Онлайн чтение книги Лисья маска
Глава 4. Затишье

   Шум бренчащих колес, часто прыгающих на щебне, громкие голоса торговцев и бурчание покупателей заполняли разум ребёнка разными звуками, словно вода. Сначала она лишь каплями копилась где-то там, глубоко, где даже сам Камио не доставал разумом, но вот уже сейчас, в гуще городского рынка, вода буквально хлестала в голову. Если кто-то спросил бы его: «Нравятся ли тебе эти звуки?», он бы несомненно одобрительно кивнул. Для столь малого тельца, ещё совсем крохотного мира, обычный торговый переулок уже является большим достижением. Ещё очень долго он будет вспоминать, как вместе с отцом он слышал одни и те же звуки. Как именно сейчас он обрёл еще одно воспоминание, одну черту, что делала бы их ближе друг к другу.

   А для Элли — это давно забытые голоса из прошлого. Здесь повсюду несло человеческим духом, ароматом фруктов и запахами полевых цветов. Также присутствовали неприятные животные нотки, отчего чесались их чувствительные носики. Фееричный фонтан красок Камио и непринужденный ручеек Эллигоса были столь непохожи, но схожи по своей природе. И когда-нибудь эти хрупкие миры соприкоснуться.

   Лис держал руку ребёнка так, как если бы от этого зависела жизнь демона. Он утешал себя мыслью, что большой поток людей может с легкостью укрыть маленькую душу среди других, и демон его потеряет, а по возвращению домой Лютер начнет отчитывать лиса за халатное отношение. Неосознанно он шугался каждого прохожего и постоянно посматривал вниз — убедиться, что тёплая ладонь в его пальцах это не плод фантазии демона. Элли знал, что глупо постоянно прикрываться недовольством Лютера, что в самом деле только переживал за демона. Но даже собственное благоразумие не позволяло его страху отступить и признать своё отцовство. Борьба в нем затянулась на слишком долгий срок. Он уже это заметил. Теперь оставалось привести себя в чувство реальности и главное — принять её. А пока он будет убаюкивать свои опасения недовольством мага.

   Но вот самого малыша не сильно это заботило, ведь сейчас он был больше поглощен всем новым и безусловно интересным. Некогда было Камио следить за эмоциями отца. Скорее, он их уже не замечал за своими собственными. За чувствами, которые он мог познать лишь выйдя в совет и придя сюда. Всего несколько шагов за барьер из леса и жизнь уже не вернуть к прежним тонам. Единственное, что его пока пугало из всех этих цветов — звук кареты и вид огромных колёс, что своим быстрыми оборотами заставляли лисёнка крепче хвататься за отцовскую мантию. Карет было не так много, но каждая жадно уволакивала разум Камио в раздумья и внутреннюю борьбу со страхом перед неизвестностью. За всем этим он не заметил, как сладкий запах яблок незаметно подкрался к его носу. Ведомый инстинктами, лисёнок принюхался к знакомому аромата и заметил перед собой деревянный ящик, доверху наполненный «Сладкой негой».

   Эллигос остановился почти у самого прилавка и с видом эксперта принялся разглядывать товар. Камио неосознанно выпустил ладонь отца, торговавшегося с продавцом, сквозь рубашку которого обозначались сильная спина и мощная грудь. Они были поглощены распрями и не заметили, как рядом зарождается новое, маленькое знакомство.

   Камио приметил какой-то мальчик чуть старше лисёнка где-то на года три-четыре. Он подошёл к демоненку с яблоком в руке. В детской руке фрукт выглядел большим, аппетитным, он манил своим наливным красным цветом. Лисёнок невольно потянулся за фруктом, что был специально вынесен ему. Человеческий мальчик видел в его взгляде то завораживающее восхищение, те эмоции, которые он сам ещё не испытывал. Это привлекало его внимание, тянуло к лисёнку, подталкивая на знакомство. Человечек не нашёл ничего лучше этого яблока с их сада, чтобы заманить Камио. Точно охотник примеряющийся к добыче и наблюдающий за его поведением.

