Онлайн чтение книги Лисья маска
Глава 3. Воспитание

   Вечером того же дня маленький лис спал спокойно. И Лютер, наверное, был единственным в доме, кого беспокоило нынешнее состояние ситуации. И как бы не хотел он исполнить свою мечту — наконец-то выспаться, это было неизбежно уже с того момента, как ему в голову пришла такая мысль. Ночью маг так же не смог сомкнуть глаз, всё ещё переживая за сохранность младенца. Он, конечно, доверял лису, но тот по своей натуре демон да ещё и с ярко выраженной ненавистью к ребёнку. Ну вот в душе просто не укладывалось доверие к нему…

   Так прошло два дня, когда ребёнок ничего не ел, а лис сидел у камина и преспокойненько читал книгу. Не так бешено, как в королевской библиотеке, но как обычный человек: спокойно проходился глазами по строкам на белой бумаге и мерно переворачивал плотные страницы, временами отвлекался и задумывался над прочитанным или загадочно смотрел на колыхающийся в камине огонь. И только пушистый хвост на его коленях да подрагивающие в такт треску углей уши жестоко ломали этот человеческий образ.

   — Эллигос, покорми его. Мне неспокойно, — обратился маг к равнодушному демону. Тот не обернулся на голос человека, только плотнее укрылся пледом. Взгляд его бегал только по строкам, и только там он выглядел живым, — Эллигос! — более грозно позвал человек. Лис немного поежился от этого тона, но упорно продолжил сидеть и игнорировать Лютера. Тогда терпение у последнего лопнуло и он с силой поднял демон за руку, заставив плед с книгой упасть на темный ковер.

   — Не хочу! — выкрикнул демон, упорно сопротивляясь человеку.

   За дверью, в которую они направлялись, послышался звонкий плач ребёнка. Он словно бы чувствовал неприязнь родителя. От смешанных чувств омерзения и ненависти, плюшевые ушки Элли плотно держались затылка, как бы не желая слышать ничего, а хвост жался к длинным ногам. Отчаянно упираясь, лис раз споткнулся о ножку второго массивного кресла рядом с камином, пока маг на буксире волок демона к кровати.

   — Пой-дёшь! — маг с усилием выговорил слова сквозь зубы, вцепившись в руку демона так, как если бы от этого зависела его жизнь.

   После долгого умирания, человеку удалось-таки дотащить упрямого демона к ребёнку. Но тот выставил руки прямо о деревянный бортик и бухнулся на пол, не желая подходить ближе. Глаза Эллигоса были полны боли и обиды.

   — Давай, покорми его. Здесь даже баночка есть, — он указал на банку с молоком. Но этого лис не увидел. А малыш притих, будто бы понимая и ожидая чего-то. Он смотрел своими такими же аметистовыми большими глазами на мелко дрожащие руки отца с невинной надеждой.

   — Я не хочу. Это не мой ребёнок. Он мне не нужен. Он мне всю жизнь сломал. Своим рождением… Да когда только собрался появиться!.. — всхлипнул тот. Его голос периодически срывался на крики. Но головы он не поднимал. А ребёнок вновь начал плакать.

   — Элли, запомни, что у него кроме тебя никого нет. Ты дал ему жизнь и теперь это забота лежит на твоих плечах. К тому же, сам посмотри! Он так и тянется к тебе, а ты отказываешься это замечать, — тон у Лютера был спокойным и тёплым, словно пытающимся дать надежду, такую же детскую, как и у малыша. Хотя на что? Демон знал, что ему никуда не деться от этого ребёнка. И маг оставил их одних, бросив напоследок уверенный в будущем взгляд.

   Оставшись наедине с этим плачущим созданием, лис не двинулся, продолжая сидеть в закостенелом положении и обдумывать всю серьёзность и абсурдность ситуации. Он тяжело поднял голову и бездушно посмотрел на малыша, дрыгающего ногами и руками и отчаянно кричащего. И тут он успокоился, уставившись заплаканными глазами на отца. Они встретились взглядами, и Элли резко отвёл аметисты в сторону. Ребёнок хотел было вновь закричать, но тут его ушко дрогнуло, он внимательно проследил за медленными действиями руки его родителя.

