Онлайн чтение книги Лисья маска
Глава 5. По кругу

   Напряжение разрушил маг, разогнав всех по своим комнатам. Тёмное время суток создано для отдыха, а день — для дел. Эллигос упал спиной на простыни и тут же заснул. Камио с человеком разошлись по своим комнатам. И только ночь вступила в свои права, как лису вздумалось прогуляться по ночному лесу.

   Прохладный воздух неволей заставил демона накинуть на плечи накидку. Сырая от недавнего дождя земля липла к голым ступням ног. Полуголые деревья зловеще вытягивались к чёрному небу и ясно обозначались на фоне полной луны. За синевато-грязными облаками скрывались маленькие звёзды. Эллигос знал, что где-то там, под невесомой ватой скрываются другие планеты. Но даже это знание не облегчало душу. Глаз требовал, желал видеть сверкающие бусины на небе. Ради них и ради Луны он вышел в неприглядную для прогулок погоду. Ещё некоторое время Элли ожидал, когда облака рассеются, но вскоре ему это надоело и он, с некоторой печалью на лице, без маски вернулся в дом.

   Ручка его комнаты не поддавалась, замок был защелкнут. Эллигос никогда не запирался и никто не запирал пустую комнату. Отчего-то сердце пропустило один удар. Потом еще один. Лорд замер. Маска осталась на тумбочке у кровати. Самое важное, что в последнее время носил с собой демон. Переживая, он не нашел ничего лучше, кроме как обратиться за помощью к магу. Всё же именно ему подчиняется особняк. Но комната мага была пуста. Совсем сбитый с толку, он навестил покои Камио. И его у себя не было. Подергав ушами, «дотронувшись» до ночных звуков, лис не обнаружил в особняке никого. Это было похоже на сон, в котором Элли остался совсем один, как когда-то того страстно желал. Но сейчас эта пустота вокруг пугала. Настолько привыкшему к некоторому оживлению, тишина казалась мёртвой. Сон это или реальность? Лорд не разбирал.

   Тогда демон вновь вернулся к своей двери и уже раздраженно начал дергать ручку. То ли от предчувствия, что Камио и Лютер могут быть там, то ли из принципа и упорства. Но в комнату он хотел попасть под любым предлогом. Разозлившись под конец, демон пнул дверь. Звук эхом отдался в пустом особняке. Лорд занервничал сильнее.

   Когда Элли решил проверить окрестность и уже повернулся к двери спиной, послышался щелчок. Но это открылась не дверь. Щелчок был спереди. Скорее похожий на треск. Через мгновение прошел ещё один звук, такой же, но более протяжный. И за ним же, словно раскат грома, на лорда обрушились осколки тишины, резко и грубо окунув лиса в реальность, в которой перед ним стоял до ужаса перепуганный Лютер и с силой тряс его за грудки. Он пытался привести демона в чувства. Пытался докричаться. Растерянный происходящим, Элли не сразу сообразил, что бродил в собственном сознании.

   — Чего стоишь?! Эллигос! Открывай дверь! — Маг толкнул лиса к двери. Тот ударился плечом и будто очнувшись, закопошился в собственной одежде. Вытащил ключ и отпер дверь. Он и не помнил, как закрыл её.

   Только открыв дверь, Лорду тут же захотелось её закрыть. Но оцепенение не позволило сделать хоть одно движение. И почему именно он и он находятся сейчас здесь? Если бы Эллигос мог повлиять на ситуацию, как бы он всё переписал? Наверное, нажал бы на «стоп» и сохранил ту реальность, что была до этого момента. Нет, даже до этой ночи. Он бы просто прокручивал будни сотни и тысячи раз, довольствуясь однообразностью одного и того же дня.

   Возможно, на месте Камио Лорд видел себя в прошлом. Такого же слабого и беспомощного перед лицом более сильного, но в то же время парадоксально слабого. Он успел оцарапать низ живота юного лиса. Вывернул кисть, почти сломал. И уже начал душить его. Вовремя демон открыл дверь. Он отвлёкся на Лорда и отпустил хрупкую шею.

   — О… А я уже думал, ты не придешь, — с улыбкой произнес он.

   Эллигос, прибывая в шоке, с виду казался отчужденным. Словно происходящее его никак не касалось. Невидимая, тонкая грань, пленка чего-то отделяла две реальности, в одной из которых Элли с равнодушным лицом закрыл дверь и расположился в гостинице, а в другой… А другой реальности в его голове нет. Потому что шок мешает ему думать.

   — Что ты как не родной? Проходи. Это уникальная возможность посмотреть на себя со стороны. Вы ведь с ним неразличимы.

