так сказать, за редкими исключениями. Но тут не так: за отца и мать отдувается одна особь. Потому эволюция со временем сделала новорождённых детёнышей всех агонад хорошо развитыми, беспомощные «котята» и «мышата» в массе остались в прошлом. Все зрячие и кусачие, сразу с острыми, хоть и молочными пока что, зубами. И по дому «дежурят» при более-менее сформированном состоянии именно они: скрывают жильё от чужих глаз, чистят его. Так что родителю остаётся лишь принести им еду, а до того – кормить жирным молоком, хотя период вскармливания побочным же образом укоротился до двух-трёх недель. Потом – взрослая пища за редкими исключениями.

Одно такое исключение жило на этом же самом острове: птицеед-прыгун (Ornitophagus jordanus sp.) в честь Майкла Джордана. Это коричнево-серое с белыми крапинками на шкуре жирное животное размером и весом с рысь, прыгает на 3-3,5 метра вверх для ловли любых птиц и попадания на скалы с целью поесть их яйца и птенцов в тёплом чёрном опушении. Оно живёт только на островах и полуостровах покаменистее и питается в 96 % случаев морскими птицами и их яйцами. Его размер позволяет ему без проблем впадать в спячку, когда зима не даёт птицам прилетать в эти места из-за полугодового, ледяного холода. Вот и теперь, когда птички полетели «чистить» многочисленных рожениц, они немедленно налетели «кавалерией» из 50 зверьков на наименее высоко расположенные гнёзда и не без ворчания друг на друга пожрали всех птенцов без исключения. Некоторым охотникам-охотницам повезло: в некоторых гнёздах ещё были яйца, недавно отложенные. Они и стали положенной в защёчные мешки «детской пищей» для ждущих родителей в утеплённых травой и ветками ежевики норах детёнышей, кушавших ягоды с этих же веток. Они пока не могут есть мясо, лишь ягоды и жидкий яичный белок, так что половина детёнышей была сыта, ведь лактация у их родителей уже подходила к концу.

Когда детёныши чуть подрастут, родители приносят им рыбу-топориков и прочих небольших водных обитателей с птичками, а потом с ними поплывут в открытую воду или же на мелководье, как делает их чёрный двухметровый глазастый родич, жнец-рыболов (Seminamessoremus shellius sp.). В процессе поедания водорослей и путешествий по океану морские млекопитающие облепляются появившимся во время сезона размножения странников и рыболовов спорами водорослей. А затем сами переносят их далеко по всему океану и обнажившимся частям мелководья. Сеют их, так сказать. Отсюда и первая часть названия всего семейства собственно. Вторая идёт от того, что массовое поедание водорослей аналогично сбору урожая.

А, тем временем, в море снова под ночной вой ветра разразилась ещё одна буря, и с ней на поверхность вылетели почти чёрные тени, стройнее и длиннее прибывших на берег рожениц. Стаи из пяти-шести зубастых охотников каждая с неистовой яростью ловили птицу, рыбу. Даже не успевшие доплыть до берега беременные особи странников и жнецов разрывались на части заживо под довольное кряхтение и похожие на грохот щебёнки в жестяной трубе крики торжества тёмных лоснящихся убийц с длинными и острыми на концах с двумя лопастями по бокам хвостами. Это ларцовые стрелы (Seminamessoremus arreus sp.), глубоководные хищники с нишей касатки и кашалота одновременно. Веся не 3 тонны, а по максимуму 1,5-2, они ныряют на километр-полтора и питаются там крупной океанской рыбой большую часть своей жизни, способные не дышать по часу-два, но в бурю они часто поднимаются на поверхность, неслышимые остальными из-за инфразвукового воя волн и ветра, и под «прикрытием» волн пожирают морских млекопитающих наряду с крупными птицами и рыбой. Креветки всех форм и размеров обычно им мало интересны, но скопления оных они иногда прочёсывают в такие вот месяцы.

Наевшись, они уходят на глубину и там ждут нового шторма, потому редко морские млекопитающие массово плавают в одиночку: большая стая рыболовов и странников нередко прогоняет стрел в глубину восвояси, но чаще победители – именно они. Когтистые и обтекаемые, как стрелы арбалета, тела, а зубы их острее всех за всю историю морского мира. Акулы на их фоне - неуклюжте и тупозубые увальни.

Неоценовое море-океан скоро закроется на полгода непробиваемым льдом. Все готовятся к спячке, а жители моря и воздуха – к кочеванию на новые, «летние» и сытные места.

Такой ландшафт в подводных окраинных зарослях неоценовых ларцовых водорослей - обыденность. Светящиеся рыбки, произошедшие от глубоководных мелких засадчиков, теперь используют свечение для общения, и лишь ночью - для охоты. По старой памяти, так сказать.

Вот такой аналог бобра охотится в океанах неоцена на рыбу и креветок. Не раз при обилии пищи в реках и море грызуны меняли сушу на воду. 

Морские птицы - соблазнительная ниша в природе для многих благодаря питанию морепродуктами. Вот воробьиные после вымирания прочих птиц легко её заняли. И распространились по миру не меньше, а то и больше прежних аналогов, ибо могут занимать нишу также плодоядных и даже, иногда, лимановых птиц.