   Она нехотя тянулась к бутылочке с молоком. До стола было не далеко, так что он смог легко снять её и дать малышу. Эллигос пропустил бутылку через деревянные прутья и поднёс вытянутый кончик к ребёнку, но на самого него старался не смотреть, отводя глаза в сторону. Рука его зависла слишком высоко над ребёнком. Видя перед собой желанное, но высоко, малышу пришлось потянуться за баночкой самому. От неожиданности соприкосновения, лис уронил бутылочку на лисёнка. Тот вновь начал хныкать, но так и не успел завестись до конца. Элли поспешно сунул ему в рот кончик и позволил держать себя за руку.

   В этот момент он не чувствовал омерзения, хотя не без странного ощущения в груди. В нем просыпалась какая-то непонятная жалость. Маг всё это время наблюдал за неопытным отцом через окно комнаты. И был немного встревожен его неуклюжими действиями. Хотя вид Эллигоса оставлял желать лучшего: он бледен и худ, словно бы не живой вовсе. Такой безжизненный и опустошённой взгляд не у каждого смертника встретишь. Грусть на лице лиса уже была привычной гостей.

   Такими образом демон теперь занимался питанием своего ребёнка. Может, Эллигосу это и не доставляло удовольствия, а вот малыш просто светился от счастья, когда его кормили любимые руки родителя. В последнее время Элли не досаждают воспоминания о прошлом. Он полностью поглощён настоящим и проблемами в реальности, нежели заботы и скитания по прошлому.

   Он даже и не заметил, как прошёл год. Хотя некоторые бессонные ночи всё же заставляли его думать, что этого ребёнка он ненавидит и не любит. Колыбель стояла в его комнате, так что он в первых рядах слушал этот ор. У малыша-то зубки уже резались, хоть тот и не пытался что-либо сказать. Но Элли совершенно не было дела до проблем ребёнка, он слишком сильно любил сон и ночную луну, чтобы терять оставшиеся в его жизни радости. Так что одним кратким шипением он затыкал младенца, который так послушно старался не плакать. Но это помогало лишь на недолгое время — он все же ребёнок.

   В один из дней, маг, заботливо положив руку на плечо, предложил ему сходить в город за молоком. Глаза человека странно сверкнули, но Элли не хватало воздуха и свободы, так что он, проигнорировав странное предложение, с удовольствием согласился и быстрым темпом выбежал из особняка, одевшись в свои любимые одежды. Конечно, маг осознавал, что у того теперь появился шанс сбежать. Но он всё равно предложил ему это соблазнительное поручение, пахнущее долгожданной свободой.

   Эллигос быстро закупился провиантом, ещё немножко погуляв по городу до вечера. Он помнил, что не давал обещаний возвращаться, но так же не понимал, зачем купил все нужные продукты, раз мог просто уйти.«Это было на автомате», — успокаивал себя демон.

   Его точно что-то удерживало. Что-то с магнетической силой. Долго думая над этим, он и не заметил, как оказался между двумя зданиями сидящий на голой земле. Его взгляд направлен в небо. В его любимое, ночное.

   Проезжавшая мимо карета остановилась. Оттуда вышел король, которого он встретил самым первым. Старик потому и остановился, что совершенно случайно заметил его в переулке. Подавленного и полностью разбитого с корзинкой под боком.

   — Вы бледны, — констатировал король. — Вам плохо, Лорд?

   Элли перевёл равнодушный взгляд на человека. Потом посмотрел в корзину и медленно поднялся, забрав с собой свои вещи. Уставший от самокопания, лис неожиданно оживленно направился на выход, к лесу, к ставшему ему новым родным домом, и пусть там находится кто-то, кого он видеть не спешит. Он туда всё равно вернётся. Возможно, именно это и заставило его заполнить корзинку продуктами. У самого леса его встретил встревоженный до крайности Лютер. Заметив за ним хвост, он тут же усилил барьер и не позволил королю со слугой пройти дальше. И как только Эллигос исчез из поля их зрения, в воспоминаниях короля тут же стерся ненужный фрагмент его мирной жизни.

   Прошёл год. Сезоны времён года сменили друг друга, и в свои права вступило жаркое лето. Вместе с тем вырос и ребёнок, прожив полноценные два года. Элли, верно, не заметил, как жизнь его уже вовсю закрутилась вокруг маленького лисёнка.