   — Попробуй. Оно наше. Мы его выращивали и собирали с особой любовью. Смотри, какой у него цвет, а запах такой, что ты надолго запомнишь, — человеческий ребёнок, полностью копируя отцовскую речь опытного продавца, от себя добавил милую улыбку, немного подавшись вперёд. Что не удивительно, он не заметил ни ушей, ни хвоста, даже цвет волос особо в его восприятии не выделился. То, что привлекло внимание ребёнка, так это необычный цвет глаз. Неграмотность не давала мальчишке понять, что такой цвет в мире не несёт в себе ничего доброго, по крайней мере его обладатели. А форма зрачка как раз насторожила его ровно столько, сколько и увлекла своей формой. У его кошки при ярком свете были такие же, только цвет был жёлтым.

   В этот момент Камио обратил своё внимание на незамысловатый разговор взрослых, послушал препирательства и, подражая лису, одарил человечка недобрым взглядом. Лисёнок не поверил в искренние намерения ребёнка. Человеческое дитятко не успело заметить недоброго взгляда юного покупателя, так как лисёнок подавил свое недовольство, ощутив на себе взгляд своего родителя.

   — Камио, скажи спасибо за яблоко, — это не звучало как приказ или упрёк. Эллигос выдал весьма спокойный тон, каким обычно читают какую-нибудь книгу. Безапелляционно послушав отца, Камио тут же поблагодарил мальчика, вновь проникшись добросердечностью нового знакомого.

   — У вас замечательный ребёнок, — на слова мужичка демон никак не ответил, лишь бросил задумчивый взгляд на лисёнка. — Приходите ещё!

   Камио шёл молча, что сейчас было необходимо Элли. Снова за руку, снова чувствуя друг друга. Малыш не тронул яблоко, желая поделиться им с отцом, о чем не подозревал сам лис. Он очень долго держал его в руке, пока то не стало тёплым. Таким же тёплым, как и сами чувства Камио. От гипнотизирующих взглядов на яблоко его оторвал Эллигос, резко отдёрнувшего того за руку и заведший в узкий переулок, где двум едва места хватало. Камио опешил от такой перемены настроения отца, но тихо спрятался за боком, робко подняв глаза вверх и что-то высматривая в напряжённом взгляде. Неожиданно Эллигос напрягся, сильнее сжав маленькую ладошку, но не причинил лисёнку физической боли, впрочем как и за всю жизнь Камио. Лиловые глаза Элли блестели, устремляя свой загадочный блеск куда-то за угол. Но уже через минуту все напряжение спало, позволив с лёгкостью выдохнуть. Малыш, чувствуя неразговорчивость отца, решил отмолчаться, между тем обдумывая что-то своё.

   Эллигос выскочил из-за угла, быстрым шагом направляясь к магазину. Камио приноровился к столь резким переменам и уже весьма легко, даже весело припрыгивая поспевал за взрослым шагом.

   Лисёнку понравилось прозрачность витрин и цветная вывеска, являющиеся для него новым. Звук колокольчика он слышал впервые, потому звонкий перезвон его немного напугал. Уши под мантией дрогнули от резкости звука, и он потерся ими о ногу лиса. Вскоре, Элли усадил лисенка за столик, что находился глубоко в углу помещения, наставив дождаться его.

   Когда Эллигос ушёл, Камио поставил перед собой яблоко и начал его с интересом рассматривать: круглая, почти идеальная форма и яркий цвет. Чуткий носик позволил ему уловить сладкие нотки, напоминавшие чем-то мёд. Он был так сосредоточен, да и под темным капюшоном видел только половину происходящего, потому усевшийся напротив лисёнка хозяин магазинчика заставил ребёнка вздрогнуть. Перед его носиком звякнула тарелка с чем-то сладким. Удивлённый, он поднял взгляд аметистов вверх, где сидел улыбчивый мужичок, чей возраст явно перевалил за сорок.

