Онлайн чтение книги Ничего личного. Книга 4 Nothing personal. Book 4
Глава 1-1

Жутко свербило в носу.

Первое ощущение, пришедшее после забытья, и до чего же противное! В нос будто залили кока-колу и хорошенько терли ершиком. Почесать, скорее почесать! Но руки и ноги не двигались, а глаза никак не получалось открыть. Все тело сковала тяжесть, с которой не было сил бороться. Их не хватало даже на то, чтобы поднять руку и почесать чертов нос.

Мысли, в полном беспорядке бродившие в голове, постепенно свелись к одной насущной проблеме – зуд. На глазах наверняка выступили слезы, но нос настолько поглотил внимание, что невозможно было сказать точно.

Чешется, кошмарно зудит, будто внутрь запустили муху! И эта тварь перебирает лапками, причиняя невыносимые страдания, мерзко хихикает тоненьким мушиным голоском над безуспешными попытками избавиться от нее. Господи, так и с ума сойти недолго! Если эта пытка продлится еще хотя бы минуту…

- Апчхи!

Мгновенно накатило райское облегчение. Наконец-то можно вдохнуть свободно! В голове сразу прояснилось, и мысли, натыкаясь друг на друга, тут же скакнули к другим проблемам: где? Что? Почему не получается пошевелиться?

Как по мановению волшебной палочки, рядом раздался чей-то голос:

- Она очнулась!

Виктория с трудом разлепила глаза и едва не зажмурилась от плеснувшей на нее белизны.

Белый потолок, белые стены. Цвет, который она всегда ненавидела, цвет, олицетворяющий собой ничто, пустое место, которым всегда боялась стать. Детские страхи, забытые давным-давно, вдруг дали о себе знать. Отсутствие матери, высокомерный отец, «ты-сделаешь-так-как-я-сказал»… Унылые вечера в запертой комнате, побеги через окно, наказания… На людях Сезар изображал из себя любящего и заботливого папулечку, обожающего единственную дочурку, а дома нещадно хлестал ее телефонным проводом, пока она не начинала молить о пощаде. Но побеги из дома того стоили, о да. Виктория была согласна терпеть какую угодно боль, лишь бы довести папашу до белого каления. 

По вискам потекли слезы, заливаясь в уши. С губ сорвался смешок, и она испугалась его беззвучия.

Затем закрыла глаза, пытаясь успокоиться. И снова нахлынули непрошеные воспоминания, которые хотелось с мясом вырвать из памяти. Из-за нежелания подчиняться Виктория всю жизнь бунтовала, старалась выделиться, привлечь всеобщее внимание, и в первую очередь – отца. Постепенно тот смирился с характером дочери, наказания сошли на нет, и тогда она начала изобретать все более изощренные способы указать на свою персону. Когда папаша бил ее, то хотя бы не забывал, что она вообще существует. 

Именно поэтому Виктория и вышла замуж за Лукаса – хотелось взбесить папочку до седых волос, заставить смотреть на себя весь город, весь мир! Сезар орал так, что стекла в окнах дребезжали, вся прислуга столпилась за дверью в ожидании, чем кончится драма. Впервые за много лет отец хотел схватиться за телефонный провод, но обнаружил, что все стационарные телефоны уже лет десять как заменили мобильники. Виктория тогда рассмеялась ему в лицо. Цель была достигнута.

Но сейчас пришло пугающее ощущение, что если бы не чих, она бы потерялась в этой белизне, где никто никогда не смог бы отыскать маленькую перепуганную девочку. Виктория изо всех сил старалась пошевелиться, чтобы ее заметили, не теряли из поля зрения, но безуспешно. 

Постепенно паника отступила. Она была жива, и теперь ее не посмеют не заметить. Но что это за ослепительно стерильная комната?

Над ней склонился мужчина лет сорока, несмотря на возраст, уже полностью седой, как лунь. Он вглядывался в ее лицо сквозь круглые очки с повышенной внимательностью безумного ученого, изучающего результат нового эксперимента. Сходства добавлял белый халат с торчащей из нагрудного кармана ручкой. На бейдже значилось имя, но Виктория не стала утруждать себя прочтением. Главное, что с нее теперь совершенно точно не спустят глаз. Отец наверняка много заплатил, чтобы ее обхаживали тут, как королеву.