   Одним вечером, когда лучи заката лишь слабо освещали помещение зала, Лютер на руках принёс ребёнка к лису. Тот мирно сидел в кресле сбоку у камина и читал какую-то книгу. Напротив него стояло такое же кресло, где обычно делал тоже самое маг. Разделял их только небольшой кофейный столик на колёсиках. Эта атмосфера спокойствия и теплоты нравилась демону, потому он никогда её не нарушал. Даже присутствие человека его не отягчало, а наоборот радовало.

   Человек с улыбкой посмотрел на ничего не подозревающего демона, и, тихо подойдя сзади, наклонился с лисёнком на руках. Тот в предвкушении помахивал хвостиком и смотрел в завораживающем возбуждении. Все это время Эллигос только кормил его, но ни разу не брал на руки и не менял ему простыни, нагло свалив эту работу на мага.

   Лютер решил ему немного отплатить той же монетой.«Раз не убирается, значит будет играть с ним», — так он решил.

   И уже собирался посадить ребёнка ему на колени, как Элли быстро спохватился и вжался спиной в мягкое кресло, прижавшись к подлокотнику как можно сильнее, словно бы от огня пытался спрятаться. Телосложением лис был хрупким на вид, что и заставило его бывшего друга вожделеть его. Так что в большом кресле оставалось достаточно места для двоих. Его и ребёнка. И ради сохранности малыша, маг посадил обиженного детёныша рядышком. Эллигос закинул ногу на ногу, освобождая ещё больше места. Поёжившись и пожавшись в «уголочке» кресла, принялся читать дальше.

   — Ну что ты творишь? — нахмурился человек. — Возьми на руки, погладь и почитай ему книжку.

   — Ещё чего, — рыкнул лис, издав гортанный звук. Ребёнок немного перепугался, но стойко молчал. Он задумчиво смотрел в пол, сжимая крошечные кулачки и дуя губки от детской, но вселенской обиды. Он был как взрослый: всё понимал и умел чутко ловить смену настроений. Но пока ещё не решался смотреть в глаза отцу, от которого отчётливо ощущал неприязнь.

   Атмосфера накалилась. Элли сглотнул и быстро бросил нервный взгляд на ребёнка. Шумно выдохнув, он сунул книгу в маленькие руки ребёнка. Лис всё также упорно продолжал смотреть в камин, положив голову на руку. Маленький лисёнок весело засмеялся, начав рассматривать причудливую книжку. Но, открыв первую страницу, расстроился, ведь ничего не мог прочесть да и совсем не интересная она была.

   Дети демонов развиваются в разы быстрее человеческих детенышей. Так и он был способен обучиться, если бы кто-то взялся за его обучение. Лютер безнадёжно вздохнул и принёс книгу с простыми словами и большим количеством картинок, а прошлую вернул лису. Эту лисёнок рассматривал с большим энтузиазмом.

   — Ну, и? — вопросительно посмотрел маг. — Ты ничего странного не заметил? — человек продолжал говорить намеками, чуть приподняв бровь. Но Эллигос ничего не понимал и продолжал смотреть на мага непонимающими глазами. — Ты что, совсем мозги последние растерял?

   — Н-не ругай папочку… — жалостливо заревел ребёнок, прикрывшись книгой. В полумраке комнаты, а впрочем здесь везде был полумрак, у лисёнка была забавная мордочка. И удивительно, что первое, что сказал ребёнок было осмысленно и более того, направлено с определённой целью — оградить отца от брани.

   — Да я и не то чтобы ругаю, — тут же растерялся маг. Элли только хмыкнул. — Просто, я до сих пор не знаю, как тебя называть. И вообще, не я должен этим заниматься.

   Тогда до лиса дошли намёки человека. И правда, за этот прошедший год Эллигос даже и не думал, чтобы давать своему ребёнку имя. Более того, он же даже прикосновения старался свести к минимуму. Так что думать над именем у него и в мыслях не было. Но теперь уже не отвертеться. Это маленькое чудо буквально вылупилось своими глазищами на демона. Эллигосу пришлось задуматься. Пусть он и не заметил, но к этому делу подошёл со всей серьёзностью, в памяти перебирая наиболее подходящие имена.

   — Н-ну… Может, Камио? — нахмурившись, выдавил из себя Эллигос. — Думаю, Камио подойдёт.«Да ну! Хоть теперь-то он подумал… — облегченно выдохнул маг, с удовольствием облокотившись на спинку кресла. — Это совершенно неумелый и неопытный горе-папаша даже про имя забыл. Как так можно?! Неужели этот божий одуванчик ему настолько противен?» — голубые глаза задумчиво смотрели в потолок.