   — А можно? — кондитер одобрительно кивнул. — Отец расплачивался чем-то… — нахмурился Камио, уперто стоя на своём. Но между тем пристально разглядывал пирожное, неизменно манящее его своим замысловатым видом и сладким запахом. Будто не замечая нерешительных метаний ребёнка, мужчина начал говорить:

   — Эллигос хороший парень. Ты ведь его сынишка? — он завёл разговор так, словно бы был с лисёнком старыми приятелями. При этом голос у него был низкий, с едва заметной хрипотцой. Эти непривычные ноты его голоса неприятно врезались в голову, заставляя ребёнка морщиться.

   — Вы знаете папу? Какой он? — тут же оживился Камио, засыпая хозяина вопросами, на которые тот тихо посмеялся и, погладив по капюшону на голове, посоветовал ему просто ждать, — А вам он нравится? — мальчик задал странный вопрос.

   — Я не знаю, что у него на уме, но думаю, что он мне нравится. Пусть я и не всегда знаю, чего от него ожидать, пусть он скрытный и порой его ответы холодны, что до его сердца сложно достучаться, но несомненно, это все меркнет по сравнению с его поступками. Он добры… — последнее предложение он произнёс с такой теплотой, которая наверняка смогла бы растопить снег. Лисёнок резво закивал, соглашаясь с собеседником. В его памяти всплыли редкие моменты, которые он оживлял каждый день. В его детском сердце не было ничего порочного.

   — Может, не стоит обо мне за спиной? — внезапно, над ухом мужичка послышались спокойные слова демона. Хозяин лишь немного удивился, медленно повернув голову назад и посмеялся. Перекинувшись парой слов, старик ушёл, оставив их наедине вдвоём. — Камио, не считай ворон, ешь, — всё так же спокойно говорил. Мальчик без тени стеснений принялся уминать пирожное за обе щеки. Где-то уже под конец он одумался и предложил Элли кусочек. Тот с трудом оторвал задумчивый взгляд от мальчика, вяло отказавшись от предложения и, на удивление, ласково посоветовав доесть.

   Домой они вернулись неся весьма странную атмосферу, где можно было уловить спокойную грусть и необычную радость, приятно располагавшую к себе. Маг удивился, встречая их на пороге, и скептически покосился на демона, который даже не заметил заинтересованного взгляда. Было странно, но с сего момента отношение Эллигоса к Камио немного изменилось. В его глазах больше не плескалось омерзение или призрение, теперь там можно было отчётливо увидеть лёгкие нотки доброты. Движения перестали быть резкими, став более мягкими и плавными, а пререканий со стороны лиса маг и вовсе перестал слышать. Было весьма приятно осознавать, что отношение родителя изменилось в лучшую сторону, но в то же время как-то необычно находиться рядом с таким Элли, которого человек не знал. Эта его сторона нравилась Лютеру.

   Первый поход малыша в город оказался важным периодом, пройдя который он мог вырваться из-под опеки и зажить относительно самостоятельно. Знакомство с человеческим ребёнком повлекло за собой вереницу других событий. Сначала лисёнок попытался самостоятельно ходить в город, но получалось только со списком. Да и издалека за ним приглядывал дух-призрак мага. Постепенно дух и записка оказывались лишними в великих свершениях Камио. Параллельно с этим, у него появлялось всё больше знакомых. Мальчик, новоиспеченный друг, познакомил лисёнка со своими друзьями, те, проникшись глубоким уважением и крепостью знакомства, перезнакомили лисёнка с половиной небольшого города. Среди всех людей, у Камио появились близкие друзья, которым он открылся. Не без позволения отца, что был не против такой дружбы. И вот следующие несколько лет Камио уже свободно водил в дом друзей. Однако, для такой свободы потребовалось немало сил. Маг был категорически против гостей в своем особняке. Не зря же все эти столетия магический купол скрывал дом человека от непрошенных путешественников. Эллигос искренне не понимал этого затворничества и нежелания общения. Демон и вовсе считал данную особенность Лютера болезнью, которую немедленно надо было вылечить. И с коварной улыбкой на лице лис всецело был «за» новых гостей и небольшого шума в доме. Окончательно сломили мага щенячьи глазки Камио.