- Мисс Лаэрте, – проговорил он. – Вы меня слышите? Если не можете ответить, кивните.

Виктория открыла рот, но оттуда не вырвалось ни звука. Она в панике посмотрела на врача, и тот успокаивающе улыбнулся.

- Это пройдет. У вас была травма гортани, но мы провели операцию, и, к счастью, голос восстановится. Вы были в коме почти неделю.

Кома? О чем это он бормочет? Она что, попала в аварию?

Задать вопрос не получалось, но врач и так понял, что именно пациентка хочет знать. Он сочувственно глянул на нее и выпрямился, исчезнув из поля зрения.

- Вы выжили после покушения, – раздался его голос. – Настоящее чудо. Многочисленные раны на вашем теле никого не заставили бы усомниться, что вы мертвы.

Виктория таращилась в потолок, не понимая, о чем говорит этот человек. Покушение? Что еще за покушение? Кто посмел? Да отец эту сволочь в порошок сотрет!

Она судорожно рылась в памяти, пытаясь отколупать от непреодолимой стены амнезии хотя бы один кирпичик, чтобы заглянуть за нее. Но ничего не выходило, она только ободрала маникюр, оставляя на камнях кровавые полосы. В отчаянии и бессильной злобе колотила и колотила по стене, но тщетно.

Крохотный камушек откололся и упал к ногам, приоткрывая малюсенький кусочек правды. И следом рухнула вся стена, словно все держалось только на нем. Воспоминания ударили взрывной волной – Виктория широко раскрыла глаза и часто задышала, как запыхавшаяся собака, не в силах справиться с накатившим ужасом.

Холодные мокрые пальцы, стискивающие шею. Бесконечные удары по лицу, пинки под ребра. Звук разбившегося стекла. Колющие удары чем-то острым, похожим на стилет. Кровь.

Виктория попыталась закричать, но и в этот раз безуспешно. Лукас, это он! Он пытался ее убить, но за что? Что она сделала этому ублюдку, раз он не погнушался совершить такое?!

- Мисс Лаэрте! Мисс Лаэрте!

Врач пытался докричаться до нее, тряс за плечо, но она видела перед собой только искаженное злобой лицо бывшего супруга.

Этот ублюдок. Этот ублюдок посмел покуситься на ее жизнь! Отброс, которого, как щенка, подобрали на улице после того, как он умудрился слить огромную компанию в никуда! Отец дал ему шанс, и вот чем эта мразь отплатила! Но ничего, Лукасу недолго осталось пировать, отец наверняка уже поднял полгорода на его поиски. Если, конечно, уже не нашел и не пристрелил, как бешеного пса.

- Соли… та… – беззвучно прошептала она.

- Что? – склонился над ней врач. – Вам не стоит пока говорить, мисс Лаэрте, ваш голос еще не…

- Солитарио! – заорала она, воздев руки к потолку. Крик раздался только в голове, из горла по-прежнему не доносилось ни звука. Пальцы сжимались и разжимались в попытке задушить невидимого противника. – Ненавижу!

Напрасно врач пытался ее успокоить. Заснула она только после приема успокоительного и на следующее утро узнала шокирующую правду: отец был убит в своем кабинете, а Лукас покончил с собой. Слезы горя перемешались со злобными всхлипами – Виктория так надеялась убить эту тварь своими же руками! Но больше не было отца, чтобы прикрыть ее. Больше у нее никого не было.

Семь месяцев спустя

Амадео сидел во главе стола в конференц-зале и изо всех сил старался не бить себя кулаком по лбу, где вот уже полчаса пульсировала боль. По обе руки от него сидели члены совета директоров. Уже долгое время Амадео пытался пробиться сквозь стену непонимания, но пока получал вполне ожидаемый отпор – то, что он сделал, потребовало немалых затрат, в первую очередь материальных, поэтому на этапе принятия решения большинство членов совета высказались решительно против. Промучившись два месяца в бесплодных попытках что-либо доказать, Амадео поступил по-своему. Его методы работы часто вызывали ропот среди директоров, даже Ричард Крамер, в большинстве случаев поддерживающий Амадео, иногда просил его притормозить, но сейчас он взорвал бомбу.