   — Камио, пойдём спать? — привстал Лютер, призывая уже расходиться по постелям. Элли понял, что он возлагает на него заботу по переноске ребёнка.«Гад!»

   — Давай-давай. Это уже не детское время, — поторапливал человек. Он уже и сам встал, быстро исчезнув за дверьми своей комнаты. В зале остались лишь двое. Но Элли никак не решался взять его на руки. Он просто делал вид, что читает, а Камио понимал в чем дело, хоть и молчал.

   — Хочешь спать? — наверное, это был единственный или один из не многих раз, когда Эллигос обращался к нему спокойным и заботливым тоном. От такого счастья малыш засиял солнышком и живо закивал.

   Элли встал, положив на своё место книгу, и немного постоял напротив сияющего ребёнка. Тот с нетерпением ждал, когда же папочка возьмёт его на ручки. От волнение его хвостик работал веником для кресла. Он был как собачка, ждущая, когда её погладят. Наконец, взяв волю в кулак и наклонившись, лис взял его за бока. Тот оказался на удивление лёгким. Он усадил малыша на руки и понёс к колыбели. Лисёнок всем естеством жался к груди отца, крепко обнимая его за шею. Чуткий нос дитя улавливал каждую нотку запаха, исходившего от Элли. От удовольствия лисёнок чуть урчал, а ушки уже наизготове были прижаты к голове.

   Но моменты счастья, которых он так ждал, длились не долго. Эллигос вскоре оторвал пригревшегося ребёнка от себя и посадил на матрас. Камио так не хотел расставаться с его теплом, что чуть ли не ревел. Но как всегда лис просто рыкал на него и уходил спать в свою кровать.

   Прошло ещё три года, и Камио исполнилось пять. Всё это время его дни рождения проходили совсем не празднично. От отца он получал только книги из библиотеки, которые лисёнок уже давно научился читать. А торт Лютер покупал в одной хорошей кондитерской. Но не смотря на это, этот праздник был одним из долгожданных, которые всем сердцем ждал мальчишка. Ведь только тогда он получал от Элли хоть какие-то подарки. Нет, для Камио это были драгоценные вещи, с которыми он не желал бы расставаться.

   У него ещё не было своей комнаты, хотя лис не однократно предлагал Лютеру её выделить. Но маг отказывался, скрывая под этим незамысловатую причину, которую Эллигос с первого же раза раскусил. А вот малыш ничего не понимал, потому просто надеялся, что маг никогда не согласится выделить ему свою собственную. Но кровать они уже сменили. В колыбели лисёнок больше не помещался, потому она была заменена на кровать чуть больше и просторнее.

   В одну из ночей Камио плохо спалось. Это была осень. Пасмурная и дождливая пора. И в эту ночь шёл дождь и гремел гром. Элли спал без задних ног, а вот лисёнок мучился и ворочался. Ему было до дрожи страшно слушать раскаты грома, шумящий звук воды и стук створок. Он несколько раз позвал отца по имени, что было странно. Ни демон, ни маг не просили называть лиса по имени. Но, видимо, Камио так было комфортнее и упрекать его за это никто бы не подумал.

   — Спи уже. Мешаешь, — проскулил сонным голосом аметистовый лис. Натянув одеяло на самую макушку. Камио всхлипнул, перепугавшись очередного раската грома. — Гр-р! Достал, — он опустил одеяло до подбородка и оценивающе осмотрел ребёнка. Он сам не понял, что сделал, когда радостный и в то же время до смерти перепуганный лисёнок улёгся на одеяле.

   Утром за Элли зашёл маг и застал весьма интересную картину. Сам демон, значит, спит без задних ног, а маленький ребёнок шмыгает носом и температурит. Да в добавок ко всему окно выбито ливнем, через которое теперь дует ледяной ветер, увлажнённый ночным дождём.«Это называется безответственностью».

   И, конечно же, человек подобного оставлять без внимания и не думал, со злостью разбудив лиса. Тот лениво отмахивался, но глаза всё же открыл. Эллигос ничуть не испугался разъярённого мага, отвернулся, но сел на подушку.

   — Ай! — Эллигос обречённо посмотрел на вырванные длинные волосы в руке при неудачной попытке приподняться, и быстро собрал всю копну в косу, чтобы больше ненароком на них не сесть и не выдрать. Больно, однако же. И все это в середине разговора, когда Лютер, взбешённый его халатностью, грозился выкинуть на улицу и заставить подметать двор. Хотя это не возымело над лисом никакого эффекта.

