Онлайн чтение книги Легенда об искажающем Legend of the great magician Iachuthath
Глава 2. В которой Пэг сталкивается с ябедой, свиньями и таинственным незнакомцем

 Мать Пэга возилась в коровнике и поэтому не заметила, как мальчишки тихонько пробрались в дом. Перед собой они осторожно вкатили три сырные головы, да так аккуратно, будто бы они были стеклянными. Вдвоём взгромоздили их на стоявшую возле стола скамью и обтерли тряпочкой. Разбитую сырную голову положили на самый дальний конец скамьи. «В случае чего, можно будет свалить вину на двух кошек», — подумал Пэг.

      — О, молодцы, ребята. Принесли сыры, и так быстро, — мама Пэга, Рашхи, поставила деревянный подойник на пол и вытерла руки вышитым полотенцем. — Говорят, что скоро к нам в деревню приедут гости, и у меня для них почти что готова сгущенная колбаса, осталось лишь добавить пряного сыра. Конечно, для такого количества трех головок маловато, но будем использовать то, что есть. Передай маме спасибо от меня, Неф. За то, что вы так хорошо справились, я дам вам возможность немного поиграть. Тем более что я почти все домашние дела переделала. Осталось лишь Руру покормить, да и переодеть его в чистое. Так что идите, поиграйте. А если увидите дядю Прру, скажите ему, пусть натрёт сыр. Если получится, то через день-два попробуете моей сгущенной колбасы.

      У Пэга заблестели глаза. Мальчик хорошо знал деликатес, который умела готовить только его мама. Все в деревне знали о нем, а кто-то даже шутил, называя мать мальчика Царицей Сгущенной Колбасы. Тот, кто впервые пробовал сгущенную колбасу, долго не мог понять, что находится перед ним в тарелке: мясное блюдо или же молочный десерт.

      Технология производства хранилась в строгом секрете, известном лишь его семье. Дядя Прру как-то рассказывал мальчику рецепт и технологию изготовления такой колбасы, надеясь, что тот вырастет и станет помогать производить колбасу на продажу, но Пэг мало что запомнил, поскольку не заинтересовался тогда ни процессом, ни результатом.

      Практически единственное, что он запомнил, было то, что на одну палку колбасы, длиной с руку шестилетнего Пэга, нужно было использовать мясо трех поросят и огромный чан молока. Размер бронзовой посудины был таким, что внутри него могли поместиться четыре таких мальчика, как Неф. Варили колбасу долго, больше недели, попеременно то оставляя застыть, то вновь разжигая огонь под бронзовым котелком. Полученную массу помещали в дубовые кадки, добавляли тертый сыр, еще какие-то ингредиенты и по прошествии еще пары недель прессовали до размеров обычной колбасной палки. Получался вкусный, необычный деликатес.

      Готовила его Рашхи Пратт только в особых случаях, хотя её брат все мечтал наладить вместе с сестрой продажу деликатеса в больших объемах. Прудалист Приут, больше известный в деревне как Прру, был младше сестры на шесть лет. С самого рождения у него одна рука была короче другой, и поэтому он оказался непригоден к работе лесоруба. Единственным достойным молодого мужчины занятием был выпас свиней, хотя и с ним Прру справлялся из рук вон плохо. Например, мог неделями не выгуливать хрюшек, а проводить все это время у старшей дочки пекаря. Но при этом мужчина был всегда со всеми приветлив и добр, иногда мог перекинуться веселой шуткой со встречными. Все в деревне любили веселого балагура Прру и смотрели на его проделки сквозь пальцы. Старый хозяин деревенской таверны то в шутку, то всерьез называл Прру своим преемником. Юный Пэг даже думал, что когда дядя перейдет работать в таверну, то мальчику достанутся обязанности свинопаса. Судя по тому, как Прру занимался своим делом, это была работа — не бей лежачего.