   Его слова заглушались звенящим звуком в голове. Хотя, лис просто не хотел их слышать. Он не мог поднять глаз, не видел выражение на его лице полностью. Сейчас Эллигос ничего не видел. Он просто думал о чем-то отвлечённым. Постороннем. И не заметил, как улыбка с его губ сползла. Да и сам он удобнее уселся на кровати, выпустив наконец из-под себя Камио. Лисёнок не спешил убегать. Он просто свернулся калачиком в ожидании чего-то ещё. Стойкое ощущение незавершенности в нем отдавалось глухой болью. А испуг крайней степени прошивал тело ледяным морозом и крупной дрожью. Даже зима не была способна довести ребёнка до такого состояния. Однако зимой Камио мог с легкой душой вернуться в дом и согреться у камина. Но здесь инстинкты приковали лисёнка к постели, удерживая сотнями невидимых рук на месте. Чудище, сидевшее у него под боком, призрачными оковами приковало к себе.

   — Если бы не поразительная схожесть этого дитя с тобой, я бы решил, что он не наш, — он положил руку на плечо Камио, вынудив того всхлипнуть от неожиданности. — Но сомнения развеялись. Я узнаю тебя. Ты хорошо о нем позаботился… — многозначительно протянул инкуб. И усмехнулся. — Но не достаточно.

   Элли заметно пошатнулся на ногах. Невольно дал знак, что слышит. Но оставался на месте. Маг сзади от нервов исцарапал руку, одновременно устанавливая множество магических барьеров и атакующих заклинаний. Демона он почувствовал сразу, только силу не рассчитал. Не подумал, попытался дернуть дверь и заблокировал ту. Не тот гость ожидался, не поддалась дверь незнакомцу. И в этот момент Лютер винил себя в ранах Камио. Если бы не опрометчивость, всё обернулось бы иначе. Но внутренние стенания не помогли бы здесь, в настоящий момент. И всё, что пока мог человек, не путаться под ногами и прикрывать тыл. А демон не обращал на слабого человечка своего высокомерного внимания.

   — Смотри, он такой же мягкий… — он говорил и поглаживал лисенка по голове, раз тронул хвост и потыкал пальцем в фиолетовую макушку. — Просто прелесть. Ты в молодости. Ты и только ты. Никакого меня… — словно обиженный несправедливостью своего родителя ребёнок, он выдавил из себя жалостливый тон. Но не выдержал и полминуты, как начал смеяться. — Элли, подойдешь? — услужливо предложил инкуб, похлопав по кровати.

   Лорд не сдвинулся с места. Только смотрел куда-то в стену, на тумбочку. Но не видел на ней маски, пусть та и лежала нетронутой всё это время. Ощущение потери реальности, приятная и тягостная прострация. Лису сейчас определенно нет ни до чего дела. Только незнакомое и уж точно неприятное мерзопакостное чувство в груди скребло душу, раздирая её на лоскуты и пытаясь добраться до сердцевины. Элли еще не разобрался в происхождении этого «существа», и уже пытался его выкинуть из себя. Резкий контраст между холодной действительностью и бурлящими эмоциями внутри Лорда придавали телу невесомость, отчего кружилась голова.

   — Раз ты сам не подойдешь и не поговоришь со мной, я заменю тебя им, — он указал пальцем на лисенка, сейчас так непохожего на себя прежнего. Сжатого и дрожащего. Маленького и беззащитного. — Да, он наш сын. Да, он похож на тебя. И да, он меня не признал, — холодная сталь, блеснувшая в последней фразе, прошлась по коже троих. Она не оставила порезов, ни видимых, ни невидимых. Она просто обожгла холодом, но до того острым, что за всё это время на точеном лице Лорда появилось хоть что-то, и лис покраснел. Он сейчас точно не скажет, отчего. Но то неопределимое чувство начало стремительно расти. — Я возьму его на твое место, сделаю то же, что и с тобой. Подарю чудо и буду любить.

   Фальш в голосе сочилась ядом. Лорда тошнило от слов и голоса друга. Живот скручивало в колющих спазмах и тянуло вниз. Сознание постепенно подкидывало углей в горящие мысли  идеи, кем может быть «существо». Пока лис метался в собственной душе, ища там сил и подсказок, он не умолкал.

   — Ты готов пожертвовать им? Я забираю его, — инкуб бесцеремонно схватил Камио за предплечье и потянул вверх. От лисенка послышался хриплый протест и вялое сопротивление. Всё это никак не помешало ему поставить Камио на дрожащие ноги. Не в силах стоять, лисёнок бы упал, но руки отца поддержали его.