   — Эллигос! Ты хоть слушаешь меня? — прикрикнул маг, плюхнувшись в близстоящее кресло и с жалостью глянув на ребёнка, всё ещё лежащего на одеяле. — Положи его в кровать и укрой потеплее. Ему нужен крепкий сон и тёплая постель.

   Элли неприязненным взглядом посмотрел на человека, потом задумчиво на ребёнка, и ещё немного посидел в полной прострации. Он всё обдумывал, а не совершил ли он ошибки? Зачем вообще остался и воспитывает этого ребёнка, который только о плохом и напоминает. Но эта полная копия его самого каким-то странным образом внушает в Элли непонятную надежду. Такими же глазами, полными этого чистого и яркого цвета аметистового камня. Такие же длинные и яркие волосы, всегда заплетенные в косу. Такие же уши и хвост, только немного меньше. Такое же тело, но более молодое и хрупкое. Он был будто близнецом самого Эллигоса, точной его копией.

   Демон всё же встал с постели в лёгкой полупрозрачной сорочке и отнёс Камио в постель, накрыв одеялом. Рядом с детской кроватью стояло ещё одно креслице, но меньших размеров. Туда и присел демон, собравшись просто поспать, создавая видимость послушания. Но долго наслаждаться тишиной ему не дали. Маг вошёл в комнату с компрессом в руках. А от его присутствия ждать можно разве что порицаний.

   — И чего сидишь? — и их долго ждать не пришлось.

   — Ты чего как бабка старая? — пробурчал отвернувшийся лис с надутыми губами. Он и не надеялся, что тот услышит, а то только хуже будет.

   — Ты готовить умеешь? — И слава богу человек не услышал. Демон одобрительно кивнул, но предупредил, что готовить он не мастак. — Тогда иди на кухню и приготовь ему молочной каши. Тяжёлую еду он есть не сможет.

   Эллигос не долго посидел в раздумьях, затем встал и прямиком направился на кухню. Он уже не так сопротивлялся, как раньше. Ещё несколько лет назад магу приходилось буквально за хвост и волосы тащить лиса к Камио. Элли просто всеми конечностями упирался во все приметы на его пути, оставляя полосы по всему дому и категорически отказывался подчиняться. Но вскоре всё стало ограничиваться недолгими паузами молчания и лёгкой тенью недовольства. Наверное, ему уже стало безразлично.

   Вскоре демон вернулся с миской каши и поставил её на стол рядом с кроватью. Маг вопросительно поднял бровь, выжидая каких-то действий. Но такового не последовало.

   — И ты правда думаешь, что Камио станет есть это <i>сам</i>? — всё же человек прокомментировал действия лиса. И удивительно, но за долгое время на изящном лице лиса все же появились отчетливые эмоции. Только их выражение было совсем не приятным. Какого-то замешательства. У него даже руки задрожали, как когда он впервые увидел на себе это чудо.

   — Ни за что! Ты его и корми! — крикнул взбешённый демон. Его хвост и уши так же мелко подрагивали как и всё тело.

   — И сколько мне ещё повторять, что за своим дитём ты должен заботится сам. Он. Твой. Ребёнок.

   Эти отчетливые слова заставили сердце Элли пропустить удар и обессилено упасть в кресло. Он перестал дрожать, но и глаза потеряли свой блеск. Словно бы душа покинула тело.

   Эллигос взял тарелку в руки, а в ложку набрал немного каши. Пока он не поднёс её к ребёнку, Лютер предупредил его заранее, что она горячая. Намёк был понят, и чувствительный язычок Камио не обжегся. Малыш с замиранием сердца смотрел на кормящего его родителя. И, наверное, этот образ у него в памяти останется навсегда. Из-за жара Камио и не вспомнит, что Элли не смотрел ему в глаза, а с каплей вины отводил их в сторону.