      Передав дяде наказ матери, мальчишки принялись играть во дворе в джуху — любимую игру деревенской детворы. Играли в неё вдвоём, втроём или даже вдесятером. В землю ставился хорошо закреплённый вертикальный столб или палка. На верх привязывалась длинная верёвка, которая по спирали туго обхватывала столб. На другой конец верёвки прикреплялся небольшой грузик. Вокруг столба или палки располагалось несколько столбиков меньшего размера, на которые помещалось по куриному яйцу. Заматывать верёвку должен был ведущий игрок, а дальше в дело вступало везение. Разматываясь под весом грузика, верёвка, по замыслу, должна была разбить все стоявшие на столбиках яйца. Иногда игру усложняли, добавляя яйцам номера, начиная с того, которое, по замыслу ведущего, разобьётся первым. Очень часто вводили красное яйцо — то, что не должно было быть разбитым. Играли в джуху практически во всех деревнях и даже в городе, лишь только материал использовали разный. Например, в Тунле столбики были деревянными, в Гхобхайне — бронзовыми, а в Матомбуртсе — каменными.

      Мамы запрещали детям переводить зазря свежие яйца, и поэтому ребята довольствовались скорлупками, но и их для веселья было вполне достаточно.

      Наигравшись вдоволь, мальчишки разошлись. Пэг побежал к себе в спальню и попытался быстро уснуть. Что-то в глубине его души говорило ему, что он поступил сегодня очень неправильно. И дело было даже не в том глупом старике-симулянте, а в том, что нужно было рассказать матери о том, что одна сырная голова была разбита. Однако тогда она вряд ли позволила бы избежать наказания.

      — «Пусть всё будет, как будет», — подумал мальчик, закрывая уши подушкой. Кошка, лежавшая под кроватью, зашуршала лапами по половицам, обнаружив в полутьме наглую мышь.

      В полусне Пэг вдруг услышал, как к ним в дом кто-то пришёл. Судя по голосу, это был взрослый мужчина, голосом ни на отца, ни на дядю не похожий. Мальчик привстал с кровати и попытался подслушать. Безуспешно. Другие звуки заглушали и без того негромкий разговор. Тогда мальчуган бесшумно спустился по деревянным ступеням вниз, где слева, рядом с вешалками для одежды, находилась дверь в комнату родителей. Свет от горящего дровяного очага, обогревающего весь дом, плясал чёртиками на противоположной стене. Через замочную скважину это было очень отчётливо видно. А ещё мальчик, затаив дыхание, наблюдал за сидевшим на стуле мужчиной. Как и боялся Пэг, это был тот самый мужчина, который днем ругался на них с Нефом. В разговоре мама называла его «Зять деда Шохея». И пришёл мужчина в их дом явно не для того, чтобы рассказать матери, какие Пэг с Нефом замечательные ребята.

      «Вот же ябеда», — подумал мальчик с досадой. Как бы ему хотелось быть колдуном из детских сказок и наслать на мужчину заклинание распухшего языка. К сожалению, либо мальчик не был волшебником, либо заклинание не подействовало должным образом, но мужчина в комнате всё продолжал уверять собеседницу в том, что её сын с другом закоренелые преступники, которым только дай волю — они начнут грабить людей. Мальчик замотал головой — нет, они с Нефом не такие. Но хуже всего было то, что мать никак не пыталась оправдать сына, а лишь поддакивала мужчине и каждый раз уверяла, что накажет мальчика самым суровым образом.

      — На вашем месте я бы подумал над тем, чтобы приучить сына к работе. Парню уже пора. А то вырастет пустоцветом. Подумайте, как бы не упустить его.

      — Завтра же отправлю его работать, — пообещала женщина. — Вы правы. Хватит ему уже дурью маяться.

