Онлайн чтение книги Команда исполнения желаний The command of execution of desires
Звезда

- Пять минут, пять минут, бой часов раздастся вскоре... - мурлыкала Маша старую новогоднюю балладу, расторопно нарезая вареные щупальца эрпидонта и стряхивая их с доски в салат оливье. Последними туда пошли ягоды соленика трехстворчатого, в просторечии змееники, которые по традиции клали вместо горошка. То, что они были синими и светились в темноте, только добавляло салату праздничности. 

В машинном отделении механик Пархоменко со сдвинутым на затылок летные шлемом священнодействовал вовсю, добавляя последние штрихи в таинственный напиток, призванный изображать шампанское. Напиток сооружался из веток местного куста "сопливчик", аппетитно побулькивал золотыми пузырьками, имел приятный фиолетовый цвет и при открывании выбивал пробку с силой до 6 атмосфер. Восемь глубоких вмятин в бронированной обшивке кают-компании были именно от него.

Экипаж "Пилигрима" вовсю готовился к Новому Году.

Капитан Ушаков задумчиво оглядел себя в зеркале. Ну что, опять Дедом Морозом, что ли? В принципе, крашеный красной синтетической краской легкий скафандр все еще сидел как влитой, а борода и усы уже выросли собственные не хуже, чем у настоящего Деда. И подарки всем приготовлены, вон, лежат в армейским рюкзаке с наклеенными звездами из фольги.

Восемь с половиной лет назад, когда подбитый метеоритным куском скалы "Пилигрим" потерпел крушение на планете Х628-Пи, все думали, что это ненадолго. Хоть и в стороне от проторенных путей, но все же атмосферная планета, с достаточной процентной частью кислорода и не слишком агрессивной флорой и фауной. Их обязательно подберут, тем более что передатчик исправно посылал в космос сигнал бедствия на старом, но до сих пор действующем международном языке. 

Но с тех пор прошло уже восемь лет. Восемь лет, шесть месяцев и двенадцать дней маячок отправлял в черную пустоту сигнал SOS, а их никто так и не нашел.

Когда-то на здешние синие заросли почти отвесно упала покореженная жестянка с семью членами экипажа - пятеро мужчин и две женщины, доцент Маша и доктор Людочка. Сейчас их было девять, шестеро взрослых и трое детей, появившихся на свет уже здесь. И вот именно ради них, шестилетнего Тимофея, пятилетней Оли и Ниночки, которой вот-вот должно было стукнуть три, капитан Ушаков и лез каждый год в открытый иллюминатор, чтобы эффектно появиться перед восторженными малышами при слове" Ёлочка, зажгись!" и прогудеть "Здравствуйте, детишки!" знаменитым басом, от которого приседали пилоты военной авиации.

Он улыбнулся, вспомнив, как сказала когда-то Маша, его жена и мама Тима и Нины: "Плевать, сколько мы тут проторчим, и когда нас заберут, и заберут ли вообще. Мы люди, земляне, и мы будем отмечать Новый Год как полагается! Всем ясно?", - и обвела всех собравшихся строгим взглядом темных глаз.

И вот теперь "Пилигрим" был занят приятными хлопотами. Пилот Штольберг, напевая что-то на немецком, закончил красить зеленой аэрозольной краской местное растение офисциллу (она была наиболее похожа на елку, только в природе обладала рыже-тигровой окраской), сдвинул на лоб респиратор и полюбовался делом рук своих.

В кают-компании елку уже с нетерпением и самодельными игрушками ждало молодое поколение и Людочка, которая наклеила на медицинский халат и шапочку узоры из синей изоленты и стала натуральной Снегуркой.

Механик Пархоменко, завершив манипуляции с фиолетовым "шампаским", торжественно внес верхушку-звезду, собственноручно слепленную из красного проблескового маячка, дотянулся до верхушки дерева, нахлобучил звезду на историческое место и весело крикнул штурману Леве:

- Врубай!

И Лева врубил.

Звезда слабо засветилась, потом вдруг заполошно замигала огоньками, оглушительно треснула и засочилась едким дымом.

- Вырубай!!! - трубно заревел Пархоменко, но было поздно. Из-под звезды вырвался огонь, в пять секунд окутал все деревце, и инопланетная елка запылала ярко и вонюче, сыпя искрами во все стороны.

Дети вместе с Людочкой завизжали, Лева сорвал свитер и кинул его на елку в попытке спасти ее от пожара, но синтетические нитки вспыхнули еще веселей и завоняли еще отвратней.