   На следующий день температура спала, и маг смог облегченно вздохнуть. А вот Эллигоса этот факт никак не трогал. Он так же продолжал сидеть в кресле рядом с ребёнком и читать книгу, которая, по-видимому, была гораздо интереснее всего остального. Вечером того же дня, полностью здоровый малыш вновь напросился к отцу в кровать. Только теперь лис не совершил той же ошибки, что и прежде — он накрыл малыша одеялом и закрыл окно. Но сам повернулся к нему спиной. Хотя это не обидело Камио, всё также радостно улыбающегося, он только немножечко ближе придвинулся к небольшой и родной спине и маленькими пальчиками легонечко ухватился за сорочку. Это действие заставило Элли неожиданно вздрогнуть, а на лицо пустить гримасу боли и печали, которую он тут же закрыл одеялом. В душе зашевелилось что-то странное.

   Утром Камио в постели никого, кроме себя, не обнаружил, а патрулирующий каждое утро Лютер обнаружил Эллигоса сидящего в углу комнаты за комодом и укутанного в плед с головы до пят. Он был как-то напуган и обеспокоен чем-то.

   — Ты чего там спрятался? Не ожидал у себя Камио увидеть? — со вздохом глубокого разочарования маг упёр руки в бока.

   — Я заболел, — и будто в доказательство тут же чихнул. — И… и не знаю как… потому что я не болел… Это просто невозможно для меня — демона-лиса!.. — он осекался почти на каждом слове, словно урывками ловя метавшиеся мысли. — Наверное… Точно, это беременность меня ослабила… — Элли вновь чихнул и всхлипнул от безнадежности ситуации.

   — Наверное, это я заразил папочку… — голос Камио был переполнен страхом и вины на самого себя. Элли слышал его слова, но ничего не говорил, хоть и сам понимал, что ребёнок не прав. Понимал, но молчал.

   — На говори глупостей. Ты здесь ни при чем. Эллигос сам признался, что это из-за беременности, так что прекращай винить себя, — добрая улыбка Лютера немного успокоила ребёнка. — И вообще, будь немного наглее! А то от него ничего не дождёшься, — и тут же попытался разрядить обстановку прорицательно с снисходительным тоном. И он был прав. Мальчик был слишком робким, потому что ему недоставало наглости. Но, видимо, такова его любовь к отцу, что он не готов винить Элли в чем-то.

   Лис не выходил из своего угла, уткнувшись носом в коленки. Ему ни до чего не было дела, только бы его не трогали. Всё это время еду ему носил Камио. Он не подходил слишком близко, держась определенной дистанции. А тарелку подкатывал, после чего быстро убегал в смущении и радостно рассказывал подвиг Лютеру. У этого мальчишки и в мыслях не было хоть малость ненавидеть отца. Странно это, но таково сердце маленького Камио: доброе и честное.

   Мага Элли к себе не подпускал, но ограничивался парой слов, чтобы тот отвязался. Ну, а человеку многого и не надо. Если у лиса есть силы на язвительные колкости, значит, с ним определённо всё не так плохо. И старания ребёнка пойдут ему на пользу, даже, возможно, Эллигос наконец-то перестанет шарахаться от каждого его действия. Хотя сейчас это менее заметно проявляется, в отличии от первых дней после рождения Камио.

   Осенние заботы с болезнью отступили, отдав место почета зиме. Так что вскоре пришла пора пушистого снега и сугробов по колено. Чуть ранее Камио видел снег лишь через большое окно особняка, специально открытое, но теперь, когда он вырос и окреп, ему разрешили выйти. Впервые в жизни! Да ещё с ним будет Элли. Такое счастье он испытывал редко, когда сидел с Эллигосом в кресле у огня, хотя в последнее время он стал меньше проводить его с отцом у камина. Камио вырос и в кресле больше не помещался, да и учебу контролировали жестче.

    Потому в этот раз он был просто переполнен счастьем, что чуть снег им не топил вокруг себя. Камио был маленьким пушистым комочком, катающимся по всему полю. С его лица не сходила улыбка детского веселья, когда он, тужась, катал снежные шары; подбрасывал снег к небу и смотрел, как он медленно падает; валялся на пушистом покрывале и перекатывался. Хотя временами мальчик поглядывал на отца. Тот был в восторге не столько от самого снега, как от пронзительно чистого неба. Его глаза смотрели на него с завораживающим восторгом, словно ему хотелось вырваться в это самое небо и улететь. И в то же время в аметистах глубоко застряла печаль от осознания химеры своей мечты.

   Лисёнок тоже вскинул голову, но не почувствовал и толики того, что видел в глазах Элли. Тогда ему на мгновение показалось, что он отдалился от отца. Это сильно перепугало малыша, и он тотчас рванул к нему, крепко обняв. Эллигос слегка пошатнулся и удивлённо смотрел на ребёнка. Просто удивлённо. Без отвращения и жалости. Он смотрел на маленькую фиолетовую макушку под собой.