   Эллигос был бы рад, забери он ребёнка ещё при рождении. Без задних мыслей и долгих раздумий лично всучил бы сверток из простыней в руки другу, а после, напевая безмятежно песенку, ушёл куда-нибудь и затерялся. Но все это сделал бы прошлый Эллигос, холоднокровный Лорд и бесчувственный демон Преисподней. А Элли, познавший тёплые чувства отцовства и беззаботной жизни, с животной злостью врезал бы себе прошлому по самодовольному лицу.

   Лис разобрался в «существе». Это была не просто неприязнь к происходящему, «существо» пыталось разбудить в Эллигосе дремлющие остатки благородства. Те, что ещё не успели проснуться окончательно. Оно, чувство родителя, всегда было у него, только дремало под толстым льдом и снегом. Но зима никогда не бывает вечной, и солнце начало топить снег, пробуждая в лисе все, что долгое время было заморожено. И последние «существа» — инстинкты отца, разрывали Элли изнутри, пытались докричаться, пока не стало поздно.

   И вот он, прошедший метаморфоз, изменившийся Лорд.

   — Ты даже его имени не знаешь, — упрекнул демон, презрительно покосившись на него.

   — Да, не знаю. Но я надеялся, что ты не оставишь его на меня. Всё же он мне не нужен. Он ведь не ты, — и выпустил Камио из рук. — Но смотри, если сейчас попытаешься сбежать, я убью его.

   Лорд прижимал пока еще немного низкого сына к груди, сжимая Камио так сильно, будто он мог исчезнуть, как плод его фантазий.

   — Иди к Лютеру, — коротко, но совсем не так, как раньше, скомандовал лис.

   Камио проигнорировал. Что-то пошло не по плану. Элли не рассчитывал, что он будет упираться. Лорд попытался оторвать лисёнка от себя, но тот только жестче впился когтями, через ткань касаясь кожи демона. Эллигос начинал нервничать.

   — Что случилось? Твоя маленькая копия воспитана крайне плохо. Не понимает слов? — монотонно поинтересовался инкуб. — Или хочет принять участие в сношении?

   Лису тут же поплохело. Он не знал, что там себе напридумывал его Лорд, но испуг ему понравился. Эллигосу вдруг резко захотелось сбежать. Внутри что-то треснуло. Звонкий звук осыпающихся осколков все отчетливее слышался в голове.

   — Камио, — голос дрогнул, — проваливай.

   Ошеломленный переменой в отношении, лисёнок растерялся и немного отпрянул. Его чувствительные уши уловили участившееся сердцебиение. Догадался. Но бездействовал. Лютер, чувствуя напряжение, ничуть не опасаясь за свою жизнь, смело подбежал к лису. Без лишних слов мёртвой хваткой вцепился в Камио и потащил к двери. Лисёнок, пытаясь вырваться и вновь прильнуть к отцу, с нарастающей силой начал вырываться. Но маг оказался сильнее и скоро выволок его за порог. Дверь захлопнулась. И вместе с тем всё, что недавно пробудилось в Элли, было нещадно заперто в клетке. Всё желание сопротивляться покинуло тело лиса. Камио в порядке, а ему не сбежать. Так к чему причинять себе лишнюю боль? Ниже он уже не упадет. Или это действие накатившего с новой силой шока оказывало такое забвенное влияние? Чтобы не запугивать себя больше, Эллигос подсознательно закрылся от всего мира. Его взгляд резко изменился. Помутнел, как от наркотика. Ночные тона и тусклый свет ночника создавали томную атмосферу, в которой Лорд ничего не видел.

   — Ну, что же ты затих? Я же, в конечном итоге, ничего ему не сделал. Радуйся! — он раскинул руки в стороны, пытаясь хоть как-то расшевелить Лорда. Но тот стоял с совершенно непроницаемым видом. — Эй, ну хоть скажи что-нибудь, — только его голос и дрожь лампы обозначались в темноте.

   Немая сцена, в которой он чувствовал себя единственным актером, а все остальное — декорации. В его темных глазах скользнула злость. Не пытаясь её сдержать, он замахнулся и кулаком ударил Элли по лицу. Не устояв на ногах, лис повалился на половицы. Откашлялся, но ничего не сказал.

   — Собрался игнорировать, значит, — для себя констатировал инкуб. — Ничего, еще закричишь.

