Онлайн чтение книги Второй шанс Second chance
Глава 5.4

1988 год. Осень.

Осень началась необычно дождливо и ветрено, что, по словам миссис Уизли,

обещало очень жаркое лето. Но до этого надо было еще дожить, а впереди

предстоял тяжелый год, полный учебы и новых моральных испытаний. За лето

Чарли надеялся отдохнуть, выбросить все лишнее из головы, но только еще

больше запутался. Конечно, временная работа в заповеднике Валлийских

зеленых драконов в Уэльсе неплохо его отвлекла и принесла довольно

внушительную сумму денег, но излечиться от ненужной влюбленности у Чарли

не вышло. Переписка с Мэри была в эти каникулы необычайно сухой и

короткой, он уже не знал, что ей можно писать, а что нет. Хорошо хоть о

Фрэнке в своих письмах она упоминала лишь вскользь. Но все же, несмотря

на все обстоятельства, он дико по ней скучал. И когда увидел на

платформе 9 и ¾ знакомую копну темных кудрей, повязанных красной лентой,

то, забыв обо всем и всех, кинулся ей навстречу и сгреб в своих уже

ставших довольно мощными объятиях. Если Мэри и была удивлена такой

бурной реакцией, то не подала виду, наоборот, обняла его в ответ

настолько сильно, насколько могла.

- Я так скучала по тебе, – пробормотала она ему в плечо. Чарли застыл,

он твердо решил не давать себе бесплотных надежд и не предаваться

болезненным фантазиям, но как тут устоять, когда тебя так крепко

обнимают и искренним голосом говорят: «Я так скучала»? И потом, откуда

Мэри было знать, что этими действиями она своему другу только вредит,

если она была в полном неведении ситуации? Все это было, конечно,

правильно, но выпускать девушку Чарли не спешил. Их объятие прервали

Софи с Эммой, которые тоже не виделись с Мэри все лето, а значит, ее

придется отпустить. В этот момент по его лицу скользнула тень

недовольства, которую, впрочем, парень подавил достаточно быстро. Но не

настолько быстро, чтобы никто не успел заметить. И ему стало очень не по

себе, когда он ощутил на себе внимательный взгляд Софи. Чарли довольно

неплохо мог скрывать свои чувства и держать себя в руках, мало кому

хватало проницательности понять, о чем он на самом деле думает, тем

более Мэри, которая в плане психологии была как гоблин в балете, но Софи

– это серьезно. На самом деле из всего окружения он опасался именно ее,

откуда у этой коротышки (ростом Софи и правда была всего пять футов и

четыре дюйма) были таланты видеть людей насквозь, он понятия не имел, но

с той памятной ночи он старался обходить одноклассницу стороной. Фрэнк

тогда поспел на поезд одним из последних, и поэтому терзаться сценой

встречи двух давно не видевшихся влюбленных Чарли не пришлось.

Впрочем, и для любовных переживаний оказалось на удивление мало времени.

Семестр навалился на ребят чудовищным объемом учебного материала,

психологическими атаками преподавателей в духе: «Сейчас самое

ответственное время в вашей жизни», а для членов команды по квиддичу еще

и интенсивными тренировками, которые Чарли не имел ни малейшего

намерения делать реже и легче. Спустя два года капитанской деятельности

Чарли из своего рубахи-парня превратился в требовательного и строгого

капитана, который не только ждал от своей команды лучших результатов, но

и вкладывался в нее всей душой. За последний год квиддич стал его

настоящим спасением, и Чарли не думал, что в этот раз найдет отдушину в

чем-то еще. Тем более, впереди было очередное сражение за кубок, и

отыгрывать свой последний сезон без трофея он даже и не думал. Месяц

пролетел относительно незаметно, в отличие от прошлого года, Мэри и

Фрэнк уже так не миловались, во всяком случае на виду, что значительно

упрощало жизнь. Но прошлых отношений у Чарли и Мэри уже не было. Они

отдалились, и, кроме того эпизода на вокзале Кингс-Кросс, никакого

сближения между ними не происходило. Больше не было вечеров вместе у

камина, разговоров до полуночи, перемен, проведенных вместе. Их общение

свелось к обычному общению одноклассников, и находиться наедине теперь

для них стало некомфортно. Чарли не понимал, легче ему от этого или нет.