   — Не уходи, — все также держась за плотную ткань, уткнувшись маленьким холодненьким носиком в живот, проскулил лисёнок. Он определённо чувствовал настроение лиса. Элли не двигался, выдерживая паузу молчания. Его пробрал озноб от внезапно подувшего зимнего ветра. Даже тёплая шерстка не спасала хвост и уши от дуновения ветра. Он держал руки на груди, но одну ладошку, которая была бледной и ледяной от холода, все же положил на фиолетовую макушку и легонько погладил.

   — Не уйду, — совсем тихо, почти хрипло прошептал демон, но Камио все равно услышал. И внезапно для себя заревел. Навзрыд, так, что душе становилось невыносимо легко от свалившегося груза. Лёгкость пушинки — так Камио ощущал себя, а Эллигосу отчего-то стало тяжело и в то же время приятно. Приятно, что ребёнок не желал его отпускать.

   — И что там случилось? У него глаза на мокром месте, — скептически спросил человек. Его оценивающий взгляд быстро прошёлся по Элли с Камио на руках и с красными глазами.

   — Он плакал, — только и сказал, отведя глаза в сторону.

   — И из-за кого? — продолжил маг.

   — Из-за меня, — таким же спокойным голосом отвечал лис.

   — И что ты такого сделал? — Лютер все никак не желал слезать со своего. Тут Эллигос прижал уши ещё сильнее, словно кошка, ждущая наказания, но совершенно не раскаивающаяся за содеянное. Он просто желал поскорее избавиться от этого неприятного взгляда.

   — Да мне-то откуда знать? — шикнул лис, зло зыркнув на мага, но тут же убрал гнев из глаз. Он и сам не знал, на что злился. А сваливать свой гнев на кого-то другого было против его справедливых принципов.

   — Ладно, я позже спрошу у Камио. Его ответы куда информативнее твоих. Иди и уложи его. Только так, чтобы он не заболел, — строго наставил маг. Эллигос быстро отнёс мальчика к кровати, где переодел и укрыл одеялом. Элли тихонько склонился над мальчиком, задумчиво рассматривая его детское личико. Из-за густых теней горящих свечей, кожа его была приятного мягкого оттенка. Но обнаружив за собой странность, быстро мотнул головой и сам лёг оттаивать от холода, да так и уснул.

   Ночью Эллигос вместе с магом, как это обычно бывает, проводили время при свечах и настенных бра у излюбленного камина. Они читали и расслаблено сидели в креслах. Непринужденное пламя в камине, выложенного из камня, изредка потрескивало, словно бы от удовольствия мурлыча, только по-своему, огненному. Они не общались, не видя в этом никакой нужды. Они просто в лёгкой и непринуждённой тишине отдыхали, совершенно позабыв про проблемы и заботы. Позабыв про само время, что в этом особняке словно бы остановило свой ход. Привычный полумрак открывает души, но не выпускает сокровенного. Это был самый непринужденный и обоюдный обет, данный тишине этого поместья.

   Тут боязливо скрипнула дверь в зал, а за ней показался скромный детский силуэт. Он тихонько помахивал кончиком опущенного хвостика. Тоненькие пальчики держались за железную ручку двери, откуда выглядывали два больших глаза, тихонько, по-кошачьи, поблескивающие в темноте. Он очень хотел подойти, но не решался и долго мялся у двери.

   Тогда маг, не видя никакой реакции от лиса, с хитрой улыбкой на лице маняще помахал ладошкой. Камио завилял хвостом с большем энтузиазмом и сразу же подбежал к столу между лисом и человеком. Но что делать дальше, не знал, потому растерянно стоял и испуганно озирался по двум сторонам.

   — Сядешь на коленки? — маг все с той же улыбкой похлопал по своим ногам, призывая сесть.

   Камио явно был в замешательстве: ему хотелось сесть на коленки, но к отцу. И видя его терзания, Элли напустил мрак, но с глубочайшим выдохом разочарования согласился. Эллигос позвал лисёнка к себе таким же призывным похлопыванием по коленке. Малыш без раздумий подбежал. Демон усадил мальчика на ноги, а сам принялся за свою книгу. Малыш уже достаточно подрос, но лис ничуть не заметил разницы, словно бы так оно и должно.