- Затраты на реформу оказались космическими, – вещал один из них. Его звали Роберт Доусон, и он был директором компании «Токен», занимающейся производством покерных столов и атрибутики для казино, от фишек до игральных карт. С ней «Азар» сотрудничала уже много лет, но среди недовольных ее глава уверенно удерживал первое место и славился тем, что не стеснялся высказывать все Амадео в лицо. – Пришлось обучать весь персонал, весь, от начальников отделов до официантов. Вы представляете себе, сколько средств…

- Отлично представляю, господин Доусон, если бы не представлял, работа господина Крамера, нашего финдиректора, пошла бы насмарку, – Амадео постучал ручкой по толстому отчету, лежащему перед ним. – И мисс Райо не зря подготовила сводную ведомость, с которой настоятельно рекомендую ознакомиться, – он помолчал в ожидании, пока собеседники изучат документы. – До сих пор считаете, что «Азар» не потянула реформу? Мы не влезли ни в один кредит, хотя вы же на этом и настаивали.

- Средства, разумеется, нашлись, – осторожно сказал Марио Девон. Он владел компанией, поставлявшей на кухни гостиниц и отелей сети «Азар» продукты питания. – Но как ими распоряжаться, должен был решать весь совет.

- Я с этим не спорю. Но вы даже не желали выслушать меня, – Амадео отложил ручку. – Вы заведомо решили, что внедрение новой технологии не пойдет на пользу компании, и не хотели слышать никаких аргументов. У меня не было иного выхода кроме как доказать обратное на практике.

- Но Доусон все сказал верно, – заметил Девон. – Слишком затратно было переводить такую огромную компанию как «Азар» на новую систему управления единовременно. Без тестирования этого и вовсе не следовало делать. Слишком велик был риск, что ничего не получится.

- Но тестирование было, – возразила Чилли. – Изначально систему установили в «Азарино», а уже потом на всех остальных точках. Результаты вы видите, мы…

- И все равно это встало в круглую сумму, – не замедлил съехидничать Доусон. – Вы до сих пор работаете в минус.

Чилли нахмурилась. Она терпеть не могла, когда ее перебивали, но все остальные, кроме Амадео, считали ее молодой неопытной девочкой, умеющей только приносить кофе. Каких только слухов не ходило о том, как она попала на должность! Но никому было невдомек, что после того, как Ксавьер Санторо перекупил компанию у Лукаса, Чилли наотрез отказалась увольняться, взяла все в свои руки, и под ее руководством гостиница и казино процветали. Когда Амадео вновь вступил в должность генерального директора, то предложил Чилли пост управляющего, и она согласилась, прекрасно понимая, что ее ждет – шепотки за спиной и не думали смолкать.

- Если вы взглянете на сводку, – продолжила она все так же спокойно, хотя так и тянуло дать упрямцу подзатыльник, – то увидите, что из минуса мы вышли два месяца назад, и…

- Все равно это слишком дорого! – Доусон едва не рявкнул на зарвавшуюся девчонку, но в последний момент сдержался. – Если бы казино работало в штатном режиме без урезания бюджета на ваши так называемые инновации, то прибыль…

- Если вас волнует только прибыль, поезжайте в Лас-Вегас, – отрезал Амадео, недовольный тем, что Доусон опять не дослушал. – Вы изначально были против любых инноваций, а они необходимы – мир не стоит на месте, нужно двигаться вместе с ним, чтобы не застрять в прошлом веке. Прежде чем возмущаться, внимательно изучите данные, которые вам предоставила мисс Райо. Это во-первых. А во-вторых, спешу напомнить, что «Азар» входит в список «голубых фишек», и небольшой кризис только укрепил ее положение.

Статус «голубой фишки» получали акции компаний со стабильным уровнем дохода. Дивиденды по ним выплачивались регулярно, и даже временное падение цен на них не стало препятствием, что позволило «Азар» удержать высокий статус. Доусону было прекрасно об этом известно.

- Закрыли эту тему, есть более актуальные вопросы. Что с Комиссией по азартным играм?