      Осторожно, стараясь не шуметь, мальчик побежал к себе наверх. Он слышал и как ушел гость, и как пришел отец. Всю дальнейшую ночь мальчик так и не смог сомкнуть глаз, все думал о том, каким был насыщенным этот день и каким скучным будет день новый, не предвещающий ровным счетом ничего хорошего. Даже яблоки были обычными. Какими, в принципе, и должны быть яблоки.

      На следующее утро Пэг проснулся не в самом лучшем расположении духа. Внутри него боролись два чувства: во-первых, он сильно злился на вчерашнего мужчину за то, что тот наябедничал об их с Нефом небольшой проказе, а во-вторых, ему было очень стыдно за то, что он сам не рассказал о ней матери.

      — Пэг Пратт! — когда мама называла его по имени и фамилии, это означало, что мальчику грозит серьезное наказание. Особенно сейчас, когда интонация в её голосе была резкой и безапелляционной.

      — Спускайся вниз, сейчас же! О, Руру, прости, что кричу. Я тебя разбудила? Это всё твой брат-хулиган! Ну где же ты, спускайся скорее?!

      Пэг нехотя скинул лоскутное одеяло и поставил одну ногу на пол. Лежавшая под кроватью кошка принялась играться с его пальцами.

      — Ах! Как было бы здорово хотя бы на один день превратиться в кошку… — подумал мальчуган. — Играешь целый день или спишь и горя не знаешь! Э… только пришлось бы есть мышей… Брр! Гадость какая!

      Поняв, что человеком быть всё-таки выгоднее, Пэг нашел в себе смелость спуститься в столовую, где его уже ждали мать с дядей и младший брат. Руру всем своим видом располагал Пэга к разным шлепкам и щипкам, поскольку был маленьким, круглолицым и довольно смешно кряхтел, когда плакал.

      В качестве наказания мама мальчика заставила его пасти свиней вместо дяди. Все уже знали, что тот зачастил к старшей дочке пекаря и уже несколько дней подряд не выгуливал хрюшек.

      Грибообразное деревянное здание с соломенной крышей примыкало к коровнику. Пройдя через огород, мальчик нарвал в деревянную кадку репы и моркови и, зайдя в свинарню с заднего хода, попал в закуток для приготовления кормов. Там он ополоснул овощи из лейки и закинул их в специальное устройство. Это был большой жестяной цилиндр, служивший одновременно и запарником, и овощемялкой. После того, как мальчик покрутил ручку, и овощи перемололись в кашицу, он прошел к кормушке для свиней и вылил содержимое. Большая свиноматка по кличке Баба даже ухом не повела, а молочным поросятам было достаточно присосаться к её соскам и издавать смешные причмокивания. Одному малышу не хватило места, и он, сонный, сидел и грустно смотрел через проход для поросят на наглых подсвинков, которые уже смолотили все, что принес Пэг, и требовали добавки.

      Одна из хрюшек была не такой наглой, как остальные. Прошагав величаво, будто принцесса, к пустой кормушке, свинка по кличке Красотка вопросительно посмотрела на Пэга. Тот развёл руками.

      — Простите, покормлю потом, когда нагуляемся, — он открыл ворота свинарни так, чтобы свиньи могли выбраться через забор наружу. А сам вышел через калитку и, собрав всех своих хрюкающих подопечных вместе, повёл их на любимое дядино место — пролесок за пашней.

      С собой в дорогу мальчик взял немного хлеба и воды. Так юный Пэг Пратт отправился отрабатывать наказание, в душе радуясь, что оно оказалось не таким уж и суровым, как он себе представлял. Свинки ему нравились, а сидеть на камне или на пне и смотреть на облака было совершенно не в тягость.

      Облака напоминали ему странных существ или диковинные здания, подобно тем, что были в сказках, которые мама читала ему в детстве, только более причудливые. Протягивая вверх руку, он представлял себе, что это он сам меняет очертания облаков. В своем воображении мальчик превращался в великого волшебника — повелителя облаков.

      И тут вдруг Пэг вспомнил, что пришел сюда не просто так. Спохватившись, он попытался пересчитать свинок и с ужасом вспомнил, что не знает, сколько их было в начале. Это как-то его не заботило раньше: он планировал, что это будет легкая прогулка, а хрюшки будут сами по себе пастись. Разбредутся, наедятся каких-нибудь кореньев и соберутся опять вместе.

      Несколько хрюшек бегало рядом, но среди них не было той свинки, которую мальчик хоть немного мог отличать от остальных. Из всех подсвинков Красотка всегда была самой любопытной и самой свободолюбивой. Она вполне себе могла уйти гулять в лес, начинающийся через несколько саженей от того места, где сидел мальчик.

      Идти в лес одному, без взрослых, детям было запрещено. Поэтому мальчик мог лишь только ходить туда-сюда и жалобно просить свинок вернуться.

      Тогда-то мальчик и подумал, что дядя был не таким уж и бездарным свинопасом. Ведь у него всегда получалось привести всех хрюшек назад целыми и невредимыми. У мальчика такого навыка не было, да и не учил его никто. Его будто юного пловца отвезли на середину реки и бросили в воду. А он сам уже, барахтаясь руками и ногами, стараясь не утонуть, кое-как начинал плавать самостоятельно.

      Возвращаться домой одному мальчику было стыдно. Тогда он принял решение попросить помощи у дяди и, бросив свою сумку с продуктами возле большого камня, на котором он сидел и разглядывал облака, побежал в сторону мельницы.

      На крики мальчика вышел сначала мельник, а затем его дядя с большим калачом в руке.

      — А, это ты! — мальчик заметил, что дядя был слегка навеселе. — Хочешь похвастаться? Молодец, Пэгги. Наверное, хорошо справился с работой. Пойдем домой, мать, должно быть, уже обед приготовила.

      — Дело не в этом, дядя, — перебил его мальчик. — Свинки разбежались, и я не могу их собрать вместе. Что мне делать?

      — А, ну тогда не пойдем домой, — спокойно ответил мужчина и скрылся в доме мельника. Пэг был готов провалиться сквозь землю. Более глупого положения и представить было нельзя. Нет, решил мальчик, пасти свиней — работа явно не для него.

      — Отыщи красотку, — раздался дядин голос. — Она у них что-то типа «королевы». Погонишь её — за ней последуют остальные.

      Ухватившись за этот совет, как утопающий за соломинку, мальчик быстро побежал обратно к опушке. Под камнем все так же лежала его холщовая сумочка с припасами. Мальчик на секунду подумал, что он так и не притронулся ни к хлебу, ни к молоку. Все время он бегал туда-сюда и просто позабыл о своих припасах.

      Явственно видные следы домашней любимицы вели прямо в лес. Пареньку было очень страшно идти туда, и он надеялся, что слишком далеко заходить ему не придется.

      В лесу Пэг потерял следы хрюшки, но зато начал отчетливо слышать её чавканье: Красотка, по-видимому, отыскала подземный гриб и радостно разрывала землю, чтобы им полакомиться.

      — Красотка! Красотка! — звал её мальчик, ожидая, что хрюшка бросит все дела и сразу же примчится к нему. В животе из-за голода будто гремел духовой оркестр, и Пэг принялся звать свинку ещё более жалобным голосом.

      Внезапно мальчик оказался на небольшой опушке. На ней спиной к нему на одной ноге стояла какая-то странная фигура. Вторую ногу незнакомец поставил на поросший мхом небольшой пень, из которого во все стороны торчали странные грибы. Пэг старался быть как можно тише, но странный человек все же повернулся и посмотрел прямо на него. Странный высокий долговязый парень в нелепой зеленой шляпе с полями, такой же зеленой куртке и коричневых штанах был явно не из деревенских. И на путника он был мало похож. Парень будто бы поджидал кого-то. Пэг в душе надеялся, что не его.