   Вскоре ребёнок уснул, тихо засопев демону в шею. Маленькая сонная мордочка была слишком близко к Элли, но он всячески старался не замечать его, осторожно переминаясь в кресле и разминая затёкшие мышцы, дабы не разбудить ребёнка.

   — Ты теперь гораздо спокойнее и терпеливее относишься к нему. Так, глядишь, скоро ты начнёшь ему улыбаться, — в предвкушении счастливых дней Камио, Лютер мечтательно улыбался, даже позабыв про растерянного лиса.

   — Ты лучше забери его от меня, а то я читать не могу и задница затекла! — Демон уже начал паниковать, что хорошо позабавило человека, явно наслаждавшегося мучениями отца-новичка. — Чего ржешь, чёрт лысый! — шикнул лис, да так, чтобы не разбудить спящее дитя.

   — На данный момент твой язык — враг твой, — маг закатил философский монолог, который Элли упорно продолжал игнорировать, судорожно решая как поступить с ребёнком на руках.

   В конечном итоге было решено тихонько перенести мальчишку в кровать. Слава богу он не проснулся, продолжая мирно и сладко спать. Лис тоже решил пойти вздремнуть, хоть до рассвета и оставалось всего ничего.

   Утро одарило тусклыми лучами рассветного солнца и пустым складом. На кухне совершенно не было продуктов. Долго думая, маг вновь на свой риск предложил ему сходить в город, в котором лис уже несколько лет не был. Лютер понимал, что хоть связь с Камио почти налажена, вкус свободы так «удачно» может всё разрушить. Всё, что с таким трудом налаживалось. Но человек уже принял решение. Ответ оставался только за демоном. Эллигос долго над этим думал, пока голод смешными пинками не подогнал нерешительные мысли.

   — Тогда, возьми и Камио, — и снова эта ничего хорошего для Элли не предвещающая улыбочка. Маг и сам не понял, как предложение сорвалось с уст. Конечно, он понимал, что Элли может уйти куда-нибудь с ребёнком вместе, но от чего-то чувства в его груди раздвоились, словно близнецы. Одни кричали о бесполезном и хлопотном нахлебнике с маленьким балластом. Другие же уверяли, что человеку ещёникогда не было так весело. Так давно он не вспоминал про собственные чувства. Уже успел позабыть даже о горечи и жалости. Но как и в тот раз, он решил, что этот выбор оставит судьбе. Если тогда решалась жизнь лиса, то теперь решается жизнь мага. — Он уже подрос, а друзей до сих пор нет. Пусть хоть посмотрит внешний мир, — Лютер добро улыбнулся, но в уголках губ мелькнула печаль.

   Элли быстро бросил взгляд на мальчика, тихо сидевшего на диванчике и наблюдавшего за сборами. Дорога до города занимала меньше часа, но на дворе зима. А зимой в лесу полно сугробов и снега на толстых ветвях, так и норовившего свалиться. Так что экипировка должна соответствовать погоде, пусть у него и тёплая шерстка, её все же мало.

   — Камио, хочешь в город? — более бодро спросил маг, отбросив печальные мысли в сторону.

   Ребёнок стал усилило думать, вспоминая все выученное об этом слове и всех его вытекающих. Для него, маленького и беззащитного, город казался огромным и страшным, но если он пойдёт туда с папой, то бояться совсем не будет. Мальчик довольно кивнул и ринулся в комнату.

   Уши они скрыли под мантиями, как и хвосты. Цвет волос выделялся очень сильно, но с наложенной магией для отвлечения внимания с этим проблем не возникло. Такое же заклинание было наложено и на ушки с хвостом для перестраховки, когда основой маскировкой являлась черная мантия. Пока лис не ушёл далеко, человек успел бросить ему вслед едкое замечание, после которого Элли держал Камио за маленькую ручку в плотных перчатках. У самого демона перчатки отсутствовали под нелепым предлогом: «Мне не холодно». Зато малыш был рад до ушей. И в двойне рад тому, что скоро увидит город.

   По пути Камио несколько раз спотыкался, не привыкший к высоким сугробам по пояс и долгому пути, но всё это время держащая рука ловко удерживала его на весу. И за некоторыми одинокими особняками скоро начали виднеться более высокие и тесные по своему строению дома. Также за ними уже начали слышаться голоса торговцев и покупателей.

   Город близко.