Белый кожаный диван. Столик темного дерева, ваза с цветами на нем. Желтые хризантемы режут глаз. Медсестра за стойкой регистрации раздражающе щелкает мышкой.
- Я не хочу, – в который раз упрямо повторил Брэндон.
- Надо, сынок, – умоляюще посмотрела на него мать. – Ведь это передний зуб…
- Я сказал, что не хочу! – рявкнул он. – Мне уже шестнадцать, черт подери, и я вправе сам решать, что мне надо, а что нет!
- А ну не дерзи матери! – прикрикнул на него Стивен.
- А ты вообще заткнись! – не снижая тона, ответил Брэндон. – Папаша, тоже мне… – и он показал средний палец.
- Ты… Ты как с отцом разговариваешь? – задохнулся тот. – Да я тебе дома так наподдаю…
- Ага, наподдаешь, как же, – количеству яда в голосе парня могла позавидовать кобра. Изрядная шепелявость еще больше придавала сходство со змеей. – Слабак, у тебя на меня даже рука не поднимется!
Медсестра за стойкой уже начинала бросать на них любопытные взгляды. Брэндон подмигнул и сделал неприличный жест. Она покраснела, опустила взгляд и торопливо подняла трубку телефона.
- А ну закрой рот, молокосос! – отец побагровел.
- Ну тише, тише, – попыталась вклиниться между ними мать. – Мы же все-таки в больнице…
- Я не по своей воле сюда пришел, и вести себя так, как ты хочешь, уж точно не буду, – Брэндон упрямо скрестил руки на груди.
Кулаки Стивена начали сжиматься.
- Да как ты смеешь?
Он готов был броситься на сына, но тут вмешалась медсестра.
- Доктор Хортализас готов вас принять.
- Наконец-то, – недовольно фыркнул Брэндон. – Я уж думал, он там помер.
Он вальяжно прошествовал в кабинет. Мать опустилась на диван, ее плечи затряслись от сдерживаемых рыданий. Отец присел рядом и успокаивающе обнял.
В кабинете было светло и чисто. Возле кресла стоял молодой человек в белом халате и маске, закрывающей нижнюю половину лица. Черные глаза внимательно изучали пациента.
- Брэндон Кристенс? Меня зовут Даниэль Хортализас. Прошу вас, присаживайтесь.
- Надо же, как вежливо, – ухмыльнулся тот. – Как будто на званом ужине. Только я после вашего драного лечения некоторое время есть не смогу. Не так ли, мучачо?
Врач даже ухом не повел.
- Присаживайтесь, мистер Кристенс.
Тот плюхнулся в кресло и закинул ногу на ногу.
- Какой я вам ми-истер… Папашу моего так называйте, мучачо. Ненавижу этого ублюдка.
И снова Хортализас пропустил оскорбительное замечание мальчишки мимо ушей.
- Где вам выбили зуб? – спросил он.
- В драке. Пару недель назад. Когда я мутузил такого же мексикашку, как ты, – широко улыбнулся Брэндон. – Он выбил мне зуб, а я в ответ угостил его ножом. Прямо в сердце. И знаешь что? Меня ведь не поймали. И не поймают. Ты ведь никому не скажешь, а? Иначе мои друзья подкараулят тебя у твоей клиники, и…
- А вы знаете, что вы очень невоспитанный молодой человек? – перебил его Хортализас. – И горазды языком молоть.
- О, наконец-то тебя проняло, – с деланным облегчением выдохнул тот. – А я
уж думал, что тебя не расшевелить.
Внезапно черные глаза врача слегка сощурились, и Брэндон понял, что тот улыбается.
- Ничего страшного. Это можно легко исправить.
Брэндон озадаченно замолк, не понимая смысла фразы.
- Э… ты про зуб или что?
- Ну разумеется, про него, – в голосе Хортализаса проскользнула улыбка.
Внезапно Брэндону стало неуютно. Черные глаза доктора внимательно изучали его. Странное выражение что-то напомнило парню… Но он никак не мог сообразить, что именно зацепило. Хортализас, судя по всему, улыбался под маской, но Брэндону вдруг почудился оскал.
Он поежился, и врач это заметил.
- Ну-ну, расслабьтесь, мистер Кристенс. Я очень быстро сделаю вам новый зуб…
- Я сказал, папашу моего так называй! – рявкнул тот.
Хортализас поднял руки в примирительном жесте.
- Как скажете…
Будь его воля, Брэндон бы перевернул тут все к чертям! Вот ведь раздражающий тип ему попался! Мало того, что мексикашка, так еще и зыркает, как рентген! Чувство, что взгляд врача шарит внутри его черепа, не оставляло. Зудело где-то глубоко, хотелось чесаться, чтобы сбросить с себя это мерзкое ощущение.
Хортализас отвел взгляд, и в голове прояснилось. К Брэндону снова вернулась его обычная манера рассуждать. И сейчас он думал только об одном: а не плевать ли? Не хочется щеголять щербатой улыбкой. Пусть делает побыстрее, а потом Брэндон уберется отсюда ко всем чертям, не забыв отпустить очередное колкое замечание. Возможно, даже перевернет столик с инструментами.
- А… только ты это… сделай все красиво. А то ж на меня девки вешаться
перестанут, – Брэндон противно захихикал.
- Да, вижу, что вы красавчик, – в тон ему ответил Хортализас. – И прическа у вас стильная.
- А, тоже заметил? Цыпочки просто тают, когда я так делаю, – Брэндон откинул длинную челку со лба. Впрочем, она тут же упала обратно.
- Откройте рот, – врач набрал в шприц лекарство. – Мне нужно сделать вам обезболивающий укол, чтобы удалить остатки старого зуба.
- Ты смотри мне, – пригрозил Брэндон. – Будет больно – пожалеешь.
- Не будет, – черные глаза заискрились смехом. – Я все сделаю, как надо.
Через час медсестра вывела Брэндона из кабинета. Он тупо смотрел вниз, опустив голову.
- Мальчик мой! – бросилась к нему мать. Отец неодобрительно посмотрел на нее, но ничего не сказал.
- Наркоз еще действует, так что некоторое время возможна некоторая заторможенность, – пропела медсестра. – Не беспокойтесь, это скоро пройдет.
Мать кивнула и, взяв сына под руку, повела его к выходу. Тот плелся, едва переставляя ноги. Отец задумчиво смотрел на него. Нахмурился, хотел что-то сказать, но передумал и пошел следом
Медсестра вплыла в кабинет доктора Хортализаса и закрыла за собой дверь.
- Ну, как он? – спросил Даниэль, стерилизуя инструменты.
- Отлично. Родители ничего не заметили. Я сказала, что его заторможенность объясняется наркозом.
Хортализас с улыбкой кивнул.
- Больше этот маленький засранец никому не причинит вреда, – он запустил руку под рубашку и задумчиво поглаживал шрам на левой стороне груди. Немногим больше, чем те, которые он оставил на лбу этого подонка. Под длинной челкой их не сразу заметят.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления