Онлайн чтение книги Ничего личного. Книга 4 Nothing personal. Book 4
Глава 7-5

Через несколько дней, когда Амадео немного окреп, Ксавьер рассказал о принятом им в одиночку решении. Как он и предполагал, принц воспринял эту новость с единственной возможной реакцией: выронил стакан с апельсиновым соком. Тот прокатился по одеялу, оставляя оранжевые пятна, грохнулся на пол и разлетелся на мелкие осколки.

- Что ты сделал? – переспросил он, не в силах поверить услышанному.

- Продал «Азар» Нико Мариано, – повторил Ксавьер с безграничным терпением. –  Ты был в отключке, и я как твое доверенное лицо смог это провернуть. И прежде чем орать…

- Я не собираюсь орать, – прорычал Амадео. – Я просто в ярости! Я всеми силами старался сохранить компанию не затем, чтобы она досталась  неизвестно кому!

- …прежде чем орать, взгляни вот сюда, – Ксавьер хладнокровно сунул под нос Амадео лист с липовым контрактом, который отдал ему Киан. – И если решишь, что это не лучший выход из положения, жду твоих вариантов.

Амадео надолго замолчал, впиваясь глазами в неуклюже написанные строчки. Время от времени он застывал на одном месте, затем принимался перечитывать договор снова. Наконец отложил бумагу и вперил в Ксавьера испытующий взгляд.

- Откуда у тебя это?

- Я отвечу на твой вопрос после того, как ответишь на мой. Есть ли у тебя другие предложения?

Амадео подтянул одеяло к груди. Ему вдруг стало холодно.

- Нет, – сказал он после продолжительного молчания. – Если бы не Виктория, я бы уже сидел в тюрьме по обвинению в уклонении от уплаты налогов. Но…

Ксавьер молча ждал, пока буря в душе принца окончательно уляжется. Амадео не был дураком, и если бы этот договор попал ему в руки намного раньше, многих проблем удалось бы избежать. Но при одной мысли о том, что компания его отца сейчас в руках какого-то проходимца, заставляла кулаки принца сжиматься в бессильной ярости.

- Неужели это единственный выход? – наконец тихо закончил он.

- Да, – Ксавьер крутил в ладони пачку сигарет. – Я знаю, тебе некомфортно от одной мысли о том, что «Азар» сейчас принадлежит кому-то другому, но ты должен понимать – только так можно было уберечь тебя от тюрьмы. Сейчас нам остается только ждать, мы сделали все, что могли.

- Но откуда тебе знать, что это сработает? – Амадео смял лист в ладони. – Кто дал тебе этот договор?

- Сработает, – Ксавьер проигнорировал второй вопрос, несмотря на обещание дать ответ. – Ты сказал, что доверяешь мне. Поэтому прошу – просто жди. «Азар» вернется к тебе, обещаю.

Он ушел. Амадео же расправил странный контракт и снова и снова перечитывал его, удивляясь очевидности и простоте формулировок. Как он и предполагал, некая организация стояла за Нико Мариано, и их договор истекал сразу же после передачи «Азар» клиенту. Следовательно, оставшись один на один с долгами, Мариано сядет в лужу, в которой и утонет – все компании, которыми он владеет, находятся на грани банкротства, и даже если продаст их все, средств не хватит, чтобы рассчитаться с долгами «Азар». Останется только слить «Азар» с молотка за необычайно низкую цену.

Устав ломать голову, он откинулся на подушку, потревожив раненую спину, и едва не взвыл от боли. При таком раскладе он еще нескоро встанет на ноги – доктора запрещали ему даже выходить из палаты. Но он должен узнать, кто дал Ксавьеру наводку. Кто помог сохранить «Азар», пусть и таким радикальным путем? Кто?

Боль мешала думать, перетягивая одеяло на себя, и Амадео оставил попытки догадаться, кто за всем стоит. Пришедшая вскоре медсестра дала ему обезболивающее. Уже проваливаясь в сон, Амадео вспомнил, что ни разу, после того как очнулся, не видел Киана.

Он плавал во мраке и не мог разглядеть света. Тьма заползала в тело, не оставляя ни малейшего шанса прогнать ее. Вечная тьма – в ней он был рожден, в нее и уйдет, когда все закончится. Сколько же еще ждать освобождения?

Киан надеялся, что Ксавьер Санторо не станет разбираться, а попросту покарает предателя, но просчитался. Раньше известный как один из самых жестоких и справедливых наркодилеров, он уже давно изменил методы ведения дел, и без вмешательства Амадео тут явно не обошлось.

