Онлайн чтение книги Второй шанс Second chance
Глава 4.1

Мэри Холлуорд, 1989 г.

       И все-таки путешествия через камин не самое лучшее средство

передвижения. Лично меня после них всегда подташнивало, ощущения от

трансгрессии гораздо более сносны, кто бы что ни говорил. Но, увы, в наш

коттедж у моря можно было попасть только через сеть летучего пороха, а

охранные заклинания снимаются лишь изнутри. Я ступила из камина в

гостиную и огляделась. Просторная солнечная комната, мебель в чехлах,

картины на стенах. Все такое же, как и год назад, да вот только не

совсем. Впереди предстоял уикенд с родителями, я обещала, что проведу

эти дни с ними и нашими родственниками из Франции, семьей Де Шаньи.

Когда-то двоюродная сестра моей матери очень удачно выскочила замуж за

владельца знаменитой старинной французской фирмы «Лоран Де Шаньи»,

производящей самые лучшие мантии во всей Европе. И как я догадывалась,

это было очередной отчаянной попыткой моих родителей сосватать меня с

«приличным» женихом, а точнее, с моим кузеном Филиппом, их сыном.

Родители сталкивали нас лбами при каждом удобном случае, чем ставили

меня в неловкое положение. Филипп был неплохим парнем и, чего греха

таить, очень красивым, в большинстве случаев мы даже ладили, но слишком

уж безвольным. Я ему не нравилась как девушка, а ему и в голову не

приходило оказать хоть какое-то сопротивление своим родителям, он свято

верил, что их слово – закон. В общем, сложно было найти двух других

людей настолько неподходящих друг другу, как мы. И мне предстояло

провести в его обществе три дня. В любое другое время меня бы это

неслабо огорчило, но сейчас я просто физически не могла испытывать

негативные эмоции. Я еле сдерживалась, чтобы не улыбаться во весь рот

постоянно. Наверное, я выглядела как идиотка, самая настоящая влюбленная

идиотка. Мы с Чарли расстались только вчера, а я уже скучала так, будто

мы не виделись несколько месяцев, впрочем, ждать осталось совсем

недолго. Родственников мы ждали лишь завтрашним утром, поэтому, разобрав

вещи и пообедав, я ускользнула из дома, захватив с собой камеру.

Усидеть на месте в такой солнечный день в таком настроении было просто

невозможно.

      Я стояла на крутом обрыве, глядя на беспокойное море. Ветер трепал

мои волосы, принося с собой соленый запах водорослей, мокрого песка и

крики чаек. Я вдыхала свежий воздух полной грудью и ощущала себя

абсолютно счастливой. Школа окончена, я совершеннолетняя и эти три дня

будут последним уикендом, который я проведу с родителями. Когда он

закончится, я покину свою семью. Бабушка оставила мне приличное

наследство, и я могла не беспокоится о жилье или работе. Хотя, даже если

бы и не оставила, не думаю, что меня бы это остановило. Тем более после

того, что произошло вчера. Я прикрыла глаза, во всех подробностях

вспоминая то купе в последнем вагоне, и кровь тут же прилила к лицу. Я в

смущении прикрыла лицо руками, хотя рядом никого не было, чтобы застать

меня врасплох.

       Вчера все казалось таким естественным, в голове не было ничего,

кроме жгучего желания быть как можно ближе. Помню, как мои ноги вконец

ослабли, и Чарли утянул меня на сиденье, устроив меня у себя на коленях.