Доусон скривился так, будто съел лимон с солью, и Амадео подавил желание удовлетворенно улыбнуться, хотя ничего смешного в сложившейся ситуации не было. 

С уходом с поста Аарона Брейди на смену ему пришел неуверенный в себе и вечно трясущийся Лоуренс Бертон. Без сомнений его пропихнули на должность, чтобы послушная марионетка выполняла, что скажут, но Амадео такой расклад не устраивал.

Заместитель главы Комиссии Линдон Стерлинг оказался человеком принципиальным и твердым. Договориться с ним было делом непростым, о взятке и речи не было – об этом сразу предупредила Ребекка, к которой Амадео обратился вскоре после назначения Бертона на пост. Он осторожничал: стоит произвести не то впечатление при первой встрече – и пиши пропало, без поддержки Комиссии придется туго. Не раз пришлось отступить – заместитель ни в какую не желал его принимать, не объясняя причин.

Раньше взаимоотношениями с Комиссией занимался Ксавьер, Амадео в свою очередь был на короткой ноге с несколькими детективами из Наркоконтроля. Благодаря перекрестному сотрудничеству оба избавляли себя от излишних подозрений, но недавно эту практику пришлось прекратить – крепким партнерством, которое удивляло весь бизнес-свет, они добились того, что имя одного не произносилось без имени другого, и в конспирации более не было смысла. Поэтому Амадео попросил Доусона заняться налаживанием отношений с Комиссией, но тот с возложенной задачей не справлялся.

- Стерлинг до сих пор не желает иметь с «Азар» никаких дел, – с неохотой ответил Доусон. – Я предлагал подкупить кого-то из других замов или давать взятки на местах непосредственно проверяющим, но вы против. 

- Повторяю еще раз: слишком рискованно, – Амадео едва подавил вздох. Доусон не был глупцом, однако все проблемы предпочитал решать подкупом, не заботясь о том, что кто-то может и заартачиться, и тогда проблем не избежать. – Может, вы не в курсе, но еще остались те, кто не берет взяток. 

- Долго они на местах не держатся! – запальчиво вскинулся Доусон.

- Но проблем могут создать много. А с таким человеком как Стерлинг нужно действовать особенно деликатно. Покупаются все – нужно только узнать цену, – Амадео поднялся. – Все действия – только после согласования со мной. И еще одно, господин Доусон, – глаза сверкнули. – Прошу не забывать, что генеральный директор «Азар» все же я.

После собрания он вернулся в кабинет управляющего. Чилли шла за ним, но ничего не говорила – босс был раздражен. Зачастую он старался держать себя в руках – негоже генеральному раздражаться из-за каждого пустяка – но не в этом случае. Канитель, тянувшаяся уже больше полугода, уже порядком успела надоесть.

В кабинете Амадео подошел к окну и оперся плечом на раму, глядя вниз, на оживленную улицу. Только-только наступил вечер, зажигались первые фонари. Рабочий день в «Азар» закончился, и люди, выливаясь из дверей сплошным потоком, спешили домой. Еще полгода назад многие из них засиживались допоздна за бесконечными отчетами и планами, но благодаря новой системе удалось автоматизировать большую часть документооборота. Разумеется, такая масштабная перестройка потребовала огромных денежных вливаний, но и результаты не заставили себя ждать – теперь компания работала гораздо быстрее и эффективнее.

Но Доусон не мог смириться с тем, что этим решением Амадео фактически обескровил «Азар» на какое-то время. Он продолжал исправно платить сотрудникам, но урезал зарплаты руководящему составу, не обойдя вниманием и себя. Пришлось сократить финансирование на строительство новых гостиниц и обустройство игровых точек, а некоторые заморозить. Доусон, рассчитывающий на увеличение поставок к концу года, был в ярости. Акции компании упали в цене, и естественно, это не могло не вызвать протестов. Амадео и финдиректор Ричард Крамер днями и ночами сидели над финансовым планом, стремясь вывернуть все так, чтобы не понести грандиозных потерь, и им это удалось. Сейчас, спустя полгода после реформы, компания снова начала набирать обороты, но Доусон все равно остался недоволен и на каждом собрании тыкал Амадео носом, как нашкодившего котенка, в уже далеко не бедственное положение «Азар».