Амадео. Когда Киан соглашался на эту работу, то и представить не мог, насколько этот бизнесмен отличается от других. В его представлении владельцы крупных компаний были жесткими, холодными и циничными, без зазрения совести использующими охрану в качестве живых щитов, но Амадео оказался совершенно другим, отчего еще невыносимей было лгать ему. Он не заслужил такого отношения.

Но сейчас с души свалился камень. Больше не будет никаких заданий и никакого вранья. Он станет свободным, пусть и не на этом свете. Мысль о самоубийстве все чаще приходила в голову и уже не казалась такой отвратительной. Может, стоило сделать это уже давно, еще до того, как он узнал, что такое нормальное человеческое отношение? Но нет, он заупрямился и решил выяснить, вдруг в этом мире не все плохо?

И хуже всего то, что так и оказалось. Только Киан не сможет жить здесь. Слишком много зла он причинил искренне любящим его людям. Ради «Апани» он покинул свою семью, людей, которые любили его и верили ему, и решил, что никогда не позволит себе снова испытать привязанность. Однако жизнь в доме Солитарио снова пошатнула его строящуюся внутреннюю стену.

Загрохотала железная дверь, и он вскинул голову.

Полоска серого утреннего света превратилась в прямоугольник, в котором четко вырисовывался силуэт мужчины. Он медленно подошел к Киану, и тот сразу же заметил скованность движений. Человек, стоявший перед ним, страдал от боли.

Амадео же смотрел на него сверху вниз, опираясь на трость. Пиджак болтался на плечах – за две недели в больнице он изрядно похудел. Несмотря на жуткую боль, пронзающую тело при малейшем движении, Амадео стоял прямо. Ксавьер настаивал на отдыхе, но он, выпытав правду, не мог оставаться в больнице.

Он должен выяснить все до конца.

Киан в свою очередь не отводил глаз. Ни малейшего страха не было на лице, только облегчение, и это удивило Амадео.

- Не буду спрашивать тебя о причинах, – заговорил он. – Просто ответь: кто ты?

- Я уже говорил господину Санторо, – спокойствию Киана мог позавидовать Будда. – Я член группировки «Апани». Меня отправили в ваш дом, чтобы…

- Я не об этом спросил, – оборвал его Амадео, подавив желание махнуть рукой – такое движение было чревато еще более сильной болью. – Я спросил: кто ты? На самом деле. Член «Апани» убил бы меня или не стал препятствовать тому, чтобы меня устранили. Так кто ты?

Киан молчал, уставившись в пол. Амадео осторожно опустился на стул напротив, стараясь не морщиться, и жестом приказал охране удалиться. Йохан попробовал возразить, однако Амадео едва заметно качнул головой, и тот, скорчив недовольную мину, ретировался.

- Я жду ответ. Кто ты? Как тебя зовут на самом деле? Есть семья? Близкие?

- Семьи у меня нет, – голос Киана впервые дрогнул. – Больше нет.

- Что с ними случилось? Погибли? – Амадео почувствовал садистское желание продолжать допрос, целя в самые болезненные точки. В конце концов, он доверял Киану, а тот оказался предателем, подставившим под удар не только Амадео, но и Тео. Этого он прощать не собирался, по крайней мере, до выяснения причин, двигавших наемником.

- Я не сказал, что они умерли. Я сказал, семьи больше нет.

Амадео едва сдержался, чтобы не рявкнуть на бывшего телохранителя. Его раздражал этот безразличный тон, пустой взгляд и уход от прямых ответов.

- Скажи так, чтобы я тебя понял.

На складе стало тихо, за его пределами едва слышно шелестело море. Амадео не сводил глаз с Киана, который в свою очередь сверлил взглядом пол.

- Обещайте мне, – негромко заговорил Киан. – Обещайте, что дослушаете до конца. Мне безразлично, убьете вы меня или нет. Я просто устал. Устал скрываться, устал прятаться, устал обманывать. И хочу положить этому конец.

Он поднял голову, и Амадео поразила перемена, произошедшая за несколько секунд. Лицо парня оставалось таким же непроницаемым, но глаза были полны безмерной усталости, будто он прожил не одну жизнь.

- Хорошо, – Амадео кивнул. – Я тебя выслушаю.

Киан, как мог, выпрямился на стуле, что оказалось непросто – после долгого времени, проведенного в путах, тело плохо слушалось. Затем заговорил.