Он был тверд в намерении оставить их дружбу такой, какой она была, но

ничего не выходило. Может, это и правда конец? Было паршиво, но выхода

не предвиделось. Это с высоты прожитых лет казалось просто: взять и

поговорить. Тогда же все казалось сложным и зыбким. Прошел еще месяц, и

ничего не менялось, Чарли с головой ушел в учебу и квиддич, задвинув

свои личные драмы на задворки сознания. С таким количеством работы все

равно других вариантов не оставалось, и парень уже не знал, будет ли

хоть что-то как прежде.

Но лед тронулся в один из ноябрьских дней, когда ранним утром

воскресенья Мэри влетела в гостиную Гриффиндора с побелевшим лицом и

полными испуга глазами, натолкнувшись на Чарли, только собиравшегося

идти на завтрак.

- Чарли! Чарли, как хорошо, что я тебя нашла! Там, в совятне, что-то с

Пончиком, я не знаю, что… - Чарли без лишних объяснений взял Мэри за

руку и стремительно шагнул к портрету. Паникерством Мэри не отличалась, и

если ее что-то так испугало, значит, не просто так.

-Что конкретно случилось? - коротко осведомился Чарли.

-Я... я пришла отправить письмо, и заодно дать ему тех сушенных ящериц,

он ведь так их любит… Но он не спустился ко мне, а когда я его нашла,

свернулся в клубок в углу и хрипел, вообще не отзывался. – чуть не

плача, выпалила Мэри, а Чарли нахмурился еще сильнее. То, что описала

Мэри было очень плохим симптомом, особенно для такого старого филина, но

говорить подруге Чарли ничего не стал. Вдруг еще есть шанс? Мэри была

без ума от своего питомца, когда ей было одиннадцать, и родители с

бабушкой повели ее в Косой переулок делать свои первые школьные покупки,

Мэри была обещана сова, любая, которую девочка захочет. Но из всего

изобилия видов, расцветок, величины и цветов Мэри выбрала старого

почтового филина, потрёпанного и местами облезлого, но с «удивительными

умными и добрыми глазами», которые, судя по заверениям девочки, ее

покорили. В магазине его, правда, звали Гидеон, но маленькой Мэри такое

имя не нравилось, и филин на старости лет приобрел новое звание -

Пончик. Справедливости ради, филин и правда оказался очень умной и

доброжелательной птицей, которой, правда, не хватало внимания и ласки. С

того времени, как он поселился у Мэри, он заметно похорошел и стал

выглядеть куда респектабельнее. Но, как ни крути, Пончик был очень

старым и вряд ли бы смог сопровождать свою хозяйку на протяжении всей ее

жизни.

Опасения Чарли подтвердились, к моменту его прихода у филина уже

начались судороги, он с трудом давался в руки, повалился на спину,

издавая сдавленные звуки, что-то среднее между хрипом и стоном. Чарли

пришлось применить специальное расслабляющее заклинание для животных,

чтобы Пончик хоть немного успокоился, нужно было отнести его к Хагриду.

Если Чарли правильно помнил, у лесничего должны были оставаться нужные

травы. Произошло то, чего он боялся, все это походило на Средиземную

совиную лихорадку, не смертельную для молодых особей, имеющих сильный

иммунитет, но губительную для их старших собратьев. Вещь нечастая, но

передающаяся через слюну, и если Пончик ел с одной плошки с

совой-носителем, то вполне мог заразиться. Надо потом будет осмотреть и

других сов, вдруг еще кто пострадал. А пока он как можно крепче держал

страдальца в руках, запрокидывая ему голову и держа клюв открытым, чтобы

он не задохнулся, и бегом мчался к Хагриду. Мэри за все это время не

проронила ни звука и лишь молчаливой тенью следовала за другом, тихо

всхлипывая.