Мало. Не помню, как это произошло, но уже через пару минут я

извернулась в его руках и оказалась к нему лицом, расположив свои ноги

по бокам от него, а жесткая ткань мужских брюк непривычно касалась голой

кожи. Чарли воспринял эту перемену с больше чем простым энтузиазмом. И

снова поцелуи, сносящие голову, один за другим, и казалось, это никак

уже не остановить. Когда я поняла, что влюблена в Чарли (Чарли !!!),

своего лучшего друга, я пришла в ужас. Я не хотела в это верить до

последнего, мне казалось, я разрушу все, что между нами есть, если

признаюсь. Я всеми силами старалась это скрыть, пыталась встречаться с

другими, и мои последние отношения вообще сочла бы идеальными, если бы

не знала, что это такое - по-настоящему кого-то любить. А когда стала

догадываться, что, возможно, от этого мучилась не только я, стало

одновременно и радостно, и еще более страшно. А что, если мы все

испортим? А как мы сможем быть вместе, ведь мы знаем друг друга с

детства... Это вообще возможно с тем, кого ты еще пару лет назад с

уверенностью назвала бы братом? Но сейчас все эти сомнения казались

просто смешными. Ведь это так естественно. Нет ничего более правильного,

чем его руки, скользящие по моей пояснице, его рваное дыхание у моего

уха, мои пальцы, зарывшиеся в его шевелюру. Я судорожно вдохнула, когда

Чарли прихватил зубами мочку моего уха, затем провел языком, затем снова

укусил. Вот ведь изверг, успел прознать, что ухо – это моя слабость. Но

месть не заставила себя долго ждать, хватит ему уже заставать меня

врасплох. Отстранившись от его губ, я покрепче ухватила Чарли за волосы,

и, откинув его голову назад, уткнулась носом в его шею. Пах Чарли

просто умопомрачительно. Я не знала прежде такого запаха теплой мужской

кожи, что-то терпкое, к чему примешивается аромат дерева и еле слышный

оттенок дыма от костра (ну это, наверное, оттого, что они с Хагридом

сутра сжигали сухие ветки на опушке за хижиной). Я не удержалась от

соблазна попробовать это сочетание на вкус, и на этот раз мой слух

ласкали еле слышные стоны Чарли, пока язык рисовал замысловатые узоры

чуть выше его ключицы. Его рубашка уже была расстегнута на первые три

пуговицы, что изрядно взволновало меня еще в карете, но хотелось

расстегнуть и четвертую. А затем и пятую. А затем он, видимо, не

выдержал, рванул полы рубашки, выдрав с мясом оставшиеся пуговицы,

притиснул меня одной рукой еще ближе к себе, а второй сжал мое бедро,

задрав юбку.

      Конечно, еле слышный голос разума вещал на краю сознания, к чему

все идет. И что мы лишь первый раз поцеловались сегодня. И что купе не

самое лучшее место для лишения девственности. Меня, конечно. Чарли от

этого звания избавился еще курсе на шестом. Но над самым краешком разума

полностью доминировало непреодолимое желание. Особенно учитывая

напряжение, которое висело между нами наэлектризованным искрящимся

облаком последние несколько месяцев. А сейчас оно выливалось из нас, как

шампанское из бутылки, когда ее потрясешь. И вот я чувствую его руку на

своей груди, пока вторая расстегивает мою рубашку, а я мысленно

поблагодарила себя за идею надеть сегодня красивое кружевное белье,

привезенное из Парижа, а не любимый, заношенный практически до дыр

лифчик, который был самой удобной вещью в моем гардеробе. Расстегнув

рубашку, Чарли отстранился от меня и окинул взглядом. Я почему-то

побоялась смотреть ему в лицо. Я представила, как выгляжу со стороны:

растрепанные волосы, опухшие от поцелуев губы, сползшая с одного плеча

рубашка, открывающая бежевое кружево, задранная практически до трусиков

юбка. Я не боялась, что это ему не понравится, наоборот, я боялась, что

ему это слишком понравится. Все было хоть и желанно, но так ново, сейчас

Чарли был совсем другим, незнакомцем с черными парализующими глазами, и

я испугалась, вдруг все, что между нами было за эти годы и правда

сейчас рухнет? Но тут его ладонь легла на мою щеку, очень нежно и

бережно, повернула мое лицо и все мои страхи канули в Лету. Ничего не

рухнет, Чарли не был чужим, глаза правда потемнели, но смотрели на меня

так…

      Однажды летом, когда мне было лет четырнадцать, я поехала в гости к

своей подруге Софи на ее день рождения. Так сложилось, что ее день

рождения совпадал с именинами ее младшего брата Криса. Ему тогда

исполнялось шесть. И вот парню дарят коробку, в которой оказался, к его

огромному изумлению, щенок. Когда вам шесть лет и вам дарят собаку, это

лучшее, что может с вами произойти. И я на всю жизнь запомнила лицо

мальчугана, который смотрел на своего маленького сеттера как на самое

большое и желанное сокровище в жизни. И никто никогда не смотрел так на

меня, до сегодняшнего дня. До этого самого момента.