   Эллигос только вздохнул, в глубине души понимая, что нужно действовать. И самым верным остается его маска. Ослабленный, он забирал силы из маски. Окрепший, он собирал силы в маску. С её помощью и концентрированной мощью чистой демонической магии, Лорд сможет уничтожить друга. А пока он является преградой между лисом и маской, Элли будет делать всё, чтобы незаметно добраться до тумбочки. Пусть будет больно и унизительно, ради этой возможности демон пожертвует многим.

   — М? О чем задумался? — внезапно появившееся лицо инкуба напугало лиса. — Хах, не бойся так. Хотя, нет. Лучше бойся

   Его рука коснулась острой скулы лиса, плавно очертила линию и остановилась на подбородке, слегка приподняв его. Выбившийся из прически волос закрывал Лорду обзор. А он умилённо смотрел на покрасневшее от стыда и боли лицо. Муть в глазах Эллигоса придавала ему особого шарма, перед которым он устоять не смог. Зачем-то инкуб подул на лиса, зажмурившегося от этого действия. А когда открыл глаза, его перед ним уже не было. Призрачная надежда защекотала грудь. Путь открыт. Если он сейчас встанет, то сможет дотянуться до тумбочки. И только Элли чуть подался вперед на локтях, как спину резким толчком придавило. Его нога до хруста вжала лиса в пол. Эллигос не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть. Когти демона оцарапали доски, оставив на них характерный след. Длилось это минуту, но лису казалось часом, если не больше. Он убрал ногу. И в следующем действии устроился у Лорда на спине. Под собой он чувствовал тяжёлое и хриплое дыхание, и довольно улыбался.

   — Знаешь, я тут подумал, а не устроить ли мне минуту откровения? — грубой рукой инкуб прошелся по лопатке и довел ладонь до места, где сидел. — Тебе же интересно знать, как я тебя нашел? — Лис не ответил. — Интересно, знаю. Но я не скажу. Это будет моим маленьким секретом, — и противно хихикнул.

   В попытках не слышать этого голоса, Элли вжал кончики ушей плотнее к затылку. Он это заметил, но расценил как недовольство, и лишь порадовался своему решению. Пошарив сзади рукой, он наткнулся на пушистый хвост и уложил его себе на колени, начав с удовольствием терзать гладкую шерстку. Лису это не понравилось, но он промолчал.

   — А вот и мое откровение. Между прочим, только недавно его придумал. Мы с тобой, — он потянул мечтательную паузу, — заживем семьей. Только представь: ты, я и наш малыш.

   Лорд жалобно заскулил, понимая, о чем идет речь. Всё его естество противилось«идеальной» жизни в мечтах друга.
   — Я, конечно, рад, что свое обещание ты сдержал и не убил его… м-м-м… Не помню как его там… Но меня очень расстроило, что в процессе воспитания ты ни разу не упомянул обо мне. Он же меня перепугался до чертиков. А я разве такой страшный? — Он остановил рассказ, чего-то ожидая. Но, не дождавшись, продолжил: — Так вот, я тоже хочу быть родителем. Потому мы с тобой сейчас заведём нового детеныша и отправимся домой. А про того, своего, забудь. Зачем нам тот, кто не уважает своих родителей, верно? — Он нагнулся к лиловому уху лиса и невесомо поцеловал его.

   Эллигос благополучно пропустил всё мимо ушей, сохраняя рассудок и выравнивая дыхание. Он слишком поздно заметил тишину, в которой вновь стался одинёшеньким актером. Грудь обожгла гордость, задетая непростительными манерами лиса. Как привычное действие, он утянул Элли на кровать. Лорд расслабился, стараясь не препятствовать его действиям, ведь сейчас маска находилась ближе, чем когда-либо!

   Он просунул ладонь под ткань ночной одежды, погладил тело и, вытаскивая ладонь, оставил следы царапин. Эллигос поморщился, невольно переворачиваясь на бок и пытаясь уползти. Но руки мучителя ухватили лиса за длинные волосы на затылке и потянули назад. Выступивший на шее кадык поманил его прикусить кожу. Красноватая припухлость начала пульсировать. С трудом успокоенное дыхание стало сбивчивым.

   Этот день отличался от того, в прошлом. Пока ещё Элли не понял разницу между ними, но явно ощущал подвох в действиях и словах. Ему не хотелось размышлять над этим, но волей-неволей мысли сами текли в этом направлении. Постепенно в голове селился туман. Он заволакивал сознание в свою мутную пелену и не позволял Эллигосу ясно размышлять.