Чарли с Хагридом провозились весь оставшийся день, хлопоча над филином,

отпаивая его отваром и творя заклинания, но увы, иногда даже магия

бессильна, время Пончика явно подошло к концу, и около восьми вечера он

испустил последний вздох. Мэри же все это время лишь сидела рядом и

держала его за краешек крыла, стараясь не мешать, и не проронила ни

слова. Только когда все закончилось, сказала осипшим от долгого молчания

голосом

- Надо его похоронить.

Что и было тут же сделано неподалёку, на опушке Запретного леса с видом

на горы. Мэри была уверена, что Пончику тут понравилось бы.

- Спасибо тебе, – тихо сказала она Чарли, когда они возвращались в замок.

- Да было бы за что, – с горечью в голосе ответил парень.

- Есть за что. Ты не сдавался до последнего. Я это ценю, правда спасибо.

– упрямо парировала Мэри и потерла озябшие руки. От Чарли это не

укрылось, и в эту же минуту на плечи девушки легла теплая кофта, Мэри

попыталась возразить, но кому лучше нее было знать, что это как обычно,

бесполезно. Так они и шли молча до самой гостиной, говорить ничего не

хотелось, но Чарли знал, что сейчас все стало как раньше. Это

чувствовалось в их том самом молчании, которое раньше они так часто

делили друг с другом и которое было совсем не таким напряженным и

вымученным, как последнее время. Сейчас она была с ним. Пусть и по

такому ужасному поводу. Но это хрупкое равновесие завершилось, только

они ступили в гостиную. Оказывается, все их потеряли, и взволнованный

Фрэнк тут же накинулся с вопросами. Мэри пришлось рассказать грустную

правду, а дальше Чарли посчитал свое присутствие в башне ненужным, ведь

Мэри теперь в надежных руках. Ему не хотелось смотреть на их очередные

объятия, и потом, он вспомнил, что хотел проведать других сов.

Вероятность, конечно, небольшая, ведь Пончик был самым старым в совятне,

но мало ли, и он тихонько скользнул за портрет, в спасительную прохладу

коридора.

С остальными совами все было в порядке, Мэри погоревала и успокоилась,

жизнь пошла своим чередом. Но с этого момента их с Чарли отношения стали

налаживаться, и хоть Чарли было безумно жаль птицу, он был рад, что все

еще нужен своей подруге: хоть и в горе, но она все-таки пришла к нему.

Если бы он знал, что произойдет буквально через месяц, то сильно пожалел

бы о своих мыслях, но увы. И Чарли пробыл в благом неведении до

седьмого января, когда от Мэри прилетела короткая записка «Бабушка

умерла». И все. Ничего кроме двух слов и смазанных чернил в подписи,

словно туда упала слеза. Письмо застало Чарли уже в постели, близилась

полночь, и он уже собирался спать, но какой тут теперь сон. Он знал, что

бабушка значила для Мэри, он сам был знаком с Клементиной Холлуорд,

которая была добрейшей и умной женщиной, Мэри во всем брала с нее пример

и откровенно ей восхищалась. Чарли мог только представить, как ей

сейчас плохо, и ощущение бессилия придавило тяжёлым грузом. Чем он

сможет ей сейчас помочь? Написать в ответ «Мне так жаль»? Думай, Чарли,

думай! И ответ пришел резко и неожиданно. Неожиданно по больше части от

того, насколько это было очевидно. Конечно же летучий порох!

Чарли был дома у Мэри лишь один раз, так как ее родители не одобряли

общения дочери с ним и его семьей, поэтому о визите, пока они дома и

речи быть не могло. Но ее бабушка относилась к Чарли очень тепло, как и к

его родителям, поэтому, когда чета Холлуордов уехала в гости, Мэри

смогла провести Чарли домой с помощью бабушки. Но лишь однажды, попасть

туда самостоятельно Чарли бы все равно не смог. Старинные чистокровные

дома защищают по-особенному, попасть туда кому угодно не получится, на

камине стоят специальные ограничивающие заклинания. Впрочем, дом семьи

Уизли защищался так же, доверяя лишь ограниченному списку людей. Но в

конце того дня, когда Чарли гостил у Мэри, миссис Холлуорд подозвала к

себе друга своей внучки, пока та вышла на кухню, и дала ему небольшой

конверт, сказав открыть только по прибытии домой и никому не показывать.