- Какая ты красивая, – прошептал он, глядя на меня с нескрываемым

восхищением. Ладонь на моей щеке мелко дрожала, я накрыла ее своей рукой

и прижалась губами к горячим пальцам. А дальше… Дальше никто из нас уже

не пытался себя контролировать. Помню, как не смогла сдержать стона,

когда он, не снимая лифчика, прихватил мой сосок зубами, когда его руки

легли на мои ягодицы, слегка сжимая и сминая в кулаке кружево. Внутри

все кипело и переворачивалось, повинуясь какому-то внутреннему порыву, я

подалась вперед, скользя по его бедрам, заставив Чарли с шумом втянуть

воздух сквозь стиснутые зубы. Я знала причину такой реакции, явно

чувствуя твердую выпуклость на его брюках. Чарли поднял на меня мутный

взгляд, от которого у меня мурашки по коже пробежали. Я двинулась еще

раз, вырвав из его горла стон. Его руки на моих ягодицах сжались

сильнее, и вот он уже сам толкает меня вперед, задавая нужный ритм, а у

меня кружится голова от… да от всего: от того, что я так возбуждаю его,

от его полуприкрытых глаз, от его тихих стонов, от того, как он

закусывает губы, от осознания того, что все это из-за меня. Вдруг он

немного сдвинул меня, приподнял и я чуть не задохнулась от ощущения

мужской руки у себя между ног. Никто и никогда там меня еще не касался. А

сейчас его пальцы поглаживали мокрую насквозь ткань, заставляя меня

отчаянно краснеть, но остановиться ни он, ни я уже не могли. Мне было

безумно хорошо, казалось, меня сейчас на части разорвет, казалось, еще

немного, и сердце не выдержит, но тут тело свело судорогой, словно по

мне пустили ток, в голове будто фейерверк разорвался и все кончилось,

оставив меня как медузу без костей, обмякнуть без сил, навалившись на

Чарли.

Но тут он ухватил меня за бедра гораздо сильнее, буквально вцепившись

пальцами, запрокинул голову и прижал меня к себе так сильно, как мог,

простонав с каким-то надрывным придыханием мое имя. Я почувствовала

через твердую ткань, как пульсирует его член, и поняла, что он кончил. Я

не знала, как к этому отнестись, хотя ничего удивительного тут не было.

Я не была экспертом в мужской физиологии, но когда у

восемнадцатилетнего парня нет девушки почти год, думаю, сдержаться в

такой ситуации ему трудно. Мы посмотрели друг на друга, я растерянно, он

сконфуженно, но тут же оба прыснули со смеха. Позже, приведя себя в

порядок, мы сидели рядом смущенные и разморенные, но счастливые. Мы

сошлись на том, что на сегодня экспериментов хватит, и у нас еще будет

достаточно времени для этого.

      Я помотала головой, убрала руки от лица и подставила его под

прохладный ветер, дувший с моря. Слишком уж я увлеклась воспоминаниями,

сколько я тут проторчала у обрыва? Надо походить, размяться,

пофотографировать в конце концов, иначе для чего я тащила с собой эту

тяжелую камеру. И я двинулась к дороге, ведущей в большую деревню

неподалеку. Деревня была магловской, волшебники там уже давно не жили,

но места были красивые. Дорога пешком туда занимала не больше сорока

минут, но я потратила целую кучу времени на фотографии и обдумывание

своего будущего. Вчера все поменялось - еще пару дней назад я думала,

что Чарли поедет в Румынию к своим драконам, а оказалось, что он

все-таки принял предложение сборной Англии. И остается. Остается вместе

со мной. Чарли уже знал о моем решении покинуть родительский дом и

предложил отправиться вместе в путешествие на месяц, а по приезде каждый

из нас займется своим будущим. Чарли вступит в сборную, а я начну

учиться журналистике. Он предложил поехать в Америку, ему давно хотелось

там побывать, в чем немалую роль играл огромный заповедник, в котором

находились практически все известные нам магические существа. Я была

только рада, в Америке я не бывала, да и если честно, с Чарли я бы

поехала куда угодно. Мои родители про нас еще ничего не знали, я решила

дать им еще немного времени полелеять свои надежды на мой выгодный брак.

Тем более мать просто ненавидела Чарли, еще успела бы за три дня

что-нибудь придумать, чтобы нам помешать.

       И вот, спустя, наверное, часа три, я добралась до деревни.

Сегодня там был праздник, какой-то местный фестиваль. Улицы были

украшены гирляндами и цветами, у центрального фонтана играл небольшой

импровизированный оркестр, везде были люди, как местные, так и приезжие.

И везде смех, шум и танцы, игры и конкурсы. Что ж, это гораздо лучше,

чем торчать дома. Я затерялась в толпе, время от времени чьи-то руки

подхватывали меня и увлекали в очередной хоровод, я не отказывалась, мне

было весело. Устав от танцев и толпы, я расположилась неподалеку и

делала снимки, вот танцует пожилая пара, вот смеются, сгибаясь в три

погибели, три молодых парня, бегают дети, танцуют и играют взрослые.

Самый настоящий праздник жизни, полностью соответствующий моему

настроению. Я подумала, что сделаю кроме обычных, еще и неподвижные

снимки и отнесу в деревню перед отъездом. Был уже глубокий вечер, с

обеда я ничего не ела и сейчас желудок крутило и ворочало, голод я

переносила плохо. Неподалеку оказался небольшой паб с террасой на улице,

и кроме пива оттуда замечательно пахло чем-то мясным и жареным. Запахи

меня не обманули, и, уплетая сочную курицу с запеченной картошкой, я

достигла полного умиротворения. Тут до слуха долетело знакомое слово

«Азкабан». Азкабан? В магловской деревне? Я обернулась на звук: за

соседним столиком сидели трое мужчин, склонившие головы друг к другу, и

что-то обсуждали. Больше ни слова я разобрать не смогла, видимо, один из

них вскрикнул случайно. Они ничего не заметили, и мне удалось их

рассмотреть. Двое из них были до ужаса похожи друг на друга, словно

братья. Оба огромные, блондины, с густыми бородами, на вид лет тридцати.

Третий же казался в этой компании чужеродным и совершенно не

вписывающимся. Мелкий, худой, с тонкими руками и ногами, шелковистыми,

черными как смоль волосами и зелеными глазами. На лицо будто девочка, но

все-таки не перепутаешь. И, если честно, несмотря на угрожающий вид его

спутников, чем дольше я смотрела на его тщедушное тельце и красивое,

словно фарфоровое лицо, тем больше мне становилось не по себе. Тут он

поднял голову и посмотрел прямо мне в глаза. Вопросительно поднял брови,

мол «Чего тебе тут надо?». Я не придумала ничего лучше, чем выдать

вежливую улыбку и отвернуться. Свою порцию я не до ела - аппетит пропал.

Я бросила на стол мятую магловскую банкноту, и пошла к выходу. Мне не

хотелось оборачиваться, но в самую последнюю секунду я не выдержала и

повернула голову. Черноволосый все еще смотрел на меня своими большими

зелеными глазами, и тут я поняла, почему он внушил мне такую неприязнь.

Эти самые глаза. Глаза, которые жутко не вязались с его внешним обликом,

такое милое лицо, а взгляд матерого хищника. Наш зрительный контакт

длился всего пару секунд, после чего я развернулась и вышла. Выяснять

кто такие эти ребята мне не хотелось, может и волшебники, хотя никаких

ошибок в их магловской одежде я не заметила, а может и нет. Может,

«Азкабан» мне вообще послышался.