- Разойдись! - раздался крик, и в кают-компанию влетел всклокоченный Штольберг с огнетушителем наперевес. Он тряханул аппарат и выпустил широкую пенную струю, которая в три секунды уничтожила возгорание и заодно превратила отсек в грязное унылое болото со скелетом несчастной офисциллы посередине.

Маша примчалась из кухни, мгновенно оценила масштабы бедствия и только помотала головой.

- Вот ваше счастье, что я еще на стол не накрывала! - в сердцах сказала она и вышла, хлопнув дверью.

Через пять минут в каюте капитана собралось экстренное совещание. Быстро были розданы начальственные подзатыльники, и главный вопрос вырос во всей красе: как быть с елкой. Штольберг от безнадежности подал идею нарядить аппарат Т-116 полуавтоматический (то есть швабру), но ее единогласно забраковали.

- А где у нас еще офисциллы растут? - спросил Ушаков, задумчиво потирая черную бороду с проблесками седины, - Может, успеем сгонять?

- Да вы что, Пал Саныч! - вскинулся Лева, - это квадрат 9-Бис, Черное озеро, у чертей на куличках! И зеброволков там видели недавно. И вообще, ночь почти!

Пархоменко, который до этого понуро крутил в руках какую-то лампочку, решительно встал.

- Я сгоняю, Саныч. Я ж с контактами чего-то нахимичил. На снегоходе быстро обернусь.

Ушаков дернул плечом и зло сказал:

- Ага, так я тебя и отпустил, единственного механика. Вместе поедем, я от волков электростанер возьму. Заряжен хоть?

- Полная обойма! - просиял Пархоменко и помчался выводить снегоход из отсека.

***

Зеброволки нагнали их уже на обратном пути, когда до лагеря оставалось каких-то десять километров.

Снегоход, взрывая гусеницами синюю сверкающую пыль, вилял между валунами, как подстреленный заяц. За ним, изгибая под немыслимыми углами длинные пятисуставчатые ноги, мчались полосатые твари, блестя россыпью глаз на голодных мордах и переговариваясь между собой тонкими взвизгами, похожими на голоса дельфинов.

Ушаков в красном комбинезоне Деда Мороза, с развевающейся бородой, придерживал одной рукой драгоценную полосатую елку, а с другой, не целясь, всаживал одну за другой электропули в любую из морд, подобравшихся к ним на расстояние прыжка.

- Говорил я, Пал Саныч, машине ремонт нужен! - орал Пархоменко, яростно выворачивая руль, - Не вытягиваем!

- Давай, Василич, давай, родной, гони! Не время сейчас, после поговорим! - Ушаков вмазал очередной твари прямо между глаз разрядом, отметив, что на табло осталась всего лишь цифра 3.

- Сейчас через лес срежем! - Пархоменко заложил крутой вираж, чуть не отправив капитана в полет вместе с елкой, и влетел под кроны высоченных мамонтовых деревьев, тянущих к зеленой луне мощные бивни.

Чешуйчатые стволы замелькали мимо снегохода на огромной скорости, но все равно темные тени неслись по пробитому следу, одновременно забирая по кругу, их черно-белые шкуры мелькали за деревьями с обеих сторон, и Ушаков начал уже подозревать, что чертова тигриная елка довела-таки их до беды.

С ревом машина вылетела на пригорок, и внизу, в долине, наконец-то забрезжил теплыми огоньками огороженный забором разбитый "Пилигрим", такой близкий и такой недостижимый.

Капитан прищурил глаз и с разворота снял еще одну зверюгу, которая кинулась на механика откуда-то сверху. Табло мигнуло и высветило "2".

***

Прошло уже почти три часа, и дети замучили бедную Людочку вопросами, где же елка и Дед Мороз. Она тревожно покосилась на часы и деланно веселым голосом сказала:

- Дедушка Мороз вот-вот приедет, просто его задержали дела, и он дарит подарки лесным зверюшкам. Лучше я вам пока сказку расскажу, новогоднюю. А ну-ка, сели в кружок!

Дети с готовностью уселись, и Людочка начала:

- На одной далекой планете жили три закадычных друга. И каждый год, 31 декабря, они отправлялись в помывочно-оздоровительных центр проводить детоксикацию организма. И случилось так, что один из них должен был улететь в созвездие Рыб на конференцию по бинарной физиоматике, но на космодроме они случайно перепутались и отправили в полет не того...

***

До ограды оставалось метров двести, когда снегоход сдох. 

Он просто взревел в последний раз, потом чихнул, и, проехав еще сколько-то по инерции, остановился.

- Чего стоим?! - заорал Ушаков, выдергивая Пархоменко из-за руля, - Ходу!

И они рванули по снежной целине, оставляя на синем инопланетном снегу следы тяжелых армейских ботинок. Капитан волок на плече елку.

Зеброволки не хотели отпускать добычу, и последних два заряда пришлось потратить совсем близко от ограды. Они уже и добежали, и налегли на тяжелые ворота, но тут горе-Дед Мороз почуял спиной стремительное движение воздуха, и только и успел сделать, что развернуться к монстрятине лицом и ткнуть кулаком куда бог пошлет.

Зеброволк поперхнулся, засипел, забился, но сделать ничего не мог. Кулак Ушакова в толстой рукавице попал ему в глотку и не давал сомкнуть челюсти. Зверюга засучила многоколенчатыми лапами, стараясь дотянуться до добычи, и капитан второй рукой начал планомерно отрабатывать на ее морде приемы из бокса, не давая опомниться и метя по глазам.

Волк напрягся, рванул назад, выплюнул из пасти рукавицу и только пригнулся в прыжке, как раздался свист воздуха, смачный хряск, и хищник, выпучив разом все имеющиеся глаза, боком завалился в снег.

Над ним стоял бледный Пархоменко с многострадальной тигровой елкой наперевес, как с дубиной.

***

Первой подняла восстание маленькая Нина.

- Где? Где? Где Дед Мороз? - настойчиво дергала она Людочку за халат, и слезы уже начали закипать где-то в глубине ее глаз.

Снегурка оглянулась в поисках поддержки, но не нашла и с веселым отчаянием предложила:

- А давайте его позовем! Вдруг он и появится! А ну-ка, все вместе: Де-душ-ка-Мо-роз!

И, как будто только и дожидаясь этого момента, дверь кают-компании распахнулась, и ввалился капитан Ушаков, с дикими глазами, слегка потрепанный, но при полном параде и с елкой.

- Здравствуйте, детишки! - хрипло пробасил он свой коронный текст и с душой шваркнул деревом об пол, как посохом, - Мы со снеговиком привезли вам елочку на праздник!

Дети радостно заверещали и заскакали вокруг помятой елки. Снеговик Пархоменко обессиленно прислонился к стенке и тихо, но внятно сказал недетское слово.

- Скорее за стол! - крикнула Маша из кухни, - Двенадцать почти!

Механик метнулся в свою кладовку, притащил фиолетовое шампанское, прижимая его к груди с отеческой гордостью. Жестом фокусника он достал из кармана штопор, и все население корабля, наученное горьким опытом, живо присело под стол, подальше от линии огня. Пробка со свистом вырвалась из бутылки, оставив на потолке девятую вмятину, и все радостно зашумели, подставляя бокалы.

Бой курантов, записанный на микродиск, такой праздничный и такой родной, поплыл по кораблю, вырвался наружу, под холодный свет чужой луны, и все, и взрослые, и дети, снова загадали заветное желание - одно на всех. 

Оставив команду праздновать, Ушаков ушел к себе. Снял, наконец, красный комбинезон, и по многолетней привычке еще раз проговорил в мертвый черный эфир, как заклинание:

- Всем, кто слышит. Потерпели крушение, требуется помощь. Наши координаты... Необходима помощь. Координаты...

И тут, где-то бесконечно далеко, чуть слышно, но четко, раздался молодой, почти мальчишеский голос:

- Слышу вас! Какая помощь требуется?

Ушаков моргнул, неосознанным движением оттянул ворот старого свитера с надписью" Олимпиада-2214" и ровным голосом повторил:

- Всем, кто слышит. Потерпели крушение... Необходима... помощь...

- Да я понял! - голос стал немного ближе, и Ушаков наконец поверил, что это по-настоящему, - Где вы и сколько вас? Потери есть?

Все тем же деревянным, как рыжая елка, голосом капитан отчитался о падении "Пилигрима", ввел точные координаты посадки, вытер пот со лба и аккуратно присел в кресло.

- "Пилигрим"? - восхитился незнакомый собеседник. - Да вас столько лет по всем системам с фонарями ищут! Держитесь там, ребята, скоро будем. С Новым годом!

- С Новым годом, - почти шепотом согласился Ушаков и вышел на улицу, где уже змеился на черном небе широкий огненный след заходящего на посадку корабля, сопровождаемый отчаянным Людочкиным криком.