Чарли не ослушался, и оказавшись в своей комнате, распечатал тайное

послание. Эта была небольшая белая карточка со словом «Фабиан» и

припиской снизу: «Пароль для камина. Используй в крайнем случае». Как

только Чарли прочел карточку, она загорелась в его руке голубоватым

пламенем и исчезла, чтобы Чарли точно никому не смог показать. Он

оторопело посмотрел на свою уже пустую ладонь, а в душе появилось

двойственное чувство благодарности и тревоги. С одной стороны, ему было

приятно осознавать, что миссис Холлуорд посчитала его достойным доверия

настолько, что буквально вручила ему ключ от дома (а сообщить пароль мог

лишь глава семейства или старший член семьи), а с другой, обеспокоился

тем, что Клементина Холлуорд подразумевала под «крайним случаем». И сидя

сейчас в своей кровати и снедаемый тревогой, Чарли ощутил к уже

почившей женщине огромную благодарность. Это она имела ввиду или нет, но

сейчас, а он точно это знал, ее внучке он нужен как никто. Он быстро

оделся, хватая первое, что попадалось под руку, стараясь производить как

можно меньше шума. Хоть комната после переезда Билла в Лондон

принадлежала только Чарли, и помешать ему брат не мог, парень боялся

потерять время на объяснения с любым, кого он мог неосторожно разбудить.

Осторожно, стараясь не скрипеть половицами, Чарли спустился вниз и

пробрался к камину. Хвала Мерлину, мать обновила запасы пороха пару дней

назад, а ведь могло бы и не хватить. Чарли знал, что камин в комнате

Мэри вообще не подключен к сети, а значит, появится он в общей гостиной

или на кухне, и поэтому решил сначала проверить, безопасно ли вообще

сейчас туда соваться. Первым делом Чарли проверил кухню, как наиболее

предпочтительный вариант, там было пусто, но внимание привлек домовик,

дремавший на небольшой лавочке в уголке. Нет, опасно, Чарли вполне мог

его разбудить. Оставалась гостиная, тут парню повезло больше, комната

была пуста, хотя на столе остались стакан с виски и какие-то бумаги.

Выглядело так, будто кто-то вышел отсюда лишь на время. Что ж, была не

была, может, конечно, разумнее было подождать и проверить позже, но с

другой стороны, вдруг это единственный шанс пробраться незаметно? Чарли

вышел из камина тихо, стараясь не сыпать пеплом на ковер, как вдруг

услышал звук чьих-то шагов. Все, что парень успел сделать, это наложить

на себя дезиллюминационные чары и шагнуть за высокую декоративную

пальму, стоящую рядом. Как Чарли и думал, отец Мэри вышел из комнаты

лишь на время, теперь мужчина сел в кресло у камина, отпил виски и

склонился над бумагами. Мэри была похожа на отца. Такие же темные

вьющиеся волосы, так же отличалась высотой и худобой, те же большие

серые глаза, разве что нос у мистера Холлуорда был более длинный и с

небольшой горбинкой. Чарли боялся, что он заметит небольшой след от

пепла, но, похоже, мужчина был полностью погружен в свои мысли и лежащие

перед ним бумаги. Делать нечего, надо отсюда выбираться. Аккуратно

нагнувшись, Чарли снял ботинки и, зажав их в руке, тихо скользнул в

сторону лестницы. Заклинание работало исправно, двигался Чарли бесшумно,

и мистер Холлуорд ничего не заподозрил. Лишь оказавшись на втором

этаже, парень вздохнул свободно.

Комната Мэри была совсем рядом, и оставалось лишь одно опасение, что она

могла быть не одна, а с матерью. Все-таки как никак горе в семье. Он

подкрался тихо как мог и приложил ухо к холодному дереву. В комнате было

тихо, ни голосов, ни шума. Ладно, его же все равно почти не видно, он

просто приоткроет дверь и посмотрит. Чарли набрал воздуха в легкие и

взялся за круглую металлическую ручку, отворяя дверь в неясный полумрак

спальни.