      Хотелось еще пройтись по улицам, но настроения не было. Заставив

себя побродить еще пол часа, я решила отправиться домой.

Трансгрессировать прямо в коттедж, конечно, не получится, ну да и ладно,

хотя я уже сильно устала. Надо только выйти из деревни и зайти недалеко

в лес, так как люди разбрелись кто куда, мало ли кто увидит. Я вышла на

дорогу, по которой пришла, и подумала, что предосторожности были не

зря. То тут, то там попадались влюбленные парочки, решившие погулять под

луной. Оказывается, сегодня полнолуние, я и не знала. Последний раз я

следила за лунным циклом, когда готовила сыворотку правды в качестве

контрольной работы для Снегга. Он терпеть не мог наш факультет, не

отмечая нас лишний раз баллами, но даже он не мог оспорить моего успеха.

Зелья были лучшим, что получалось у меня в школе. Только мне

показалось, что я отошла на достаточное расстояние от людей, как из-за

кустов выскочила пара подростков и со смехом побежала в сторону деревни.

Я выругалась про себя и скрипя зубами решила пройти еще немного пешком,

дальше то уж точно никого не будет.

      Я ошиблась. Люди были и там, так далеко от деревни. Во всяком

случае, крики из глубины леса явно принадлежали людям. На долю секунды я

застыла, никогда в жизни мне не приходилось ни с кем сражаться всерьез.

Но очередной истошный крик «Помогите!» привел меня в чувство, и я,

наложив на себя дезиллюминационное заклинание, бросилась в лес. Если там

все маглы, то никто не должен меня увидеть. Шибко густых зарослей тут

не было, бегала я быстро, и спустя уже несколько минут оказалась на

месте. Моему взору открылась поляна, пара палаток и костер в центре. Но

моя челюсть отвисла не от этого. Неподалеку от костра сбитые в кучу и

дрожащие от страха толпились шесть маглов. А вокруг них, рыча и скаля

зубы, наворачивало круги огромное, похожее на волка существо. Да вот

только это был не волк. Оборотней я раньше видела только на картинках,

но опознать его труда не составило. Слишком длинные для обычного волка

лапы, короткая шерсть и уродливо вытянутая морда вкупе с полнолунием

ликвидировали всякие сомнения. Я огляделась и увидела, что оборотень не

один, второй стоял у края поляны, охранял, видимо. Значит их двое, и

нужно быть аккуратнее. Хотя какое там аккуратнее, руки тряслись от

страха, но делать было нечего. Главное не промахнуться. И я не

промахнулась. Мигом оглушила первого, во второго сразу попасть не

получилось, но я успела полоснуть режущим заклятием по клыкастой морде

прежде чем он успел до меня допрыгнуть, и он рухнул в траву, скуля и

плача, прижимая лапы к порезам.

      Я огляделась: маглы, кроме пары упавших в обморок, разбежались,

все затихло. Дезиллюминационное заклинание я все равно не сняла, так на

всякий случай. Материализовав из воздуха крепкую цепь, привязала

оборотней к мощному дубу. Не убегут, во всяком случае, пока я доберусь

до дома и вызову подмогу. Мне не было их жаль, раз они в количестве аж

двух оказались вблизи лагеря туристов, значит планировали это

изначально. И должны за это ответить. Я уже собиралась

трансгрессировать, как услышала шорох за спиной. Я резко обернулась с

палочкой наизготовку, но это мне никак уже не помогло. Мощная лапа

выбила у меня ее из рук, оставив на предплечье три глубокие длинные

раны. Он был чудовищно быстр, я не успевала даже близко реагировать на

его движения. И увернуться от его клыков я тоже не успела. Последнее,

что я помню, это жгучая боль в левом плече, хруст костей, поток крови из

моего рта и чернота заволокла глаза, но перед этим я успела увидеть его

морду. И два огромных жутких зеленых глаза матерого хищника, который

поймал свою жертву.