   Преграда номер один была успешно пройдена. Но оставалась ещё одна. Человеческие дети были перепуганы до глубины души одним только упоминанием о Лесе Потерь. Маг, потратив добрую половину дня, замуровал тропу к Лесу под обычную тропку к обычному лесу. Дети, не подозревая, где находится дом их друга-демона, не боялись наведываться с подарками иногда даже без приглашения. Камио оказался весьма общительным и весёлым мальчиком. Вначале он немного стеснялся толпы людей и всё ещё пугался карет, но вскоре привык к городу, где его все знали и частенько угощали вкусностями.

   Большинство людей плохо понимали Эллигоса, но, зная, что он отец Камио, принимали спокойно, а те, кто был знаком с лисом особо близко, и вовсе считали демона своим другом. Для Элли это отношение оказалось необычным, да и не доверял он людям, а после предательства так вообще опасался подобных отношений. Хотя последнее его волновало меньше всего. В памяти Элли эта часть жизни практически вся покрылась пылью, став чем-то далеким.

   Друзья Камио были весьма удивлены, что «домашний» Эллигос отличался от «городского». Там, на виду у всех, лис даже по делу говорил редко, что уж тут до внимания. Однако дома Элли показывал целый колорит эмоций, начиная от гнева и заканчивая смущением. В обычное время, как могли заметить, демон сидел в кресле с книгой и совершенно не желал что-либо делать, упираясь хуже маленького ребенка.

   В один день, когда друзья Камио ушли домой, как раз справив день рождения кого-то из них, Эллигос вёл себя на удивление странно. Он не ел, по обыкновению своему не читал, даже на вопросы не трудился отвечать. Только ходил по всему особняку и силился что-то своё сделать. Он был нервный: брал вещи и тут же клал на место, пару раз даже на улицу выходил, стоял у дерева меньше минуты и снова возвращался. Самое странное, что в нем заметили маг и сын, которому не так давно исполнилось двадцать и что теперь был вылитой копией отца, так это необычную маску. Демон не снимал её весь день, как приклеенный ходил с ней на лице.

   Маг однажды уже видел эту вещицу и без задних мыслей хотел было её изучить, как его сильно перепугал не на шутку разъярённый лис. Эллигос выхватил маску из рук человека и чуть ли не отцапал ему руку. Хотя после, Элли, успокоившись, объяснил её значение. И пусть маг ничего не понял из демонических сведений, зато теперь видеть её на его лице было весьма интересно. Особенно наблюдать за необычными искрами, окутывавшими всего демона и необычно сверкающими у лица. Ясно было, что не простая она, но до жути интересно. У Лютера руки чесались исследовать ее, даже прошлый опыт не останавливал эти навязчивые желания. Но не суждено сей мысли исполниться.

   — Па, что тебя беспокоит? — напряжённо поинтересовался Камио, пытаясь разглядеть в его движениях ответ. В аметистовых глазах Элли было беспокойство, такое сильное, словно бы живое и готовое тот час воплотиться.

   Демон обернулся на источник голоса, дёрнул ухом, вильнул хвостом и ничего не ответил. Ни Камио, ни маг так и не поняли, что этим было сказано.

   — Ладно, оставь его. Если понадобится, за помощью он знает к кому обращаться, — похлопал его по спине маг.