   Холодные ладони приподняли мягкие бедра вверх. Халат спал к шее, оголив нижнюю часть тела. Он провел рукой у основания хвоста, чуть зажав его между пальцев и откинул в сторону. А взгляд аметистов всё не покидал направления тумбочки. И только тянущая боль, от медленно входящего в него инкуба, смогла отвлечь. Нарочито не спеша он тянул как можно дольше, наслаждаясь беспорядочным метанием фиолетового хвоста. Лис пытался вытолкнуть инородный объект из себя, но судорожно сжимая в себе его член, он только приносил ему удовольствие. Элли, отдавшись инстинктам дикого лиса, пытался вырваться, царапая под собой матрас и утробно рыча отнюдь не от удовольствия. Однако вскоре лёгкие покачивания инкуба заставили Лорда жалобно поскуливать в мокрую ладонь, зажимающую лису рот. Жгучая боль в заду, как от удара плетью, выжигала мысли. Он уже позабыл, что хотел сделать, но хранил в груди чувство незавершенности. За солёными слезами Эллигос не видел действительности, в которой маска с тумбочкой оставались где-то позади. А разгоряченное тело не чувствовало бушевавшего в комнате осеннего ветра, заглядывающего из приоткрытого окна.

   Зажав челюсть лиса сильнее, а другой рукой вцепившись в острое плечо, он резко сменил плавный темп на быстрый. Столь внезапная перемена на мгновение прошибла Элли холодным потом, заставив того приподняться на руках и выгнуться в спине. Перед глазами вспыхнули белые круги, тут же сменившись тёмными шипящими пятнами. И вскрик был потерян в тумане сознания. Он уже не слышал собственного голоса, давно севшего от криков. Не замечал, как на теле появлялись свежие раны от когтей и укусов. Пропустил смену позы, бездумно глядя в потолок и временами отключаясь. И как давно захлебывался в собственном запахе крови, размазанной по белоснежной ткани.

   Весь план горел синем пламенем. Лицо пылало алой краской и кровавыми потеками. Розовые губы покраснели и посинели. На руках и ногах не осталось живого места: каждый сантиметр кожи переливался красновато-лиловыми пятнами, словно силился слиться с цветом мокрой шерстки. Нижнюю часть себя Лорд не чувствовал совсем, она полностью онемела и находилась в бесконтрольном состоянии. Теперь он мог вертеть им как послушной игрушкой, обмякшей в собственнических руках. Только бусины слёз выдавали отчаянное состояние Элли.

   — Какой кошмар. Все ещё есть силы на слезы? Твоему нежному образу это не подходит, — брезгливо поморщился мучитель. — Думаю, глаза тебе не нужны, — его рука потянулась к тумбочке, на которой он давно приметил маску без прорезей для глаз. Задумчиво повертел в руках и коварно усмехнулся, не подозревая о силе хрупкого предмета.

   Лорд видел перед собой только кругами расплывающуюся темноту. В ушах шипело и звенело что-то непонятное. И только одно призрачное касание кончика маски до израненной кожи лиса всколыхнуло ту еле уловимую надежду, которую Эллигос успел ни один раз похоронить. Когда фарфоровое изделие полностью закрыло обзор, полуживое тело на время обрело чувствительность, и мощный прилив сил, как стремительный поток воды, наполнял тело. Грудь заполнялась раскаленной лавой, что разносилась по телу сладостной патокой, совсем отличавшейся от первых мгновений боли. Цвет шерстки приобретал неоновый оттенок, как накаливающаяся лампочка, и начинал светиться в темноте. Фиолетовое свечение вскоре полностью заполнило комнату, и тут же исчезло. А всё свободное пространство заполнил огромный лесной лис, разлегшийся на кровати передней частью и явно занимавший больше места, чем сама комната. Его густая шерсть переливалась белым светом, как кончик горящего пламени. Глаза опасно сверкали фиолетовым огнем. Черный контур вокруг распахнутых глаз особо выделял их на белом фоне.

   Он никогда не видел своего Лорда таким величественным и элегантным диким зверем. Лицезреть чудо, удивительно чистое существо, стоило ему самой наивысшей платы — его жизни. В этой форме Лорд мог заставить своего насильника страдать, как не страдали демоновы души в самом Чистилище. Но некая жалость, возможно, передавшаяся со времени воспитания Камио, не позволила Лису опуститься до него. Широко открыв длинную пасть и продемонстрировав ряд белоснежных ровных клыков, Лис тихонько опустил голову вниз, захлопывая челюсть и вместе с тем заглатывая друга, как небольшой кусочек мяса.

   Отныне его не будет существовать даже в круге перерождений.

   Лис вернулся в прежнее состояние: израненного и обессиленного. А на животе неотвратимо распускался новый черный цветок.