Еще и разногласия с заместителем главы Комиссии вынырнули так не вовремя. С взяточником Аароном Брейди проблем никогда не возникало – Ксавьер быстро решил все спорные вопросы. Линдон Стерлинг оказался из другого теста, но Амадео не сомневался, что рано или поздно он сдастся. У каждого есть слабое место, в том числе и у него. На высокие должности честные люди не попадают.

Доусон и тут нашел множество возражений. Как ни старался Амадео сглаживать углы, каждое собрание грозило перерасти в конфликт. 

Тогда почему Доусон до сих пор в совете директоров, раз недоволен больше всех? Почему не выйдет из его состава, почему не разорвет контракт и не уйдет к конкурентам? Амадео прислонился лбом к холодному стеклу. Разумеется, он не хотел терять связь с одним из лучших поставщиков, но такое поведение удивляло. Чего Доусон хотел добиться громкими выступлениями на собраниях?

Чилли позвала его по имени, и он обернулся, отвлекшись от назойливых мыслей. Девушка  протягивала стакан воды и упаковку таблеток.

- Вы прямо мишень для снайпера, – сказала она. – Так надоело жить?

- Если это поможет переменить мнение стариков, я, пожалуй, готов сам себя подстрелить. Моя страховка покроет все расходы, которые их так беспокоят, – мрачно пошутил Амадео, беря стакан. – Спасибо, Чилли, я чуть с ума не сошел от боли.

- Они за свои карманы трясутся, не за ваши. Акции порядочно упали в цене, а вы знаете, сколько их в свое время скупил Доусон. Даже сейчас, когда вы все вернули на круги своя, он считает, что ему не выплатили компенсацию за моральный ущерб.

- Ты права, – Амадео закинул в рот таблетку и отпил воды, глядя на улицу. – Но если он и дальше хочет пировать, придется поработать. Иначе к старости его ждет совсем не то, на что он рассчитывает. Удивляюсь, как при таком подходе «Токен» еще не разорился.

- С таким настроем до старости он здесь не продержится, – фыркнула девушка. – У вас от этих типов волосы дыбом встали, а через пятнадцать минут встреча. Давайте я вас причешу.

Амадео глянул на отражение в стекле. И правда, забранные в хвост волосы растрепались. Он с таким остервенением тер полыхающую болью голову, когда поднимался в кабинет, что прическа пришла в полную негодность.

Он опустился в кресло, и Чилли стянула с его длинных, роскошных волос резинку.

- Когда наймете секретаря? – она хлопнула ладонью по горе неразобранных документов на столе. – Я бы с удовольствием помогла, но вы не позволяете.

- У тебя и так много обязанностей. Справлюсь сам.

- Нет, не справитесь, – Чилли провела расческой по волосам. – Вы и так тут практически живете, не заметите, как Тео школу закончит. Послушайте меня и наймите секретаря. Либо я вернусь на прежнюю должность, и вам придется искать уже управляющего.

Амадео не удержался от улыбки.

- Хорошо, убедила.

Чилли критически оглядела его.

- Если заплету косу, будет видно шрам. Ограничиться хвостом?

Шрам на лбу Амадео заработал во время тюремной драки, когда некто по прозвищу Буйвол приложил его об отколовшуюся плитку. Когда Амадео снова занял пост главы «Азар», то вдоволь наслушался сплетен о его происхождении. Впрочем, чьи-то домыслы мало волновали, он никогда не пытался скрывать свое прошлое. Самым смешным оказалось то, что, несмотря на сомнительные слухи, никто из сплетников не стремился расторгнуть с «Азар» соглашения и контракты. Чертовы лицемеры.

- Сначала будущих партнеров смущало то, что я слишком красив, теперь их раздражает шрам? – Амадео хмыкнул. – Они прибавляют мне комплексов.

- Да ладно вам, – хихикнула Чилли, заплетая косу. – От скромности вы явно не умрете. А насчет совета директоров… Рано или поздно они успокоятся. Выгода очевидна. Но узнай они об истинной цели…

- …то никогда в жизни не допустили бы установки системы в «Азар», – Амадео прикрыл глаза. Головная боль уходила, и он позволил себе расслабиться.