   Ещё не так давно маленький мальчик едва доставал до плеча головой, а теперь перерос мага в раз, поравнявшись с отцом. Это радовало человека, ведь на таком уровне, казалось, родитель и ребёнок найдут общий язык. Оба взрослые, теперь не обращающие внимание на всякие мелочи, могут мыслить одинаково… Однако есть нюанс, который пока маг хоть и знал, но учитывать не считал нужным, — Эллигос был явно старше своего дитя. Пусть внешне их было сложно отличить, то строгость и серьёзность в глазах выдавали возраст Лорда. Также и с Камио, что все ещё был наивен в своих мыслях и намерениях, и взгляд выдавал его.«И все-таки, что же приключилось?..» — мысли человека под вечер текли уже своим ходом, что не могло не привести их поток к этому вопросу. Совершенно не хотелось напрягать голову, но и думать о чем-то другом не было сил. Давление липкой лени почти весь вечер не отцеплялось от человека.

   — Элли, хватит мельтешить, ты уже все глаза намазолил, — вяло произнёс человек, взглядом следя за слоняющимся без дела демоном и также игнорирующим замечание. — Ответь хотя бы, — и снова тишина и цоканье когтей о деревянные половицы. — Э-э-лли-и-гос! — снова напомнил о себе человек, протянув имя демона.

   Но в третий раз не услышав ответа, маг взбесился. Вскочив с места, Лютер рывком толкнул лиса за дверь его же комнаты и запер, приказав успокоиться. Элли, можно сказать, не заметил этого, продолжая нарезать круги уже в комнате.

   Прошла ночь, пришёл день, а беспокойство в особняке никуда не делось. Демон сидел на постели и о чем-то думал, когда в комнату вошёл маг, а следом Камио со стаканом воды. Юный лис грацией не отличался от отцовской, невольно, а может на генетическом уровне, копируя её. Камио по-детски радовался удивлению людей, не ленившихся лишний раз указать на их поразительную схожесть. Во многом Камио стремился подражать Эллигосу. Во многом ему это удавалось. Но сколько бы дитё не старалось, сколь бы хорошо он не читал эмоции, мысли Элли для Камио всегда оставались неразгаданными.«Почему отец никогда не носит обуви? Отчего не говорит о прошлом? С чем связана наша особенность? Люди часто об этом говорят, а я не понимаю их. Порой ночью он грустит, обращаясь к луне как к кому-то близкому. Почему? И к кому? Есть ли у отца братья или сестры? А может и те и другие. А какие у него родители? Он с ними ладит? Или они его не любят… Холодная зима не нравится ему, но он говорит, что любит зиму и её морозы. С чем это связано? Какие блюда нравятся ему? Откуда он так много знает? Сколько ему лет? Я ничего о нем не знаю».

   Встревоженный вид демона настораживал обоих. И сильнее всего волновал Камио, умевшего читать эмоции.

   — Хочешь воды? — предложил Камио, присаживаясь рядом. Лютер отличал бы их с трудом, если бы не разная одежда и прически. Эллигос всегда заплетал Камио косу и спускал на бок, не позволяя тому распускать их, как у себя. Еще один вопрос: «Почему?». Но и на него нет ответа.

   — Благодарю, но не надо.

   Камио тяжело вздохнул и полностью осушил стакан. От сырой и холодной воды немного затошнило, но вскоре это прошло. Молчание в комнате приобретало серый оттенок, когда в густую массу невзрачности сплетаются все яркие краски, превращаясь во что-то неприглядно грязное. Особую черноту источал Эллигос, её подхватывал Камио и в конце черно-серый мольберт завершал Лютер, подпирающий подоконник. Осенние цвета за окном сейчас не казались весёлыми, какими были несколько дней назад. Может быть, это серые тучи закрывали золотое солнце и пачкали листья. А может быть, это в их представлении день терял сочность и выцветал. Сейчас никто этого не скажет вслух, лишь про себя замечая изменения. Но время, в какой бы обстановке ни текло, оно всегда неумолимо двигалось вперед, отсчитывая до полуночи жалкие минуты.

   Надвигался шторм.