- В «Апани» я состою с тех пор, как мне исполнилось семь. Отец с колыбели твердил, что ничего хорошего из меня не получится, что на роду мне написано приносить боль и смерть близким людям. Каждый день он бил меня и не позволял защищаться, утверждая, что это воспитает во мне излишнюю жестокость, которой он так боялся, – губы Киана впервые искривились в подобии усмешки. – Он добился, чего хотел. В качестве финального экзамена в «Апани» мне приказали убить его.

Амадео ничем старался не выдать потрясения. В истории не было ничего удивительного, но он сразу вспомнил Генри Хендриксона, лупящего почем зря малыша Тео. Нетрудно было представить, что над Кианом измывался собственный отец. Пришла мрачная мысль, что он все же заслужил подобную расправу, но Киан продолжил:

- Я не смог его убить, за меня это сделал другой, но по неведомой причине меня все же оставили в «Апани». Я закончил обучение и стал полноправным наемником в десять лет. А еще через три года глава дал мне задание: внедриться в семью, близкую к мэру Марио Кендро. В прошлом глава семьи дружил с моим отцом, так что проблем не возникло. Меня приняли. В качестве сына.

Киан снова смотрел в пол, и Амадео безуспешно пытался поймать его взгляд. Он не мог понять, сочиняет мальчишка или нет – по голосу, все такому же ровному, было невозможно определить.

- Я жил с ними шесть лет. И однажды поступил приказ забирать все материалы, которые найду, и уходить. Причин мне не объяснили, только направили на подмогу наемников на случай, если мне помешают. Меня раскрыли, пришлось уйти, но я был только рад, что больше не придется ничего скрывать. Следующим заданием стали вы. Нико Мариано обратился к «Апани» с просьбой заполучить компанию «Азар». Он не знал, что «Апани» сама нашла ее, чтобы натравить на вас. Организация нацелилась на вашу базу данных – вы даже на десять процентов не осознаете опасности той информации, что в ней содержится. Глава прослышал, что вы ищете телохранителя, и счел нужным отправить меня. 

Амадео внимательно слушал. Ксавьер не вдавался в подробности их разговора, предоставив возможность услышать все из первых уст.

- Я пришел на собеседование. Я специально включил в резюме данные о судимостях, надеясь, что меня попросту не возьмут, но ошибся. Глава позаботился о том, чтобы оно миновало бдительное око начальника охраны и попало прямиком к вам.

- Почему ты просто не отказался от задания, если оно было тебе так противно?

- Потому что не могу не подчиниться главе. Он слишком многое сделал для меня, чтобы я платил ему черной неблагодарностью.

- Он сделал тебя преступником! И ты считаешь его святым?

- Я никогда не считал его святым. Я прекрасно знаю, какой организации служу. Наемные убийцы, шпионы, профессиональные воры, контрабандисты – руки «Апани» простираются далеко.

- Если ты так ненавидишь свою работу, почему же до сих пор не ушел?

В глазах Киана мелькнула усталость.

- Куда? Для меня нет пути назад. Я предал вас так же, как предал человека, который дал мне дом и настоящую семью, и не заслуживаю никакого снисхождения, – он поднял голову, в глазах застыла мольба. – Поэтому просто убейте меня. Освободите. Я устал нести боль всем, кто меня окружает. Очень устал.

Мальчишка молил о смерти. Такого Амадео не ожидал. Он думал, что наемник будет молчать до последнего, но Киан и не думал ничего скрывать. Его глаза вправду выдавали чудовищную усталость, и дело было вовсе не в том, что он две недели просидел на складе, связанный по рукам и ногам, нет. Это были глаза не двадцатилетнего мальчишки, а взрослого человека, который видел очень много разочарований и боли. Человека, прожившего не одну, а целых три жизни, и ни в одной из них не нашедший себе места.

Кто-то когда-то принял его так же, как Амадео впустил в свою семью Кристоф. И Кристоф не пожалел бы, даже если бы приемный сын сбежал. Что-то подсказывало, что и отец Киана не смог так просто отказаться от сына. Иначе в глазах парня не было бы такой всепоглощающей тоски.

- Ответь еще на один вопрос, прежде чем все закончится.

В черных глазах вспыхнула надежда, и Амадео едва подавил желание поежиться. Этот мальчик желал смерти. Требовал ее. Готов был сломя голову бежать ей навстречу, распахнув объятия. Еще ни в ком он не видел такой жажды покинуть этот мир, даже Лукас в свои последние мгновения пылал лишь ненавистью. А здесь чистая надежда на избавление от мук. Так смотрит смертельно больной на врача, пообещавшего эвтаназию.

- Спрашивайте.

- Как фамилия семьи, в которой ты жил?