      — Ариван, мелльин! — произнес незнакомец, выдыхая из длинной трубки сизый дым. — Сабелин-те фахильиль?

      Пэг замотал головой, не зная ещё, стоит ли ему оставаться на месте или бросить Красотку и сломя голову бежать из этого леса? Второй вариант ему нравился больше. Однако ему было любопытно — кем был незнакомец, и что он мог делать один в лесу.

      — Похоже, ты не из наших, — сказал парень уже на понятном языке. Затянувшись, он выдохнул дым вверх. — Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. Меня зовут Бэтро, я — дэрианец. Просто подумал, что ты один из нас, но, похоже, ошибся. Извини.

      — Все хорошо, хе-хе. А меня зовут Пэг! — мальчишка улыбнулся недавнему незнакомцу и решительно спросил: — А что ты здесь делаешь, и один, Бэтро? Ты потерялся? И что такое «дэрианец»?

      — Я хранитель этого небольшого леса. Мы, дэрианцы, почти такие же, как и вы, отолийцы. Только мудрее, я бы сказал. Мы слышим и видим древесных духов.

      Пэг был так очарован странным сизым дымом, который клубился возле соседней липы и принимал очертания человека, что не заметил, как кто-то неторопливо подкрался сзади.

      — Бэтро, ты посмотри, какой красивый корень я отыскала, — мальчик мог поклясться, что вместо хрюканья он слышал из уст свинки Красотки связную речь. Животные ведь разговаривают только в сказках!

      — Ого, и правда редкий корень! — Бэтро вел себя так, будто был закадычным другом Красотки. — Но посмотри — он весь изъеден червями. Для моего снадобья он слишком плох. Поищи ещё… А этот можешь сама съесть. Если не побрезгуешь.

      Довольная свинка перекусила корешок напополам и, чавкая, отошла к ближайшему дереву.

      — Ты знаешь её? — мальчик потер глаза: от дыма они начали слезиться, так что он не мог понять, привиделось ли ему все это или нет.

      — Ну, да, — пожал плечами Бэтро. — Она частая гостья в моем лесу. Правда, приходит она не ко мне, а к моему приятелю. Но и мне она довольно хорошо помогает выискивать лекарственные корни для снадобий.

      «„Приятель“… значит, этот парень тут не один», — подумал мальчик. Странно было бы представлять себе того, кто был бы закадычным другом свиньи.

      — А вот и он появился, — Бэтро почесал небольшие усики, театрально развернулся и показал на небольшого кабанчика, у которого только-только начали пробиваться смертоносные бивни. — Моего приятеля зовут Барон.

      Кабан злобно посмотрел на Пэга и начал носом рыть какую-то кочку. Судя по глазам зверя, на разговор по душам он был не настроен.

      — Приятно познакомится, — поняв, что Барон совсем не настроен на дружественную беседу, мальчик все же решился представится, — меня зовут Пэг. Пэг Пратт.

       — Погоди, погоди, — заинтересовался дэрианец, — твоё имя — Пэг? Довольно необычное имя для вашей деревни. Не находишь?

      — По-моему, самое обычное, — протянул Пэг. — Вот Барон — да, необычное имя.

      — Ты что-то имеешь против, парень? — взвизгнул кабан и получил легкий шлепок от Бэтро.

      — Не нужно грубить нашему гостю, Барон. К тому же, тебя ждёт твоя дама. Может быть, пойдешь сразу к ней?

      — О, Барон, это Вы? — голос Красотки мальчик уже начал узнавать, но он все-таки не смог еще привыкнуть к тому, что его свинья разговаривает, поэтому слегка передёрнулся.

      — Да, моя дорогая, Вы пришли? Как там моя свинка поживает? — интонация в хрюканье кабана сменилась с угрожающего на заискивающе-сюсюкающий.

      — Барон, у меня столько всего есть, что Вам можно рассказать. И я кое-что припрятала для Вас в укромном месте. Но не будем мешать этим приятным молодым людям, отойдем в сторону.

      — Как Вам будет угодно, сударыня. Пройдемте сюда, здесь нам никто не помешает. Ведь мне тоже не терпится показать Вам свои жёлуди.

      Когда звери скрылись за деревьями, Бэтро достал откуда-то сковороду и, поставив её прямо на пень, слегка потёр его. К удивлению Пэга пень слегка покраснел, но не вспыхнул. А вот сковорода очень быстро прокалилась и была готова к жарке. Далее изумленный мальчик увидел, что дэрианец достал две полоски кабаньего жира и, положив его на раскаленную сковороду, подождал, пока тот не растопится, а затем смазал им посудину.

       — Твоя котомка пахнет хлебом, будешь не против, если мы его немного поджарим?

      — Ты только что смазал сковородку свиным жиром? — чуть было не закричал мальчик.— Получается, что ты никакой не смотритель леса, а простой охотник. Убиваешь родичей своего приятеля Барона? Гадство!

      — Погоди, погоди, — успокаивал его Бэтро. — Я — дэрианец и в самом деле хранитель этого леса, но в остальном мы такие же, как и Вы. И я тоже ем мясо. В этом нет ничего противоречивого, и Барон прекрасно знает, что я убил пару его сородичей. От этого наша дружба не пострадала. Он ведь тоже подрывает корни моих любимых деревьев.

      — Как-то всё равно странно, — Пэг нахмурился, но быстро остыл. — Как ты будешь жарить хлеб? Я сколько ни пытался, не смог научиться нормально его готовить. Иногда мы с Нефом (Неф — это мой друг) готовили жареные грѐнки, но они постоянно у нас подгорали, чего бы мы ни предпринимали.

      — Как ты назвал их?

      — Грѐнки.

      — А как называется это в одном экземпляре? — дэрианец отрезал ломоть хлеба и показал его мальчику.

      — Ну, гренка же, — ответил тот.

      — Ха, вот поэтому, юный Пэг, у тебя ничего не получается. Это гренок, а не гренка. Не женский род, а мужской. Поэтому правильно будет гренкѝ, а не грѐнки.

      — Какая разница? — развёл руками мальчик. — Хоть как назови, результат будет одинаковым.

      — Не совсем так. Когда ты называешь жареный хлеб женским именем, у него будет меньше времени на то, чтобы успеть зажариться и подгореть. А если его назовешь по-мужски, то он и зажарится нормально, и не подгорит. Имя очень многое значит. Попробуй сам.

      Пэг последовал совету нового приятеля и, к своему вящему удивлению, обнаружил, что гренкѝ приятно зажарились и совсем не подгорели.

      — Посмотри туда! — откусив большой кусок жареного хлеба, мальчик показал в сторону, куда ушли Красотка и Барон. — Они там танцуют!

      Красотка, встав на задние лапки, кружилась в медленном вальсе вокруг Барона, который, хрюкая от удовольствия, танцевал вприсядку.

      — Танцуют? — удивился Бэтро и прищурился. — Нет, они там кое-чем другим занима… Хотя, нет, ты прав, точно танцуют.

      Мальчик протянул новому приятелю бутылку с водой, но тот отказался, сказав, что пьет только древесный сок. Через пару минут Красотка с партнером закончили танцевать и, к радости Пэга, подбежала к нему.

      — Мне пора идти, Бэтро! — замахал рукой мальчик. — Еще увидимся!

      Дэрианец улыбнулся и помахал парнишке в ответ, а затем выпустил облако дыма и исчез в нём.

      — Ты никому не рассказывай, хорошо, — произнес мальчик. Он увидел, как вслед за красоткой устремились остальные хрюшки. — Договорились?

      Но свинка ничего не ответила, она просто радостно завизжала и понеслась в сторону дома мальчика, как и подобает свинье. Свиньи ведь не умеют разговаривать.